Глава 5...Снейп вошел в свою лабораторию. Выпускной вечер завершился. Бывшие ученики разошлись по гостиным факультетов, но вряд ли кто-то из них сейчас спит. Все-таки последняя ночь в Хогвартсе. Наверняка все стоят на головах, веселятся, пьют сливочное пиво и вино, которое предназначалось для преподавателей, но незаметно перекочевало в студенческие комнаты. И никто из учителей не станет пенять подопечным на злостное нарушение режима. Самые строгие наставники стали сегодня сентиментальными и лояльными. В последнюю ночь выпускникам позволено многое.
Профессор затопил камин. Обессилено рухнул в кресло и протянул руки к огню, весело лизавшему сухие смолистые поленья.
Он устал. Смертельно устал сегодня. Предыдущие несколько часов вымотали его и лишили привычной невозмутимости.
Снейп расстегнул ворот рубашки и, подперев голову рукой, стал смотреть на пляшущее пламя. Его взгляд сделался отрешенным.
Во всем виноват Дамблдор. Он и его филантропические идеи.
Кому был нужен этот проклятый эксперимент? Зачем этой девочке понадобилось говорить с ним? Почему она вела себя с ним так, словно он и впрямь был ее добрым знакомым, а не нелюдимым, желчным учителем, которого все здравомыслящие студенты терпеть не могли и предпочитали обходить седьмой дорогой? На эти вопросы не было ответов.
Он вспомнил, как вернулся в зал после разговора с Гермионой. Сел за преподавательский стол. Случившееся с ним представлялось глупым фарсом, жестоким розыгрышем.
Должно быть, мрачные мысли отразились на его лице, потому что его начали спрашивать, хорошо ли он себя чувствует. Отделавшись от назойливого внимания коллег, он выпил вина. Оно было терпким и горьковатым, со вкусом рябины, еще не тронутой заморозками. Вино переливалось в бокале и было необычайно яркого, насыщенно-алого цвета. Совсем как кровь, вдруг подумал он. Или как…
Его рассеянный взгляд выхватил из толпы студентов девушку в сверкающей алой мантии. Тот же самый цвет. Дразнящий. Волнующий. Заставляющий его вновь переживать то, что хотелось забыть, стереть, уничтожить.
Но тщетно.
Снова эта девушка. Воскресившая в его памяти ту, другую. Ту, с кем были связаны самые счастливые и самые горькие минуты его юности.
И почему он раньше не видел их несомненного сходства? Оно очевидно. Проскальзывает в манере двигаться, говорить, хмуриться, смешно морщить нос. Оно в заразительном смехе и улыбке, которая словно озаряет лицо светом; во взгляде – умном и чуть настороженном. В упрямстве и настойчивости. В смелости. И гордости, которая всегда так притягивала его, и которую он так ненавидел.
Или это всего лишь плод разыгравшегося воображения?
… Уже давно перевалило за полночь. Бал подходил к концу. По давней традиции студенты приглашали на прощальный танец своих преподавателей. Зельевар встал, собираясь незаметно покинуть торжество. Довольно. Он и так пробыл на празднике дольше, чем рассчитывал.
- Профессор…
Снейп резко обернулся. О, темные силы!
Она.
Собственной персоной.
Нервничает. Покусывая губы, смущенно переминается с ноги на ногу, но во взгляде – решимость.
- Да, мисс Грейнджер?
- Позвольте пригласить вас?
- ???
- Пожалуйста… - в ее голосе слышны настойчивые нотки.
Самое разумное, что он мог сделать в такой ситуации, это отказать ей. Но вместо этого он обреченно кивнул, соглашаясь:
- Хорошо, Гермиона.
Он подал ей руку, и они направились в центр зала.
На эту странную пару смотрели во все глаза. Снейп спиной ощущал устремленные на него изумленно-неприязненные взгляды. Он зло хмыкнул: за двадцать лет ничего не изменилось. Как и тогда, почтеннейшая публика пребывала в глубоком шоке от увиденного.
Студенты перешептывались. Преподаватели изо всех сил старались сделать вид, что происходящее их не удивляет. Еще бы! Прежде профессор зельеварения танцевал всего раз в жизни – на собственном выпускном вечере. Но об этом еще помнили разве что Дамблдор и МакГонагалл. Остальные и понятия не имели, что неприветливый, замкнутый декан Слизерина способен пригласить девушку на танец (вообще-то это она его пригласила, но, похоже, этого никто не понял).
- Я и не знала, что вы танцуете, Северус, - хихикнула профессор Стебль, ангажированная на вальс одним из студентов своего факультета.
Снейп плотно сжал губы. Чертова клуша!
По залу поплыли первые аккорды грустной нежной мелодии.
Мягкая, очень теплая рука легла в его ладонь.
«Во время танца партнеры должны смотреть друг другу в глаза», - вдруг некстати вспомнил профессор, заметив во взгляде девушки, устремленном на него, замешательство.
Вспомнить бы еще, как танцевать.
Ноги точно деревянные.
Проклятье!
Как давно он не прикасался к женщине.
К девушке.
Забытое, волнующее ощущение.
Непривычное.
Для него.
Гибкая спина под его пальцами напряжена.
Лицо партнерши бледное и сосредоточенное.
Очень тяжело выдержать устремленный на него взгляд темных, как гречишный мед, глаз.
Еще труднее сохранять невозмутимость.
Понять бы, зачем он пошел на поводу у своего секундного порыва.
Должно быть, со стороны он выглядит настоящим посмешищем.
О, Мерлин!
Не сбиться бы со счета…
Раз, два, три… Раз, два, три…
Поворот…
Шаг назад…
Раз, два, три…
Во рту пересохло.
К лицу подкатила горячая волна.
Черт, неужели он краснеет?
- Сэр, вы замечательно танцуете.
Она совсем так не думает.
Но он отчего-то благодарен ей за этот обман.
Тряхнула головой.
Смущенно закусила нижнюю губу.
Отвела глаза в сторону.
Ее щеки полыхнули румянцем.
Поняла, что ее дипломатическая хитрость разгадана.
Наивная.
Смешная.
Она прекрасно двигается.
Такое впечатление, что парит над паркетом.
Легкая, послушная его неуклюжим рукам.
Улыбается так, как ему никто и никогда не улыбался.
Словно ей действительно нравится танцевать с ним.
Словно...
Нет.
Этого не может быть.
Он обманывает себя.
Сколько он сделал глупостей за один вечер!
Поступает вопреки здравому смыслу.
Больше всего это похоже на заклятие, парализующее волю.
Снова поворот…
Раз, два, три…
Удивительно, что он до сих пор не отдавил ей ноги…
Ощущение полнейшего дежа-вю…
Пол катастрофически уходит из-под ног…
В глазах все плывет…
Только бы она не заметила, как вспотели его ладони!
Слабая надежда…
Какой же он все-таки глупец…
Раз, два, три…
Шаг назад и в сторону.
Раз, два, три…
Он обязательно будет корить себя за этот танец.
За свою преступную слабость.
Ему не впервой ненавидеть и презирать себя.
Но это потом. Потом…
А сейчас…
Как там?
«Партнеры должны смотреть друг другу в глаза…»
И будь что будет.
Мир подождет.
Раз, два, три…
