Глава 4. A Kiss With A FistОтвет от Гермионы пришел весьма скоро, еще до наступления вечера, и особого оптимизма Рону не внушил. «Дорогой Рональд! - писала подруга, и адресату стало не по себе от одного только использования полного имени. – В мире все так или иначе меняется: вековые дубы, объемы мировых запасов воды и даже число звезд на небе - неизменным остается лишь содержимое того квоффла, что растет у тебя на шее. Впрочем, не волнуйся: как только я приеду в «Нору», то первым делом откручу тебе этот бесполезный придаточный орган. Завтра мы возвращаемся в Англию, родителей мне удалось уговорить, так что наслаждайся последними счастливыми деньками: уже в четверг я буду в «Норе» - Ордену сообщила - и постараюсь хотя бы на пальцах (но, может статься, и на кулаках) объяснить тебе некоторые непреложные понятия о благоразумии. А пока, Рон, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не читай эту книгу! Не оставляй ее открытой и даже на всякий случай не рассматривай узор на обложке; лучше будет, если ты уберешь ее в какой-нибудь шкаф потемнее. Попроси у миссис Уизли настойку на драконьей ромашке, она поможет заснуть и не видеть кошмаров: не исключено, что они появятся. Видишь ли, я в книгах разбираюсь получше твоего и поэтому знаю, сколь коварное и непредсказуемое влияние может оказать на жертву искусно зачарованный томик. Если будут странные видения, обратись к Грюму и сразу же напиши мне. С наилучшими пожеланиями, и.о. твоих мозговых клеток».
- А уж на тебя-то книги какое коварное влияние оказали… - проворчал Рон, которому совсем не нравилось, когда Гермиона начинала его третировать с высоты своего интеллектуального превосходства, да еще и практиковала непривычный для нее сарказм. Впрочем, он послушно завернул присланный неизвестно кем учебник в старую пижаму и запихнул в прикроватную тумбочку.
Этим вечером на ужине присутствовал почти весь костяк Ордена: Грюм, Люпин, Кингсли и мистер Уизли - обычно им редко удавалось встретиться в «Норе» из-за плотных графиков дежурств. Рон, пусть он и знал, что мать терпеть не может, когда за едой продолжается разговор о делах, решил воспользоваться возможностью и расспросить их о текущих событиях, ведь информацию он в последнее время получал по крупицам, и такой порядок его не слишком устраивал. К тому же, Гарри, судя по прохладному тону его последних писем, явно начинал подозревать, что Рон от него что-то утаивает.
- Пока ничего серьезного не происходит, - покачал головой Грюм. – Я считаю, что вмешался в очень подходящий момент: Тому-Кого-Нельзя-Называть не удалось наводнить Министерство своими шпионами сразу после смерти Дамблдора, а сейчас все сотрудники нашими стараниями полны бдительности и не позволят обвести себя вокруг пальца.
Рон хотел было предположить, что министерские волшебники просто-напросто боятся Грюма и потому постоянно выглядят собранными в его присутствии, но счел за благо промолчать.
- Были, конечно, и нападения, - продолжал Грозный Глаз, пристально изучая куриную ножку волшебным глазом. – Пожиратели пытались захватить Джулиуса Таббарта, главу Отдела магического транспорта, и частенько накладывают заклятие Империус на мелких чиновников, но пока мы успешно раскрываем марионеток врага.
- Правда, есть еще кое-что, - задумчиво добавил Люпин. – Амикус Кэрроу, Рон, помнишь такого?
- Еще бы я не помнил: он нас чуть не прикончил, - отозвался Рон, игнорируя грозные взгляды, которые бросала на него мать. – Впрочем, если составлять список тех, кто за последние несколько лет нас едва не убил… И что он, в общем?
- Был позавчера задержан в Лувре французскими мракоборцами вместе с еще одним Пожирателем. Лувр – это музей в Париже. Французы подозревают, что они собирались устроить покушение на президента, который намеревался побывать там на следующий день. - Лицо Люпина помрачнело. - Темная история.
