Глава 5Он вышел, а я осталась сидеть в кресле и размышлять. Григор что-то совершенно не похож на прежнего Григора. Сглазили его, что ли? Раньше он не был таким агрессивным, злым… А кошек просто обожал… Нет, я категорически отказывалась его узнавать. Впрочем… себя тоже, откуда во мне взялась эта категоричность? Да и спорить никогда не любила, всегда со всем соглашалась…
«Ты не должна быть такой вялой, ты должна уметь отстаивать своё мнение! – постоянно ругали меня. – Ну почему ты опять соглашаешься с такой глупостью?! Это же глупо и ты сама это понимаешь! Ты же всё знаешь лучше… не плыви по течению!»
А теперь я спорю! Нарываюсь на побои! Спасибо Бестии, вмешалась…
- Муррр!
- Прости, - в комнату заглянула женщина, помявшись в дверях, она подошла ко мне. – Я хотела объяснить… Чтобы ты не обижалась на Григора… Сегодня день чёрной луны, а на хозяине лежит проклятие… уже через несколько часов он станет прежним… В столовой всё накрыто, а потом вы пойдёте гулять, Григор покажет тебе наш город, уверена, тебе здесь понравится.
Столовая оказалась огромным помещением, меблированным в колониальном стиле, за длинным узким овальным столом могло одновременно сидеть человек сто, наверное, и сейчас здесь были, кроме нас с Григором и той женщины, ещё пятеро – две женщины и трое мужчин, но те завтракали на противоположном конце стола. Я поняла, что это слуги. Григор оказался достаточно… демократичен, чтобы позволить им питаться за одним столом с хозяином, но – на расстоянии. Сервировка была превосходная, вот только не знаю, всегда ли здесь ели с серебра и на серебре, или это было по поводу моего появления, но мне понравилось. Нам подали омлет – очень вкусный и я почему-то знала, что яйца были не куриные… не индюшиные… Они не принадлежали ни одной из известных мне домашних птиц, но чьи?
- Жаворонок, - объяснил Григор, когда я спросила. – Лайра приготовила такое блюдо специально для тебя. Надеюсь, нравится? ТАМ ты такого не попробуешь.
Я кивнула и посмотрела туда, где сидела Бестия. Григор пытался гнать его из столовой, даже приказал одному из слуг вытащить отсюда «этого несносного котяру», но кошечке было достаточно только одного взгляда, чтобы её оставили в покое и позволили устроиться прямо на столе. Я настояла, чтобы ей тоже предложили омлета, кроме того, моему питомцу досталось несколько рыбьих голов и сливки. Григор долго бросал на Бестию злые взгляды, потом схватился за голову… Женщина, ходившая за мной, подскочила к нему, с небольшим стаканчиком, в котором что-то плескалось. Через минуту Григор пришёл в себя и улыбнулся прежней, доброй улыбкой.
- Напугал я тебя, девочка, - вздохнул он. – Не обращай внимание… Результат давнего проклятия, наложенного на меня ещё в первый визит сюда. Доедай свой завтрак и пойдём смотреть город. Он небольшой, но, думаю, тебе понравится.
…Действительно, городок был очень красивый. Строения были похожи… на те памятники архитектуры и истории, которые я видела на экскурсиях, и которые относились максимум к восемнадцатому веку. Но эти дома не казались такими старыми и было видно, что за ними хорошо смотрят. Каждый был окружён премиленьким садиком, где росли самые разные деревья и цветы, многие из которых были мне не знакомы, а перед некоторыми зданиями цветов не было, лишь аккуратно подстриженные газончики…
- Надо будет как-нибудь прогуляться здесь, когда стемнеет, - сказал мне мой спутник. – Тогда это смотрится совершенно иначе.
Нам встречались люди… которые вежливо улыбались в мою сторону, но Григора едва удостаивали надменного кивка, что его очень расстраивало, да и меня тоже. Хотя… Возможно, из-за своего «проклятия» или что там на него находило… он ухитрился переругаться здесь со всеми? Что это за история с чёрной луной и что, собственно говоря, подразумевается – новолуние? И, если это проклятие, то почему же его никто не снимет – тот же Аумер, к примеру?..
