Глава 5- Нарцисса, мне нужно с тобой поговорить. Пойдем в кабинет.
Девушка послушно последовала за отцом. Они редко беседовали, и перспектива разговора, как обычно, заставила сердечко Нарциссы учащенно забиться. Она и сама не помнила, почему начала бояться отца. Сигнус был жестким человеком, но свою семью он любил, стараясь не выплескивать свой гнев на домашних. Однако удавалось ему это не всегда, а на Нарциссу нельзя было повышать голос – просто нельзя, и все. Она терялась, краснела, в душу закрадывался панический страх, и все, о чем она могла думать – поскорее убежать. Наверное, после какой-то сцены в детстве и начался ее страх. С годами она нашла прекрасное средство не раздражать отца – они просто почти не разговаривали, ограничиваясь дежурными «Доброе утро», «Прекрасная погода», «Я к Камилле, буду не поздно». Так было проще.
Нарцисса закрыла дверь отцовского кабинета, присела на кресло, вся подобравшись, и принялась созерцать красивый чернильный набор с фигуркой медведя, отделанный малахитом и золотом.
- Нарцисса, ты уже совершеннолетняя.
Девушка сжалась еще сильнее. Прекрасное начало, нечего сказать!
- Ты достигла того возраста, когда человек может не только отвечать за свои поступки, но и нести ответственность за других. Иначе говоря, он готов к созданию семьи.
Нарцисса почувствовала, что краснеет. Мать уже как-то пыталась заводить с ней подобные разговоры. Нарцисса знала, что ее ожидает ранний брак, как и большинство девушек из чистокровных семей, но предпочитала об этом не думать.
- Заботясь о тебе, я потратил много сил, устраивая твое будущее. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И я уверен, что ты будешь.
У золотого медведя была добрая, умильная мордочка. Нарциссу с детства это удивляло: почему Сигнус оставил в своем кабинете такой добродушный набор? Неужели ему он был дорог как один из подарков Друэллы? Девушка уже почти не слушала отца, объяснявшего, как нелегко было устроить ее «счастье». Она предпочитала думать о медведе, а не о том, что сейчас отце назовет имя одного из тех надменных юношей, которых она знает по балам и аристократическим торжествам. Она все надеялась, что, если она не будет об этом думать, этого просто не произойдет.
- Нам оказало честь семейство Малфоев.
Значит, Малфоев. Нарцисса оставила в покое медведя и начала разглядывать перо, которым поигрывал Сигнус. Люциус Малфой. Они, разумеется, были знакомы еще по Хогвартсу, но там практически не общались, сказывалась разница в возрасте. После того, как Нарцисса окончила школу, она стала чаще появляться на светских мероприятиях и, соответственно, видеть Люциуса. Иногда они беседовали о пустяках. Нередко он говорил ей комплименты. Бывало, они танцевали вместе. Но ведь он не любил ее – она прекрасно видела. Тогда почему он выбрал ее? Впрочем, неважно. Важно другое – она не хочет замуж.
Сигнус наблюдал за дочерью, надеясь, что она хоть как-нибудь отреагирует, проявит себя. Обрадуется, заплачет, закричит – все равно. Хоть что-нибудь. Младшая дочь всегда неприятно поражала его отсутствием характера. Их отношения не заладились с самого ее рождения: Сигнус так надеялся, что хоть третий ребенок будет сыном! Узнав о рождении дочери, он первые дни не мог даже заставить себя сходить взглянуть на малышку. Если бы, взрослея, она обнаружила бы хоть какие-то мальчишеские качества – лазила по деревьям, дралась с сестрами, играла в «войнушку», - как это делала маленькая Беллатрикс несмотря на все запреты матери, Сигнус, наверное, привязался бы к ней, но Нарцисса была Леди от природы. Сигнус поражался: всегда послушная, всегда улыбчивая, всегда немногословная, Нарцисса как будто не имела своих желаний: если Андромеда звала сестру играть, она бежала к ней, если Друэлла усаживала дочерей читать, она читала, не протестуя и не требуя конфет за каждую прочитанную страницу, если Беллатрикс отбирала у нее игрушку, она брала другую, не плача и не жалуясь. «Да, папа», «Хорошо, папа» - это все, что Сигнус слышал от младшей дочери в ответ на свои просьбы-приказы, а как нелегко было заставить двух старших сделать что-то против их воли! Когда Беллатрикс услышала о том, что отец договорился о ее свадьбе с Родольфусом Лестрейнджем, она чуть не разнесла его кабинет! Она носилась по комнате, швырялась вещами, плакала от злости – вот такой характер Сигнус понимал! А бесхарактерная Нарцисса как будто и не принадлежала к роду Блэков, словно в ней сказалась лишь холодная кровь Розье.
