Глава 5.Сколько я помню свою сестрёнку (это слово я всегда произношу с непередаваемым – ну, мне так кажется, - сарказмом), она терпеть не могла Каминную сеть. И ведь Белла никогда не была модницей, как Цисси, которая твердила, что зелёный огонь плохо влияет на её причёску. Может, моя дорогая Трикс просто боялась огня? Как бы там ни было, аппарировать она научилась ещё до экзамена и делала это отменно. И что самое интересное – она аппарировала практически бесшумно – не знаю, как ей удалось этого добиться.
Я это к тому веду, что первые минут пять её визит остался для меня незамеченным. Драгоценная сестра могла заавадить меня раз десять, прежде чем я обернулся на лёгкий шорох за спиной и заметил:
- А, это ты.
Надо отдать ей должное – дар речи она не потеряла.
- Когда ты перестанешь быть кретином, братец? – о, её «братец» звучало практически так же, как моё «сестрёнка». Я возликовал.
- У тебя на доме не стоит ни одного защитного заклинания, - тем временем продолжила она.
- У меня нет врагов, - пожал я плечами. – Все меня обожают.
Белла явно хотела покрутить пальцем у виска, но, Мерлин, это не в её стиле! Вот презрительно повести головой и даже чуть плечами – самое оно. Хотя я до сих пор не знаю, как можно в этот короткий жест вложить столько презрения. А Белла знает и может.
Она прошла мимо дивана, на котором развалился я, и окинула взглядом комнату.
- Это гостиная? – спросила она.
- Не заметно?
- Я думала, гараж.
- В гараже протекает крыша, - буркнул я. – А мне не хочется, чтобы мой мотоцикл заржавел.
- Удивительно, - чуть скривилась Белла. – Я иного ответа и не ожидала.
Я хмыкнул, достал из холодильника бутылку вина и стал с интересом наблюдать, как Беллатрикс осматривалась в моей берлоге.
Мне было ужасно весело – мы оба играли в странную игру «всё, как прежде», хотя ничего, как прежде, не было. Чёрт, да с последней нашей встречи прошло больше года, а она вела себя так, как будто мы вчера мило распрощались.
Белла двумя пальчиками убрала с кресла пустую коробку из-под пиццы и присела.
- И где же? – спросил я.
Она вопросительно подняла бровь.
Значит, будем молчать? Отлично.
Я открыл бутылку.
Наконец она подала голос.
- Где что?
Я довольно ухмыльнулся.
- Ну, ты сидишь в моём холостяцком доме, брезгливо осматриваешься, удостаиваешь меня презрительными взглядами – и молчишь. Это на тебя не похоже. Где же эмоциональная речь о чести рода, о моём предательстве, о разбитом сердце Вальбурги и выжженном имени на гобелене?
Я разглагольствовал, попивая вино, поэтому говорил весьма вдохновенно.
- Ты хоть понимаешь, что мой визит, - Белла на секунду замолчала, подыскивая слова, чем я не преминул воспользоваться:
- Не совсем по твоей воле? Сестрёнка, неужели твой муж наконец-то взялся за ум и решил, что лучшее средство воспитания покорной жены – Империус?
- Заткнись и налей мне вина, - приказала Белла.
Ну как такой откажешь?
- Если ты предполагаешь, что я пришла для обычной язвительной беседы, по которой соскучилась, то глубоко ошибаешься, - спокойно сказала она, и только тут я заметил, что это спокойствие - напускное. Я отлично знаю её, я такой же – если бы она хотела поскандалить – просто так или по просьбе моей матери – то сейчас бы здесь уже летели вспышки заклинаний. Беллатрикс говорила так спокойно, только когда переживала что-то по-настоящему.
Мы смотрели друг на друга очень долго, и она с такой силой сжимала свой бокал, что я ежесекундно ожидал хрустального звона.
Молчание нарушила она. И звон я всё-таки услышал. Вот только это был мой бокал.
- Регулус исчез, - её голос не дрогнул, но глаза она опустила.
Мне страшно захотелось курить. Я бросил месяц назад, после проигранного Лили спора. Это далось мне на удивление легко, может, потому что я просто увеличил количество спиртного в неделю? Я в этом не разбираюсь.