Люди, как я заметила, были одеты по разному, единственное, здесь отсутствовала мода двадцатого-двадцать первого веков. Хотя однажды нам встретились мать с ребёнком, в каких-то удивительных серебристых комбинезонах и с прозрачными шлемами… похожими на перевёрнутые аквариумы… на головах. Григор объяснил, что они пришли сюда из тридцать-какого-то века, когда многие будут щеголять в таком.
- Так сильно изменится атмосфера? – спросила я, глядя на них.
- Нет, атмосфера здесь ни при чём… Я был знаком с одним таким… они называют себя ортонами… и он пытался мне объяснить, чем это вызвано, но я так ничего и не понял. Ортоны – великолепные технологи, а вот занятия магией им противопоказаны по каким-то показателям. Вообще, непонятные ребята. Но пойдём на площадь, там мы наверняка увидим кое-что интересное.
Площадь, на которую он меня привёл, была очень большая, и там явно проходил какой-то праздник, по случаю которого были устроены игры и состязания. Я заметила здесь Франсуа, который явно собирался принять участие в соревнованиях арбалетчиков. Увидев меня, он помахал мне рукой и подошёл к нам.
- Пойдём, до стрельбищ ещё полчаса, посмотришь пока остальных, - разрешения Григора он даже не спрашивал, оглянувшись на своего спутника, я увидела, что он только грустно разводит руками, глядя нам в след. Потом к нему подошёл какой-то человек и они вступили в беседу. Да что же это такое, почему все так относятся к бедняге? – Вижу, ты взяла с собой Бестию? Правильно, в случае чего она тебе поможет.
Я была рада его видеть и спросила, что от него было нужно Алексу. Франсуа небрежно махнул рукой: мол, не заморачивайся, всё в порядке.
Здесь собралось множество народу, при чём не только людей и не только светлых. Франсуа объяснил, что сейчас канун великого праздника, который случается раз в десятилетие, и по этому поводу устраивается перемирие – пока праздник продолжается. Поэтому здесь были тролли – огромные, втрое больше человека, а толще – вшестеро, грязные, в глазах – ни проблеска ума. Это были так называемые дневные или полу-тролли, которым не страшен дневной свет, хотя обычные или ночные на рассвете обращаются в камень, если не успели спрятаться.
К нам с Франсуа подошли двое юношей, очень похожих друг на друга – оба симпатичные, с одним разрезом глаз, одинаковыми носами, у обоих была чуть удлинённая ушная раковина, но у одного из них уши были ещё и заострены сверху, он был темноволосый, черноглазый и смуглый, а второй – светлокожий с золотистыми волосами и голубыми глазами. Оба сжимали в руках длинные луки.
- Думаешь взять первый приз, Франсуа? – спросил тёмный у моего знакомого.
- Надеюсь. Вроде бы, эльфов в соперниках у меня нет, вы же не признаёте арбалетов… Элвин и Дорос, - Франсуа повернулся ко мне, - эльф и дроу. Дроу – тёмные эльфы, близкие родственники светлых, прежде они представляли собой одно целое, но потом произошёл раскол. Гуляющими вот так вот, вместе, их можно увидеть очень редко. Они считаются лучшими лучниками, поэтому практически никогда не участвуют в стрельбищах вместе с другими расами – это не слишком-то честно.
- Стрельбы сейчас начнутся, - сказал Элвин, улыбаясь. У него оказался певучий, мягкий голос, лишённый надтреснутости, которая слышалась у его тёмного собрата. – Хочешь посмотреть…
- Варвара, - представилась я.
- Хорошее имя. Я слышал, человеческие женщины редко бывают воительницами… за исключением как раз носительниц этого имени. Умеешь стрелять?
Девочкой я ходила в секцию по стрельбе из лука – одно время. Посмотрела однажды фильм, где моё воображение впечатлил один парень, очень метко стрелявший… Но стрельба из современных луков была совершенно не похожа на то, что я видела в кино… Поэтому толком стрелять я и не выучилась, хотя на лук эльфа посматривала с восхищением, он был длинный, гибкий, явно вишнёвого дерева… А мне всегда нравилось всё, имеющее отношение к вишне. Заметив мой взгляд, Элвин улыбнулся и мы вчетвером отправились на небольшую площадку, где собрались те, что намеревались состязаться в стрельбе.