- Что скажешь? – он устал дожидаться, пока дочь своим еле слышным голоском вымолвит хоть что-то.
Что сказать? Что она вообще не хочет выходить замуж? В свое время так сделала Беллатрикс, но что толку – даже ее сопротивление было сломлено, а уж как она была против! Убежать из дома, как Андромеда? Но ведь она бежала к любимому, а куда деться Нарциссе? Девушка просто не видела выхода, тем более что недавно, столкнувшись на улице с Сириусом, она узнала от него о помолвке Джеймса и Лили. Теперь ей было все равно. Рано или поздно ей придется создать семью – родители не допустят такого позора, как незамужняя дочь (словно она дурнушка или бесприданница!) Люциус Малфой – по крайней мере не худший вариант. От него всегда исходило ощущение какой-то силы – наверное, поэтому приятели перед ним заискивали, а девушки влюблялись десятками. Он был умен, красив, богат, галантен – пожалуй, Нарцисса могла бы заинтересоваться им, если бы не чувствовала, до какой степени Люциус вполне взаимной любовью влюблен в самого себя. Однако большинство ее знакомых тоже были самолюбивы. При этом положительные качества Малфоя в них отсутствовали. Стоп! Да что она, товар, что ли, покупает – тут «плюсы», тут «минусы»! Ведь ей же жить с ним! Она не любит его – и все. Точка. Нет, восклицательный знак!
Но прежние аргументы снова и снова вставали перед Нарциссой, а потом перед глазами вдруг всплыла картинка: она в ослепительно-белом облаке свадебного платья и фаты опирается на руку своего удивительно красивого жениха, и они оба снисходительно улыбаются фотографу. Этот снимок напечатают во всех газетах. Джеймс непременно увидит его, и тогда…тогда…и тут Нарцисса совершенно четко осознала, что ничего не изменится. Джеймс любит Лили. Черным по белому. Вы не поняли, мисс Блэк? Останетесь на отработку после занятий. Напишете сто раз эту фразу.
Нарцисса поднялась с кресла, тихо-тихо проговорила «Спасибо, папа, я согласна» и вышла из кабинета, плотно прикрыв дверь. Немного постояла, прислонившись к ней и закрыв глаза, а потом побрела в свою комнату.
***
Люциус стоял на ступенях Малфой-Мэнора рядом с отцом, и ждал прибытия Блэков. Карета уже подъезжала. Вот-вот она остановится, откроется дверь, и оттуда выпорхнет Нарцисса – эта молоденькая очаровательная девочка. И она как обычно будет всех доброжелательно приветствовать, кивать, и улыбаться, улыбаться, улыбаться весь вечер, так, что зубы начнет сводить от приторности этих улыбок. Люциус прислонился к колонне и прикрыл глаза. Вообще-то ему всегда нравилась улыбка младшей Блэк. Она была такой естественной, словно девушка и правда всегда была счастлива. Теплый лучик искренности на балах и приемах. Но это было раньше – пока она не стала его невестой.
