Глава 5
Первый день на работе прошёл нормально. Даже лучше, чем нормально. Её начальник, который и принимал её на работу, Роджер Грей, пригласил её выпить с ним после работы. «Похоже, я ему нравлюсь», - подумала Дженнифер, задумчиво, потягивая коктейль. Молодой человек, нервно ёрзавший под взглядом её больших тёмных глаз, натянуто улыбнулся.
- Извините, мисс Блэк, за излишнее любопытство, но откуда вы приехали? Вы что-то говорили про дальнюю дорогу…
- О, да… Я приехала издалека. Иногда мне кажется, что из другого мира…
* * *
Когда на хэллоуинском балу Сириус Блэк пригласил Николь Ричардсон пойти с ним на Рождественский бал, она поняла, какой крупный козырь попал ей в руки, и согласилась. «В конце концов, - подумала она - на войне все средства хороши. Как и в любви. Так, а вот это уже не в тему!»
Полуночное разоблачение, скандал – всё прошло. Осталось лишь обещание, связывавшее её теперь с Блэком.
Сириус долго не мог поверить в предательство друзей. Да он и не поверил – им удалось заверить его, что они вообще ничего не знали. Зато он вспомнил, что сроки пари истекали уже в феврале.
Прошёл ноябрь, а за ним и декабрь, заметая весь мир снегом. И вот начал приближаться вечер, страшный для них обоих. Николь ужасно боялась, что её вновь начнут посещать мысли вроде тех, на Хэллоуин. А Сириус испугался сам себя – ведь, когда тогда, на балу, в полночь, после всеобщего разоблачения, он поймал себя на мысли, что Ричардсон ничуть не хуже той красотки, с которой он танцевал весь вечер – дело всего лишь в цвете глаз и волос.
Они попытались хоть как-то отмазаться, увильнуть от совместного похода на бал – мол, это было обманным путём. Но Джеймс Поттер и Лили Эванс, призванные в свидетели, объявили, к их великому изумлению, что всё было по-честному и что никуда им не деться. Кстати, они к тому моменту начали встречаться. Весь Хогвартс был в шоке – буквально за один день, вернее, поцелуй, они забыли все свои противоречия, обиды, нанесённые друг другу. Как ни странно, ни Сириусу, ни Николь не приходило в голову, что их лучшие друзья пытаются их свести.
Однажды зимним вечером в гостиной находились только эти четверо. Сириус стоял у окна и задумчиво смотрел на метель, Николь сидела у камина и словно вела безмолвную беседу с огнём. Лили расположилась на коленях у Джеймса в кресле в самом дальнем углу.
- Джеймс? – Лили нежно поцеловала его.
- Да?
- Ты никогда не удивлялся, почему мы вместе?
- А как ты думаешь?
- Ну, мне кажется, что это немного странно… Знаешь, мы столько лет воевали, а сейчас как будто стекло разбилось, и мы увидели друг друга как в первый раз.
- Да, и обнаружили совершенно незнакомых людей. Поняли, что все эти годы нас так влекло друг к другу, что мы начали сопротивляться и затеяли всю эту войнушку. Так ведь?
- Да. Какие же мы глупые…
- Согласен. Хм – он посмотрел в сторону Сириуса – я хотел поговорить с тобой насчёт Сириуса.
- Я тоже. Скажи, почему он так пугает мою подругу?
- Нет, это почему она его так пугает?
- Скажи, ты думаешь о том же, о чём и я?
- Похоже, что так, милая.
Наступил день Рождественского бала. Внизу, в гостиной, толпились ученики – каждый поджидал свою пару. Сириус не без зависти смотрел на Оливера Брауна, который взял за руку Бетси Фингер и повёл её вниз. Ну, почему у него нет такой же свободы в выборе партнёрши? Он обернулся. По лестнице к нему спускалась Николь. Точнее, не совсем Николь. Это была она, но такая, как на Хэллоуине. На ней было чёрное платье, но не такое, как тогда – это было роскошным, декольтированным. А волосы её на этот раз были красиво прибраны. Спустившись, она подала руку Сириусу: «Тогда это был обман, сегодня это происходит из-за того обмана. Пусть сегодня это будет последняя ложь, и покончим с этим» Он промолчал.
Лили и Джеймс изрядно удивились, увидев Николь в таком виде. Но Лили приблизительно знала принципы подруги, поэтому быстро всё поняла.
Сириус не был галантен, как тогда, а Николь с ним не кокетничала. Весь вечер они были какие-то печальные и рассеянные, совершенно друг с другом не разговаривая.
Под конец ему надо было её проводить. Дождавшись, пока никого не окажется рядом, он попросил:
- Пожалуйста, прими свой нормальный вид, мне нужно тебе кое-что сказать.
Николь удивлённо распахнула глаза, но повиновалась. Убедившись, что перед ним стоит самая обычная Николь Ричардсон, Сириус продолжил:
- У меня есть к тебе предложение. Деловое.
- Какое? Я вся во внимании.