Она подняла голову не сразу – но сейчас сидела, не опуская, её и безропотно ждала, пока я что-нибудь сотворю – с ней ли, или с тем, что подвернётся под руку – всё равно.
Безропотная Беллатрикс – да в другой раз я бы живот надорвал от смеха и никогда ей этого не забыл.
Но не сейчас.
- Когда? – кажется, мой голос дрогнул. И чёрт с ним. Я пошёл за новой бутылкой, теперь уже не вина, а огневиски, а она сидела и очень, очень спокойно рассказывала старшему брату о том, как и когда пропал его младший.
И когда она закончила свой грёбаный рассказ, из которого я услышал в лучшем случае пару слов, я уже выпил стакан огневиски залпом. Как в старые школьные времена, когда мы тайком протаскивали его в Хогвартс и соревновались, кто быстрее выпьет. Я пытался продолжить эту традицию и на каникулах, но достойных конкурентов не было – Рег всё время проигрывал.
Регулус.
- Чёртовы сволочи, - я старался, клянусь Мерлиновыми подштанниками, чтобы мой голос звучал так же спокойно, как и у этой ведьмы, но вряд ли мне удалось.
А она молчала.
- Ублюдки, - продолжил я, наливая ещё стакан, хотя знал, что мне давно хватит.
- Паршивые суки, - сказал я, отпивая огневиски.
- Убирайся к чёрту! – крикнул я, разбивая пустой стакан об стену. Глупо, знаю, особенно в сравнении с её охренительным спокойствием.
Но оно, её спокойствие, тоже длилось недолго, и, в каком бы я ни был состоянии, мне было приятно, что она всё-таки не выдержала.
- Да тебе всегда было плевать на брата, ты терпеть его не мог!
- Откуда ты это можешь знать, ты же с пяти лет не держала в голове ничего, кроме слов «фамильная гордость»?
- Для твоего брата она тоже была важна, в отличие от тебя! Именно поэтому он пришёл к нам, пришёл к Лорду!
- Где вы его и убили.
Мы замолчали мгновенно. Белла говорила только об исчезновении, и никто из нас не собирался произносить вслух то, о чём невольно думалось нам обоим.
Я не помню, как она заплакала. Мерлин, да другие девушки и плачем бы это не считали! Одна-две слезинки – и тут же высоко поднятая голова и обычное:
- Ты пьян, Сириус.
Вот только уже не презрительным тоном. А каким? Сочувствующим? Заботливым?
Никогда бы не поверил.
- Расскажи мне всё ещё раз, - я тоже уже не требовал. Я просил.
- Зачем?
- Мне нужны… факты. Я буду искать его.
- Только давай не сегодня, хорошо? – она потянула меня за рукав к дивану и толкнула.
- Какого хрена? – только и сказал я.
- Сначала ты проспишься. Протрезвеешь. И станешь нормальным человеком.
Конечно, она не могла не добавить: «Возможно».
Я мог бы посопротивляться, но если честно, не было сил. Однако в долгу я всё равно не остался:
- Надеюсь, ты не будешь петь мне колыбельную и сидеть со мной до утра, сестрёнка?
- О нет, благодарю, я как-то не привыкла спать в хлеву.
Вот теперь всё было как раньше. Я даже улыбнулся, но на душе было паршиво.
Беллатрикс права – что бы не случилось с Регом, это не отменяет того, что я мастерски научился делать вид, будто мне плевать на брата. Мелкий слизеринец, любимчик родителей, надежда и гордость ненавистной семейки.
Мой младший брат.
Курить хотелось всё сильнее.
- Сириус…
Я посмотрел на неё. Она приготовилась аппарировать, подняла волшебную палочку.
И её голос чуть дрогнул.
- Клянусь семьёй, Сириус, я не причастна к исчезновению Регулуса.
Я безразлично кивнул и отвернулся. Раздался хлопок аппарации – чуть слышно – а потом я провалился в сон.
Утром, когда я, пошатываясь, побрёл к холодильнику выпить воды, то вдруг заметил, что моя рука, которую я порезал, разбив бокал, забинтована.
И это было сделано вручную – заклинание Ферула бинтует чуть иначе.
Я же говорил – Беллатрикс умеет аппарировать чертовски тихо.