- Что это подручные Сами-Знаете-Кого забыли на континенте? – удивился Рон. – Но все равно ничего удивительного, так ведь? Мы с Францией давние союзники, вполне очевидно, что враги пытаются ударить по их власти побольнее, ну, чтобы лишить нас поддержки.
- Ты не понял. Речь о маггловском президенте, - хмуро пояснил мистер Уизли.
- Ничего себе… - потрясенно протянул Рон. – Это что-то новое даже для Сами-Знаете-Кого. И что, удалось их допросить?
- И у Кэрроу, и у этого МакШэйна, которого взяли вместе с ним, абсолютный иммунитет к сыворотке правды, - рыкнул Глозный Глаз. – Я слышал о зелье, делающем человека невосприимчивым к Веритасерум на довольно продолжительный срок. Не иначе как Снейп с ними поработал.
- Да, он что хочешь сварит, подлый сучий пот… - начал было Рон, но миссис Уизли тотчас воскликнула:
- Рональд! Мы все знаем, что он из себя представляет, но не за столом же это обсуждать! Это переходит всякие границы!
- Прости, мам, - неохотно извинился он и принялся уныло ковырять салат вилкой. Дальнейшие попытки выведать что-либо о ходе войны миссис Уизли в открытую пресекала, впрочем, на отвлеченные темы говорить не возбранялось. Рон узнал, что Гермиона уже оповестила о своем прибытии Грозного Глаза и ей будет обеспечен эскорт в лице мистера Уизли. Грюм же, несмотря на непрекращающийся аврал, нашел, оказывается, время появиться на заседаниях Попечительского комитета Хогвартса:
- Я не хотел, чтобы у них были какие-то заблуждения, - поведал сам мракоборец, когда подали десерт. – Так и сказал им: да, убили директора, да, это сделал учитель, да, не без помощи одного из учеников. Разумеется, это может повториться, никто от этого сейчас не застрахован.
- Грозный Глаз, у тебя были плохие оценки в детстве? – вмешалась Тонкс. – И теперь ты мстишь несчастной школе за годы унижения, распугивая учеников?
- Честность – лучшая дипломатия, - отрезал Грюм, который, видимо, на полном серьезе так считал. – Они заинтересовались моими планами по улучшению безопасности замка, к тому же, я аргументировал, почему в этом году их дети нигде не будут защищены более эффективно, чем в Хогвартсе.
- Да, мы не понаслышке знаем о твоем умении рисовать перед людьми радужные перспективы…
- На следующем заседании будет объявлено окончательное решение, - заключил Грозный Глаз, не обращая внимания на раздухарившуюся Тонкс.
Рон отреагировал участливым кивком. На этом импровизированное вечернее собрание завершилось, и члены Ордена стали расходиться: кто - на очередное дежурство, кто, как Люпин и Тонкс - напротив, воспользоваться редким свободным днем и отдохнуть. За столом в конце концов остались лишь Билл, допивавший чай, и сам Рон, который, погрузившись в мысли о скором прибытии Гермионы, и не заметил, как ложкой превратил свой песочный кекс в крошево.
- Там ничего нет, - объявил наконец старший брат, наблюдавший всю эту процедуру с самого начала.
- Э-э… что?
- Я говорю, в пирожном нет ни ядовитых ягод, замаскированных под изюм, ни еще чего-либо в этом духе, - хмыкнул Билл. – По-моему, чрезмерное общение с Грозным Глазом не пошло тебе на пользу.
- А… да нет, я просто задумался, - отмахнулся Рон. – Как подготовка к свадьбе?
- Жуткое дело. Не стоило матери ничего говорить еще минимум лет пять, или, вообще, надо было спокойно жить себе гражданским браком. Слава Мерлину, хоть справлять будем не у нас, а то она бы все графство на уши подняла.
- Почему графство? Бери выше, - улыбнулся младший Уизли и вдруг, сообразив, что толком вообще не говорил с Биллом на эту тему, выпалил: – Слушай, я поверить не могу, что ты все-таки женишься.
Тот вскинул брови:
- Что же так? Двадцать шесть лет – рановато, по-твоему? Или я в твоих глазах всегда был холостяком без единого шанса на остепенение?
- Да ну тебя, - стушевался Рон, силясь связно выразить свою мысль: - Просто… ну, странно это как-то, нет?
