Глава 5«Уважаемый профессор Снейп,
мне кажется, пришло время для следующего письма. И хотя один мой глаз плачет, а другой смеётся, я ещё никогда с таким удовольствием не писала Вам, как сегодня ночью.
Спасибо...
Четыре недели, которые прошли со времени Вашего последнего письма, были самыми интересными и позитивными неделями в моей жизни, и это благодаря Вам.
Я думаю, что мне не нужно объяснять Вам, почему эта область исследования меня так завораживает. Я всё ещё удивлена, что Вы позволяете мне на равных принимать участие в проекте, и то, какой победой завершилась наша позавчерашняя работа, ещё до сих пор пьянит меня. Это и есть то, за что Вы так любите магию зельеварения?
Я могу Вас понять... Я до сих пор не могу поверить! Мы с помощью наших бесчисленных попыток, бесконечных размышлений, исправлений, отклонений действительно создали новое магическое зелье! Нечто, чего до этого не существовало! Немыслимо!!!
Я не могу Вам описать, как мне будет не хватать всего этого: наших постоянно затягивающихся лабораторных часов, когда мы, молча, пили наш чай, сидели и читали, чтобы собрать новую информацию или натолкнуться на новую идею. Этих научных споров у котла, молчаливых подготовок к следующему этапу и, конечно, наших споров на кухне по поводу чая. (Ваш чай, действительно, был намного ароматнее, чем мой, но в лаборатории от него распространялось слишком много запаха. И сегодня я намного лучше могу понять, что Вы имели в виду в Вашем последнем письме. Чем больше времени я проводила с Вами в лаборатории, тем сильнее и в большинстве случаев даже навязчивее я чувствовала запахи, ароматы и испарения, которые витали в отдельных частях замка... Я могу только предположить, насколько интенсивнее Вы чувствуете это...)
Завтра, наконец, наступит этот день! Первый день выпускных экзаменов. Когда я утром открою глаза, можно считать, что моё школьное время закончилось. Моё время в Хогвартсе подошло к концу.
Мне трудно осознать это, и мне вдруг совсем этого расхотелось... Я, определённо, не пролью ни одной слезы по моим бывшим сокурсникам, но покинуть Хогвартс? Эти стены стали мне за последние семь лет домом. И под этим я подразумеваю не „мне, Гермионе“, а „мне любопытной“. Я боюсь, что больше нигде не найду ответов на мои вопросы.
Вы сейчас точно смеётесь и думаете: „Наконец ей придётся доставать своими вопросами кого-нибудь другого“, и возможность не видеть мою вытянутую в потолок руку (хотя с этим, Вы должны признать, я довольно хорошо справилась, или нет?) должно быть для Вас большим облегчением. Но, несмотря на все разногласия, что были у нас, я не могу и не хочу поверить, что больше не смогу учиться у Вас.
Может быть, это и было иначе, пока Вы не допустили меня к Вашим исследованиям, но теперь...
Профессор Снейп, Вы, конечно, высокоинтеллигентный, но и скверный, угрюмый, несправедливый, буйный, замкнутый, самодовольный, всегда контролирующий себя человек, который слишком мало бывает на солнце и, как и прежде, пьёт слишком много кофе. Но весь мир увидел бы Вас другим, если бы Вы сами показали свои другие стороны, с которыми мне разрешено было познакомиться в последние недели. Вы полагаете, я не заметила все эти маленькие детали... извиняюсь ещё раз за неслыханные и неподходящие приписывания, о которых я в моём последнем письме упоминала, но, даже если Вам это сейчас совсем не понравится, и между учителем и ученицей ничего подобного не имеет место быть, я всё же скажу, а точнее напишу: процесс приготовления зелья уже потому, что для этого требуются все чувства восприятия, очень эротичный процесс...
Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я хожу по очень тонкому льду при этом, мне ясно. Я не хочу построить Вам глазки или аморально сблизиться с Вами. Но я, между тем, более чем точно поняла, о чём Вы пытались сказать мне в своём письме, которое я по началу считала высокопарным и лишь отдалённо отражающим реальность. И я также поняла, почему Вы почувствовали, что такая атмосфера может быть неправильно расценена – и поэтому я надеюсь, что Вы простили мне мои приписывания.
