Глава 5Часть четвертая, в которой вручаются дары и присутствует легкое чувство «дежавю»
Фарфор и хрусталь бросали яркие отблески в свете свечей. Праздничный стол, украшенный темной хвоей ели и алыми гроздьями падуба, ломился от яств: здесь были и рождественский пирог, и запеченный карп, и петух в вине, и луковый суп, и профитроли, и даже йоркширский пудинг – специально для гостей (1). В воздухе, благодаря стараниям Луны, плавали золотистые свечи (2), невесомые крылатые фигурки ангелов (или может, это были феи) и даже зеленые шары омелы (предварительно проверенные на наличие нарглов).
Отмечали разом и Йоль, и Рождество, и удачное завершение их маленького «проекта». В прошлую ночь пражский голем впервые патрулировал улицы еврейского квартала. Его жители могли спать спокойно.
После ужина, взяв в руки по кружке пряного сидра, все расселись у камина. На Невилле и Луне, всю неделю проходивших в одежде, одолженной им Фламелями, в этот вечер снова были нарядные одеяния, в которых они появились в прошлом. Некоторое время все молча сидели, наслаждаясь теплом и покоем и глядя, как в очаге тихонько потрескивает политое сидром и посыпанное мукой ясеневое полено (3).
Наконец, переглянувшись с женой, Николас обратился к своим гостям:
– Невилл, Луна, мы с Перенелль очень благодарны судьбе за встречу с вами, которую она подарила нам, за те узы дружбы, что за столь короткий срок связали нас. Мы долго думали, что подарить вам на память о нашей встрече. – Он сделал небольшую паузу. – Мы хотим передать вам секрет создания философского камня.
– Что? – но… – как же? – растерялся Невилл.
– Не сочтите нас неблагодарными, Николас и Перенелль, - пришла в себя Луна, - но это слишком щедрый дар, к которому мы с Невиллом пока не чувствуем себя готовыми. К тому же, могу сказать за себя, я никогда не стремилась к физическому бессмертию и все равно не воспользовалась бы этим знанием.
Невилл мог лишь только кивнуть, соглашаясь с подругой.
Тогда Перенелль улыбнулась открытой искренней улыбкой и сказала:
– Я сразу предупредила Николаса, каким будет ваш ответ. Что ж, тогда, у нас есть еще одно предложение. Не волнуйтесь, ничего настолько страшного. Подойдите сюда.
Юноша и девушка поднялась и подошли к чете Фламелей. Те тоже встали, Николас напротив Невилла, Перенелль – напротив Луны.
– Закройте глаза, - мягко произнесла Перенелль.
Они послушались, а затем их висков коснулись две пары теплых рук, и в зазвеневшем воздухе прозвучали напевные, наполненные силой слова мертвого языка. Как только смолкли голоса супругов, все напряжение тут же прошло, и зажмурившиеся юноша с девушкой открыли глаза.
– Что это было?
– Это наш небольшой подарок вам двоим. Мы знаем о твоей любви к растениям, Невилл, поэтому ты получил от Николаса способность интуитивного понимания и общения с ними. Ты будешь знать «язык растений».
– Тебе, Луна, Перенелль передала знание «языка животных», и ты сможешь общаться с обычными животными, птицами и рыбами, но ближе всех ты научишься понимать все волшебные существа, населяющие наш мир.
На это молодые люди не нашлись, что ответить, и за неимением слов, способных передать их чувства, просто крепко обняли своих друзей и благодетелей.
Чуть позже, чтобы собраться с мыслями и переполняющими его эмоциями, Невилл вышел за дверь на морозный воздух. Через пару минут к нему присоединилась Луна.
– Ты можешь в это поверить? – спроси ее Невилл. – Язык растений и животных. Просто не верится…
Даже Луна в этот раз не знала, что сказать. Она несколько мгновений пристально вглядывалась в его лицо, а потом неожиданно произнесла:
– Все-таки одного упустила, - и указала на шарик омелы, повисший над их головами.
Невилл перевел взгляд с омелы и посмотрел внимательно в глаза Луны, будто ища что-то в их глубине, а потом, решившись, наклонился к ее губам. В этот время послышался протяжный звук, напомнивший зов охотничьего рожка, и мимо них по ночной улице стремительно пронеслась вспышка света (4). Луна, лицо которой было только что настолько близко, что Невилл чувствовал на своих губах ее дыхание, развернувшись на месте, побежала вслед за ней.
Невилл простонал разочарованно, но ему ничего не оставалось, кроме как присоединиться – опять! – к этой бешеной погоне. Они бежали вперед, к высившейся над ними громаде собора святого Вита, переживавшего очередной этап масштабных строек (5). С каждым их шагом небо на востоке становилось все светлее. К стенам собора они подбежали уже в предрассветных сумерках. Невилл только успел увидеть, как призрачно-неуловимая фигурка Луна мелькнула в проеме боковой дверцы, почти лаза, в каменной стене храма и, не задумываясь, нырнул следом. Дверца вывела его к узкой винтовой лестнице, поднимавшейся к вершине большой храмовой башни. Этой лестнице, казалось, не будет конца – и вот, когда он почти выбился из сил, вершина. Невилл выбрался на площадку и замер, пораженный встретившим его видом. Луна стояла в лучах рассветного солнца, и как ее тезка-луна светилась в них своим отраженным светом. Она казалась совершенно неземной, нереальной, так что он испугался, что она сейчас растворится, растает в этих лучах, и протянул к ней руку:
– Луна…
– Да, Невилл?
– Луна, - снова прошептал Невилл, а потом подошел, обнял, прижал к себе изо всех сил и зарылся лицом в ее светящиеся волосы.
Позабытый всеми маленький шестилапый зверек махнул хвостом, мигнул еще раз и исчез. Внизу на площади шумел народ, щелкали фотокамерами туристы, и дети выпрашивали сладости у уставших и невыспавшихся пап и мам.
(1) Все это, соответственно, является традиционными блюдами рождественского стола в разных странах: Франции, Чехии, Англии.
(2) Вечнозеленые ветви, омела и падуб, венок из плюща на двери, золотистые свечи – относятся к символике Йоля.
(3) Церемониальному йольскому полену отводилось главное место в празднике. Принесённое в дом и установленное в камине, оно украшалось зеленью, поливалось сидром или элем и посыпалось мукой. Ясень — традиционное дерево для йольского полена. Это священное дерево, ассоциируемое с мифическим Иггдрасилем.
(4) Традиции празднования Йоля многие ученые связывают с древним языческим германским преданием о Дикой Охоте.
(5) Строительство собора святых Вита, Вацлава и Войтеха, кафедрального собора города Праги, занявшее почти шестьсот лет, с 1344 по 1929 годы, происходило в несколько этапов, один из которых пришелся на 1556-1593 годы.
________
PS. Как говорится, Wikipedia forever! =D
PPS. Большое спасибо моей бете Nadya5, она у меня замечательная.
PPPS. Чешская художница Мария Брожова, на уютную мастерскую которой я как-то наткнулась, гуляя по Праге, по-моему, замечательно «проиллюстрировала» эту историю, во всяком случае, я именно так ее вижу – www.the-colored-pencils.com/art/local-meridian-drawing.