- Рон, в толк не возьму, что тут странного, - ухмыльнулся Билл. – Может, ты рассчитывал, что Фред или Джордж первыми решат завести семью? Когда я последний раз заходил к ним в лавку, эти великовозрастные оболтусы лупили друг друга своими визжащими йо-йо. Или, вероятно, сам рассчитывал заполучить пальму первенства? – Он хихикнул. – До этого тебе, друг мой, как до луны… с твоим-то отношением к делу.
- При чем тут вообще я? – свирепо вопросил Рон. – Почему все в этом доме норовят сделать в мой адрес какой-нибудь сальный намек или просто глупо подшутить?!
- Не нужно быть Трелони, братец, - расплылся в улыбке Билл. – Ты на Гермиону уже третий год - а может, и больше, я дома нечасто бываю - засматриваешься… даже если сам этого не замечаешь.
- Довольно! – рявкнул Рон, лицо его стремительно приобретало томатный оттенок. – Все я замечаю! А ты бы, кстати, - он внезапно набрел на интересную мысль, - вместо того, чтобы насмехаться, объяснил, что лучше всего подходит для первого шага, о котором все вокруг трещат!
- О, нет-нет-нет. – Билл скрестил руки на груди. – С меня хватило сексуального воспитания, данного Чарли, Перси, Фреду, Джорджу… а также Фреду и Джорджу – да-да, эти два кадра потом еще и вместе пришли, усердно делая вид, что конфиденциальных бесед со мной никогда не проводили. Вот, сам видишь: у тебя полно других старших братьев - их и доставай. – Он поднялся с места, торопливо влезая в любимую косуху. – А мне бежать надо.
- Мы с тобой об одних и тех же братьях говорим? – раздраженно уточнил младший. – Один из них в Румынии, еще двое меня засмеют уже на слове «девушка», а последний - вообще Перси.
- Тогда, не знаю, проконсультируйся у Джинни: у нее опыта побольше, чем у некоторых… - Билл выбежал из кухни, крикнул на весь дом: «До скорого!» - и был таков.
- Ну что за ужасная семья! – в сердцах воскликнул Рон и подошел к столу, чтобы налить себе еще чаю. Там он едва не столкнулся с Люпином, который как раз влетел на кухню на крейсерской скорости.
- И не говори, - рассеянно согласился тот. – Твоя мать говорит, что поставила пузырек в гостиной, а твой отец клянется и божится, что последний раз видел его в ванной. Что остается? Правильно, искать здесь…
- Что за пузырек? – без особого интереса спросил Рон и вяло добавил: - И, может, хоть вы мне скажете, что лучше всего подходит для этого проклятого «первого шага» к девушке?
- Да антиликантропное зелье, Слизнорт прислал… Что? – опешил оборотень.
- Ничего, ничего, просто вырвалось.
«Да и у вас-то зачем спрашивать? – завистливо додумал Рон. – К вам Тонкс целую милю прошла, не то что какой-то там шаг, а сами вы и пальцем не пошевелили…» Впрочем, он смутился, вспомнив, что Гермиона сама выступила с инициативой совместного похода к Слизнорту не далее как в прошлом году. «Это еще не доказывает, что я ей нравлюсь, - упрямо возразил он сам себе. – Может быть, она из жалости меня позвала».
По всей видимости, размышления Рона отразились на его лице: Люпин приостановил поиски и с участием воззрился на бывшего ученика.
- Я помню себя в твоем возрасте, - задумчиво поведал он, снова принимаясь рыться на полке с приправами. – Сам понимаешь, с моим полулегальным положением в обществе и думать было нечего о нормальной жизни, но взросление и связанные с этим переживания даже ликантропия не способна была затмить. Попробуй, как и я тогда, проверенный веками способ – цветы, например, только непременно…
- У меня по трансфигурации едва «У» набралось, - уныло перебил Рон.
- …непременно настоящие, - строго закончил Люпин. – К тому же, если цветы тебе кажутся слишком простым и банальным выходом – можешь сделать для своей избранницы что-нибудь, о чем она давно просила или мечтала, а ты не обращал внимания.