- Не знаю как тебе, но мне до чёртиков надоело воевать. Посмотри на Джеймса и Лили… Нет, это не то, что ты подумала!!! Я… просто хотел предложить мир. Просто давай забудем друг о друге, все пакости, перепалки. Я знаю, что говорю, как нудный взрослый, но, по-моему, так будет лучше, особенно после того…эээ… недоразумения с этими балами. Ну, что, ты согласна?
- Ты и правда говоришь как взрослый. Но я думаю, что это разумно. Просто вычёркиваем друг друга, да?
- Да.
- По рукам, Блэк.
- Ещё одно условие: назови меня по имени, ээ.. Николь.
- Хорошо, Сириус.
Последующие недели пронеслись очень быстро. Они постоянно замечали на себе взгляды друг друга, временами ловя себя на довольно странных мыслях. Изо всех сил сопротивлялись таким мыслям, недоумевая, как же так могло выйти, что былой вражды как не бывало.
А однажды утром Николь проснулась и поняла, что влюбилась. Она никому не рассказала, даже Лили, о том, что отдала своё сердце парню и совершенно не знает, что ей делать. Она начала всерьёз бояться.
Но боялась она зря. Когда Николь Ричардсон и Сириус Блэк появились в коридорах Хогвартса, прогуливаясь рука в руке, наступил всеобщий и всепоглощающий шок, только Лили и Джеймс давились от смеха. Они вместе. Странно. Николь даже толком не понимала, что происходит. Просто она сидела в библиотеке, а он подошёл, вцепился ей в руку и страстно поцеловал. И всё.
От «госпожи львицы» мало что осталось. Николь ощущала себя, скорее, каким-то пушистым белым котёночком. Да и Сириус перестал паясничать. Это было как-то странно. Да, она знала, что время меняет людей, но сейчас она испугалась.
Сириус даже не позвал её в Хогсмид на День Всех Влюблённых – это было как само собой разумеющееся, что они идут вместе.
Вечером накануне 14 февраля Мародёры сидели в гостиной и, пользуясь тем, что никого рядом не было, занимались усовершенствованием своей карты. Внезапно Джеймс, словно вспомнив о чём-то, отсчитал двадцать галлеонов и протянул их Сириусу.
- Держи, Большелап, ты их честно заработал.
- О чём ты?
- Как, разве ты забыл? Завтра День Всех Влюбленных, ты идёшь в Хогсмид с Ричардсон. Ну, давай, просыпайся, вспоминай: сентябрь, после матча ты мне предложил пари. Условия выполнены, ты выиграл.
- Сохатый, неужели ты думаешь, что…
- Ну, что бы я там ни думал, не хочу, чтобы ты имел право упрекнуть меня в нечестности.
- Знаете что – Люпин, сидевший напротив них, неловко кашлянул – зря вы об этом заговорили.
- Почему же?
Ремус просто кивнул на дверь. Там, с раскрытым ртом, стояла Николь Ричардсон собственной персоной. Увидев, что все обернулись на неё, она закрыла рот и прищурилась. Они все хорошо знали это выражение её глаз, когда она щурится, а там, в глубине, разгорается пожар. Львица вернулась. Медленно, грациозно, по-кошачьи ступая, она шла к Сириусу Блэку. Что было в её глазах? Презрение, гнев. Любовь? Ни капли. Она поняла, что ошиблась, и её это очень сильно разозлило. Перемирие? Какое к вурдалаку перемирие? Да он просто использовал его, чтобы заработать на ящик сливочного пива.
Сириус почувствовал, что у него не получается, как раньше, собраться и отразить её атаку, ещё больше разозлить её. Потому что он был виноват и знал это. Дальше вжиматься в стену он не мог.
А Николь была уже рядом. Он не знал, что она ему сейчас скажет. А она ничего и не сказала. Просто заехала с правой ему по лицу. Кровь хлынула из разбитой губы. Николь очень хотелось заорать на него, но она не смогла. Поэтому ударила ещё раз. И тихо сказала: «Скотина. Ты в курсе, что ты недостоин учиться даже в Слизерине?» Ей очень хотелось сказать, что она его ненавидит, но она не могла. Это было бы слишком мелко.
А он просто стоял и смотрел на неё в упор. Ему нечего было сказать. Кровь забрызгала её красивые белые туфли. Она посмотрела, вспомнила розу и острый шип, каплю крови на мертвенно-бледной коже. «Видимо, - подумала она, - иначе быть не может. Только кровь. Обидно только, что эта тварь мне туфли испортила». Дальше уже Ремус просто оттащил её.
Она вернулась в спальню и устало легла на кровать. Лили встрепенулась.
- Ники, ты себя неважно чувствуешь?
- Нет, всё в порядке, даже наоборот. Я словно проснулась после длинного сна. Знаешь, всё это время – с самого Хэллоуина, я словно была не самой собой. А теперь очнулась и поняла, какой это всё был бред.
- Ты что, с Сириусом поссорилась?
- А, ты о Блэке? Скажи, разве было время, когда мы не ссорились? Лил, ответь, только честно, ты знала о пари?
- Каком пари?
- Значит, не знала. Тогда всё в порядке. Спокойной ночи.
Как только её голова коснулась подушки, Николь провалилась в глубокий сон. Утром она ничего не помнила. Потому что не хотела помнить.