К нам подошёл какой-то человек и, обменявшись с эльфом несколькими словами, протянул мне лук – не такой, как у эльфа, покороче, более упругий, но – очень удобный. Элвин показал мне, как правильно держать оружие – самый лук и стрелу… Тоже не такую, как в секции, а из фильма – деревянную, в одном конце торчали короткие пёрышки, на другом был острый металлический наконечник. Оттянув тетиву – с некоторым усилием – я ощутила щекой лёгкую щекотку… Прицелилась, наведя конец стрелы на широкий щит, стоявший на противоположном конце площадки, и выстрелила. И попала в самый край.
- Для новичка неплохо, - заметил Франсуа. – Но при стрельбе всегда следует делать всевозможные поправки – на расстояние до мишени, ветер… Сейчас начнутся самые состязания, увидишь сама.
Действительно, глядя на профессионалов, я заметила, что все они целят то чуть в сторону от мишени, то чуть выше… Натягивают тетиву сильнее или слабее… поворачивают стрелу так, чтобы она касалась опереньем щеки или нет… Луки тоже были самые разные… И я заметила, что лучники принадлежали к разным… народам, назовём их всё же так, этим отчасти и объяснялось разнообразие их вооружения. Одни были более искусны, другие… Франсуа показал мне одного тавка – он внешне мало чем отличался от людей… людей с отрезанными ушными раковинами, да на лбу у них был длинный бугорок. Этот тавк был фаворитом стрельб, говорили, что он вполне мог бы посоревноваться даже с эльфами, если бы набрался наглости. Но сегодня он отказался от участия, объясняя давней контузией и болью в правом плече.
Соревнования состояли из нескольких этапов. Сначала стреляли в мишени-щиты, которые постепенно отодвигали всё дальше и дальше. После третьей такой стрельбы половина состязавшихся присоединилась к публике, остались только те, кто сумел попасть даже на очень большой дистанции поразить самый центр мишени. Второй этап состоял в том, чтобы расщепить стрелой деревянный прут, но перед этим стрела должна была пролететь через небольшую петлю из лозы. Здесь после каждой неудачи лучник, не сумевший справиться с задачей, выбывал из строя, а для остальных задание усложнялось – выносили более тонкие прутья. После того, как закончился этот этап, из пятидесяти участников соревнования остались только пятеро, прославленные на весь мир лучники, как мне сказал Франсуа. И теперь из пятерых следовало выбрать только одного, которому и вручат приз – лук, собранный из древесины трёх пород дерева, растущих исключительно на эльфийских территориях, и изготовленный под руководством эльфийского мастера. Такие луки считались лучшими в мире – после тех, которые изготавливались самими эльфийскими мастерами – светлых эльфов или дроу.
- Эльфы чрезвычайно щепетильны по отношению ко всему, что имеет отношение к их традициям, и особенно – оружию, - говорил мне Франсуа. – Их луками можно восхищаться, можно любоваться… но ни один эльф ни при каких обстоятельствах не позволит никому прикоснуться к нему. Элвин мне однажды рассказал, что, когда эльф достигает определённого возраста, он приходит к мастеру, приносит ему материал и тот в его присутствии делает лук. А когда эльф умирает, его лук ломают пополам и хоронят вместе с его владельцем.
Я покачала головой. Потрясающе! Но тут начался завершающий этап стрельб. Он заключался в том, что каждый из пяти финалистов поворачивался спиной к распорядителям, которые устанавливали прут на некотором расстоянии от него, после чего лучнику разрешали повернуться и тот должен был расщепить прут прежде, чем распорядитель сосчитает до трёх. Это называлось стрельбой навскидку, стреляли опять на выбывание, до первого промаха. Безусловно, на такое были способны лишь очень хорошие стрелки.
В конце концов победителем вышел высокий мрачный тип, поразивший шесть прутьев из шести, и высокий важный старик вынес ему приз – длинный лук и полный колчан стрел. Победитель небрежным движением взял свой выигрыш и стал его рассматривать… внезапно его лицо перекосилось от едва сдерживаемой ярости, он с силой бросил лук на землю, тот хлопнул тетивой и, подскочив, полетел в сторону… в ту сторону, где стояли мы. Мне казалось, что он летит прямо мне в лицо, я подняла руки, чтобы загородиться… и вдруг ощутила гладкую ровную поверхность прекрасного оружия. Открыв глаза, которые перед этим зажмурила, я увидела, что лук ещё красивее, чем казался со стороны, гибкий, тонкий, составной… Его концы были более тёмной древесины, чем середина, а при желании его можно было раздвинуть, сделав его длинным… или коротким. По всей поверхности были нанесены едва различимые руны, и только с одной стороны – выведенное золотым лаком клеймо мастера – соловей в рамке из молодого плюща. Тетива, как оказалось, не лопнула, просто сорвалась с одного конца и даже я смогла её закрепить… после того, как Франсуа помог мне правильно согнуть для этого лук.