При приготовлении зелья в нашей лаборатории всё моё восприятие действительно стало таким чувствительным, что я ощущаю гораздо больше, чем считала возможным. Вы тоже заметили, что нам даже не нужно было заговаривать друг с другом – часто даже смотреть друг на друга – чтобы передавать инструменты и ингредиенты? Как будто эта информация проходила через наши чувства по сверхматериальному пути... Я теперь даже могу ощущать изменения температуры воздуха кожей затылка, когда Вы стоите позади меня. И когда мы в заключительной фазе убрали второй стол, чтобы, наконец, стоять рядом у котла, всё равно в процессе работы неизбежно касались друг друга руками, и я чувствовала это. Я не только вижу, но и чувствую, когда Вы устали, когда Вам нездоровится, когда Вы погружены в работу, когда Вы не хотите, чтобы Вам мешали, и иногда я даже чувствую, КОГДА Вы хотите, чтобы Вам мешали... Я благодарна Вам за объяснения в Вашем письме, так как иначе я во многих ситуациях предполагала бы в себе совсем иные вещи, чем только восхищение нашей работой. Иногда мне казалось, что у меня температура, потому, что мне было жарко и холодно одновременно. Так, будто я заново научилась использовать все мои чувства восприятия!
Кто бы подумал, что я научусь этому именно от Вас!
Когда несколько дней назад в лабораторию на минуту зашла профессор МакГонагалл, я вдруг обнаружила, как невероятно мешает её присутствие чувственному равновесию помещения, как яркая неприятная вспышка огня. Мне хотелось только одного, чтобы она поскорее исчезла! Я теперь понимаю, почему Вы всегда работали один... Как Вы только могли выносить меня в первые дни? Не представляю, насколько Вам удалось привыкнуть ко мне, но я могу только надеяться, что в моём присутствии Вы со временем стали чувствовать себя также, как и я в Вашем. То, что Вы делаете с моими ощущениями, находясь в лаборатории, стало для меня неотъемлемой частью процесса зельеварения – как котёл и огонь под ним... Когда Вы выходите из помещения, мне будто не хватает важного компонента...
Иметь возможность работать с Вами делает меня одержимой так, что я всё чаще спрашиваю себя, смогу ли я вообще стоять над котлом без Вас?...
Но ещё раз возвращаясь к маленьким деталям... Я знаю, что Вы на самом деле намного чувственнее, чем готовы показать. И поэтому я всё чаще думаю, почему в течение долгих семи лет Вы были для меня учителем, который никогда не упустит возможности обидеть ученика, часто даже унизить, в любом случае несправедливо с ним обойтись. Что случилось с Вами, профессор Снейп? Что так ожесточило Вас, если за этой маской скрывается мужчина, с которым я работаю в лаборатории? Мужчина, который укрыл меня, вместо того, чтобы разбудить яростным рёвом? Мужчина, который с нечеловеческим терпением спокойно и подробно отвечает на каждый, действительно на каждый вопрос, который я задавала ему в последние недели в лаборатории (небо – я сама себе казалась невозможной!), вместо того, чтобы поставить меня на место за моё любопытство? Мужчина, который, конечно, не прекращая тихонько ругаться, но от этого не менее... можно сказать „нежно“? – пожертвовав на это половину лабораторного времени, спасает уничтоженную половину моих волос и восстанавливает их до прежней длины, когда я была настолько неуклюжа, что умудрилась их поджечь? Мужчина, который всегда, именно в тот момент, когда мне хотелось чаю, устанавливал официальный перерыв, без того, чтобы мне приходилось о чем-то просить?
И сегодняшний день...
Вы, наверняка, рассматриваете наш позавчерашний успех как вершину нашего совместного пребывании, но для меня это был сегодняшний день с Вами в Лондоне.
Вы знали, что я сегодня должна была готовиться к выпускным экзаменам, даже если Вы считаете, что большего, чем я уже выучила, знать невозможно. Вы знали, что я сегодняшний день превратила бы для себя в сплошное сумасшествие из-за экзаменов, и я знаю, что именно поэтому Вы запланировали покупки для лаборатории на сегодня, чтобы отвлечь меня.
И Вам удалось. Я отвлеклась с таким удовольствием! Я иду на экзамен со спокойствием, о котором никогда не смела бы и мечтать.
Книжный магазин в Косом переулке, магазин старьёвщика, где мы нашли запрещённую кору, лоток со специями, на котором мы купили синий инжир, все эти магазины, в которых я ещё ни разу не была, и всё это время я могла говорить с Вами... Это был день моей мечты, вершиной которого стал обед в ресторане этого венгерского сквиба! Если я попытаюсь объяснить Рону и Гарри, какие невероятно смешные истории можно рассказывать о приготовлении зелий или о прочитанных научных статьях, они посоветуют мне навестить «Святого Мунго». Я не могу вспомнить, когда бы ещё видела Вас так много и с удовольствием евшим и так часто улыбающимся.
Вы утверждаете, частного лица „профессор Снейп“ не существует? Может быть. Но есть Северус Снейп, и он намного умнее и приятнее большинства людей, которых я знаю, потому что он не навязывает свою частную сторону так, как это делают многие.
