Глава 5Даже Фрэн, которой в жизни довелось видеть огромное количество архитектурных шедевров, не могла не признать, что школа чародейства и волшебства Хогвартс поражала воображение. Если бы не постоянное присутствие рядом Малфоя и не воспоминания последних лет ее жизни, она бы с уверенностью могла сказать, что учиться здесь означало провести семь лет в сказке. Огромный замок тонул в бархатной темноте ночи, а в холодном осеннем небе где-то высоко над головой парили осколки созвездий, словно какие-то диковинные птицы. На карету они все-таки успели, однако проделали путь во взаимном молчании. Фрэн была инициатором, впрочем, Малфой тоже не возражал. Первокурсников повезли на лодках через озеро, а все остальные ехали в каретах, запряженных фестралами. Фрэн за последний месяц довольно-таки сносно изучила ключевые моменты истории Хогвартса, и теперь многие вещи, о которых она недавно читала, предстали перед ней наяву.
Малфоевская компания о чем-то беззаботно болтала всю дорогу, но Фрэн куда больше привлекали картины, попеременно открывавшиеся ее взору из окна кареты. Наконец, они прибыли на место, и Фрэн отчего-то с замиранием сердца переступила порог школы. Может, это было обусловлено неизвестностью, может, тем, что здесь учились ее родители, а, может, причина была в том, что эта школа имела более чем тысячелетнюю магическую историю. С легким сердцем оставив свой багаж на попечение Малфоя и пообещав дать ему хорошие чаевые в случае добросовестного исполнения им обязанностей носильщика до конца вечера, Фрэн отправилась в Большой Зал – она знала, что там должно состояться распределение, а потом торжественный ужин по случаю начала нового учебного года.
Ей было известно, что папа с мамой посетили Хогвартс незадолго до того, как объявили о ее предстоящей помолвке, и урегулировали вопрос о ее обучении с директором. Фрэн немного волновалась перед встречей с Альбусом Дамблдором, все же не каждый день приходится встречаться с одним из самых могущественных в мире волшебников. Они условились о встрече в Большом Зале возле преподавательского стола, потому как на долгий разговор в кабинете времени попросту не было. Фрэн переступила порог Большого Зала и медленно пошла по широкому проходу вперед, попеременно поднимая голову и вглядываясь в звездное небо, которое здесь заменяло крышу. А, быть может, это была всего только иллюзия.
Она уже почти вплотную подошла к преподавательскому столу, когда, услышав ее шаги, присутствующие почти одновременно повернулись к ней.
- Добрый вечер. Меня зовут Франсуаза де Лосаро. Я полагаю, вы предупреждены о моем приезде?
Седовласый старец с длинной бородой несколько секунд изучающим взглядом смотрел на Фрэн. Потом, как будто решив что-то про себя, еще раз взглянул на девушку.
- Добрый вечер, юная леди. Мы действительно вас ждем, причем довольно давно.
Его последняя фраза привела Фрэн в замешательство. Но, решив про себя, что волшебник, вероятнее всего, имел в виду то, что срок длиною в месяц он считает долгим, девушка обратила внимание на остальных присутствующих. Волшебница в остроконечной шляпе и строгим лицом приветливо кивнула ей.
- Минерва МакГонагалл. Профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. Я рада познакомиться с вами, Франсуаза. Знаете, я помню ваших родителей совсем еще детьми, а теперь вижу, какой взрослой стала их дочь и понимаю, как быстро бежит время.
Фрэн улыбнулась в ответ на приветственную речь профессора, про себя отметив, что она возглавляет факультет, на котором учится тот парень с зелеными глазами. А еще рыжий мальчишка, который недобросовестно выполняет свои обязанности и строгая девушка, которая его за это ругает. Воспоминание о них вызвало у Фрэн улыбку, после чего она перевела взгляд на волшебника, который до сих пор молча смотрел на нее.
- Северус Снейп, профессор защиты от темных искусств и декан факультета Слизерин, – его представил Дамблдор.
- Дочь Абелардо и Эдуарды… Рад знакомству, - тот словно через силу едва заметно улыбнулся.
- Вы знаете моих родителей?
Кажется, о ее родителях каждый из присутствующих знал гораздо больше, чем она сама знала о них.
- Ну, разумеется, мы учились на одном факультете.
Только сейчас до Фрэн дошло, что перед ней декан факультета, где учится Малфой. Факультета, где учились ее родители. Факультета, где будет учиться она сама. Или не будет?
