Глава 5Проблема.
Пять минут Снейп поглощал завтрак (или все же ужин?) молча, пытаясь логически обосновать факт существования дома, который контролирует душевное и физическое состояние своих жильцов. Мужчина никогда прежде не сталкивался с подобного вида магией, но не исключал возможности того, что «Тихая волна» является одним из артефактов волшебного мира, известных определенному кругу магов. Судя по наличию вчерашних гостей – раненого мужчины и растрепанного парня, – этот круг не ограничивался только Альбусом Дамблдором.
В коридоре послышались голоса. Дженни взглянула на зельевара и улыбнулась:
— Наконец-то ваши друзья проснулись!
— Друзья?! – в ужасе зашипел Снейп, чуть не подавившись куском хлеба с маслом. – Надеюсь, вы не имели в виду тех?..
Девушка кивнула, в глазах ее плясали смешинки. Снейп мысленно взвыл, посмотрев на дверной проем, в котором не замедлили нарисоваться Гарри Поттер и компания. Мужчина мрачно представил выражение их лиц, когда бывшие ученики заметят, что Дженни держит его за руку, — и тут же смог наблюдать воплощение своих мыслей наяву. Глаза у всех трех моментально расширились; Поттер и Уизли, казалось, не верят тому, что видят перед собой, а Грейнджер – та была просто в ужасе.
Снейп, злобно косясь на хозяйку дома, сделал попытку высвободить руку из ее ладони, но Дженни несогласно помотала головой.
— Напрасные жертвы никому не нужны, сэр, — тихо, чтобы слышал лишь он, сказала она, а затем обратила внимание на вновь пришедших:
— Гарри, Гермиона, Рон – пожалуйста, присоединяйтесь! Гермиона, тарелки в шкафчике слева, — и Дженни подмигнула гриффиндорке, застывшей на пороге. Та очнулась от ступора, нервно улыбнулась и полезла в шкаф за посудой на три персоны.
— Гарри, а это нормально? – услышал Снейп громкий шепот Уизли, пораженно смотрящего на руку Дженни.
— Ты про тарелки в шкафчике? – нерешительно попытался пошутить Поттер, за что был награжден тычком в бок от друга.
— Я про то, что они держатся за…
— Мистер Уизли, не представляю себе, каким образом вас это касается… — процедил Снейп, бросая на бывшего ученика максимально пронзающий взгляд.
— А с вами никто не разговаривал, — огрызнулся Рон, наконец, отводя глаза в сторону.
— Пожалуйста, не нужно ссориться, — примирительно проговорила Дженни, переводя взгляд со Снейпа на подростков. – Давайте лучше обсудим ваши планы на сегодня…
Грейнджер накрыла на стол, разложив по тарелкам остатки яичницы и отрезав бекон на троих; Поттер и Уизли уселись подальше от бывшего профессора, поближе к хозяйке дома.
— Мы как раз говорили о них по дороге сюда, — Грейнджер устроилась с тарелкой прямо напротив Снейпа, но по всей видимости, решила принципиально не замечать профессора, глядя только на Дженни. – Мы неплохо выспались, особенно по сравнению с прошлыми ночами… Спасибо вам за теплый прием, но, наверно, мы сразу после завтрака покинем дом. У нас еще есть дела…
— Да, Дженни, извините, что не сможем задержаться подольше, хотя хотелось бы… — мечтательно протянул Поттер.
— Да уж! — влез Уизли. – Здесь неплохо. Не знаю, откуда вам известно, что моя любимая квиддичная команда – «Пушки Педдл», — но плакат в нашем с Гарри номере – точь-в-точь такой же, как в моей собственной комнате в «Норе». Прямо почувствовал себя дома.
Снейп усмехнулся, пытаясь скрыть торжество: он был уверен, что после таких слов и Поттер, и Уизли уж точно не смогут отправиться по своим делам во внешний мир. Правда, зельевар прикрыл неприглядное чувство злорадства объяснением самому себе, что так даже лучше, ибо дети будут под его присмотром и не натворят глупостей.
— А у меня в комнате – Дженни, большое спасибо! – столько прекрасных книг, я читала полночи! – не удержалась от похвал и Гермиона, по-прежнему не обращая внимания на зельевара.
Хозяйка гостиницы улыбнулась:
— Не стоит меня благодарить, дом сам выбирает, как обставить номера для вашего удобства. Ведь я понятия не имею, что такое квиддичная команда, Рон… — она посмотрела на озадаченного рыжеволосого парня и засмеялась.
— Дом? Он разумный, что ли? – недоуменно спросил Уизли, переглянувшись с друзьями.
— Нет, просто здесь так уж все устроено, — пожала плечами Дженни. — Дом помогает нам жить в нем. Каждое утро появляются свежие продукты и исчезает мусор. В комнатах всегда чисто и уютно…
— Правда, зал с камином чистотой не блещет, — саркастично заметил Снейп. Дженни вдруг смутилась и уткнулась носом в тарелку.
— Ну… да… — промямлила она. – Я редко туда захожу, извините…
— Вам незачем извиняться, — тут же встрял Поттер, с неприязнью посмотрев на Снейпа. – Мы у вас в гостях, нас все устраивает, а если кого-то не устраивает, то он вполне мог бы и свалить отсюда.
