Глава 5
Первой парой был урок по ЗОТИ, и я ждала его с нетерпением. Грозный Глаз Грюм был отставным аврором, и должен был быть хорошим учителем -- по крайней мере Тонкс неплохо о нем отзывалась. Он преподавал в академии, и мне было не совсем понятно, почему он ушел оттуда и стал работать в Хогвартсе. Папа, правда, отозвался о нем как о совершенно спятившем на острожности, но я не сочла это за недостаток. Лучше перебдить, чем недобдить, правда?
Он вошел в класс подпрыгивающей походкой, когтистая деревянная лапа его громко щелкала по полу.
-- Уберите учебники, -- отрывисто скомандовал Грюм. -- Они вам не понадобятся.
Уткнувшись одним глазом в журнал, а вторым -- вставным -- оглядывая класс, он начал перекличку. Удостоверившись, что все на месте, он поднял на нас свой странный взгляд и сказал:
-- Профессор Люпин написал мне, что вы прошли гриндилоу, водяных, красных колпаков и прочих опасных тварей... Это хорошо. Но вы безнадежно отстали во всем, что касается самой опасной твари на свете -- человека. У меня есть год, чтобы подтянуть вас в области того, что один колдун может сотворить с другим.
-- А вы разве не останетесь? -- пискнула Гермиона.
-- Нет, -- усмехнулся краем перекошенного шрамом рта Грюм. -- Я тут ровно на год... Окажу любезность Дамблдору. Министерство считает, что вам рано еще знать о темных заклятьях, но Дамблдор считает иначе. Итак, заклятья. Кто из вас может сказать мне, какие темные заклятья караются наиболее тяжко?
-- Империо, -- сказал какой-то рейвенкловец. Грозный Глаз одобрительно кивнул и достал банку с тремя крупными пауками. Вытряхнув одного на стол, он поднял палочку:
-- Заклятие подвластия, подчиняющее разум другого человека. Очень хорошо. Империо!
Паук подпрыгнул, перекувыркнулся и, поджав передние пары лапок, отбил на задней паре чечетку. Раздались редкие смешки, и Грюм стукнул рукой по столу:
-- Вы думаете, это смешно? А если я проделаю то же с вами? Я мог бы заставить его заползти кому-нибудь из вас в горло! Заклятие подвластия доставило в свое время много неприятностей министерству -- попробуй определи, кто действует по своей воле, а кто -- по принуждению.
Убрав паука, Грюм выжидательно нахмурился:
-- Еще заклятья?
-- Круциатус, -- тихо сказал Невилл и до белизны в костяшках уцепился за крышку парты.
-- Твоя фамилия Лонгботтом? -- полувопросительно сказал Грюм, но не стал развивать мысль дальше. За что Невилл, несомненно, был ему благодарен. Вытряхнув следующего паука, он направил на него палочку:
-- Энгоргио! Вам надо рассмотреть все в подробностях. Круцио!
Алый луч ударил в брюшко паука и тот забился, задергался в конвульсиях. Будь у него голос, он бы вопил изо всех сил -- но я и так почти осязала волну боли и страха, идущую от членистоногого.
-- Хватит! -- Невилл был белее мела, и я крепко сжала его руку под партой, переключая внимание на себя. Грозный Глаз внял мольбам и прекратил мучения несчастного паука.
-- Еще заклятья?
Не дожидаясь, пока кто-нибудь ответит, я сказала на весь класс:
-- Авада Кедавра.
-- Авада Кедавра, -- повторил Грюм и стал сверлить меня обоими глазами сразу. Я не отвела взгляда, и он наконец сдался.
-- Кому как не тебе, Гарриэт, знать о третьем непростительном, -- усмехнулся Грюм. -- Смертельное проклятие, единственный выживший -- годовалый ребенок... Авада Кедавра! -- зеленый луч ударил в последнего паука из тройки и тот упал на спинку, поджав лапки, неподвижный и несомненно мертвый.