- Ну что же, позвольте пожелать вам удачи. И помните, что вы всегда можете найти у нас поддержку. Ваше распределение мы решили оставить напоследок – шляпа любит решать сложные задачки, – Дамблдор подмигнул девушке. Зал тем временем начали заполнять ученики, среди которых были первокурсники, которых можно было безошибочно угадать в толпе по их слегка растерянному виду и горящим глазам.
Фрэн задумчивым взглядом обвела четыре длинных стола. Интересно, куда она попадет? Она закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям – ее неудержимо потянуло к столу, стоящему по левую от нее руку, ближе к проходу.
«Интересно, что это за факультет?»
Тем временем ученики начали с шумом рассаживаться по своим местам. Сейчас, когда все надели свои мантии и факультетские знаки отличия, можно было без труда отличить студентов одного факультета от студентов другого. Постепенно зал наполнил радостный гул, в котором без труда угадывалось всеобщее оживление и ощущение праздника.
- Ну, и как тебе Хогвартс? – Фрэн вдруг услышала за спиной голос, отчего-то показавшийся ей знакомым.
Обернувшись, она увидела того самого парня, с которым столкнулась в поезде. Похоже, он уже давно наблюдал за ней со стороны, боясь, видимо, помешать ей запечатлеть в своей памяти эти моменты.
- Просто потрясающе! У меня нет слов, это самая настоящая сказка.
- Это точно, я хоть и учусь здесь седьмой год, каждый раз приезжаю с предвкушением чего-то чудесного. Что уж говорить об эмоциях, которые испытываешь, попав сюда впервые...
- Да уж, мою радость омрачает только одно обстоятельство – я чувствую себя сейчас ни то переростком, ни то отстающим второгодником… Причем отставшим уже как минимум раз шесть, – Фрэн состроила смешную рожицу, заставив парня улыбаться еще шире.
- Но ты ведь училась магии?
- Ну, конечно же, правда… в частном порядке. Наверное, так правильнее будет сказать. А сейчас мне предстоит стать частью совершенно незнакомого мира, принять его законы и научится жить по его правилам. А сделать это в одиннадцать лет, думаю, все же легче, чем мне сейчас.
- У тебя все получится, – парень ободряюще похлопал ее по плечу, - потом поделишься впечатлениями.
Махнув на прощание, он смешался с толпой, оставив Фрэн один на один с ее нерешенной проблемой: что ей делать дальше.
«Надо же, я снова не узнала, как его зовут».
Проходящие мимо бросали на нее вопросительные взгляды и приглушенно перешептывались.
«Отлично, местной публике хочется хлеба и зрелищ, и я, похоже, здесь сегодня в роли клоуна».
Студенты в большинстве своем уже успели рассесться по местам, и Фрэн теперь с легкостью идентифицировала принадлежность каждого стола своему факультету. К ее немалому удивлению, стол, наугад выбранный ею, принадлежал Гриффиндору. За ним уже сидел ее знакомый, имени которого она так и не узнала, девушка с парнем, которых Фрэн, памятуя услышанный в поезде обрывок разговора, идентифицировала как Рональда и Гермиону. К ее немалому удивлению, заплаканная девочка из поезда тоже сидела за гриффиндорским столом, разве что теперь она не была заплаканной, совсем наоборот, была очень оживлена и щеголяла красно-коричневым галстуком. При этом она то и дело бросала в другой конец зала весьма заинтересованные взгляды.
«Интересно, что там такого интересного? Ах, да, ну как я могла забыть, золотая молодежь!»
Девочка одаривала своими пылкими взглядами слизеринский стол. Фрэн тоже посмотрела туда, выискивая знакомые лица. Ее недавние попутчики сидели все вместе, приглушенно о чем-то разговаривая. Впрочем, женишок ее отсутствовал, видимо, отрабатывал чаевые. Фрэн усмехнулась. Совсем скоро она, возможно, тоже займет место за этим столом. Ждать осталось недолго.
- Франсуаза, пройдемте, пожалуйста, вместе со мной и присоединитесь к первокурсникам. Таков ритуал, – профессор МакГонагалл развела руки, как будто извиняясь, и поспешила к преподавательскому столу.