- Напрячь-наконец-свою-тупую-голову?..
- Прости? – нахмурился оборотень, но Рон поспешно замотал головой:
- Нет-нет, все в порядке. Спасибо вам за совет, в любом случае.
- Всегда пожалуйста. – Люпин странно на него посмотрел. – Никогда не думал, что кому-то может потребоваться мое мнение по таким вопросам, знаешь ли… Ах, вот оно. - Он внимательно изучил колбу с мутноватой жидкостью, поднеся ее к свету. - Надеюсь, тебе будет сопутствовать успех… в отличие от меня самого в твои годы, - добавил оборотень, уже выходя с кухни, чем окончательно поверг Рона в уныние.
«Да уж, лучший совет я мог получить только от Филча», - хмуро подумал он. На самом деле, Люпина он очень уважал, но дожидаться своей Тонкс еще двадцать лет был вовсе не намерен.
Рон отправился к себе в комнату и вскоре лег спать, слушая пружины кровати, теперь реагирующие жутким скрипом даже на обычное дыхание, и размышляя о поступках, которые он мог бы совершить ради Гермионы. Ничего, кроме получения двенадцати Ж.А.Б.А. и последующего двухлетнего курса профилактики умственного расстройства в больнице Святого Мунго, ему в голову не шло, а потому Рон в конце концов предпочел заснуть.
Следующим же утром он отправил Гермионе письмо, в котором как можно более вежливо ответил на ее претензии и заодно рассказал о последних новостях Ордена, а затем написал и Гарри, решив на всякий случай умолчать о странной посылке: не хватало еще, чтобы и лучший друг прошелся по его недостаточной бдительности.
С самого утра, во время работы в саду (разумеется, к вящему неудовольствию Рона, чары, наложенные на «Нору», миссис Уизли считала достаточно хорошими, чтобы безбоязненно отправлять его и Джинни на выдворение гномов, но слишком ненадежными, чтобы позволять им играть в квиддич) он продолжал размышлять над рекомендациями Люпина. Цветы как способ намекнуть о своих чувствах он отмел сразу: из-за всей этой кутерьмы с повышением безопасности ему не разрешалось ни на шаг отходить от «Норы», а мысль нарвать в собственном саду фиалок даже такому профану в романтических делах, как Рон, казалась идиотской. Кроме того, сама картина – он, подносящий цветы Гермионе – выглядела в его воображении жуткой нелепицей. Таким образом, оставался только вариант с поступком, но подходящих деяний он, как назло, придумать не мог.
На следующий день, когда должна была приехать Гермиона, Рон решил, что, в конце концов, «первому шагу» не обязательно случаться сию же минуту, и, ободренный этой мыслью, взял себя в руки и больше не ходил по дому с выражением лица, которое неуловимо напоминало знаменитую пантомиму «Гойл за строчками».
Встреча с девушкой, прибывшей в «Нору» вечером в сопровождении мистера Уизли, ознаменовалась теплыми объятиями, во время которых Рон на несколько мгновений прижался щекой к прохладным волосам Гермионы, головокружительно пахнувшим апельсином, и подумал, что ради таких случаев, пожалуй, действительно стоит иногда отпускать ее к родителям.
- Рон, помоги отнести багаж, - сказала Гермиона дружелюбным тоном, и молодой волшебник радостно схватился за ее сумки, думая, что за эти несколько дней она, возможно, позабыла о некоторых своих обещаниях. Впрочем, надеждам его не суждено было сбыться: уже на лестнице, когда они остались наедине, Гермиона поравнялась с Роном и с чувством отвесила ему подзатыльник.
- Ай! – шумно отреагировал тот. – Ты чего?!
- Я не «чего», - передразнила его девушка, переходя на командный тон. – Я всего лишь придерживаюсь физических законов, согласно которым, чтобы вбить в твою голову немного здравого смысла, нужно сначала что-нибудь из нее выбить. Рон, как ты мог схватить посылку неизвестно от кого, не посоветовавшись с мракоборцами и, более того, начать читать эту странную книгу?!