- Чего он возмутился? – спросила я, любуясь оружием. Да, возможно, я не разбираюсь в нём, но и Франсуа, и другие зрители, стоявшие по соседству, выражали восхищение… все, в отличие от того, кому лук теперь должен был принадлежать. – Франсуа, ты здесь, наверное, кого-то знаешь, передай распорядителям… - хотя, если честно, не хотелось отдавать такое чудо.
Тут выяснилось, что, пока мы приводили лук в порядок, победитель орал на распорядителей, при чём на разных языках, потрясая кулаками и явно лез в драку. В конце концов появились двое здоровенных молодцов и вывели буяна. Теперь приз следовало отдать тому, кто занял второе место, поразив пять прутьев, но распорядители решили иначе. К нам подошёл мальчик с колчаном и протянул его мне.
- Это теперь твоё.
- Но…
- Лук был отвергнут и признан. Стрелы входят в призовой комплект. Бери. Иначе всё придётся сжечь, второго хозяина у лука быть не может.
СЖЕЧЬ ТАКУЮ КРАСОТУ?! Фигушки! Я, конечно, не лучник, но повторить жест этого нахала… Нет. Раз уж он отскочил именно ко мне в руки, значит, придётся брать и учиться им владеть. Надеюсь, это не вызовет у Григора такой приступ ярости.
После соревнований лучников пришёл черёд арбалетчиков, к которым присоединился Франсуа. Старушка, стоявшая рядом со мной, рассказала, что мой французский знакомый уже три года является фаворитом во всех аналогичных соревнованиях и дважды брал первый приз. Здесь очень многие делали ставки… Я бы с удовольствием поставила на победу Франсуа, но у меня не было денег – только колчан со стрелами, туда же я сумела воткнуть – не без труда – и лук, - да Бестия, некоторое время державшаяся у моих ног, а потом вспрыгнувшая мне на плечо, чтобы получше всё видеть.
И вот тут произошло неожиданное. Тавк, отказавшийся от участия в соревнованиях лучников, уверяя, что ему просто не удержать лук, вдруг выразил желание взять в руки более тяжёлый арбалет! Многих это удивило, но правила воспрещали чинить препятствия желающим состязаться, а потому симулянт был допущен. Я заметила, что Франсуа этим явно сильно недоволен, более того – возмущён, под кожей у него ходили желваки, он до крови закусил губу, чтобы не сорваться. Я заметила, что тавк бросает на француза взгляды, которые нельзя было назвать дружескими и поняла, что наглец принимает участие в стрельбе только для того, чтобы досадить Франсуа. Но почему он перед этим отказался от стрельбы из лука? Или местные правила воспрещают принимать участие в двух сходных соревнованиях подряд?
Состязания арбалетчиков были сложнее. Мишени были меньших размеров, а расстояние – больше, даже изначальное. Кроме того, по прутьям уже не стреляли, эти очищенные от сучков и коры ветки заменили движущиеся мишени в виде разных зверей. Тавк, как я видела, стрелял… хорошо, с этим никто не спорил, и до движущегося этапа он дошёл, хотя было хорошо заметно, что в руках у него малопривычное оружие.
- Он явно что-то задумал, но что? – повернув голову в сторону говорившего, я заметила, что ко мне сквозь толпу пробрались Элвин и Дорос. По ним и не скажешь, что они принадлежат к враждующим народам, они превосходно держали себя в руках и я видела, что дроу даже положил руку на плечо светлого эльфа, а тот никак на это не реагирует. – Отличный лук, Варвара, - сказал Элвин, глянув на моё приобретение. – Мой дед руководил, а самый мастер тоже был прекрасным специалистом, и не отличишь от дедовской работы.
- Что же в нём могло вызвать такое возмущение? И что задумал этот парень? Я боюсь за Франсуа!