Там уже дожидалась своего часа Распределяющая Шляпа. По правде сказать, Фрэн была слегка разочарована: легендарная Шляпа оказалась на поверку очень ветхой и несколько даже бесформенной. И вот, наконец, началось долгожданное распределение, за которым Фрэн наблюдала с повышенным вниманием. Ничего особенного в нем тоже не оказалось, просто на очередного первокурсника нахлобучивали эту самую многострадальную Шляпу, вершившую судьбы юных волшебников на протяжении вот уже тысячи лет, после чего та громогласно выкрикивала название одного из четырех факультетов. Затем с распираемого гордостью теперь уже полноправного студента Хогвартса Шляпу снимали, его факультет взрывался оглушительными приветственными аплодисментами, после чего новоиспеченный ученик школы чародейства и волшебства спускался в Зал и занимал свое место за факультетским столом.
- Когтевран!
- Пуффендуй!
- Слизерин!
- Гриффиндор!
Где-то на седьмом ученике Фрэн заскучала. Она была вообще особой не слишком постоянной, и монотонность вершившегося действия навевала теперь на нее скуку. Но вот последний донельзя счастливый первокурсник спустился в зал, и профессор МакГонагалл обратилась к Фрэн:
- Франсуаза де Лосаро, подойдите, пожалуйста.
Фрэн глубоко вздохнула, делая шаг по направлению к декану Гриффиндора. Она знала, что в этот момент взоры всех без исключения учеников Хогвартса обращены на нее, поэтому постаралась быть совершенно невозмутимой, поднимаясь по ступеням к профессору МакГонагалл. Изящным движением поддержав подол мантии, она, наконец, миновала последнюю ступеньку, опустилась на стул и кинула взгляд в зал.
«Да уж, вот это поистине народная слава. Чувствую себя полной идиоткой! А я еще боялась вступительных экзаменов в университет! Да после этого ни одна приемная комиссия меня не впечатлит!»
Все эти мысли вихрем пронеслись у Фрэн в голове перед тем, как на нее одели Шляпу. Девушка вдруг с удивлением отметила, что почти перестала дышать.
«Неужели и я кажусь сейчас такой же взволнованной для окружающих, какими минуту назад я видела всех проходящих через этот ритуал? Не может быть, наверное, просто сказывается общее напряжение».
Резко выдохнув, Фрэн приготовилась услышать вердикт Шляпы.
- Мисс, как же долго я вас ждала! О, вижу, время все вернуло на круги своя. Да уж, вы должны были начать вершить свой путь в стенах этой школы шесть лет назад, но по воле рока случилось по-другому… Дайте-ка подумать, какой же все-таки факультет?... Что вы там нашептываете? Сейчас же замолчите! Вы мне мешаете!
- Простите, – Фрэн попыталась выкинуть из головы все мысли.
- Ну что же, мне все ясно. Гриффиндор!
Фрэн перевела дыхание, улыбнувшись, а потом услышала громкие аплодисменты, зазвучавшие со стороны гриффиндорского стола. Она снова улыбнулась, теперь уже своему факультету, и спустилась в зал. Зеленоглазый парень ободряюще помахал ей и улыбнулся, Далси тоже махала ей с другой стороны стола и показывала поднятый вверх большой палец. Фрэн было приятно их внимание, но удовольствие, которое она испытала при взгляде на Малфоя, не шло с этим ни в какое сравнение. Малфой смотрел на нее совершенно растерянным взглядом - он, казалось, даже не допускал мысли о том, что она попадет не на Слизерин. Его растерянность уверила Фрэн в том, что она на правильном пути. Мысль о Гриффиндоре пришла ей в голову еще в поезде, это могло бы послужить ей неплохим оружием в борьбе с Малфоем. Но Фрэн опасалась, что ее происхождение, учеба на Слизерине ее родителей, да и, вероятно, многих других предков со стороны Эдуарды, сослужат ей плохую службу. Но все сложилось как нельзя лучше. В голове у нее билась только одна счастливая мысль: «Я это сделала!»
Дальнейший ужин проходил без эксцессов, все были очень оживлены, и зал попеременно оглушали взрывы хохота. Дамблдор произнес напутственную речь, представил новых преподавателей и сказал что-то еще по общим организационным моментам. Речь Дамблдора слегка насторожила Фрэн. Она знала, что в магическом мире шла война с Волан-де-Мортом, но Испания была довольно далеко, а ее жизнь среди маглов диктовала свои правила игры, и в сводках ее новостей объектом обсуждения становились политические выборы, природные катаклизмы, скачки индекса Доу-Джонса, крах фондовых бирж или результаты вручения очередной кинопремии. Столкновения мракоборцев и Пожирателей Смерти никто не обсуждал. Но из речи Дамблдора Фрэн уяснила одно: выживание в мире волшебников, по крайней мере, в этой стране, сегодня жестокая реальность, а не тема телепередачи. Тем более неприятным открытие сделало то, что родители о сложившийся ситуации явно знали, но, тем не менее, зачем-то устроили ее переезд. Они, конечно, особой любви к ней никогда не питали, но все же она была их дочерью.