Зельевар ответил наглецу убийственным взглядом, но промолчал: ему совершенно не хотелось посвящать гриффиндорцев в свою проблему невозможности «свалить отсюда». Да и к тому же ему самому было не вполне комфортно, что высказанным вслух замечанием он обидел хозяйку дома. Дженни вдруг показалась ему хрупкой и ранимой. Мужчина усмехнулся собственным чувствам – какая сентиментальность! – и невозмутимо продолжил завтракать.
— Гарри, все в порядке, я уверена, этот мистер не хотел меня обидеть, — наконец примиряюще проговорила Дженни.
— Этот мистер… — хмыкнул Рон презрительно.
— Нельзя заставить человека представляться, если он того не хочет. В правилах дома ничего не сказано об обязательности знакомства с постояльцами, — улыбнулась девушка.
— Правила дома? – встрепенулась Грейнджер; в глазах ее зажглась обычная любознательность.
— На подоконнике книга рецептов, — Дженни повернулась к Поттеру. – Гарри, подай, пожалуйста.
К тому времени, как гриффиндорская троица вдоволь начиталась правил дома, Снейп успел доесть завтрак, допить кофе, и ему ничего не оставалось делать, как просто сидеть и слушать удивленные «Ну надо же!», «Вот это да!» и «Я думал, такого не бывает!». После еды чуть клонило в сон, и мужчина подумывал пойти в свою комнату, чтобы приступить к исполнению условий дома и отдохнуть, как вдруг вспомнил о руке Дженни на его предплечье.
— Дженни… — тихо сказал он, пока подростки были заняты обсуждением законов («Класс! Живи здесь сколько хочешь, а дома даже не хватятся!»).
— Да? – хозяйка дома внимательно посмотрела на мужчину.
— Вы не можете вечно держаться за метку… — прошептал он, хмуро взглянув на девушку, а затем – на свою руку. Дженни тоже опустила глаза.
— Я рада помочь вам, сэр, и меня это не напрягает, не переживайте, — тоже еле слышно произнесла она, не поднимая головы.
— Но это напрягает МЕНЯ, — процедил Снейп.
Дженни ощутимо вздрогнула и посмотрела широко открытыми глазами на зельевара.
— Простите! Но… Я же не могу дать вам… позволить вам…
— Если вы думаете, что это со мной впервые, вы ошибаетесь, мисс… — Снейп попытался скрыть неожиданно вспыхнувшую благодарность к девушке за едкими словами. – Я вполне могу обойтись и без вашей помощи.
Дженни огорченно отвела взгляд и медленно, нехотя убрала свою ладонь с метки. Снейп стиснул зубы и, не смотря на собственные старания и выдержку, тренированную годами, тяжело задышал. Он сумел взять себя в руки и не схватить ладонь Дженни снова, как спасительное лекарство от пронизывающей боли. В глазах сразу потемнело, и теперь Снейп абсолютно не был уверен, что сможет в таком состоянии заснуть. Мужчина усилием воли заставлял себя не произносить ни слова, чтобы не выдать слабость перед Дженни и гриффиндорцами. Последние капли самообладания ушли у профессора на то, чтобы встать из-за стола и, не произнося ни слова, выйти в коридор. Краем глаза он успел увидеть страдальческое выражение лица Дженни и недоумевающие взгляды подростков.
Пока Снейп шел до лестницы, ему хотелось выть – метка словно прожигала руку до самого сердца. Боль можно было сравнить разве что с Круциатусом. Зельевар не помнил, чтобы когда-либо происходило подобное; жжение метки не вызывало такой реакции и было вполне переносимо – ученики на уроках обычно даже не подозревали, что своего «верного слугу» в данный момент требует к себе Темный лорд. Снейп мог только догадываться о причинах усиления боли, связанных, как ему казалось, с пребыванием в заколдованном доме со странным для жильцов течением времени. Но свою теорию он проверить не мог.
Мужчина кое-как поднялся на второй этаж, шатаясь и опираясь на перила; потом прошел в свою комнату, мельком, сквозь боль, отметив, что обстановка снова изменилась. Теперь не было спортивного снаряда у стены, его место занимал шкафчик с ингредиентами для зелий. Кровать была перестелена другим покрывалом – молочного цвета, возле рабочего стола стояло высокое кресло. Снейп заставил себя подойти сначала к шкафчику, а не к кровати, и быстро пробежался по названиям бутылочек и мешочков, подписанных на таких знакомых ему ярлычках почти его же подчерком. Пыльца ясечника, кора амикены, лапки щерпеты чешуйчатой, цветки силавея… цветки силавея… Снейп задумался. Цветки силавея были основным составляющим Туманного зелья, лишавшего человека способности чувствовать любую боль, даже магического характера, но создававшего иллюзию полной эйфории и абсолютной беззаботности, что в понимании Снейпа являлось ужаснейшим побочным эффектом. Профессор знал, что от боли в метке не спасает обычное Обезболивающее зелье. «Если закрыть дверь… и наложить пару заклятий, чтобы ее не могли открыть… и выпить зелье… — проносилось у него в голове, — и попробовать отдохнуть… Выспаться и… как это… Набраться сил! Может, тогда получится, по выражению Поттера, «свалить отсюда»?..» Боль не давала мыслить ясно, но решение было принято.
Существовала лишь одна небольшая проблема: по рецепту зелье варилось два часа, а возможно ли было Снейпу пережить это время, не сойдя с ума от боли, он не знал. Тем не менее, достав из шкафа все необходимые ингредиенты, зельевар рухнул в кресло и взмахом волшебной палочки развел огонь под небольшим котелком. Следующие два часа обещали быть незабываемыми.