-- Вот так. Ни пощады, ни сожаления, ни противодействия. Авада Кедавра -- заклятье, требующее особенной мощи от выполняющего его колдуна. Даже если вы все разом нацелите на меня свои палочки и попытаетесь наложить на меня Аваду, у меня самое большее пойдет кровь из носу.
Ну, я бы не стала так уверенно заявлять об этом...
-- Все эти три заклятья являются непростительными и применение их к человеку карается пожизненным сроком в Азкабане. Я не могу научить вас противостоять двум вторым заклятьям, но вот с первым можно попробовать. Кто будет добровольцем?
-- Вы собираетесь наложить на кого-то Империо? -- поразилась Гермиона. -- Но вы же только что сказали...
-- У меня есть специальное разрешение Дамблдора использовать это заклятье в учебных целях. Итак?
Желающих не нашлось, и Грюм ткнул пальцем в первого попавшегося. Бледный Финч-Флетчли вышел вперед и зажмурился.
-- Империо!
Повинуясь воле Грюма, Джастин влез на стол и продекламировал стишок о пушистом зайчике. Смешно не было никому.
После Джастина Ханна Аббот пела песенку, а Падма Патил танцевала.
-- Еще кто-нибудь?
Я решительно поднялась. Гермиона дернула меня за мантию, но было поздно.
-- Снейп? Отлично. Империо! Иди сюда.
Голос в моей голове настойчиво звал, просил подойти ближе, и я уже подняла ногу, но вмешалась волчица. С некоторых пор она с недоверием относилась ко всяким голосам, и уж точно не собиралась никуда идти. Этого мне хватило, чтобы сбросить наваждение.
-- Не пойду.
-- Империо! Иди сюда!
-- Я же сказала, профессор. Не пойду.
-- Империо! Сюда! -- Грюм аж затрясся от гнева, но я просто покачала головой. Он посверлил меня грозным взглядом, и неожиданно успокоился.
-- Превосходно. Может, ты объяснишь, как тебе удалось противостоять заклятию?
-- С удовольствием, -- я повернулась к аудитории. -- Все непростительные относятся к заклятиям, воздействующим непосредственно на разум объекта, и при должной концентрации возможно преодолеть их воздействие. Раньше у меня не было возможности проверить эту теорию, так что спасибо за предоставленный шанс.
-- Хочешь сказать, твоя воля оказалась сильнее моей? -- нахмурился Грюм.
-- Выходит, что так, профессор.
-- Считаешь, и Аваду можно блокировать? -- насмешливо спросил учитель.
-- Сознательно я этого пока не делала. Теоретически возможно все.
Больше он ни на кого Империо не накладывал, и весь остаток урока мы конспектировали его рассказ о классификации заклятий.
Когда он наконец отпустил нас, то подошел к Невиллу и предложил:
-- Может, останешься на чай, парень?
-- Спасибо, боюсь, профессор МакГоннагал этого не оценит, -- ответил Невилл и, прихватив сумку, сбежал из класса.
За обедом к нам подсел Рон.
-- У вас уже была ЗОТИ?
Получив утвердительный ответ, он взахлеб стал рассказывать, какой Грюм классный и как он ловко управляется с заклятьями.
-- ... и тогда он этого паука Авадой -- бац! И нету!
Я раздраженно бросила ложку, звучно плюхнув по овсянке.
-- Действительно, ловко. Бац -- и нету. Совсем нету. Нигде.
-- Ты чего? -- округлил глаза Рон, и получил ощутиый тычок в бок от Невилла. В глазах его мелькнула какая-то мысль, он охнул, уши его заалели и рыжий поспешил пересесть за свой стол.
Невилл с неодобрением глядел ему вслед.
-- Брось, -- сказала я. -- Это же Рон. Нельзя всерьез относиться ко всему, чт он говорит.
-- Проблема в том, что он сперва говорит, а потом думает, -- буркнул Невилл и сменил тему:
-- Как думаешь, многие уже бросили свои заявки в Кубок?
-- Ну, утром Каркаров привел всех своих подопечных, и мадам Максим тоже, так что остались только наши, -- припомнила я. Невилл завтрак проспал, так что строя дурмштрановцев и стайки бобатонцев не видел.