Когда ужин, наконец, закончился, Фрэн поспешила к выходу, где первокурсники уже рассредоточились на четыре группы и ждали своих старост и деканов. Фрэн поймала взгляд профессора МакГонагалл, которая жестом попросила ее подождать. Девушка кивнула в знак согласия и отошла к стене, рассматривая происходящее. Два факультета уже ушли, девушка со строгим лицом, встреченная Фрэн в поезде, пыталась угомонить гриффиндорских первокурсников.
«Наверное, староста».
Пэнси Паркинсон увела первокурсников Слизерина, и очень скоро Фрэн осталась почти что в одиночестве, если не считать учеников, которые сновали туда-сюда, разрешая свои насущные проблемы. Только сейчас Фрэн вспомнила, что ее вещи по-прежнему у Малфоя, но как его теперь найти, она понятия не имела. Однако уже через пару минут тот, кого она намеревалась идти искать, появился сам, что самое главное, не один, а с ее чемоданом. Малфой огляделся, но девушку, судя по всему, не заметил. Он пару раз чертыхнулся и собрался было идти по направлению к лестнице, ведущей в гриффиндорскую башню, но тут услышал за спиной насмешливый голос, который с недавних пор вызывал у него приступы бешенства.
- Молодой человек, вам помощь не нужна? Я подумала, вдруг вам нужно пройти в библиотеку?
Малфой смотрел на возникшую перед ним Фрэн с нескрываемым бешенством. Даже если бы он хотел его скрыть, он бы не смог. Хотя он всегда гордился своим умением владеть эмоциями и держать их под контролем: в его жизни случались ситуации гораздо более серьезные и опасные, нежели словесная перепалка с девчонкой. Но почему-то при взгляде на нее у него возникало только одно желание – придушишь ее к чертовой матери! Причем его хваленое хладнокровие летело в тартарары, когда он сталкивался с насмешливым взглядом ее глаз. Ладно, она всего лишь ступень на пути к его цели.
- Спасибо, что избавила меня от необходимости тащиться в гадюшник, который вы гордо именуете своей гостиной. Поздравить тебя мне не с чем, поэтому… да чего уж там, прими мои соболезнования. Гриффиндор – худшее, что могло с тобой случиться.
- Худшее, что со мной могло случиться, уже случилось. Я познакомилась с тобой, да еще в качестве своего жениха. Поэтому все твои увещевания – это так, только детей пугать.
- Сообщи своим родителям ужасную новость о своем распределении, отрави им жизнь окончательно! – Малфой со скучающим видом поставил чемодан поближе к Фрэн и улыбнулся ей. Он взял эмоции под контроль. Все хорошо. – Знаешь, мне будет мучительно больно смотреть на то, как ты катишься вниз по социальной лестнице. Да и вообще вниз во всех отношениях.
- А ты за меня не переживай, надо же, альтруист нашелся! Впрочем, если тебя так пугают предстоящие мучения, я могу разом тебя от них избавить.
- Каким же образом?
- Мы сейчас пойдем к озеру, ты нырнешь, а я досчитаю до ста.
- Совесть мучить не будет?
- Откуда же мне знать, будет тебя мучить совесть или нет?
- Я вообще-то тебя имел в виду.
- Меня – нет! Давай, Малфой, окажи нам обоим услугу! Ты и себя, и, что самое главное, меня разом избавишь от страданий!
Это было уже слишком. Малфой буквально задохнулся от охватившей его ярости, сделал шаг навстречу девушке и схватил ее за руку чуть выше локтя с такой силой, что Фрэн вскрикнула:
- Отпусти, мне больно!
- Будет еще больнее. Ты переходишь границы. Лучше не шути со мной, ясно?
Фрэн подалась слегка вперед, ее лицо вдруг оказалось совсем рядом, и он ощутил на своей щеке ее дыхание. Малфой как-то отстраненно подумал, что ее близость почему-то очень сильно его волнует: когда она оказывалась в непосредственной от него близости, по его телу как будто пробегала волна тока.
