Глава 5Гарри хотелось плясать, смеяться и кричать от облегчения. Проснувшись, он по привычке потянулся за стаканом воды, но не чтоб выпить, а чтоб поставить на лоб и немного освежить голову от дурных мыслей, лезущих в нее на протяжении уже почти двух недель вместе со странными голосами и образами. Но теперь все было великолепно. Ни шума в голове, к которому Поттеру уже почти привык, ни боли, и, как следствие, ни капли раздражения. Тишина и покой. Свобода. Радость.
Гарри вскочил, не веря в свое счастье, и прошелся по комнате. Потом сел на кровать, закрыл глаза, представил свою «крепость». Она была полностью восстановлена, словно какой-то невидимый помощник отремонтировал ее за одну ночь. Еще вчера в одной из стен был огромный пролом, но сегодня все было безупречно. И это было так прекрасно, так здорово, что Поттер не выдержал, быстро оделся и едва ли не бегом спустился на кухню.
Миссис Уизли и Джинни в четыре руки нарезали какие-то овощи. При неожиданном появлении Гарри обе они замерли и настороженно переглянулись.
- Доброе утро, миссис Уизли, Джинни, - весело поздоровался Гарри. И, глядя на их встревоженные, изумленные лица, решил добавить: - Простите, что я все эти дни так отвратительно себя вел. Я ужасно себя чувствовал. А теперь все прошло. Я свободен и жизнь прекрасна.
- Это замечательно, милый Гарри, - бросилась обнимать его миссис Уизли. – Все будут очень рады, что ты, наконец, снова с нами.
И она, с новой силой засуетилась на кухне. Джинни лишь тепло улыбнулась старшему другу и вернулась к своему делу.
Гарри был благодарен за то, что ему так легко простили все его неприятные чудачества. Но это были, впрочем, только двое из всех тех, на кого он успел накричать, обругать и даже стукнуть по затылку.
Почти две недели назад их с Дадли доставили сюда, и все это время Гарри был в ужасном состоянии. Он изо всех сил старался сдерживаться, но любая, даже самая несущественная мысль, приходившая ему в голову, выводила его из равновесия. Поттер надеялся, что Дамблдор поможет ему, но директор лишь развел руками. Тогда гриффиндорец согласился поговорить со Снейпом, но тот лишь усмехнулся высокомерно и ничего не сказал.
Впрочем, помощь ему все же оказали. Своеобразную, едва ли исчерпывающую все ресурсы Ордена и его шпиона, но после принятия зелья, приготовленного Снейпом, голоса в голове действительно стали вести себя тише. Но Гарри все же пришлось попотеть и самому: восстановить за него защиту не мог никто. Дамблдор и Снейп навещали его по несколько раз в день и котролировали процесс, но это лишь раздражало Гарри. В таком режиме прошла целая неделя, когда Поттер понял, наконец, что это может никогда не закончиться. Назойливое бормотание в голове, смутные тени на грани сознания, легко ускользающие, едва пытаешься за нее ухватиться, но такие надоедливые… со всем этим придется смириться и, по всей видимости, жить. Так что нечего больше терять время. Надо привыкать прямо сейчас. Гарри напомнил Дамблдору, что у них есть некоторые дела. Как бы то ни было, а совсем скоро придется ехать в Хогвартс.
Директор лишь для соблюдения формальности спросил у Гарри, сможет ли он вытерпеть присутствие нескольких людей, и легко принял его ложь о том, что все в порядке. В тот день они предприняли два небольших путешествия: на площадь Гриммо, чтобы убедиться, что Гарри действительно является хозяином поместья, а потом к некоему Горацию Слизнорту, чтобы убедить его преподавать в Хогвартсе. Гарри не совсем понимал, зачем он понадобился директору для второго пустякового дела, но был очень рад, что дом Сириуса – точнее, теперь уже его дом – будет вновь полезен в качестве штаба Ордена Феникса.