………………. – Аметиста Буллстроуд, Нарцисса Блэк или Моргана Нотт. Я позволю тебе выбрать, Люциус. – Абракас Малфой откинулся на спинку кресла. – Подумай хорошенько.
Люциус сдержался, стараясь не усмехнуться. Отец хотел полиберальничать. При том, что Люциус не раз говорил о том, что не хочет жениться вовсе. Тогда какого Мерлина Абракас разыгрывает добродетельного отца сейчас? Ведь еще пару дней назад их разговор закончился словами «Или ты женишься в течение года, или я лишаю тебя титула и наследства». Люциус не был глупцом. Он не стал перечить отцу. Воскресив в памяти образы трех знакомых девушек, он вспомнил, что за красивым лобиком Аметисты не скрывается ровным счетом никаких мыслей, эффектная Моргана грозит вырасти сущей стервой, а Нарцисса…Мерлин ее знает, какая она. Перед глазами встала тоненькая девушка с мягкой улыбкой и глубокими серыми глазами. Разница в серьезности глаз и наивности улыбки заставляла задуматься. Пожалуй, будет нескучно поразгадывать эту загадку.
- Нарцисса Блэк, отец. Если Вы не против.
Абракас милостиво кивнул, и отпустил сына. Люциус сделал правильный выбор………….
Карета остановилась у крыльца. Абракас с сыном двинулись навстречу гостям. Первым вышел Сигнус, затем Абракас подал руку Друэлле. Родители прошли вперед, и Люциус пошире открыл дверь, протягивая руку куда-то вглубь кареты и даже не глядя туда. Он думал о чем-то своем. Вдруг на его руку легла тоненькая ручка в белой кружевной митенке, и он почувствовал, как эта ручка дрожит. Люциус заглянул вглубь кареты и встретился глазами с Нарциссой. Ее попытка улыбнуться почти удалась, и это было так…трогательно, что Люциус, который день проклинавший грядущую помолвку, произнес заговорщическим шепотом:
- Не бойтесь, мисс Блэк. Я обещаю, что не съем Вас. По крайней мере, сегодня.
Нарцисса улыбнулась уже естественнее и спокойнее. Под руку с Люциусом она начала подниматься по лестнице. Да, она не хочет замуж. Но ведь Люциус не виноват, что им придется пожениться. Она не будет вымещать не него свои негативные эмоции. Она похвалит красоту Малфой-Мэнора и весь вечер помолвки будет изображать счастливую невесту. Ее неплохо для этого воспитали. Она приятельская фраза Люциуса – и Нарцисса уже готова была проникнуться к нему дружескими чувствами. Она всегда готова была подружиться с каждым, кто был добр с ней.
Гости должны были съехаться чуть позже, и Люциус предложил Нарциссе пока показать ей дом. Они гуляли по изысканно убранным комнатам Малфой-Мэнора, говорили что-то об их дизайне и вкусе архитектора, потом вышли в сад. Разговор был абсолютно поверхностным, но не натянутым. Нарцисса порадовалась, что довольно спокойно чувствстует себя с женихом, а Люциус поймал себя на мысли, что любуется тоненькой девушкой в светло-голубом муслиновом платье. Она так распахивала глаза, завидев очередную прославленную картину или скульптуру, так вдумчиво рассуждала, говоря об искусстве, что Люциус пожалел, что раньше, находясь в ее обществе, ограничивался разговорами «о природе и погоде». Он шел рядом с таким хрупким цветком, что впервые в жизни чувствовал какое-то подобие нежности.