Она тем временем встала на цыпочки и шепнула ему на самое ухо:
- Я тебя не боюсь, Малфой! Но если ты совершишь ради меня этот подвиг, обещаю, я буду тебя оплакивать, - она на мгновение отстранилась от него, но через секунду он снова ощутил ее дыхание на коже, – минуты три…
Еще чуть-чуть, и Малфой бы вышел из себя окончательно, но появление профессора МакГонагалл на лестнице заставило его буквально отскочить от девушки и быстрым шагом направиться в сторону своей гостиной.
- Мисс де Лосаро, я надеюсь, все в порядке? – Минерва МакГонагалл проводила Малфоя взглядом.
- Да, профессор, мои знакомые поздравляли меня с поступлением на Гриффиндор.
- Ну-ну, - МакГонагалл недоверчивым взглядом продолжала смотреть Малфою вслед. - Итак, Франсуаза, пойдемте, я покажу вам комнату, где вы будете жить. Попасть в башню можно только озвучив верный пароль портрету Полной Дамы, так что постарайтесь не забывать его. Расписание вы узнаете у своей старосты, мисс Грейнджер. У вас есть все необходимое для нового учебного года?
- Да-да, все в порядке.
- Знаете, еще мне нужно будет узнать уровень вашей магической подготовки. Но я беседовала с вашими родителями и из их рассказа поняла, что подготовка у вас на достаточно приличном уровне.
- Я изучала все магические дисциплины, правда, не в школе, у меня были частные учителя, – Фрэн улыбнулась своей собеседнице: профессор МакГонагалл ей очень нравилась.
Наконец они миновали портрет Полной Дамы, Фрэн была представлена ей, после чего дала обещание пароль не забывать и допоздна не задерживаться. Гостиная Гриффиндора Фрэн очень понравилась: красно-коричневое цветовое решение и сама атмосфера, царящая там. Гостиная была полна учениками, но Фрэн по пути в спальню никого из знакомых не увидела, впрочем, в такой толпе это было совсем неудивительно. Проводив Фрэн до нужной комнаты, профессор МакГонагалл пожелала ей спокойной ночи и вообще удачи во всех начинаниях, после чего оставила девушку в коридоре в гордом одиночестве наедине со своим чемоданом и своими мыслями.
Фрэн вдруг почувствовала странное волнение, как будто сейчас она увидит что-то совершенно удивительное, хотя она подозревала, что, войдя в комнату, даже не встретит там никого, потому что все студенты были сейчас в гостиной. Толкнув дверь, Фрэн уверенным шагом вошла внутрь, с трудом втащив за собой свой чемодан. Уютная комната тонула в полумраке, только лишь зажженные свечи давали слабый свет, отбрасывая на окружающие предметы причудливые тени. В комнате было пусто. Четыре кровати, две из которых явно были заняты. Девушка приблизилась к одной из свободныхкроватей и поставила рядом чемодан.
Дежа вю - такое уже было в ее жизни. Тогда она вот точно также стояла перед закрытой дверью и не знала, куда приведет ее дорога, которая начиналась за ней. Спустя пять лет ее жизнь снова сделала крутойвираж, и Фрэн оказалась здесь. Она мучительно пыталась понять, что же произошло с ней сейчас: была ли это точка назначения, в которую она должна была прийти, пройдя тот путь, или кто-то просто поиграл с ней, перетасовав колоду и спутав ей все карты? Фрэн только сейчас поняла, как она устала за этот бесконечно долгий день. Подумать только, вчера вечером она точно так же сидела на кровати за сотни миль отсюда, но в ее жизни тогда еще не было Хогвартса, не было Малфоя рядом, не было его друзей, не было парня с зелеными глазами и заплаканной девочки. Удивительная вещь – время. Загадка бытия, которую никому не под силу разгадать. Она часто слышала, что время лечит. Интересно, это правда? Впрочем, ей представился шанс это проверить. Сможет ли она забыть свою прежнюю жизнь, в которой научилась быть счастливой…
Память услужливо перенесла ее на пять лет назад. В тот летний день, когда маленькая Фрэн впервые дотронулась ладошками до нагретой ласковым солнцем кованой решетки ворот, за которой начиналась территория пансиона, в котором ей предстояло теперь учиться. Пять лет прошло с тех пор, но она все помнила так ясно и отчетливо, как будто все это случилось только вчера. Там она встретила Джейн и Элен. Фрэн грустно улыбнулась при мысли о подругах. Они были для нее самыми близкими людьми, а потом в ее жизни появился Андриан, и будущее вовсе представлялось ей безмятежным прекрасным сном, где все будет как в сказке. Она понимала, что так не бывает, но очень хотела в это верить.
