Глава 5
Беллу била мелкая дрожь, о чем могла судить вилка, постоянно вываливающаяся из ее рук и с негромким стуком падающая на мягкую салфетку. Ее взгляд неотрывно следил за высоким черноволосым парнем, неторопливо режущим мясо на мелкие кусочки.
По его мимике, жестам, взгляду, никак нельзя было определить его чувства. Было совершенно непонятно, что он испытывает, рад ли знакомству со своей невестой, или нет. Он лишь улыбался, чуть изогнув края рта в какой-то злой усмешке.
Рудольф рассказывал Анжелике о собственном деле на юге Уэльса, какой-то юридической конторе, занимающейся делами чистокровных семей. Анжелика слушала его, изображая на лице весьма натуральный интерес, а Лейстранж - старший время от времени вставлял свои фразы типа: "это мой мальчик!" или "с нашим Руди никто не пропадет!"
Со стороны это было похоже на хорошо поставленную сценку: вот один актер читает свой нескончаемо - длинный и столь же скучный монолог, вот второй актер, изобразив заинтересованность, внимает каждому его слову.
Вдруг Белла почувствовала себя ребенком, маленькой девочкой, чьи проблемы уходят, стоит ей спрятаться в маминых объятиях.
Но Беллатрис больше не была маленькой девочкой.
Она ощутила острое нежелание выходить замуж за этого человека со злобной улыбкой. Ей хотелось убежать, спрятаться где-нибудь далеко отсюда, от этого дома, от Анжелики... Хотелось к маме...
"Я не смею тебя заставлять, я не твоя мать," - вспомнила Белла слова миссис Блэк. Ведь правда, она не должна жертвовать собой, своими чувствами, своим будущим только из-за долгов, внезапно упавшим им на головы. Она может отказаться! Но...
Белла обвела присутствующих взглядом. А если Анжелика права, и единственное, что ждет ее сестер - это детский дом? Нет, она не эгоистка, она - ответственная. Ответственная за двух своих сестер, старшая, обязанная любыми способами обеспечить благополучие Нарциссе и маленькой Андромеде.
Наконец завтрак закончился. Гостям было предложено отдохнуть в специально приготовленных для них комнатах, с чем они немедленно согласились - дорога из Уэльса, откуда они прибыли, была очень длинной.
Анжелика предложила Белле пройти за ней и поговорить. У темноволосой ведьмы было достаточно вопросов, ответы на которые она бы хотела услышать. Миссис Блэк повела ее в комнату с портретом.
- Анжелика, почему вы мне ничего не сказали? Почему не предупредили, что к нам должны были приехать гости? - накинулась Белла, едва тяжелая дубовая дверь за ней закрылась. - Я была совершенно не готова к встречи с... мистером Лейстранж!
- Рудольфом, Белла, Рудольфом. Ты не должна обращаться к нему со словом "мистер", ведь он твой будущий супруг, - произнесла Анжелика, вынимая из крошечного шкафчика, стоящего у стены, черную бархатную шкатулку размером с хорошую книжку.
Черноволосая колдунья хотела было возразить, что со своим будущим супругом она едва ли перекинулась парой слов, но любопытство взяло верх. Она с нетерпением ждала, когда Анжелика откроет шкатулку, чтобы увидеть ее содержимое.
Анжелика, не спеша, сняла крошечный ключик с золотистой ниточки, привязанной к одной из ножек шкатулки, затем вставила ключ в замочек и аккуратно повернула. Крышка с негромким щелчком поднялась.
На темно-бардовой бархатной подкладке лежало красивое черное колье, украшенное большими темными камнями. Рядом с ним расположились две длинные серьги, содержащие точно такие же камни, при близжайшем осмотре оказавшимися черными бриллиантами. Казалось бы, от украшений шло сияние, настолько прекрасными они были.
- Что это? - дрожащим голосом признесла Белла, чувствуя непреодолимое желание дотронуться до великолепных камней.
- Это набор Смерти, Белла. Так называется этот комплект, - добавила она, когда девушка отшатнулась от нее. - Есть легенда, которая гласит, что раньше эти украшения носила сама Смерть, что набор этот стар, как мир. Не знаю, насколько верна эта легенда, но это колье с серьгами хранится в нашей семье с конца тринадцатого века, Белла. А теперь мы расстанемся с этим сокровищем.
- Почему? - спросила Белла.
- Это твое приданное, моя дорогая. Мы не можем дать денег или земли - ни того, ни другого у нас больше нет, ты знаешь. Но традиции велят отдавать вместе с невестой приданное. Скажу лишь то, что из всех Блэков ты - самая дорогая невеста.
***
Вечер подобрался незаметно, наступив неожиданно и весьма некстати. Белла сидела на подоконнике в своей комнате, обхватив колени руками и глядя куда-то вдаль. Назавтра было решено поехать в город в ателье, чтобы подшить под фигуру Беллы свадебное платье - реликвию, в которой прощались с девичеством все женщины Блэков. К чему была такая спешка - неизвестно. Обычно браки в волшебном мире совершались как минимум через шесть месяцев после знакомства жениха и невесты. Должно было даться время, чтобы молодые присмотрелись друг к другу, а в случае чего расторгнуть брачный договор. Здесь же, все словно с цепи сорвались - свадьба, свадьба...
Замуж выходить Белле, что уж говорить, не хотелось. Не хотелось до скрежета зубов. До помутнения в глазах.
Стало очень, очень-очень одиноко. Очень-очень. На душе было так тоскливо, что хотелось заплакать, да слез не было.
Наконец осознав, что так больше не может продолжаться, Белла спрыгнула на пол. Нужно пойти развеяться.