И хотя Гарри заставил себя притворяться здоровым, ему было по-прежнему тяжело. Не только потому, что на него давило его новое недомогание, но и потому, что он сдерживал агрессию, возникавшую в ответ на странную болезнь. Его нервы были на пределе, руки дрожали, спина покрылась мокрым потом, и он скрылся в комнате Рона, которую самым наглым образом оккупировал с первого же дня.
Лишь после продолжительного отдыха и очередной порции снейпового зелья, он смог вновь заняться восстановелнием окклюментной защиты. Работа продвигалась, но с каждым днем все медленнее и труднее. Гарри заставлял себя не впадать в отчаянье и понимал, что если бы профессора не контролировали его, он бы давно наплевал на себя и забросил бы это нелегкое и бессмысленное дело. И все равно раздражался при их появлении, но продолжал работу…
И только теперь, через две недели после того как все началось – пришло облегчение. Полная тишина в голове, не считая собственных мыслей, настоящая свобода. Гарри дышал и не мог надышаться. Даже голова закружилась от удовольствия.
- Рон, дружище, прости меня, - искренне произнес Поттер. – Возвращайся в свою спальню, я больше не смею препятствовать тебе. И огромное спасибо, что согласился предоставить мне уединение.
- Я рад, что ты снова с нами, - подмигнул ему Рон, с энтузиазмом принимаясь за завтрак.
До возвращения в Хогвартс оставалось всего три ночи в «Норе». День был просто великолепный. Кроме замечательной погоды и прогулки с друзьями в первую половину дня, масса встреч с членами Ордена Феникса, узнавшими о его долгожданном выздоровлении и желающими лично его поздравить.
Ближе к вечеру явился Дамблдор, и, убедившись, что с его подопечным теперь действительно все в порядке, заговорил:
- Гарри, я не стал беспокоить тебя по этому вопросу раньше, потому что это требует… хорошего настроения, в некотором роде, - многообещающе начал директор, уводя мальчика из гостиной, в которой близнецы начали демонстрацию очередного своего изобретения – Волшебных Мозголомок. Поттер подумал, что на создание этого шедевра их вдохновил Дадли – это очень походило на обычные магловские головоломки типа кубика Рубика или пазлов, которые по мере решения либо запутывались еще больше, либо сами собой решались, в зависимости от желания того, кто за них брался.
Гарри покорно последовал за директором. Когда они остались наедине на ярко освещенной кухне, Дамблдор продолжил:
- Мы все еще не решили окончательно, как быть с Дадли и мистером Дурслем. Наши люди предупредили их об опасности и несколько человек постоянно их охраняют. Они живут у сестры Вернона Дурсля, пока она отдыхает на Майорке, но вскоре у твоего дяди закончится отпуск, а его сыну надо будет ехать в школу… и вот тут-то мы и оказываемся в затруднительной ситуации – назначать троих людей, только чтоб охранять по отдельности этих беззащитных маглов… надеюсь, ты понимаешь меня, Гарри. Мы не можем себе этого позволить.
- Я понимаю, - кивнул Гарри, который все еще не улавливал сути вопроса. Чем он может тут помочь? – У вас есть какие-то предложения?
- Да, Гарри, - ответил директор. - Я хотел бы, чтобы ты вместе со мной навестил твоих родственников и попытался поговорить с ними. Единственный способ защитить их – наложить на дом заклятие Доверия и убедить их никуда не выходить. Я уверен – они согласятся, что их жизни стоят того, чтоб некоторое время провести в заточении.
- Я понимаю, - с готовностью кивнул Гарри, но по лицу его пробежала тень сомнения. – Но я не уверен, что они прислушаются к моим словам. Я… я ведь… - он совсем помрачнел и судорожно вздохнул. – Еще один человек погиб из-за меня. Я виноват в смерти тети Петуньи. Они понимают это. И вряд ли захотят моей помощи.
- Ты не виноват, Гарри, - терпеливо произнес Дамблдор, прерывая поток самобичеваний. – Виноват Волдеморт, от которого исходит это зло, виновата Беллатриса, из чьей палочки вылетело убийственное проклятье. Ты, Гарри, такая же жертва обстоятельств, как и твоя тетя, - при этих словах Поттер еще больше помрачнел, но перечить не стал.