- Привет, меня зовут Элен, – сидевшая за соседней партой девочка с легкой улыбкой протянула ей руку. - А тебя? Ты уже знаешь, с кем жить будешь в комнате?
Фрэн не знала. Откуда она вообще могла что-то знать, когда ей сказали, что она будет учиться в этом пансионе только вчера вечером? Родителям всегда приходило много корреспонденции, от деловой переписки отца до приглашений на светские мероприятия, которые ворохом сыпались на Эдуарду. Но одно из этих писем в тот вечер отчего-то заставило побледнеть всегда такую хладнокровную и равнодушную ко всему маму. Отец весь вечер курил, не переставая. Что обсуждали родители в кабинете, Фрэн не знала, но когда они вышли, то сказали ей, что завтра она едет в новую школу. Школа для маглов, и ей предстоит отныне жить там, вместе с другими детьми. Фрэн было, в сущности, все равно, где жить и где учиться. До этого ее образование вершилось дома, как магическое, так и магловское. Дома ей не нравилось: равнодушие родителей, бесконечные придирки занудной гувернантки, однообразные пафосные приемы – девчонке хотелось свободы. Поэтому с легким сердцем она оставила за спиной негостеприимный отчий дом и отправилась в свое новое завтра. Как бы ни была мала Фрэн тогда, но даже в свои одиннадцать лет она поняла, что этот пансион явно не соответствует статусу ее семьи. Но думать об этом ей не хотелось – девочка быстро обросла друзьями-приятелями, в деньгах родители ее не ограничивали, и Фрэн росла вольной птичкой, которой, в общем-то, была дарована полная свобода действий. Единственной ложкой дегтя в бочке меда была необходимость каждые выходные ездить домой, где ей надлежало с частными учителями заниматься магией. Зачем ей это было нужно, она не знала, жить в мире волшебников она не собиралась, ожидая того дня, когда, наконец-то, закончится школа, а она с легким сердцем улетит за океан – она всерьез думала об университете в Америке. Иными словами, жизнь ее была легка и беззаботна, она ни к кому не питала сильных чувств, первая любовь и страдания, с ней связанные, обошли ее стороной, и на все укоры Джейн и Элен, соседок по комнате, в легкомысленности, она отвечала только лишь неопределенным пожатием плечами. Она не умела быть заинтересованной надолго никем и ничем. Осознание того, что в ее жизни есть что-то по-настоящему дорогое и близкое ее сердцу, пришло к ней при таких страшных обстоятельствах, что ей до сих пор было непросто вспоминать об этом. Ее девчонки попали в больницу после автокатастрофы. Старший брат Джейн вез их к кому-то на день рождения, которое праздновали за городом. Им было тринадцать тогда, и когда Фрэн позвонили из больницы и сказали, что они в реанимации, а доктора не могут разыскать их родителей и сообщить им об этом, девушке вдруг показалось, что из комнаты разом выкачали весь воздух, и ей стало нечем дышать. Подорвавшись в три утра с постели, она на всех парах кинулась в больницу, а по дороге сквозь слезы, которые, не переставая, лились из глаз, шептала молитвы на всех известных ей языках.
- У сеньориты что-то случилось? – таксист внимательно вглядывался в лицо Фрэн. – Почему такое юное очаровательное создание льет слезы?
- У… меня подруги в аварии разбились. И я не знаю, выживут они или нет. А я им никогда не говорила, как они мне дороги! Господи, я до сегодняшней ночи этого и не понимала. Я такая дура, я боялась, боялась, а не надо было, а теперь поздно… и они никогда…, - девочка сорвалась на крик. Она ничего, казалось, вообще не соображала в тот момент.
Таксист притормозил у обочины и посмотрел на пассажирку.
- Запомни, милая, если хочешь выжить в этом мире, никогда не позволяй панике одержать верх. Никогда. Знаешь, когда на корабле начинается паника, в тех, кто ее поддерживает, без предупреждения пускают пулю. И за борт. Так вот, не хочешь оказаться за бортом, научишь владеть собой. На, выпей.
Таксист сунул что-то девочке в руку, и Фрэн, не задумываясь, опрокинула в себя содержимое. Но тут же заорала с такой силой, что таксист прикрыл уши руками.
- Что это было? У меня все сгорело внутри! Вы меня отравили!
- Успокойся, это коньяк.