Стали собираться гости. Жених и невеста вместе с родителями встречали их у дверей, принимали поздравления, осыпали каждого комплиментами, и всячески разыгрывали радушных хозяев перед всеми этими людьми, которые были им совершенно безразличны. У Нарциссы это получалось не хуже, чем у ее матери – Люциус отметил это не без удовольствия. Ненавязчивая музыка, аперитив, закуски, мягко шумящая толпа гостей – все было легко и приятно, Люциусу казалось, что вечер идет неплохо, как вдруг дворецкий доложил: «Мистер и миссис Лестрейндж». В дверях показались двое, но Люциус видел только ЕЕ: сразу раздался звон в ушах и появился какой-то металлический привкус во рту. Белла. Ослепительная белая кожа, черные, как вороново крыло, густые волосы, бордово-черное платье с глубоким вырезом, высоко вздымающаяся от быстрой ходьбы грудь…и два черных, манящих, бесконечных водоворота глаз. Он так надеялся, что она не придет. Он так уверял себя, что освободился из ее плена. Мальчишка. Он ничего не мог поделать – она была его Владычицей, он тщетно пытался бунтовать.
Он знал ее еще с детства – видел на многочисленных торжествах Блэков и Малфоев. Но долгое время она была для него своем взрослая – почти «тетя Белла», хотя разница в возрасте составляла не больше семи лет. Но однажды, в его очередной день рождения, все изменилось. Люциус и проклинал, и благословлял этот день. Ему исполнялось пятнадцать. Съехались все аристократические знакомые. Он ощущал себя настоящим хозяином торжества, не мальчиком, а юношей, вступающем на взрослый путь. Он важно беседовал со старшими, снисходительно – с ровесниками, и делал вид, что не испытывает захлестывающего восторга от новенькой модели «Нимбуса», полученной от отца сегодня утором. Он ходил по танцевальной зале с бокалом вина и, исполняясь гордости за свою взрослость, справлялся у гостей, все ли им нравится, и не хотят ли они чего-нибудь. Внезапно его окликнули: Беллатрикс Лестрейндж стояла у дверей, ведущих в сад, и улыбалась ему. Улыбка была настолько зовущей, что Люциус последовал за скрывшейся молодой женщиной.
- Я так и не поздравила тебя, Люциус, - первой заговорила Белла, когда он вышел в сад. Она говорила полушепотом, и голос казался чуть хрипловатым. Это очень ей шло.
- Но вы с мистером Лестрейнджем уже подарили мне… - начал было Люциус, но Белла накрыла его губы своими ледяными пальчиками:
- Я имела в виду себя, а не «мистера Лестрейнджа». Я хотела подарить тебе совсем иной подарок, - словно боясь, что их услышат, женщина наклонилась к Люциусу и шептала ему на ухо. Юноша посмотрел на ее белоснежную шею и грудь, скорее открытую, чем скрытую платьем. Он впервые подумал, насколько притягательна Беллатрикс Лестрейндж. Как он раньше не замечал этого?
Дело было просто в том, что раньше Белла не старалась, чтобы он ее заметил. Поклонников у нее и так хватало. Но сегодня Люциус привлек ее внимание: он все-таки был удивительно красив, да и выглядел старше своих лет. А ведь Белле было так невыносимо тоскливо последние годы…
- Этот подарок особенный, - проговорила она, проводя язычком по его уху.
Ощущения захлестнули юношу. Эта роскошная женщина, от которой исходят волны страсти, аромат которой пьянит, эта женщина…интересуется им? Люциус любил искушать судьбу, и он выдохнул:
- Что же это?
- Ты точно хочешь знать? – Белла целовала (или покусывала?) его шею.
- Да, - все, что угодно, только с ней…
Беллатрикс резко выпрямилась, и, беря Люциуса под руку, беспечно произнесла:
- Кажется, у вас в саду есть домик для гостей? Никогда не видела его изнутри!