- Я сделаю все что смогу, - пообещал юный волшебник, вздыхая. – Когда мы отправимся?
- Сейчас я отправлю письмо твоему дяде и сообщу, что мы будем у них завтра в шесть вечера. А ты за это время подумай, как ты можешь убедить своих родственников доверить тебе Тайну их места укрытия. Заклятие нельзя наложить без их согласия сделать тебя Хранителем.
- Хорошо, профессор, я подумаю, - без особой надежды на успех, пообещал Гарри. Он-то знал, что даже если Дадли смягчился в последние месяцы, то уж после смерти матери он никогда не сможет доверять Гарри. Что уж говорить о дяде Верноне.
И действительно, выражение лиц Дурслей не сулило ничего хорошего. Гарри утешал себя тем, что он пришел сюда не ради себя, а ради них. Но тем больнее было слышать отказ за отказом, заставлять их слушать разумные доводы, не поддаваться на провокации.
Дядя Вернон был настроен очень агрессивно. Ровно минуту он дал Гарри нормально говорить, а потом стал перебивать, сыпать обвинениями и упреками, и, казалось, только и думает что о возможной расправе над виновником всех бед в его жизни.
Дадли же все это время, молча сидел в углу кухни, куда без энтузиазма были приглашены визитёры, и смотрел то на Гарри то на отца, и даже изредка бросал неприветливые взгляды на директора.
После получаса споров, во время которых Гарри и уговаривал, и умолял, и кричал, и всячески доказывал свою правоту, угрожал применить силу, и один раз даже попросил Дамблдора применить к Вернону Дурслю заклятие Силенцио. Но ничего не помогало. Гарри был в отчаянии. Он беспомощно развел руками и сказал Дамблдору, что надо будет попробовать в другой раз. Они уже собирались удалиться, как вдруг послышался неуверенный голос Дадли:
- А как же я? Мне вы защиту не предложите? – в его голосе звучал и страх, и разочарование, и даже легкая обида.
Гарри словно током ударило. Ему стало стыдно и противно за самого себя.
- Прости, Большой Дэ, - резко развернулся он к кузену. - Ты хочешь, чтобы я стал Хранителем твоей Тайны?
- Конечно, хочу, - сказал Дурсль-младший, успевший усвоить за пол часа кто такой «Хранитель» и зачем нужно заклинание Доверия. – Кто же, если не ты?
- Но одного согласия нам не достаточно, - заметил директор. – Нам нужно два «да», чтобы полноценно защитить дом.
- Нет, нет, и еще раз нет! – завопил Вернон. – Убирайтесь и прекратите пудрить мозги моему сыну! Он не может бросить школу! Он не может загубить свое будущее! Ему уже зарезервировано место в университете, и если через два года он не поступит…
- Он не поступит туда через два года, если через неделю погибнет! – заорал в ответ Гарри, не обращая внимания на предупреждающий жест Дамблдора.
- Он не погибнет, если ты и твои уроды будете держаться от нас подальше! – Вернон забрызгал слюной всего Гарри, но тот не имел что на это возразить. Это была правда. Если бы не было в жизни Дурслей Гарри, не было бы и этой ужасной потери.
- Теперь уже поздно об этом говорить, - заметил парень куда более спокойно. – Волдеморт ищет вас, и ищет не для того, чтоб объяснить правила квиддича.
Вернон упрямо тряс головой. Поттер окончательно сник. Дамблдор сделал приглашающий жест рукой, намекая, что им пора. Гриффиндорец лишь надеялся, что на этом не прекратятся их попытки убедить родственников принять помощь. Но тут вновь подал голос Дадли:
- Вы ведь не оставите меня только лишь потому, что мой отец против защиты? Неужели нет другого способа, кроме заклинания Доверия?
Гарри вопросительно поднял взгляд на Дамблдора. Тот испытующе буравил взглядом младшего Дурсля.
- Ты, Дадли, сильно расстроишься, если придется бросить школу?
