Приключения Тома СойераОк, леди и джентльмены, эта книга была изначально выбрана, потому что тут было много Тодд и Хьюго, пьющихиз наших героев кровь. Но... О, пожалуйста, у Тодда и Хьюго есть своя история, так что к черту их! А книгу оставим.
Если хочешь, чтобы человек что-нибудь сделал, пусть даст зарок, что не станет делать этого во веки веков. Вернейший способ!
– Малфой! – рявкнула Куин, выскочив из своего купе. – Ты его нашел?
– Мерлин, Куин, – схватился за сердце Скорпиус. – Да тебе в десанте сержантом служить с таким рыком.
– Отстань от меня со своей маггловской чепухой, а то расскажу все мистеру Малфою, – разозлилась Куин. – Где эта маленькая тварь?
– Маленькая тварь сидит тихо и радуется жизни, – не дожидаясь пыток раскололся Скорпиус. Куин рванулась, непонятно в какую сторону, но Скорпиус успел схватить ее за плечо. – Куин, да оставь его. Пацану нужны друзья, однолетки, ну зачем ему с тобой сидеть?
– Ты хочешь доехать до школы живым? – зашипела Забини. – Или хочешь разбросаться по всей Шотландии, когда он взорвет поезд?
Скорпиус фыркнул:
– Не преувеличивай. Он просто болтает. И к тому же, мальчишка, который с ним – воплощенная дисциплина и послушание. Точно говорю, послушный ребенок, ни шагу без позволения взрослых не сделает, будь уверена.
– И что это за аномалия такая?
Скорпиус помялся.
– Младший брат Роуз Уизли.
У Куин занялся дух, и несколько секунд она и слова не могла выдавить от возмущения:
– Ты! Ты! Ты оставил моего братишку с братом этой рыжей троллихи Уизли! Да он же теперь от него что-нибудь подцепит!
– Прошу прощения? – раздался за спиной Скорпиуса скандализованный голос Роуз. – Что ты сказала?
– Я сказала, чтобы твой мерзкий брат не смел тянуть свои грязные ручонки к моему братишке!
Роуз перевела взгляд на Скорпиуса:
– Где он?
– В соседнем вагоне, – признался Скорпиус, и Роуз принялась протискиваться мимо него.
Скорпиус схватил ее за руку, второй рукой успев ухватить Куин за сумку:
– Да оставьте вы их в покое, пусть пацаны спокойно пообщаются! Им с вами неинтересно, отцепитесь от них.
– Этого я и боюсь, – прошипела Куин. – И ведь я запретила Тодду связываться с Уизли!
– О неужели! – вскинулась Роуз, но Скорпиус ее перебил:
– Если хочешь, чтобы человек что-нибудь сделал, пусть даст зарок, что не станет делать этого во веки веков. Вернейший способ! Ты не знаешь Тодда? Запретить что-то – все равно что умолять его это сделать.
Он перевел взгляд на Роуз:
– Ну что плохого из этого может выйти? Мальчишки просто поболтают. Раскидают их по разным факультетам – и забудут друг о друге. А если даже и не забудут – ну ничего же страшного и нет.
– Как же! – рявкнула Куин и припустила в соседний вагон.
Роуз рванулась было за ней, но Скорпиус крепко держал ее за руку.
– Нет, Роуз, – сказал он и оглянулся на соседнее купе. – Нам нужно поговорить.
В животе Роуз проснулись и заплясали бабочки.
– О чем? – прикинулась она идиоткой.
– О последнем школьном дне, – тихо сказал он, наклонившись к ее уху.
Бабочки летали как бешеные.
– О письмах, на которые ты не отвечала, – она чувствовала запах его мыла, такой знакомый запах. Бабочки бились в припадке.
– Я писала тебе, – дрожащим голосом сказала она.
– Писала, – кивнул он, убирая локон ей за ухо. – О книгах. Но не
отвечала.
Он стоял к ней близко-близко. Бабочки в животе уже перепились и устроили дебош.
– Ты не ответила на мои вопросы, – он провел пальцами по ее щеке. – А я хотел бы ответы получить...
– О господи, – раздался изумленный голос за его спиной. – Малфой, если ты придушишь Роуз, твоему папеньке некому будет оставить наследство.