После каждого выстрела тавк бросал в сторону француза взгляд… который становился всё менее дружелюбным. Он не просто хвалился отличным выстрелом… в глазах безухого явственно читались ненависть и угроза.
Новый этап. Зрители отошли далеко назад, а на поляне появились желоба, которые окружили соревнующихся, получивших от распорядителей другие арбалеты, меньших размеров и несколько иной конструкции, - для не слишком сильного выстрела, чтобы при промахе болт, чего доброго, кого не задел. Кроме того, как сказал Элвин, на данном этапе разрешалось стрелять только тупыми, безвредными болтами, чтобы стопроцентно избежать несчастных случаев.
Мишени – вдвое меньше предыдущих – побежали по желобам, куда быстрее, чем прежде… Только очень хороший стрелок мог иметь хоть какие-то шансы поразить хотя бы одну такую мишень, а для окончательной победы на данном соревновании следовало поразить, как минимум, три из шести! Мамочки! Я сунула в карман кулак – за Франсуа. Трое из восьми оставшихся арбалетчиков отказались соревноваться дальше – и их никто не порицал, сложность стрельбы была самоочевидна, остались только пятеро, среди них – Франсуа и тавк. Ещё через две минуты остались только они двое…
И тут случилось то, чего никто не ожидал.
Франсуа стоял неподвижно, наведя арбалет на одну точку, собираясь спустить курок, когда мишень сама окажется там, где ему нужно. Его соперник, наоборот, крутился вокруг своей оси, пытаясь поймать мишень, и, когда арбалет на какую-то долю секунды оказался направленным в сторону француза, палец тавка дрогнул…
…Убийца тут же исчез, прежде, чем кто бы то ни было успел прийти в себя. Я бросилась к распростёртому на земле Франсуа, чувствуя, как волосы встают дыбом. Толпа опомнилась и раздались выкрики… Требования немедленной и самой жестокой расправы над нарушителем традиций... В другое время это могло затронуть двоих, если убийца и убитый принадлежали к враждующим кланам или державам… Но сейчас было время Всеобщего Перемирия! Клан, к которому принадлежал убийца, покрывался несмываемым позором, смыть который могла либо выдача преступника, либо самое жестокое наказание, предусмотренное законами клана…
Но тогда я этого не знала, я села на землю рядом с Франсуа и смотрела на торчащий из-под его лопатки болт. Несчастный случай в результате неумелого обращения с арбалетом? Едва ли. Да, тавк демонстрировал, что арбалет для него тяжеловат, но при этом дошёл до финала…
- Аааа, негодяй… - он был жив! Франсуа был жив! Один из распорядителей опустился на траву рядом с ним, я узнала старика, который выносил приз победителю на соревнованиях лучников. – По… мо… гите мне…
- Позовите целителей! – крикнул распорядитель. Рядом тут же оказалась старая женщина с желтоватым лицом, опирающаяся на клюку, через плечо у неё было переброшена холщовая сума. Сев рядом с раненым, она осторожно извлекла из раны болт и протянула старику, после чего мы с ней стали снимать с Франсуа мундир…
- Тавки не смогут оправдаться нечаянностью, - сказал распорядитель. – Это было хладнокровное убийство. Он в последний момент заменил болт на боевой, видите?
Я ничего не видела, кроме уродливой дырки в спине юноши, кровь из которой больше не текла. Старушка надавила на края раны, выступило несколько капель. Она потребовала опять показать ей болт, осмотрела его наконечник, нахмурилась.
- Яд?! – я схватилась за голову. – Но… противоядие можно дать?!
- Мне нужен волос чёрной кошки, желательно, зеленоглазой, - ответила целительница.
- Бестия подойдёт? Бестия, иди ко мне!.. Вот так, и попробуй догнать того гада!
Кошка исчезла, а старуха достала из сумки ступку, пестик, какие-то травки, корешки. Клочок шерсти, срезанный с хвоста Бестии, она сожгла и превратила всё в мельчайшую пыль, которую залила тёмной жидкостью из склянки, получившуюся мазь втёрла в рану, стараясь не выходить за её пределы. Остатками начертила на лопатках и на лбу раненого какие-то знаки.
- Выживет, - сказала она. – Он ещё совсем молоденький, только потому и выживет, и последствий никаких не будет.