Там все и произошло. В шутку для Беллатрикс и в первый раз для Люциуса. Она открыла ему какой-то новый мир, мир, который он теперь считал единственно стоящим и который был неотделим от НЕЕ. Они встречались редко, исключительно тогда, когда звала она, там, где хотела она, и расходились так быстро, как приказывала она. Все, что говорила Белла, казалось Люциусу абсолютной истиной. Все, что она делала, было исполнено высшего смысла. Ее лицо было его иконой, ее тело – идолом, ее души…он никогда не знал. Поначалу это его не беспокоило. Но чем старше он становился, тем яснее понимал, что он для нее лишь подобие забавного ручного зверька, которого она зовет, когда скучно, и прогоняет, когда пропадает потребность в нем. Он говорил ей об этом – она смеялась. Он настаивал – она отворачивалась. Он обижался – она уходила. И он снова и снова посылал к ней десятки сов с извинениями. Через какое-то время, когда он уже терял надежду снова ее увидеть, она снисходила до него, и он был невероятно счастлив, забывая обо всех своих вопросах к ней. До следующего раза. Его, Люциуса Малфоя, человека, которого уважали и боялись, человека, которым еще в бытность его учеником Хогвартса заинтересовался Темный Лорд, – полностью подчинила себя женщина. Он бунтовал. Но он не мог без нее. Это было сумасшествие, горячка, солнечный удар – и это не проходило.
И Люциус решился. Однажды решился – раз и навсегда – разорвать эти отношения. Отношения, в которых он вяз, как в трясине. Отношения, которые отнимали все силы. Отношения, которые делали его рабом. Когда Беллатрикс услышала о его намерениях, она расхохоталась, а потом пожелала ему удачи и исчезла. Не появлялась больше на светских раутах, на собраниях Лорда. Мерлин знает, где она была. Первое время было для Люциуса сущей пыткой, настоящей ломкой – как у наркомана. Он написал и сжег десятки писем – ей, ей одной. Она снилась ему каждую ночь. В любой темноволосой женщине ему виделась ОНА. Это было страшно. Но постепенно боль утихала. Люциус радовался этому и старался заполнять каждый свой день, чтобы не было времени думать о Белле. Он полностью окунулся в работу у Темного Лорда. Отец был им доволен, Люциус и сам был собой доволен. Идеи Лорад увлекали его, явное благоволение Волан-де-Морта к нему – окрыляло.
И вот – помолвка. Люциус не хотел жениться. Но эта миленькая девочка казалась ему наиболее удобным вариантом. Ведь придется же ему когда-нибудь подыскивать себе жену. Никого лучше маленькой мисс Блэк он не найдет. Со временем она превратится в настоящую светскую львицу – Люциус был уверен. Но сегодня, увидев Нарциссу, Люциус подумал о том, что был тысячу раз прав – и не только потому, что девушка станет образцовой хозяйкой его дома, но и потому, что в нем шевельнулось какое-то теплое чувство к ней – наверное, первое его доброе чувство за многие годы. Это было несколько пугающе – но почему-то приятно. И Люциус любовался своей застенчивой невестой.
Но появилась ОНА – в том самом страстном, кричащем бордово-черном цвете, который был на ней в тот памятный день. С прежним огнем в глазах. С прежней кошачьей грацией.
Окинув взглядом зал, Белла радостно вскрикнула «Цисси!» и бросилась целовать сестру.
- Поздравляю тебя, моя дорогая! Могу себе представить, как тебе повезло, - Беллатрикс произнесла это с самой лучезарной улыбкой, но Нарцисса насторожилась. Она вообще не была особо близка со старшей сестрой. С чего бы той так радоваться?
- Поздравляю тебя, Люциус! – Люциус протянул ей руку, но Беллатрикс опустила ее и со словами «Разреши уж тебя поцеловать по-родственному» прижалась губами к его щеке.
Эти губы…их прикосновения он не мог забыть…оказалось, он помнил их весь этот год… Те же духи… Белла…его Белла…как он с ума сходил по ней все это время…
Люциус сделал над собой усилие, и оторвал взгляд от ее обожаемого лица. Поздоровался с Родольфусом, побеседовал с ним немного, отправился к другим гостям. Но Беллатрикс уже не выходила из его мыслей. Поэтому, когда она позвала его, и вышла из зала, он не мог противиться безумному желанию последовать за ней. Она шла вперед и вперед, пока не оказалась в последней гостиной анфилады. Едва он зашел туда же, Беллатрикс заперла комнату особым заклинанием.