- В любом случае, я ни слова из нее не понял, - проворчал Рон. Они добрались до комнаты Джинни, и он занес внутрь багаж Гермионы, предварительно постучавшись. – Пойдем, обсудим все в моей комнате.
- Идите-идите, - елейным тоном напутствовала их хозяйка комнаты, которая валялась на диване и что-то читала. – Непременно все обсуди́те. С возвращением, Гермиона.
- Привет, Джинни. Да, подожди, Рон, я только кое-что захвачу… - Гермиона наклонилась, чтобы достать из самого большого чемодана гигантский фолиант с яркой обложкой, и Рон, воспользовавшись случаем, метнул на сестру грозный взгляд. – Что это с ней? – подозрительно спросила девушка, когда они вновь оказались на лестнице.
- Умом тронулась от сидения взаперти, не иначе, - свирепо отрезал тот.
- Вернемся к умом тронувшимся, да, - кивнула Гермиона. – Объясни мне, чем ты руководствовался, когда распаковывал эту посылку?
- Ну Гермиона, - начал ныть Рон, вваливаясь в свои скромные покои и присаживаясь на кровать. – Сова касалась этого свертка, и ничего с ней не случилось. Кроме того, вредноскоп показал, что…
- Вредноскоп! – всплеснула руками девушка, которая устроилась на раскладушке, оставшейся здесь еще со времен визита Гарри. Ранее незамеченный Живоглот прошмыгнул в комнату и устроился на ее коленях. – Ты еще к Трелони обратись за советом. Логика твоя, конечно, железна, но то, что эти самые совы спокойно летают в дома, защищенные заклятием Доверия, тебя не смутило?
Он нахмурился.
- Это что же получается, кто угодно может прислать в зачарованный дом что ему заблагорассудится? Хорошо же это заклинание действует, раз даже от сов не может защитить!
- От глупых мальчишек оно тоже, кстати говоря, не защищает! Предполагается, Рон, что, раз у человека есть достаточно мозгов, чтобы наложить заклятие Доверия, то уж посылки от незнакомцев он точно не будет принимать!
- Ладно, ну, Гермиона, успокойся, - взмолился он. – Все обошлось ведь…
- Знаменитый гримуар Горра, замаскированный под телефонный справочник, отправил в Антарктиду двадцать пять магглов, прежде чем Министерству удалось понять, что происходит, - безжалостно продолжала Гермиона. – Книга, написанная одним Темным магом-шутником, вписывала на свои страницы биографии всех, кто ее открыл – забирая, разумеется, их жизни. И это только самые очевидные примеры! Еще я читала, что…
- Ты слишком много читала. Посмотри на меня, я жив, здоров и, вроде как, в Англии!
- Рон, я волновалась за тебя, балбеса эдакого, можешь ты понять? – устало произнесла Гермиона и воззрилась на друга одним из тех взглядов, которые заставляли подпрыгивать что-то в районе его живота. Ее карие глаза были все-таки невероятно красивыми.
- Да, - тихо ответил Рон, будучи не в силах придумать реплику пооригинальнее. – Э... Прости.
Девушка оторвала от него взгляд и, раздраженно тряхнув головой, заявила:
- Хорошо, покажи мне эту книгу.
Рон послушно полез в тумбочку, незаметно ухмыляясь: судя по дрогнувшему голосу, Гермионе крайне нелегко было отчитывать его, когда совсем рядом с ней находилась некая таинственная книга, требующая вдумчивого изучения.
Затем ему пришлось довольствоваться ролью наблюдателя: подруга, положив «Корни Темной магии» на колени, начала волшебной палочкой проделывать над томиком замысловатые пассы. Изредка она отвлекалась, закусывала губу и упиралась невидящим взором в непроглядную темноту за окном, подбирая, видимо, подходящие чары. Наконец, полистав страницы и чуть ли не поковыряв концом палочки обложку, Гермиона с легкой долей разочарования объявила, что ни одно из рекомендованных в таких случаях заклятий не выявило в книге какого бы то ни было чародейского присутствия.
- А ты ее почитай, - посоветовал Рон. – Вмиг прочувствуешь всю магическую силу слов… бессмысленно кочующих из предложения в предложение.