…Действительно, Франсуа буквально через несколько минут после перевязки встал и даже отказался идти домой, уверяя, что, кроме боли в плече, чувствует себя превосходно. Конечно, результаты состязаний арбалетчиков были аннулированы, а тавк успел скрыться…
- …Вот мерзавец, - шипел француз, когда мы с ним и двумя эльфами шли туда, где должны были состязаться мечники. – Я, безусловно, догадывался, что он может подстроить какую подлянку, но не считал его способным на такое.
- Клановая вражда?
- Личная. Не люблю об этом говорить, извини… Просто ты должна знать, что в нашем мире разные типчики живут, этот тавк – один из самых… неприятных, скажем так.
Мы вышли на площадку мечников. Там шла разминка, и меня потряс один человек. Высокий, атлетически сложенный, горбоносый, смуглый, он был в кожаном жилете на голое тело и кожаных же облегающих штанах до колен, босой, в каждой руке у него было по длинному узкому клинку, которые так и порхали в воздухе, вычерчивая потрясающие по своей красоте и сложности узоры. Периодически создавалось такое впечатление, словно мастер держит мечи не ладонью, а одними пальцами, клинки описывали правильные круги, восьмёрки… Остальные тоже демонстрировали чудеса ловкости… но они меркли по сравнению с мастерством этого человека.
- На кого ты смотришь?.. А это ещё кто? – Элвин поднял брови. Остальных зрителей тоже интересовал не этот горбоносый, а более массивный парень с глуповатым выражением лица, чей абсолютно лысый череп пересекал чудовищный багровый шрам. Это явно был один из фаворитов, он и ещё один, со шрамом на щеке. Вообще, очень многие носили подобные отметины, кроме того, кого выбрала я. – Он не победит. В самый ответственный момент лишится сил и проиграет, я насмотрелся на таких красавцев…
Я хотела сказать, что не считаю выбранного мной мечника таким уж красавцем, но тут он, описав в воздухе последнюю восьмёрку, вложил мечи в ножны, обернулся к нам и наши глаза встретились.
Я не знаю, как пережила этот взгляд. Глаза его были… удивительные. До этого момента я была в полной уверенности, что они чёрные… и в первый момент они такими мне и показались, но уже через секунду они стали карими… серыми… опять чёрными… зелёными… Я чувствовала, что какая-то часть меня стремится вырваться наружу… взгляд завораживал… А когда он усмехнулся, я чуть не упала, хорошо, за спиной была густая толпа, а парень тут же отвернулся.
- Это Карлтон из Клана Стальной Лилии, - сказал Франсуа. – Тавлиец… Ну, здесь есть не только кланы, но и державы, страны, не только лидеры Домов, но и монархи. Мы сейчас – в Арлиаде, Карлтон – из Тавлии, и из Стальных Лилий. Они считаются отличными бойцами, но я ни разу не слышал, чтобы они появлялись на подобных соревнованиях, только в настоящих боях.
- Они именно СЧИТАЮТСЯ отличными бойцами, я уверен, что Железные Кулаки и Розовый Фламинго его сделают одной левой, - пренебрежительно сказал Дорос и тут же вступил в перебранку с Элвином, который отдавал пальму первенства Чёрной Луне, я же решила, что буду болеть за кого угодно, только не за этот клан. Лучше уж Лилия, хотя Карлтон со стороны не выглядел так уж устрашающе, как большинство его соперников… если не смотреть ему в глаза.
Состязания проходили в виде общей свалки, вооружены участники были тупым оружием, при чём, явно после происшествия на стрельбище, маршалы соревнования проверили всех на наличие иного оружия, кроме дозволенного, Карлтон сразу бросил одному из них свои мечи, проверили вооружение… И только после этого дали сигнал к началу битвы.
Я сразу перестала отличать участников одного от другого. Мечей было… слишком много! Да, у каждого только один, но участников было несколько десятков… Порой кто-то из них падал, вставал, вновь терял равновесие, вновь поднимался. Толпа поддерживала бойцов, выкрикивая их имена или боевые кличи кланов, я сама не заметила, как стала выкрикивать имя одного из бойцов…
- Какой там Карлтон! Смотри, там же сам Осмунд! Ах, да, ты же их не знаешь! Но Карлтону не выйти во второй этап! – кричал Франсуа.
Я была с ним не согласна, я была твёрдо уверена, что Карлтон не только выйдет во второй этап, но выиграет весь бой. Мне этого очень хотелось. И я была уверена, что он и сейчас среди тех немногих, кто ни разу не побывал на песке, которым была посыпана площадка.