- Я в любом случае собирался это сделать, и мама поддержала мое решение. Я планировал поработать немного, а потом, может быть, поступить в колледж…
- В таком случае, я могу предложить тебе убежище в штабе Ордена Феникса, - мягко улыбаясь, сообщил директор. – Собирай вещи, я отправлю Гарри домой и вернусь за тобой. А с вами мы еще поговорим, - многозначительно поглядел старик на Вернона, который не верил своим глазам. Его сын – его умный сильный сын! – предпочитает безопасности и уюту родного дома непонятный уродский штаб; защите родного отца – помощь каких-то чужих и ненормальных людей. Нет, такое невозможно. Это неправильно!
Но всего через пол часа, когда Гарри, вновь находясь в гостиной «Норы» рассказывал о наполовину удавшейся экспедиции в дом Дурслей, явился Дамблдор и сообщил, что его кузен с удобствами устроился в комнате на втором этаже дома номер двенадцать на площади Гриммо. Так же он посоветовал гриффиндорцу навестить брата перед отъездом в Хогвартс.
Оставалось еще немного времени и Гарри решил потратить его с пользой – уговорил Чарли сопровождать его в Лондон. Все нужное для школы миссис Уизли давно купила, но юноша хотел подыскать кое-что для Дадли. Ему, по всей видимости, не меньше года придется прожить в волшебном доме среди незнакомых людей, и надо как-то скрасить это существование.
Было проще простого из «Норы» попасть на площадь Гриммо – через сеть летучего пороха – чем Гарри и не преминул воспользоваться, когда купил все что считал нужным. С запозданием он подумал, что должен был посоветоваться с Дадли о том, что тому может понадобиться, но пообещал себе позже докупить все необходимое.
Поприветствовав Люпина, Тонкс и Наземникуса, Гарри потащил свою ношу по лестнице наверх. Он застал Дадли в растерянности – тот не знал, как себя вести, как разговаривать с волшебниками. В штабе никто не жил постоянно – ночевали по очереди, и, конечно, никто здесь не готовил обеды на всех. В кладовке были некоторые запасы пищи, но Дурсль об этом не знал, да и откуда?
- Четырнадцать лет я жил в вашем доме, ел вашу пищу, донашивал твою одежду, - с легкой усмешкой заметил Гарри. – Теперь ты находишься в моем доме и можешь чувствовать себя свободно. Идем, я покажу тебе кухню. Ты только должен быть осторожен и не трогать вещей, которые кажутся тебе подозрительными, а тем более тех, что так или иначе походят на семейные реликвии Блэков. Твоя комната и кухня полностью избавлены от таких предметов. Единственный источник возможных неприятностей – эльф Кикимер – удален в Хогвартс и тебя не побеспокоит.
Когда экскурсия на кухню была завершена, Гарри вернулся к цели своего визита.
- Это – тебе, - сказал он, затаскивая покупки в комнату кузена. – Это почтовая сова, - он поставил большую клетку с неясытью на стол. – Придумай ей имя и корми вот этим, - Гарри выложил несколько пачек с кормом рядом с клеткой. - Чтобы отправить письмо ты должен привязать его ниткой или шнурком к лапе совы и сказать ей, кому и куда это надо доставить. Не держи ее все время в клетке, выпускай полетать.
Как раз в это время Дадли раскрыл одну пачку с кормом, извлек несколько совиных чипсов и просунул в клетку. Сова ухнула одобрительно и проглотила их, не раздумывая. Кажется, в магазине ее лакомствами не баловали.
- Смешная, - сдержанно одобрил Дадли. – Надеюсь, ей со мной понравится. Только вот папа, боюсь, покалечит ее, когда она принесет ему письмо. И уж точно он не сможет прислать ответ.
- Я надеюсь, Дамблдор сумеет его убедить, - без особой уверенности сказал Гарри. У него самого сильно портилось настроение каждый раз, когда он вспоминал о вчерашней беседе. – Ну да ладно. Вот, я купил тебе еще тетради, карандаши, ручки, бумагу. Ты сможешь закончить школу заочно, если захочешь. Позже скажешь, какие тебе нужны книги – купим без проблем. Кроме того… ну, ты и сам знаешь, что я не спец в этих делах… - Гарри неуверенно извлек из пакета боксерские перчатки. – Вот, держи. Можно будет обменять в магазине, если это что-то не то. И еще вон там посмотри…
Дадли, не веря своим глазам, оглядел подарок Поттера и не замедлил примерить. По всей видимости, пришлись впору, чему Гарри был очень рад. Потом кузен заглянул в другой пакет и извлек из нее большую кожаную грушу.