– Он всегда может удочерить тебя, Финниган, – лениво ответил Малфой, отступая от Роуз на шаг. – В следующий раз следи за языком, Уизли, – холодно сказал он, и беззвучно показал губами: «После пира, в Клубе».
И ушел вместе с Шивон.
У бабочек постепенно затихала их хип-хоп вечеринка.
Открылись слова «Я вас люблю!»
-Гадкий! – И девочка больно ударила его по руке, однако покраснела, и было видно, что ей очень приятно
Роуз еле сумела выбраться из общей гостиной под предлогом, что ей, дескать, надо поговорить с Хьюго о его распределении. И честно, Хьюго наверняка был в ужасе, что не попал на Гриффиндор, но Роуз быстро заверила его, что все будет в порядке, а потом рванула в Выручай-Комнату, но чем ближе она подходила, тем медленнее становились ее шаги. Она долго тихо стояла перед появившеся в стене дверью, прежде чем все таки решиться и войти.
Сначала ей показалось, что она опоздала, и он уже ушел, потому что в комнате было сумрачно и тихо. Но потом раздался голос:
– Ну так каков же ответ? – спросил Скорпиус, поднимаясь с кресла и медленно шагая к ней.
– А что за вопрос? – дрожащим голосом спросила Роуз, отступая от него.
– О, вопросов сотни. Почему ты меня поцеловала? – он сделал шаг к ней. Она отступила. – Почему сбежала? – шаг вперед, шаг назад. – Почему не отвечала на мои письма? – еще по шагу. – Почему не пришла в Косой Переулок, как мы договаривались? – еще шаг, и она уперлась спиной в стену. Он стал перед ней и уперся рукой в стену над ее плечом, закрывая ей путь к двери. – Но главнй вопрос: я тебе нравлюсь? – прошептал он ей на ухо.
От него все так же пахло мылом. А еще пирогом, что подавали на ужин.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– А я тебе?
– Нравишься, – шепнул он и наклонился к ней поближе. – Ты мне нравишься.
И он поцеловал ее. Быстро, мягко и нежно.
– Очень нравишься, – он еще раз поцеловал ее. – Всегда нравилась, – и снова поцелуй, и на этот раз она ответила.
Они оба не особенно знали, что и как следует делать, но было что-то особенное в их несмелых, беспокойных, неопытных поцелуях.
– Ну разве что в самом начале ты меня раздражала, – сказал он, когда снова отстранился.
Она несильно шлепнула его по плечу, но он усмехнулся.
–Ты не ответила на мой вопрос.
Она закатила глаза:
– Догадайся.
– Скажи это, – потребовал Скорпиус, и она рассмеялась.
– Да, ты мне нравишься. Доволен?
Он улыбнулся, но она тут же посерьезнела.
– Скорпиус, что нам теперь делать7
Он вздохнул и развернулся, встав рядом с ней и облокотившись спиной о стену.
– Я не знаю.
– Я тоже, – печально призналась Роуз. – Но я не хочу...
Скорпиус вопросительно повернул к ней голову, когда она замолчала.
– Я не хочу, чтобы мы «не виделись».
– Ты хочешь, чтобы мы виделись? В смысле, «встречались»? – уточнил он.
– Да! Нет! Не знаю!
Роуз раздраженно закрыла лицо руками.
– Я не хочу растраивать родителей, – едва слышно прошептала она.
Скорпиус кивнул.
– Давай просто попробуем, –предложил он. – Нам даже не нужно будет ничего говорить, если у нас не получится, – сказал Скорпиус, глядя прямо перед собой.
– Ты думаешь, у нас не получится? – спросила она из-за ладоней.
– Я не знаю, – снова признался он. – Просто попробуем?
– Просто попробуем, – тихо откликнулась Роуз.
Попробуем, несмотря на то, что наши семьи враждуют уже лет миллион. Попробуем, пусть наши факультеты воюют уже сотни лет. Попробуем, пусть нам и по традиции следует ненавидеть друг друга. Просто попробуем.
Чем бессмысленней какой-нибудь закоренелый обычай, тем труднее положить ему конец