- Не хочу, чтобы нам мешали, - она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то хищное. – Ты скучал по мне?
Люциус молчал. Сказать «да» мешали остатки разума, сказать «нет» уже не было сил.
- Молчишь. Значит, ты все-таки скучал. Я знала. Ты ведь не забыл меня, Люциус? Не забыл? – Белла провела пальцами по его лицу, и юноша закрыл глаза от наслаждения. Она рядом. Она снова с ним.
- Я тоже вспоминала о тебе, мой мальчик, - ее пальцы теребили застежку сюртука.
- Это не имеет значения, - Люциус отстранился. Что он делает в этой комнате? В зале его ждет невеста. В нагрудном кармане лежит кольцо для нее. Вот-вот они официально объявят о помолвке.
- Вот как, - усмехнулась Беллатрикс. – Тебе неважно, что я скучала по тебе?
«Неужели это правда?»
- Что я так ждала нашей встречи…
«Не может быть!»
- Что я так спешила к тебе, а ты, оказывается, собрался жениться…
- Да, я женюсь на твоей сестре. Если ты помнишь, все кончено. («Мерлин, что ты говоришь? Она здесь, с тобой, она уверяет, что ты нужен ей!»)
- Значит, запал на мою сестричку? – Белла рассмеялась своим хриплым голосом. Люциус всегда сходил с ума от этого смеха. – И чем же тебя привлекла эта скромница? Она ведь и слово сказать боится.
Люциус молчал.
- Разве она доставит тебе столько удовольствия, сколько могу я? – Белла снова оказалась совсем близко, и Люциус уже окончательно терял голову. – А ты ведь помнишь, как нам было хорошо вдвоем? Или нет? – она расстегивала его сюртук, пальцы скользили по коже, и Люциус уже не сопротивлялся. – Хочешь, вспомним вместе?
Его поцелуй был больше похож на укус, но это было именно то, что любила Белла. Он хотел разорвать ее на части. И он хотел поцеловать каждую клеточку ее тела. Он задыхался от ее близости, желание накрывало с головой, а она – она отвечала его поцелуям, она дышала так глубоко и страстно, что это окончательно сводило с ума. Они обнимались так сильно, словно собирались раздавить друг друга, он рвал ее платье, она кусала его шею…
И получасом позже, когда Люциус при гостях надевал на палец своей нареченной обручальное кольцо, он глазами искал в толпе Беллу. Она стояла и усмехалась своей демонической усмешкой. Теперь она знала: Люциус по-прежнему принадлежал ей. Малышка Цисси не сможет отобрать ее раба. Беллатрикс убедилась в этом, и медленно подмигнув на прощание Люциусу, скрылась.
Остаток вечера Люциус обращал на свою невесту внимания не больше. чем того требовал этикет. Нарцисса была постоянно окружена гостями, но отдаление жениха она заметила – и необъяснимой женской интуицией почувствовала, что эта перемена связана с Беллой. Что было общего у Люциуса и ее сестры? Она не знала, но намеревалась серьезно подумать об этом. Белла еще никогда не приносила в ее жизнь ничего хорошего.
По традиции, невеста покидала торжество одной из первых: в старые времена считалось, что девушка торопится заняться приданым. Люциус провожал свою невесту, не пророняя слов, Нарцисса произносила общие благодарности за «прекрасный праздник». Люциус смотрел на нее уже совсем по-другому. Она перестала быть для него интересной загадкой, милой и непосредственной девочкой, этакой светлой феей. Она была просто его будущей женой, и он смотрел на нее, оценивая, сколько удовольствия она может доставить. Красивая. Стройная. С длинной тонкой шейкой. С чуть припухлой нижней губкой. Нарцисса краснела под его взглядами, чувствуя, будто ее оценивают как лошадь на скачках. Ей хотелось скорее уйти.