Наконец, пыль, поднятая мечниками, улеглась, и выяснилось, что продолжать состязание из пятидесяти человек могут только двадцать, среди которых был и представитель Стальной Лилии. Правда, у него на лбу появилась царапина и оттуда текла кровь. Люди подбадривали остальных участников – тех самых своих фаворитов – но никто не обращал внимания на него. Я тоже на него не смотрела, боясь опять случайно встретиться с ним взглядом. Но он сам подошёл ко мне.
- Не откажет ли юная незнакомка в незначительном знаке внимания чужеземному воину? – спросил он чуть грубоватым хриплым голосом. – Вытри мне кровь своим платком.
Я поняла, что обращаются именно ко мне, хотя рядом стояли ещё несколько девушек, и, достав из кармана платок, выполнила его просьбу. Потом он вдруг перехватил мою руку, минуту держал в своей, забрал платок и вернулся к остальным бойцам.
- А мне платочка и не досталось, - несколько обиженно сказал Франсуа. Я смутилась, но теперь следила за Карлтоном с удвоенным интересом.
Второй этап состоял из серии дуэлей, при чём проигравший выбывал из соревнования. И, несмотря на то, что тавлиец дошёл до них, болельщиков у него по прежнему не было, все поддерживали кого угодно, только не его, я осталась в абсолютном меньшинстве, но у меня теперь не было выбора. К тому же, все участники сильно устали, у многих были царапины на теле, у Осмунда его шрам так вздулся, что, казалось, старая рана сейчас откроется и кровь хлынет рекой.
И именно он достался Карлтону в качестве первого дуэльного противника! Франсуа был доволен, считая, что чужеземцу никак не справиться с таким бугаем, но я надеялась, что дуэль будет сведена хотя бы в ничью, если, конечно, такое возможно. Гигант, правда, был собран, а Карлтон держал своё оружие как-то… небрежно, расхлябанно… Мне это не нравилось.
Но вот раздался сигнал к началу схватки. Горбоносый сразу же собрался, вальяжная походка, которой он передвигался во время перерыва, молниеносно превратилась в пружинистую, упругую, усталость, казалось бы, была забыта. Он подошёл к Осмунду, держа меч на изготовку, но удар не наносил, явно передавая инициативу противнику. Тот отвечал любезностью на любезность и они долго топтались по площадке, выжидающе глядя друг на друга.
Первым удар нанёс Осмунд. Собственно, это был даже не удар, а замах, и Карлтон это понял, отчего не стал отбивать, а просто отступил на шаг, и только перехватил меч поудобнее.
- Сколько времени может продолжаться поединок? – спросила я у соседей.
- Вплоть до того момента, пока один из противников не проиграет, - ответил какой-то старик. – Пока оба остаются на ногах и способны продолжать бой – будут биться. Помнится, лет пятьдесят тому назад бой между Громовым Камнем и Железным Кулаком продолжался неделю! И то, говорят, это не рекорд, но я, признаться, не верю, что кто-то может продержаться месяц на площадке – усталость, да и спать-то надо когда-то. А вот недельную дуэль я видел своими глазами. Но эта схватка не будет такой уж длинной, Осмунд справится с чужаком за два часа, вот увидите.
- Он, безусловно, попытается это сделать, - ответила я, наблюдая за вздувающимся на глазах шрамом на голове громилы. – Если и эти два часа у него есть.
Они протоптались ещё минут пять, после чего Осмунд сделал замах мечом, в глазах отражалась одна только скука. Но его расчёт не оправдался, на сей раз его меч обрушился на меч противника, а Карлтон даже не пошатнулся. Третий замах. Присел – меч просвистел над головой. Выпрямляясь, Лилий (или как назвать лилию мужским родом?) попытался ударить противника в бок, но Осмунд уклонился и предпринял попытку ударить противника в голову. Опять не вышло. Дуэль продолжалась, при чём очень скоро стало ясно, что Карлтон выбрал защитную стратегию, его атаки были куда реже, чем у его противника. Несколько раз удары проходили… очень близко, и отбивались чуть ли не в самый последний момент, а иногда Железный Кулак попросту пролетал мимо противника, который угрём ускользал в сторону.