- Я никогда не пила коньяк!
- Ну и что? Это тебя успокоит. С твоими подругами все будет в порядке.
- Откуда вы знаете?
- Ну, ты же не сказала им еще тех слов, которые должна была, поэтому они вернутся, чтобы услышать их от тебя.
- Правда? Вы, правда, так думаете? – Фрэн бы сейчас все на свете отдала за то, что бы его слова оказались правдой.
Вместо ответа таксист завел машину. Фрэн всхлипнула пару раз и успокоилась, по телу разлилось приятное тепло. К ней вдруг пришло осознание того, что все и правда будет хорошо. И что она вовсе не пустая и бездушная, ей тоже не чужды человеческие чувства. Вряд ли она понимала тогда, что она всего-навсего одинокий ребенок, который, имея отца и мать, никогда не видел любви. Она просто слишком рано повзрослела и слишком рано примерила на себя взрослую жизнь. А еще она не привыкла ждать любви от других. Не хотела верить в то, что бывает что-то большее между людьми, чем равнодушие. А сейчас вдруг разом поняла, что она к кому-то по-настоящему привязана. Если вдруг не станет ее девочек, мир опустеет. Осознание того, что они и составляют ее мир, пришло к ней той самой ночью. И что именно они наполняют ее жизнь смыслом, что только из-за них она очертя голову бросилась бы в три ночи неизвестно куда. Она вдруг почувствовала себя частью чего-то целого, и это ощущение было для нее новым, но очень радостным. Она слишком легко относилась к жизни, слишком легко забывала и отпускала. Она постоянно что-то забывала. Забывала перчатки в чужих авто, свои тетрадки на чужих полках, мелочь в магазинах. Забывала позвонить, забывала вспомнить, забывала извиниться. А еще она забывала сказать слова. Такие важные, такие нужные и единственно правильные. Но теперь все исправится. Теперь она…
Неожиданный шум возле двери вернул ее сознание из событий давно прошедших дней. Она резко села на кровати и посмотрела на дверь. За ней явно кто-то прощался с диким хохотом и шумом. Наконец, дверь отворилась, и в комнату влетела рыжая девчонка с такими яркими волосами, что в первый момент Фрэн показалось, что на голове у той полыхает пожар.
- Ха-ха-ха, Рональд Уизли, ты проиграл! Тебе нельзя заходить в спальню для девочек! Поэтому отправляйся спать, а мы пока почитаем занятную переписку, – девочка помахала кому-то в дверном проеме пачкой писем, зажатых в руке. – Так, что тут у нас? О, да это же любовные письма!
- Джинни, немедленно отдай письма, они не тебе написаны!
Фрэн слышала только сердитый мужской голос с той стороны двери, говорившего она отсюда не видела.
- Написаны они не мне, но прочитаны будут мной! Так, что тут у нас? Люблю-жить-без-тебя-не-могу? Розовые сопли. Ну, ничего, мне и этого хватит! Чтобы было, чем тебя шантажировать! Ха!
- Джинни, это аморально - шантажировать родного брата. И вообще, вы себя ведете глупее первокурсников, – на пороге возникла девушка из поезда.
«Гермиона, кажется».
- Гермиона, ну хоть ты скажи ей!
- Рон, иди спать, я не разрешу ей их читать.
- Правда?
- Рон, иди спать!
- Иди спать, Ромео! – рыжая девчонка направила на входную дверь волшебную палочку, после чего дверь немедленно захлопнулась. Потом, видимо, решив, что не все сказала, подбежала к двери, и, распахнув ее, крикнула уже в коридор:
– Эй, герой-любовник, пока дойдешь до комнаты, постарайся не разбить еще кому-нибудь сердце!
- Джинни, давай сюда письма! Я должна знать, насколько у них все серьезно!
- Отдать письма тебе? Ты же пообещала ему, что не станешь их читать!
- Я пообещала ему, что ты не станешь их читать, про себя я ничего не говорила!
- А как же…
Договорить Джинни не успела. Девочки развернулись у двери и теперь шли к своим кроватям. В этот самый момент они заметили Фрэн, все это время молча наблюдавшую за их перепалкой. Впрочем, все произошедшее заняло несколько секунд, она и понять толком ничего не успела.
- Привет, – Фрэн улыбнулась, - меня подселили к вам в комнату. Вы не будете против?