- И почитаю, - кивнула Гермиона. – Но сначала нужно подумать, кто мог ее прислать и с какой целью. Я знаю об этой книге, видела упоминание о Дойле-Лескотте в различных источниках, когда искала в хогвартской библиотеке информацию о крестражах. Это издание убрали из школьной программы, да и вообще, запретили к продаже: за первые же несколько лет на нем, гм, «выросло» несколько Темных магов, что книга, наоборот, должна была предотвращать. Понимаешь, Рон, очень странно, что откуда ни возьмись появился экземпляр книги, в которой есть…
- Очень даже понимаю, я все-таки не совсем тупой, - перебил он. – Если я правильно помню, о нашем интересе к крестражам из всех знакомых известно лишь двоим: Слизнорту и Дамблдору.
- И Гарри.
- И Сама-Знаешь-Кому тоже. Но это не в их стиле, - хмыкнул Рон.
- Я просто люблю оперировать точными фактами, - отмахнулась Гермиона. – Слизнорт вряд ли прислал бы книгу анонимно: он не настолько боится обнаружить свою связь с Орденом... Но мы этот вариант еще проверим. Волдеморт… разве что в насмешку. Если бы он вдруг откуда-то узнал о том, что мы охотимся за его крестражами. В таком случае можно считать, что мы уже проиграли эту войну.
- Снейп вполне мог слить информацию Сама-Знаешь-Кому, если Дамблдор и вправду
чересчур ему доверял, - буркнул Рон.
– Думаю, директор все же не рассказал бы Снейпу того, чего не рассказал МакГонагалл или Грюму.
- Да, и кроме того, если бы книга была от Того-Самого, он наверняка приложил бы помпезную записку, в которой со всеми подробностями расписал бы неизбежные смерти: мою, твою, Гарри, магглов, демократии волшебного мира...
- …которая и так давным-давно мертва, но тут ты прав. Выходит, что остается либо поверить в удачное расположение звезд… - Гермиона умолкла, явно не желая произносить альтернативную версию.
- … либо признать, что Дамблдор мертв не настолько, насколько принято думать, - закончил Рон и поежился от собственного предположения: почему-то в мысленной форме оно не выглядело таким дерзким.
- Это бред, - безапелляционно отрезала девушка, рассеянно почесывая кота за ухом. – Профессор Дамблдор погиб, Рон. Снейп запустил ему в грудь Смертельным проклятием, и он рухнул с Астрономической башни, не имея при себе даже волшебной палочки. Его похоронили. Как-то… жутко предполагать такие вещи, тебе не кажется?
Рон задумчиво почесал подбородок и нахмурился.
- Дамблдор всегда был очень странным человеком, Гермиона, - неуверенно сказал он.
- И все же, Рон!
- Но, послушай, ведь если он просто хотел сбить с толку врага…
- …он рассказал бы о своем плане Гарри! – яростно возразила девушка.
- Связь между Гарри и Сама-Знаешь-Кем не могла взять и насовсем исчезнуть, возможно, Дамблдор боялся, что враг сумеет ей воспользоваться и узнает о его плане, - продолжал развивать свою мысль Рон. Мысль эта казалась чертовски заманчивой и преисполненной надежды, столь нужной в такую минуту.
- Он обязательно рассказал бы кому-нибудь, - повторила Гермиона. – Да и вообще: ты помнишь похороны? Он не позволил бы стольким людям страдать, ясно тебе? Да, профессор Дамблдор был немного чудаковатым человеком, но не безрассудным и тем более не жестоким.
- Но если бы он думал, что это совершается в интересах будущей победы…
- В чем, по-твоему, выражаются эти интересы? – прошипела девушка. – Лишить половину английских волшебников надежды? Морально уничтожить Гарри? Сколько раз тебе можно повторять: на такой шаг пошел бы человек вроде Волдеморта, но никак не Дамблдор!
- Слушай, я не знаю, как тебе объяснить, - разозлился Рон. Чем больше он спорил с подругой, тем вернее ему самому казалась эта идея. – Я просто хочу надеяться на лучшее.
- Даже и не пытайся мне ничего объяснять. Участие в этом Дамблдора мы будем предполагать в самом крайнем случае; я скорее поверю, что это дело рук Гарри.