- Повесишь, где тебе удобно, - неловко сказал Гарри. - Можешь даже на чердаке – там много места. Я подумал, что тебе захочется как-то потренироваться.
- Спасибо! – сказал Дадли, очень много вкладывая в это единственное слово. – Но ты вовсе не обязан покупать мне все это, - заметил он недовольным тоном. – Я не хочу быть нахлебником. Часть дома от мамы я все же унаследовал… я могу заплатить…
Гарри понимал, что брат чувствует себя несколько обязанным, но не этого гриффиндорец хотел добиться. Он постарался подобрать слова так, чтобы снять ненужный эффект:
- Не говори глупости, Большой Дэ. Мы ведь с тобой не чужие люди, найдем как рассчитаться, верно?
С этими словами Гарри ушел, довольный собой. Он видел, что угодил Дадли. Теперь брату будет легче переживать собственное заточение. Надо будет написать ему из Хогвартса.
Накануне поездки в школу Гермиона увела Гарри и Рона прочь из Норы, желая что-то с ними обсудить без лишних ушей. По дороге им встретилась Джинни и Грейнджер позвала и ее тоже, сочтя, что ее присутствие не будет лишним.
- Есть несколько вопросов, которые я хотела бы с вами обсудить, - начала девушка, когда все расселись в круг на траве в тени крепкого дуба неподалеку от «Норы». – Я думаю, что в будущем году нам следует возобновить занятия ОД. Как вы на это смотрите?
- Более чем положительно, - тут же отозвался Рон.
Джинни тоже одобрительно кивнула, при этом как-то странно улыбаясь. Ей, видимо, польстил тот факт, что она была принята в их круг как равная. Гарри же медлил с ответом. Он догадывался, что рано или поздно придется об этом поговорить и он не знал, как объяснить друзьям свое отношение к этому.
- Слизнорт не может быть хуже Амбридж, – сказал он через несколько долгих секунд, тщательно подбирая слова, чтобы не выдать своих настоящих мыслей.
- Даже если новый преподаватель будет гением, дополнительные занятия не пойдут во вред, - сказал Рон, прежде чем Гермиона успела отреагировать. – Началась открытая война, Гарри, и кто угодно может спорить о том, нужны ли боевые навыки, но не ты.
- Кроме того, - продолжила Гермиона, не обращая внимания на кислую мину Поттера, - в этом году я хотела бы организовать все более масштабно. Теперь мы не должны будем скрываться, и, возможно, сможем дать официальное объявление и привлечь всех желающих.
- Гермиона, а ты не боишься рассориться со Слизнортом? – еще раз осторожно попытался возразить Гарри.
- А почему она должна с ним рассориться? – не понял Рон.
- Ну, понимаешь… этот наш ОД – своего рода конкуренция урокам защиты от темных искусств, - пояснил Гарри. – Всем известно, что в прошлом году мы затеяли его из-за некомпетентности Амбридж. Профессор Слизнорт может подумать, что мы считаем его неумехой и пытаемся исправить его «недоработки».
Но Гермиона не была бы собой, если бы не подумала об этом. Она сразу же нашлась, что сказать:
- Ну, тогда мы будем периодически советоваться с ним, что да как объяснять ребятам. Постараемся сделать так, чтобы наши темы не пересекались… и вообще скажем, что это не наша инициатива, а… ну, по просьбе ребят. Я, например, староста, это не будет выглядеть подозрительно.