Когда мы были в последнем книжном магазине, я видела точно такое же издание моей книги по зельеварению. Я видела, что и Вы заметили это и отвлекли меня в другой отдел. Я ничего не сказала в магазине, но я всё ещё хочу получить назад мою книгу. В наших письмах мы её больше не упоминали, хоть она и стала причиной всей переписки.
Я Вам клянусь, что не покину Хогвартс без этой книги, но должна признать: то, что книга у Вас, мне уже не так важно, как в первые дни, потому что я больше не думаю, что Вы можете что-то написанное там использовать мне во вред.
Вы сказали мне, что вернёте её, когда я окончу школу... Этот момент настал.
Мне будет не хватать не только Хогвартса, и не только наших лабораторных часов.
Мне будет не хватать Вас, профессор Снейп.
Я увижу Вас завтра на экзамене...
С благодарностью,
Гермиона Грейнджер»
-----------------------------------------------------------
Девушка отсылает письмо ночью и менее чем через полчаса неожиданно получает в ответ коротенькую записку.
-----------------------------------------------------------
«Мисс Грейнджер!
Ваше замечание, что Вы не покинете школу без книги – это угроза или обещание? Как бы ни было.
Я ещё далеко не закончил прорабатывать Ваши заметки и думаю, что ещё немного подержу её у себя... Само собой разумеется, Вы можете подать заявление директору школы, чтобы потребовать выдачу книги.
Если Вы ещё не знаете, как провести каникулы, просмотрите то, что я прислал Вам...
Как бы Вы не решили, я желаю, чтобы результаты Ваших экзаменов превзошли Ваши собственные дикие ожидания.
Я благодарю Вас за сегодняшний день и в высшей степени приятную совместную работу в последние недели.
С наилучшими пожеланиями уважаемой коллеге,
Северус»
-----------------------------------------------------------
Толстая связка пергамента, похожая на ту, которую она должна была проработать для первого проекта, приложена к записке и описывает абсолютно новый проект и результаты, к которым Снейп пришёл до этого момента...
К письму приложена ещё одна упаковка, и когда Гермиона открывает её, перед глазами предстаёт нечто, запакованное как ненавязчивый подарок. На нём написано: „На память о Вашем первом успехе в магии зельеварения.“ В бумагу завёрнут завтрашний выпуск газеты „Potions Today“. На второй странице большая статья о новом зелье, которое они сварили со Снейпом. Они оба названы в статье как разработчики. Заголовок гласит : „Капли Феникса – новейшее целебное зелье от Гермионы Грейнджер и профессора С. Снейпа“.
Затаив дыхание и дрожа от возбуждения, Гермиона читает статью, которая расхваливает её работу, её собственный вклад и описывает её, как удивительно одарённую волшебницу и новую звезду на небосклоне магии зельеварения.
В бумаге, в которую была завёрнута газета, лежит ещё открытка, на которой напечатано стихотворение.
-----------------------------------------------------------
„Совсем тихо, погрузившись в книгу,
ты читаешь рядом со мной в свете лампы.
Куда улетают твои мысли
на крыльях из белой бумаги?
Эта картина так дорога мне, так знакома, и я думаю,
что знаю всё в тебе так.
Но что я знаю о тебе?..
Я знаю, сейчас ты откинешь прядь со лба,
Потом перелистнешь страницу и взглянешь на меня,
И, улыбнувшись отсутствующей улыбкой, протянешь мне руку,
Будто почувствовав на себе мой взгляд.
Каждую твою привычку я могу описать,
Каждую черту, каждый шаг, но сколько загадок ещё остаётся,
Ведь, что я знаю о тебе?
Иногда я читал твои мысли,
Угадал много скрытого в тебе,
Иногда я достигал почти твоей души,
Ты была для меня как открытая книга,
Так близко друг к другу идём мы нашим путём,
Так близко, и всё же я могу лишь гадать,
Ведь, что я знаю о тебе?“
-----------------------------------------------------------
На обратной стороне открытки стоят несколько строчек от Снейпа:
-----------------------------------------------------------
«Поэт, сочинивший эти строчки, должно быть хорошо знал Вас.
Мисс Грейнджер, Вы не только необыкновенный талант, Вы ещё и необыкновенный человек. Сохраните Вашу ненасытную любознательность, тогда Вашим возможностям не будет границ».
-----------------------------------------------------------
Стих на открытке взят из песни Райнхарда Мейя. Песня называется: „Что я знаю о тебе?“
Кто знает меня, знает также и моё глубокое преклонение перед писательским искусством господина Мейя...