-- До вечера еще куча времени, -- он развозил по тарелке подливу, утратив аппетит после реплики Рона. -- Все желающие успеют. Ты слышала, чт близнецы Уизли угодили в Больничное крыло этой ночью? У них начался неконтролируемый рост седой бороды.
-- Переборщили со старящим зельем, -- равнодушно пожала я плечами. Наверное, их прельстил приз в тысячу галлеонов -- после Кубка мира Бегмен расплатился с ними гоблинским золотом, и оно ожидаемо растаяло к утру.
-- Смотри, погода явно улучшается, -- задрал голову к потолку Невилл. Дождик закончился, и тучи рассеялись, хотя небо еще оставалось хмурым. Можно будет сегодня ночью выбраться на прогулку -- обещания надо выполнять, особенно данные самой себе.
-- Ага.
-- В Запретном лесу должно быть хорошо.
Я недоуменно воззрилась на Невилла -- как он узнал, о чем я думаю? И то, что я прочла в его карих спокойных глазах, заставило меня отвести взгляд и промолчать.
-- Ребята! -- нас с разбегу обхватила руками за плечи Гермиона. -- Нам отменили прорицания -- Трелони нехорошо себя чувствует. Она передала задание и просила прощения, что мы остались без очередного "познавательного" урока.
-- Здорово, -- с энтузиазмом подхватил Невилл. -- Где там задание? Давай сюда!
Гермиона обрадованно плюхнула на уже свободный от тарелок стол кипу книжек.
-- Нам нужно составить гороскоп самому себе -- на этот год.
Сперва я честно пыталась разобраться в хитросплетении символов и планет, но спустя полчаса почувствовала, что в голове моей клубится туман -- совсем как в хрустальном шаре. Зря я, наверное, оставила в этом году Прорицания -- мне и без них было бы чем заняться. Плюнув на все, я закрыла книгу и принялась вдохновенно строчить:
-- Итак, начнем, м-м-м, с Юпитера и предательства. Далее, Марс предвещает мне опасность обжечься -- чем грустнее прогноз, тем Трелони приятней. Потом... потом Венера во втором доме -- значит, мне предстоит пережить сердечную утрату. О, она оценит... Еще мне грозит опасность от воды -- влияние Нептуна, ах, шалун... Не пойду купаться в Черном озере. Сатурн повернется ко мне задом и принесет встречу со старым врагом, где мои шансы на победу будут ничтожно малы -- поскольку численный перевес будет на его стороне.
-- Гарри! -- пораженно выдохнула Гермиона, а Невилл, последовав моему примеру, немедленно дописал едва начатый прогноз. Правда он, в отличие от меня, пророчить себе ужасов не стал -- только душевные переживания и успех, в конце-концов.
Мимо нас прошествовал Седрик Диггори, прямой наводкой топавший к кубку. Под завистливыми взглядами младшекурсников он бросил бумажку в Кубок и сел с нами.
-- Зря квиддич отменили, кнопка, -- вздохнул он. Я погрызла перо и глубокомысленно заявила:
-- Зато ты уйдешь непобежденным.
Диггори мечтательно закатил глаза и вдруг засмеялся:
-- А как здорово было бы выиграть кубок школы два года подряд! Оба года капитанства.
-- Ну, может, тебе еще достанется Кубок Тремудрого Турнира. И приз в тысячу галлеонов.
-- Может, -- не стал скромничать Диггори. -- Что это, гороскоп? Ух, как мрачно, -- он положил на место мой пергамент и легонько дернул за косичку:
-- Ладно, я на урок.
-- Седрик! -- окликнула я его.
-- Что?
-- Ты не в курсе, нам не запрещено летать?
-- Да нет, не запрещено, а что?
-- Не хочу потерять форму, -- пожала я плечами.
-- Это правильно, -- кивнул он. -- Я скажу ребятам, пусть не бросают тренировки. Может, тебя выберут капитаном в следующем году.
-- Вот уж не было печали, -- пробурчала я, глядя ему вослед.
На наших глазах свои заявки бросили в Кубок гриффиндорка Джонсон и слизеринец Уоррингтон.