Гарри грустно усмехнулся. Он понимал, для чего его подруга затеяла это, но не собирался поддерживать ее решение. Гермиона хочет показать, что друзья поддержат его в войне, вступят в битву при необходимости и встретят врага во всеоружии… но этого Поттер хотел меньше всего. Он больше никогда не позовет своих друзей в бой… больше никогда никого не подставит. Если ему суждено сразиться с Волдемортом, он сделает это один, не рискуя ничьей жизнью или здоровьем…
Перед ним сейчас сидели трое его преданных друзей, еще двое – Невилл и Полумна, присоединятся к ним в школе… как будет он себя чувствовать, случись что-то ужасное с кем-то из них? И как убедить их в том, что они не должны рисковать собой, и при этом еще и не обидеть...
- Мне очень жаль, но я не буду в этом участвовать, - с легким вздохом сказал Гарри, глядя в глаза поочередно каждому, чтобы у них не было сомнений в окончательности его решения. – В этом году нагрузка и так будет довольно большой…
Парень не стал дожидаться ответа, поднялся и зашагал по направлению к дому. Он надеялся, что его не станут окликать и убеждать. Он хотел, чтобы Гермиона все правильно поняла, чтобы Джинни не посчитала его трусом, неспособным вступить в битву, чтобы Рон поддержал его… но шок на лицах друзей был слишком красноречивым, чтобы его неправильно интерпретировать. Гарри понял, что разочаровал своих друзей и поспешил убраться, чтобы не мешать им планировать свое великое дело.
Еще недавно, когда он только шагал вслед за Гермионой по зеленой траве прочь из дома, он был уверен, что должен упомянуть об их рейде в министерство, должен рассказать о пророчестве… но что-то остановило его. Он боялся, что если расскажет им, то окончательно признает, что верит в предсказание. А пока он верит в него не до конца… у него есть шанс выжить. Он чувствует себя не так обреченно. Ведь признать себя приговоренным – значит сделать шаг навстречу смерти. А Гарри не был к этому готов. Еще нет.
И лишь у самого дома он заметил, что Гермиона, Рон и Джинни следовали за ним почти по пятам.
- Что ж, возможно, ты и прав, - сказала младшая Уизли, ободряюще кладя руку ему на плечо. – С капитанскими обязанностями да еще уроками для ЖАБА у тебя действительно будет мало времени.
- А ОД мы займемся сами, - поддержал Рон. – Нам это нужно больше, чем тебе, но только ты нам поможешь, если что-то не будет получаться, хорошо, дружище?
Гарри облегченно кивнул и губы его сами собой растянулись в улыбке. Друзья поняли.
- А ты изменился, Гарри, будто повзрослел, - сказала неожиданно Гермиона, пристально глядя ему в глаза.
- И ведь как раз вовремя, верно? - отшутился Избранный, но еще некоторое время чувствовал на себе испытующий взгляд подруги.
Поездка на Кингс-Кросс всегда была непростым и суматошным делом. Особенно в компании из четырех школьников и восьми взрослых, их охраняющих. Еще на магловской части вокзала на них подозрительно оглядывались и удивленно таращились на сов в клетках. А уж когда они попали на платформу девять и три четверти, то вовсе оказались в непонятном пространстве, радиусом метров пять, которое другие волшебники старались обходить стороной.
- Гарри, у меня для тебя новость, - сказал Люпин, когда убедился, что опасности нет и охранную миссию можно считать оконченной – только дождаться отбытия поезда. – Не знаю, посчитаешь ты ее хорошей или плохой, но… нам удалось уговорить Вернона Дурсля переехать на площадь Гриммо, под защиту Ордена.
- Полагаю, это произошло после того, как Волдеморт пригрозил ему лично? – скептически поинтересовался Поттер. Он был рад этой новости: во-первых, он хоть сколько-нибудь загладит свою вину за смерть тети Петуньи, а во-вторых, Дадли будет не так одиноко.
- Нет, просто его сын написал ему письмо, и каким-то образом смог убедить, что это не так страшно, - объяснил Люпин и в лице его появилась лукавинка. - Есть еще кое-какие новости от них, но, я полагаю, ты должен узнать это лично от Дадли, ну или… от близнецов.
Гарри огляделся вокруг и увидел Фреда и Джорджа, которые как раз давали Джинни коробку со своими изобретениями и объясняли, что как работает – видимо, надеялись, что она сумеет распространить их товар среди школьников и сделать их бизнес еще более популярным.