- До свидания, мисс Блэк. Нарцисса, - промурлыкал Люциус ей на ухо, привлекая к себе.
Нарцисса уперлась кулачком ему в грудь, стараясь отстраниться: они стояли в дверцы ее экипажа, и она не хотела, чтобы их видели.
- Не все ли равно, что о Вас подумает челядь? – догадался о ее мыслях Люциус, и накрыл ее губы, пытающиеся произнести слова хоть какого-то протеста, своими. Для Нарциссы, в свои семнадцать лет никогда не целовавшейся, поцелуй был слишком страстным, слишком глубоким, слишком…неприличным. Ей казалось, будто она позволила совершить нечто такое, за что ее перестанут уважать. Она раскраснелась и забралась в карету, словно перепуганный зверек.
- Не пугайтесь, мисс Блэк. В конце концов, Вы ведь скоро окончательно будете моей, - улыбнулся ей на прощание Люциус.
Нарцисса откинулась на подушки экипажа, мирно покатившего в поместье. Она боялась, хотя даже не могла объяснить, чего. Это было что-то на уровне подсознания: она чувствовала, что за один вечер Люциус переменил свое мнение о ней от почтительного удивления до отношения как к простому источнику удовольствия. И ей было нестерпимо стыдно, словно она была в этом виновата.
***
Двое сидят в вечернем кафе. Он вертит в руках чашку кофе, она ложечкой выковыривавет вишни из кусочка торта. На безымянном пальце поблескивает причудливое кольцо. Тяжелая тишина. Они сидят так долго, не поднимая друг на друга глаз. Наконец он произносит:
- Зачем ты это сделала, Цисси?
Она наклоняет голову еще ниже. Едва шевелит губами:
- А что еще мне было делать?
- Не выходить же за Люциуса Малфоя!
- Почему?
- Почему? Может, потому что это один из самых жестоких людей, которых я знаю?
Она поеживается.
- Откуда…откуда ты это знаешь?
- Мы…мы состоим вместе в одном…хм…одной организации. Я бывал с ним на…заданиях.
- Заданиях?
- Ну да.
- Что это за «задания»?
- Не важно.
- А что за организация?
- Я как-то говорил тебе о Волан-де-Морте.
Она собирается что-то сказать, но он перебивает ее:
- Мы сейчас не об этом. Зачем ты приняла предложение Малфоя?
- Еще раз повторяю: что мне было делать?
- Хотя бы сказать мне!
- Сказать тебе? А ты мне много рассказываешь в последнее время? Может, про свою таинственную «организацию»? Или про «задания», после которых ты говоришь, что мой жених – страшный человек?
- Ах, он уже и жених!
- Я, между прочим, с ним помолвлена! – она машет у него перед лицом ручкой с кольцом. Разозлившись, он хватает эту руку.
- Цисси, ты понимаешь, что ты наделала?
Она молчит. Она просто смотрит, как он сжимает ее пальцы своими. И на секунду приходит мысль, что это как-то…правильно.
Он следит за ее взглядом и убирает руку, при этом обращая внимание на часы.
- Мне нужно идти.
- Куда? Для работы поздно.
- Важная встреча.
Она угрюмо молчит.
- Ладно. Пока.
- Пока.
Почему они разошлись в этот вечер? Почему он не предложил ей убежать из дома, пожить поначалу у него, найти работу? Ведь он обещал самому себе, что будет для нее человеком, на которого можно опереться. Пожалуй, она могла бы согласиться убежать – к нему. И почему она не попросила его в этот вечер посидеть подольше с ней? Возможно, он бы остался, и не пошел бы к Волан-де-Морту в тот вечер, когда должен был принять метку.
Эта размолвка ничего не значила для их дружбы. Они вскоре помирились. Но две метки остались – изуродованное предплечье Северуса и сверкающее кольцо Нарциссы.