- Что он о себе думает?! – сердился Франсуа. – Хотя в такой дуэли следовало с самого начала – ручки кверху!
- Ты просто ревнуешь, - поддразнила я его. – Не нравится, что рыцарем моего платка стал он, а не ты, хотя тебе я пожертвовала целый клок шерсти моей Бестии!
- …Что здесь творится? – меня разыскал Григор. Он уже успел выяснить с кем-то отношения, судя по разорванному воротнику, полному отсутствию манжет и фингалу под глазом. – Варя, пойдём уже, я, признаться, уже нагулял аппетит, да и обеденное время подошло…
- Извини, но я сейчас уйти не могу… - ответила я, не отрывая глаз от дуэлянтов. Правда, мой аппетит тоже уже нагулялся, судя по требовательному урчанию в животе. – Но, может быть, здесь есть какая-нибудь лавочка, где можно купить что-нибудь поесть? Или – ты можешь идти домой, а меня потом кто-нибудь проводит? Есть у тебя здесь знакомые? А то и Бестия дорогу найдёт.
- Варя…
- У меня здесь личный интерес, извини.
И как раз в этот момент дуэль стала стремительно завершаться. Осмунд начал горячиться, видя, что противник, далеко не столь титулованный, как он сам, нисколько не боится и смеет даже его дразнить! Какова наглость! Атаки стали стремительнее и Кулак стал вкладывать в них куда больше сил и энергии. Карлтон только этого и ждал, переходя в контратаку и щекоча противника остриём меча – то заденет ухо, то плечо… Удар плашмя по плечу… Если бы удар пришёлся лезвием, то, несмотря на то, что меч был тупым, Осмунд рисковал остаться без левой руки. В глазах Кулака вспыхнула такая ярость, что я невольно отвернулась, и когда раздался страшный рёв…
- Невероятно… - ахнула толпа.
Я повернулась обратно. Карлтон вальяжно стоял на арене, теребя что-то на рукояти своего меча. Теребя мой платок. Его противник лежал на земле и из его головы текла кровь… Несколько молодых людей выскочили на площадку и вытащили проигравшего. Для Осмунда, одного из фаворитов турнира, турнир был завершён, что потрясло публику до глубины души.
А когда турнир выиграл представитель никому не известного клана Стальной Лилии…
Ко мне подошёл один из маршалов.
- Извини… Но Карлтон Стальная Лилия желает принять венец победителя только из твоих рук…
Пришлось идти с ним, думая, на что ещё я нарвалась, остаётся только надеяться, что это ни к чему особенному меня не обязывает. Ну, пошутили, так сказать…
Меня вывели на площадку, где передали золотой венец, сделанный по подобию древних венков из лавра, его мне было велено надеть на голову победителю, что я и сделала, надеюсь, достаточно изящно. Карлтон же, подняв руку, отломил один лист и приколол его к моей блузе, потом, взяв меня за руку, провёл по всему внутреннему краю площадки. Я чувствовала себя крайне неловко, одна рука была во власти этого потрясающего воина, а второй мне приходилось то придерживать юбку, чтобы не запутаться в ней и не сорвать торжественность момента конфузным падением, то придерживать на плече тяжеловатый и не слишком удобный (с непривычки) колчан. Я шла, глядя в землю, и думала о том, что в толпе надо мной все смеются… равно как и мой сегодняшний рыцарь. Кончилось всё тем, что тавлиец галантно поцеловал мне руку и передал Григору, с которым мы пошли домой – обедать… и заодно ужинать.
- …Вижу, хотя я тебя и бросил таким нелюбезным образом, ты не скучала на празднике, - заметил Григор, глядя, как я жадно глотаю холодный вишнёвый сок. – Осторожней, простудишься.
- Разве ты меня бросил? Меня же Франсуа забрал… А в эту историю мне не следовало, конечно, влезать… Но так получилось… - пробормотала я.
- Почему же не следовало? Я очень рад, что у тебя появились кавалеры. Надеюсь, Франсуа скоро окончательно поправится.
Рана француза, хотя и затянулась, но сильно болела, ему был предписан двухдневный постельный режим и он попросился к нам на это время, так как до территории его Дома было далековато, с такой раной он бы попросту не удержался в седле, а других друзей в городе у него не было, Элвин и Дорос сами снимали комнаты у сородичей, а у нас, по крайней мере, была возможность предоставить раненому должный уход.