Она хотела найти сестер, но оказавшись на лестничной площадке, ощутила резкое желание подняться на четвертый этаж.
Как ни странно, прожив в этом доме почти месяц, она побывала на четвертом этаже лишь однажды, да и то меньше двух минут, потому что ей встретился Сириус, который поспешно ее оттуда увел.
Итак, делая шаг за шагом, она поднялась на этот таинственный этаж, желая его обследовать и моля Мерлина не повстречать по пути мерзкого домовика.
Четвертый этаж поражал взгляд своей мрачностью и неухоженностью. Первым, что Белла почувствовала, был резко ударивший в нос запах плесени. Здесь было не так темно, как на первых трех этажах, но пузырившиеся и кое-где отошедшие от стен обои, облупившаяся штукатурка и грязные, сальные окна создавали впечатление, что этаж необитаемый.
Аккуратно вышагивая по коридору, стараясь не наступить на кучки, подозрительно напоминающие помет докси, Белла думала, что вся эта неприбранность и мрачность никак не ассоциируется с чопорной Анжеликой, никогда не позволившей бы себе жить в подобном беспорядке.
Коридор был неправдоподобно длинным, словно длиннее, чем на нижних этажах. На липких от пыли стенах висели старые портреты и фотографии, запечатлевшие разных людей, очевидно, принадлежащих к их семье. Белла очень удивилась, увидев в одной из рамок двухлетнюю себя, сердито надувшую губки и неотрывно глядя на черноволосого малыша чуть выше ее самой, озорно улыбающегося и явно довольного самим собой. Дети были изображены на фоне красивого озера, блестящего в лучах солнца. Этот фон Белла узнала сразу - это озеро было расположено недалеко от их сгоревшего поместья. От упоминания о доме, о детстве ей стало очень тоскливо.
- Это же Сириус! - произнесла она вслух, разглядывая мальчишку с хулиганским взглядом. - Наверное, фото было сделано очень давно, когда дядя Корнелиус с семьей приезжал к нам.
Недалеко от фотографии располагалась дверь, такая низкая и узенькая, что Белла решила, что это дверь, ведущая в чулан. Не задумываясь, она схватилась за медную ручку, и хотела было ее повернуть, как нежданная мысль пришла к ней в голову: а что если это - тайная комната, в которой Анжелика хранит свои тайны, о которых ей, Белле, совсем необязательно знать? Ведь она пришла на этот этаж без спроса.
Но любопытство все таки взяло свое - юная Блэк никогда бы себе не простила, если бы не узнала, что за этой таинственной дверцей. К слову сказать, любопытство всегда было сасмым большим недостатком Беллы. Сильное, всепоглощающее любопытсво, порой толкающее на чудовищные поступки.
Набрав в грудь больше воздуха, она собралась было открыть дверь, как увидела на ней небольшую надпись, выцарапанную, очевидно, детской ручонкой. "Ни вхадить!" - гласила надпись. Белла была готова поспорить на что угодно, если это не рука Сириуса выводила эту фразу.
Открыв, наконец, дверь, она сначала растерялась. Большая, если не сказать огромная комната была впечатляющей...
Пятиугольная, неправильной формы, она полностью соответствовала своему хозяину. "Кикимер здесь явно нечастый гость", - подумала Белла.
Действительно, пыль, казалось, покрывала все поверхности в этом помещении. Шкафы, столы, тумбы, подоконник, все было покрыто многолетним слоем грязи. Ковер был на удивление мягким, очевидно, из-за скопившейся в ней пыли, поэтому шаги девушки были беззвучны.
Несмотря на то, что помещение было действительно огромным, в нем было всего одно окно, грязное и сальное. Бархатная штора разорвана в клочья, а карниз, когда-то покрытый золотистой краской, угрожал упасть.
Следующее, что привлекло ее внимание, был огромный книжный шкаф, занимающий одну из пяти стен. "Тысяча рецептов ядов", "Зелья", "Сто самых чистокровных семей", "Маги столетия" - гласили корешки толстенных фолиантов, хранившихся в шкафу. Судя по столетнему слою пыли, даже если Сириус и брал эти книги в руки, то это было лишь однажды и много лет назад.
В центре комнаты стоял круглый стол, на удивление чистый. На нем лежала метла, красивая, ухоженная. Все прутья одной длины, древко метлы было начищено до блеска, и на нем серебристой краской написано: "Серебрянная стрела". Было сразу видно, чем Сириус занимается целыми днями - полировкой метлы.
И тут Белла увидела огромную кровать с темно-зеленым балдахином. На черном покрывале угадывалась чья-то фигурка. Белла, улыбнувшись, направилась к кровати, по пути замечая, как из под нее сиротливо торчит нечто, отдаленно напоминающее черную школьную мантию.
Немного помедлив, она присела на кровать, глядя на Сириуса. Он спал, словно ребенок, свернувшись калачиком и положив руку под голову. Вид спящего Сириуса был столь трогательным, что Беллатрис невольно улыбнулась. Его длинные черные волосы разметались по подушке, в кулаке была зажата простыня, его закрытые веки все время дергались, что говорило о том, что Сириусу что-то снилось.
Его губы что-то беззвучно шептали, но Белла не могла понять, что. Внезапно ей захотелось дотронуться до них так же, как и вчера. Повинуясь мимолетному желанию, она опустила свои губы на его, теплые и мягкие.
Внезапно она почувствовала резкую боль чуть выше локтя. Кулак, который всего мгновенье назад держал простыню, теперь крепко сжимал руку Беллы.
- Ну и что ты скажешь? - услышала она его шепот.