- Эй, ребята! – окликнул Поттер близнецов.
Те двое откликнулись мгновенно и приблизились в издевательском поклоне:
- Чего желает наш четырехглазый повелитель? – спросили они хором.
- Как там дела у Дадли? – спросил он нейтральным тоном, потому что не понял, на что намекал Люпин: то ли близнецы досаждают его кузену, то ли наоборот.
- О, он на редкость талантливый магл, - изумленно констатировал Фред.
- Умеет читать, писать, считать, - подхватил Джордж.
- Кричать, бить кулаком в челюсть, колдовать…
- А еще придумывать всякие штуки! – заключили с восторгом близнецы. – Он не владеет магией, но начинает понимать, что это такое. И выдает нам удивительные идеи насчет некоторых магловских штуковин, которые можно наделить необычной магией, так чтоб получилось нечто потрясающее.
- Короче, - подытожил Фред. – Настоящий кладезь идей! Он раскрыл перед нами новые необъятные горизонты…
- Гарри, пора садиться в поезд! – окликнул мистер Уизли.
- Я очень рад, ребята, что вы с ним поладили, - искренне сказал Поттер, подавая каждому поочередно руку. – Присмотрите за моими родственниками, но будьте осторожны с Верноном. Я не хочу с ним конфликтов.
- Сделаем все в лучшем виде, - пообещал Джордж. – Ты себе не представляешь, что получается, если объединить идеи магловских боксерских перчаток и заклинания
Дантисимус.
- Гарри! – поторопила мальчика Гермиона и он, махнув на прощанье рукой всем провожающим, заскочил в поезд.
Едва Люпин успел закрыть за ним дверь, поезд тронулся. Ребята успели выглянуть и махнуть на прощанье всем оставшимся на платформе, как та исчезла за поворотом и поезд начал стремительно набирать скорость.
- Ну что… пошли искать свободное купе, - вздохнула Джинни то ли облегченно, то ли расстроено. Она все еще сжимала в руках большую фиолетовую коробку.
Гермиона первая зашагала по вагону, младшая подруга за ней. Рон загляделся на какую-то девчонку и Гарри его обогнал. Настроение его уже несколько дней было приподнятым. Только раз в жизни он ехал в школу, переполненный такими хорошими предчувствиями – в год поступления. И вот теперь он вновь чувствует в себе волю к борьбе, массу идей в голове, и даже… определенную уверенность в успехе.
- Привет, Гарри, - неожиданно из ближайшего купе выглянула белобрысая голова и в следующий миг Поттера ослепила вспышка фотоаппарата.
А еще через миг он почувствовал как невероятная, чудовищная сила, ураганом набросилась на него. Казалось, гранитная скала размером с Хогвартс обрушилась на него, а потом снова, и снова, а потом перед глазами понеслись образы из прошлого: Седрик, Амбридж, Сириус… еще одна гранитная скала… двое Дамблдоров, полет с Дадли на метле… еще один жестокий удар…
- Гарри, что с тобой?!
Гарри не мог сопротивляться, его крепость одним ударом была разрушена до основания, от нее не осталось и камня на камне… все, что юноше оставалось, это наблюдать, как Волдеморт извлекает из его мозга мысль за мыслью, все, что ему нужно… книги по окклюменции, разговор со Слизнортом, прогулка с друзьями…
ох, и достанется же этому Снейпу, за то что не рассказал всех подробностей о Поттере…
Юноша вдруг сообразил, что последняя мысль принадлежит не ему.
- Гарри, держись, постарайся сосредоточиться…
Почувствовав, что Волдеморт готовит еще один удар, гриффиндорец собрал всю имеющуюся у него волю и чисто интуитивно, не понимая толком, что делает, высвободил не мысли, а чувства. Страх, боль, отчаянье… то, что ожидаемого удара не последовало, вдохновило его, подсказало, что он действует правильно.