Гермиона и Джинни внимательно рассматривали Фрэн, пока она говорила это. Гермиона заметила девушку еще в поезде, а Джинни только на распределении. Но, безусловно, девушка вызвала интерес у обеих. Во-первых, это было простое любопытство, обусловленное появлением нового ученика в школе, где все знают друг друга если не по именам, то в лицо уж точно. Во-вторых, к обычному любопытству примешивалось чисто женское любопытство, которое было старо как мир. В-третьих, Гермионе не давала покоя связь их новоиспеченной соседки с Малфоем: что, если она на стороне их злейшего врага?
Гермиона осторожно улыбнулась ей, усаживаясь на свою кровать.
- Мы не против. Меня зовут Гермиона Грейнджер. Я на седьмом курсе. Староста факультета.
- Джинни Уизли, – рыженькая девушка тоже уселась на койку, - я учусь курсом младше. Похвастаться значком старосты я, конечно же, не могу, в отличие от некоторых, но…
- Джинни, сейчас в тебя полетит подушка, – Гермиона сердито взглянула на соседку.
- А меня зовут Франсуаза де Лосаро, – у Фрэн уже мозоль была на языке оттого, сколько раз за последние сутки она произносила свои имя и фамилию, - я раньше жила в Испании. И училась в школе для маглов.
- Как же ты в Хогвартс из Испании попала? Стой, что значит в школе для маглов? А волшебству ты где училась? – Джинни перевела недоуменный взгляд на волшебную палочку Фрэн.
- Дома. У меня были частные учителя.
- Частные учителя? – Гермиона казалась потрясенной до глубины души. – Твоя семья настолько богата? Прости мне мою бестактность, просто я никогда не встречала волшебницу, к которой учителя бы на дом приходили.
- Ну, моя семья достаточно обеспечена, – Фрэн решила не вдаваться в подробности, ограничившись общей фразой.
- Слушай, а можно вопрос личного характера? – Гермионе, казалось, последняя фраза далась с трудом. – Видимо, снова придется просить прощения за бестактность.
- Спрашивай.
- Что тебя связывает с Драко Малфоем?
Фрэн напряглась. Кажется, настал момент истины. Впрочем, ей с самого начала было понятно, что рано или поздно ей зададут этот вопрос. От того, как она сейчас себя поведет, будет, возможно, зависеть ее свобода, но вот была ли ложь во имя личной выгоды оправданной?
«Фрэн, ты ведь уже поняла, что они если не враги, то уж точно не друзья. Если ты им соврешь, ты можешь выиграть время. Но ты обманешь их. А они ведь будут тебе верить».
Мысленно попросив прощения за свою ложь у Бога и у сидящих перед ней девушек, Фрэн, наконец, решилась. В конце концов, им это вреда не принесет, а для нее, возможно, будет залогом свободы. На войне как на войне, когда все средства хороши.
- Ничего особенного. Наши родители учились вместе, и они просто попросили его помочь мне освоиться.
- Подожди, если твои родители учились вместе с его родителями, получается, что твои родители выпускники Хогвартса? – Гермиона в который раз удивленным взглядом посмотрела на Фрэн. – А как же получилось, что ты оказалась в Испании?
- Ну, мой отец испанец, а мама англичанка. Мой дед со стороны отца был дипломатом в свое время и работал в Англии, сын, соответственно, учился здесь. Здесь же он познакомился с мамой. Потом дед вернулся на родину, родители поженились и тоже уехали в Испанию.
- Как все у тебя запутано... Ладно, девушки, отбой, а то завтра занятия с раннего утра. Я дам тебе с утра наше расписание, и ты изучишь его. Кстати, тебя все называют Франсуаза?
«Сказать да? Тогда получится, что я поставлю барьер между ними и собой. Франсуазой меня зовут родители и посторонние. В конце концов, даже Малфой называет меня Фрэн, хотя, если учесть, что он мой жених, ничего удивительного… Стоп! Какой к черту жених, ты, что, совсем сбрендила?! Видимо, действительно спать пора!»
И, прежде чем мысль успела до конца оформиться в ее сознании, девушка произнесла:
- Друзья зовут меня Фрэн.
Ну, вот и все, видимо, жребий брошен. И их отношения должны начаться со лжи. Хотя какая ей разница, со лжи или нет? Если все получится, она недолго здесь задержится. Она просто сможет использовать сложившуюся ситуацию, чтобы досадить Малфою. Нет, все правильно, удача явно на ее стороне. Успокоенная таким умозаключением, Фрэн закрыла глаза и почти сразу же почувствовала, что проваливается в глубокий сон.