- Который сидел там себе взаперти на Тисовой, потом вдруг заглянул на библиотечную полку своей тетушки, обнаружил коллекцию литературы о Темной магии и теперь развлекается, играя в анонимного почтальона. – Рон не смог сдержать ухмылки. – Ах, да, я забыл, и еще у него там совиный питомник на заднем дворе. Мне более реалистичной кажется кандидатура Дамблдора. Посмотрим, Гермиона, кто окажется прав.
- Посмотрим, - откликнулась девушка. – Уже в Хогвартсе посмотрим, когда я лично подведу тебя к его портрету и попрошу озвучить свое предположение вслух. А пока я попробую выискать в этой злосчастной книге нужную нам информацию. И ты, мастер гипотез, - она властно ткнула указательным пальцем в Рона, - бездельничать тоже не будешь. – Она подняла ту самую книгу невероятных размеров, которую ранее вынула из чемодана, и сунула ее в руки Рона. Тот заморгал, глядя на огромный заголовок, гласивший: «Лувр».
- Это еще что? – вопросил он.
- Не ты ли мне писал вчера, что Пожирателей задержали в Лувре? – прищурилась Гермиона. – Я много думала над этим, и мне кажется, что они вполне могли быть подосланы Волдемортом с целью забрать оттуда… например, один из крестражей.
- Слушай, это же…
- Слышать ничего не желаю, - перебила Гермиона, заправляя за ухо выбившиеся пряди. – Да, я прекрасно представляю, кто такой Волдеморт, и знаю, что он никогда не будет делиться ни с кем своими сокровенными тайнами, тем более - жизненно важными. Просто подумай: в Лувре находится масса роскошных вещей, держать рядом с которыми кусочек своей души ему могло бы показаться… ну, эстетичным, что ли.
- Все эти роскошные вещи создали магглы, и пялятся на них день ото дня тоже одни магглы, - проворчал Рон, украдкой пролистывая книгу - она представляла собой подробный каталог экспонатов Лувра. И он догадывался, какое задание ему собирается поручить подруга. – Сомневаюсь я, что Волдеморту захотелось бы такого внимания.
- Как раз наоборот, он мог счесть это обстоятельство привлекательным. Не спорь со мной, пожалуйста. Мы и так бродим в потемках, у нас нет ни единого факта, за который можно зацепиться. Вот смотри: Пожирателей задержали в Лувре, из всех имеющихся у мракоборцев версий – только покушение на маггловского президента; но зачем, скажи на милость, он вдруг сдался Волдеморту? Нет, их, скорее, могли отправить за крестражем, не упоминая, естественно, что это – крестраж. Так что версию Лувра мы проработаем, - твердо заявила Гермиона. – Открывай и ищи, не упоминается ли в каталоге что-нибудь, похожее на чашу Пуффендуй или другую магическую реликвию, к которым, как известно, у Волдеморта слабость.
- Да прекратишь ты называть его по имени? – вспылил Рон, раздраженный трудоемким поручением, которое свалилось как снег на голову. – Уже который раз за вечер…
- Это ты лучше прекращай трусить, - откликнулась Гермиона, уже вовсю погрузившаяся в хитросплетения дойл-лескоттовых синтаксических конструкций.
Рон уделил этим ее словам не больше внимания, чем обычно, и с недовольным ворчанием приступил к работе. Он просмотрел десятки страниц, где расписывались истории бесполезных безделушек, не обладавших даже малой искрой волшебства и все равно таинственным образом привлекавших магглов, которые были готовы из-за них перегрызть друг другу глотки. И лишь когда Гермиона задумчиво сказала, что на этот день изысканий достаточно, и отправилась спать, прихватив с собой «Корни Темной магии», Рона вдруг словно ударило током. Внезапно он нашел очевидный способ если не мгновенно завоевать расположение девушки, то хотя бы показать, что ради нее он может сделать все, что угодно.
В данном случае: произнести имя из девяти букв, с самого детства вызывавшее в нем беспричинный и неконтролируемый страх, с которым не мог потягаться даже образ плюшевого мишки, превращенного в тарантула.