- Гарри, подумай о чем-то нейтральном. Домашнее задание по чарам…
Изо всех сил стараясь отогнать картинки, которые интересовали Волдеморта – о его друзьях и близких, которыми он дорожит, Гарри наполнил все свое существо чувствами тепла и любви, которые наполняли его сердце в течение нескольких последних дней. Нежность по отношению к друзьям, благодарность к чете Уизли, любовь…
Гарри буквально почувствовал, как Темный Лорд пятится прочь от того, что причиняет ему дискомфорт. Но Поттер не желал просто так отпускать врага.
«Он должен знать, что нельзя безнаказанно мучить меня!»
- Отойдите! – рявкнул Гарри, лишь краем сознания отмечая, что вокруг него собралась толпа народа. Он неуклюже завалился в опустевшее купе. – Прочь от меня! – заорал он и запер дверь заклинанием, чтоб никто не мог ему помешать.
Он сосредоточился на том, чтоб направить поток чувств на врага, установившего связь. Том не учел, что связь – двухсторонняя. Он не ожидал, что Гарри тоже может воспользоваться ею. И теперь враг изо всех сил пытался разорвать ее, но, как и
Приори Инкантатем, она питалась силой двоих магов и могла быть разорвана лишь по согласию обоих.
Гарри изо всех сил удерживал Тома в своем сознании, что причиняло невероятную боль обоим. Избранный надеялся, что успеет отомстить до того, как потеряет сознание. Он закрыл глаза и постарался дышать ровно. Он строил новую модель разума: длинный коридор, на одном конце которого стоит Гарри, а на другом – Волдеморт. И он отправил по этому коридору все то, что могло причинить врагу боль. Любовь, тоску по ближнему, надежду… было достаточно сложно вызвать все эти чувства на поверхность, в то время как все нутро разрывалось от ненависти к Темному Лорду и страха за себя и за друзей.
Гарри сам не заметил, как начал вымещать эту ненависть. Палочка в его руке жила, казалось, своей жизнью, она крушила все подряд, и это настоящее счастье, что рядом не было никого живого. Юноша чувствовал, что когда он вымещает злость наружу, внутри становится просторнее любви и радости. Однако, как по цепной реакции, вновь появлялась злоба, исходящая от Волдеморта, и вновь ее приходилось выпускать.
Гриффиндорец мучительно старался вспоминать самые счастливые и теплые моменты своей жизни. Даже в окружении дементоров это было не так трудно… «Сириус… да, ты мертв, и это ужасно. Но ты навсегда в моем сердце, крестный…»
- А-а-а!
Отчаянная попытка Тома вырваться из ловушки, которую он сам себе расставил, вынудила Гарри едва ли не разорвать поезд пополам. Он успел заметить, что лежит на полу купе, но потолка и части стены нет – на фоне голубого неба плывут белые облака.
«Очень красиво, - подумал Гарри, поднимаясь, и оглядываясь на дверь купе, надеясь увидеть друзей и вспомнить еще что-нибудь
хорошее. Но стекло было странного серо-фиолетового цвета – видимо, кто-то выставил защиту, чтобы гриффиндорец никого не покалечил. – Отлично. Видишь, Том, несмотря на все твои старания, мои друзья в безопасности. И я тоже в безопасности. Ты бессилен. Ты создал эту связь, и она тебя уничтожит».
«Знаешь, Том… если бы мы были с тобой ровесниками, я мог бы быть твоим другом, - безжалостно продолжил Гарри. – У нас с тобой похожие судьбы, хотя тебе явно было тяжелее. Мы бы поладили. Ты просто пойми: все могло быть иначе. Совершенно иначе. И все еще может быть…»
Эти дерзкие поучения, видимо, довели ситуацию до критической точки, и Гарри понял, что если хоть секундой дольше продержит связь – умрет от боли. Он рывком освободился и успел почувствовать, как Темный Лорд уносится прочь. От него не исходило уже ни жестокости, ни злобы, во всяком случае, Гарри этого уже не замечал.
Он почувствовал, как поток холодного воздуха ударил его и заставил задохнуться, потом удар обо что-то твердое, еще удар, еще… потом он покатился по какому-то склону, совершенно не понимая, как и где оказался, и лишь через несколько долгих секунд мир остановился.
