Старый новый мирТо, что его навыков оказания первой помощи на мальчика не хватит, Люпин знал. Но стоит ли сразу бежать в маггловскую больницу, сомневался: всё-таки нечисть. Да и неясно, как Вин на всё это отреагирует, хоть Ремус и надеялся, что его магические манипуляции остались незамеченными. По-хорошему, Вину нужен был целитель, да вот где его взять в уэльской глубинке поближе к ночи?
Люпин уложил раненого мальчика на диван и оглянулся на Гвенллиэн. К её чести, она пока не пыталась забрасывать его вопросами и только тихо стояла у двери, напряжённо наблюдая за братом.
– Гвен, мне придётся сходить за целителем, – нарушил молчание Ремус. – Ты... Не могла бы присмотреть за Вином, пожалуйста?
Она вздрогнула, как будто очнувшись, и кивнула.
– Если что – сразу звони в больницу. Я постараюсь побыстрее, – Люпин на секунду замялся и стремительно зашагал к двери, на ходу пытаясь вспомнить адрес Тонксов.
В последний раз они виделись перед его отъездом в Уэльс, и, несмотря на приглашения Андромеды, Ремус так и не решился ими воспользоваться. А теперь вот, кажется, не оставалось другого варианта.
Как ни странно, но дверь ему открыли практически сразу. И даже совсем не сонная Андромеда.
– Простите за позднее вторжение...
– Проходи, – без лишних церемоний оборвала его Меди и ахнула, разглядев выступившего из темноты Люпина. – Да на тебе лица нет, что стряслось?
– Я... – он запнулся, стараясь сформулировать всё как можно проще, – я только что из Уэльса. У меня дома сейчас раненый ребёнок. Не волшебник. Покусанный демонической собакой гвэллги. И я так и не смог придумать ничего лучше, чем обратиться к вам.
– Всё ты правильно придумал, – Андромеда окинула его оценивающим взглядом и повернула на кухню. – Тед! У нас чрезвычайная ситуация!
Тед Тонкс, благо, что заслуженный работник Мунго, на сочетание «чрезвычайная ситуация» среагировал мгновенно. И, как истинный профессионал, не стал тратить время на лишние расспросы, так что через несколько минут они уже стояли на пороге люпиновского дома в Лланберисе.
Гвен с мальчиком обнаружились в том же положении и там же, и Ремус с облегчением выдохнул, когда увидел сосредоточенную сестру. О предстоящем разговоре с Гвенллиэн – а разговор обещал быть долгим – он пока предпочитал не думать, но то, что она не сбежала из дома в ужасе и не шарахалась от них с Тедом, обнадёживало.
– Это мой друг, он целитель, – коротко представил Тонкса Люпин. Тот вежливо кивнул:
– Тед. Какие-нибудь изменения были?
Гвен покачала головой.
– Не просыпался. Лоб горячий, но дышит вроде ровно.
Тонкс опустился рядом с диваном, принимаясь за осмотр. Ремус осторожно тронул Гвенллиэн за плечо. Та, с трудом оторвав взгляд, обернулась.
– Пойдём пока, – едва слышно произнёс Люпин.
Кухня была в том же полузаваленном виде, в котором они её оставили впопыхах, и Гвен, от нечего делать и чтобы занять руки, принялась разбирать пакеты. Ремус сидел в углу и безмолвно буравил взглядом столешницу. Затем скосил взгляд на Гвенллиэн и вдруг нахмурился.
– Ты не поранилась?
Она удивлённо вскинула голову.
– А должна была? – Гвен оглядела себя и вопрос повис в воздухе. – А, это... Упала. Ну, когда свалилась в овраг.
– Позволишь?.. – Голос Рема звучал настороженно, как перед сложнейшей операцией. Она не слишком поняла, почему, но кивнула.
Люпин слегка повёл палочкой, шепча полузабытые заклинания. Так странно было вновь вернуться к тому, что, как ему казалось, осталось надёжно погребённым в прошлом.
– Спасибо. Но тебе бы это больше не помешало, – вынесла вердикт Гвенллиэн, переводя взгляд с собственного чистого плаща на изрядно помятого Ремуса. Тот как будто смутился, но следующим же взмахом привёл себя в порядок.
– У тебя феноменальная реакция на происходящее, – заметил он, о чём-то размышляя.
– Если это, конечно, не посттравматический шок, – скорее на автомате, чем от хорошего настроения сыронизировала Гвен. – Но, наверное, в любом случае к лучшему, что я не принялась истерить или бить посуду.
– А были мысли? – поинтересовался Люпин. Она пожала плечами.
– Не знаю. У меня сейчас такое состояние, что даже думать неохота.
– Прости.
Гвенллиэн покачала головой. Некоторое время они сидели молча.
– Я отправила Лори к Оуэнам, – вспомнила Гвен. Ремус одобрительно кивнул.
– Как всё закончится – надо будет их успокоить, – она вздохнула и положила голову на руки.
– Может, пойдёшь отдохнуть? – предложил Люпин с заметным беспокойством в голосе.
– Всё равно ведь не засну, пока не узнаю, – возразила Гвенллиэн флегматично.
Тед появился минут через десять.
– Всё в порядке, – объявил он с порога. – Мальчик спит, травмы я залечил, побочных эффектов вроде быть не должно. Если что случится – сразу же сообщай, хоть в три часа ночи.
– Я у тебя в неоплатном долгу, – Ремус вскочил и, наконец улыбнувшись, горячо пожал руку Тонкса. Тот отмахнулся.
– Не говори ерунды, Люпин. Парню повезло, что ты с этим зверем расправился. Кстати, ты поосторожнее геройствуй в следующий раз. И чем каяться, лучше б заглянул к нам как-нибудь на обед. Меди рада будет. Про Дору уж и не говорю.
Ремус тихонько рассмеялся.
– Я постараюсь, – пообещал он.
– Ладно, до связи. Мисс... – Тонкс по-джентельменски кивнул Гвенллиэн. – Доброй ночи.
– Сходишь к Оуэнам? – Люпин оглянулся на неё. – А я к родителям Вина: надо его домой отнести.
Когда он вернулся глубоко за полночь, Гвен ещё не спала, примостившись у потухшего камина.
– Не спишь? – Ремус присел на соседнее кресло. Она скользнула по нему усталым взглядом.
– Нервное, наверное. Как там?..
– Нормально. Насколько возможно.
Гвенллиэн подавила зевок и, кажется, ещё больше сжалась в комок.
– Гвен, – Люпин тронул её за плечо, – иди спать, ладно? Поговорим обо всём завтра. Я никуда не денусь, честное слово.
Она сощурила сонные глаза, и Ремус невольно замер под её пристальным взглядом.
– Верю, – Гвен, поморщившись, встала и побрела в комнату. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – пробормотал он, сдерживаясь, чтобы не оглянуться, и потянулся за кочергой, чтобы разворошить огонь.
Кочерги почему-то не оказалось, и Люпин, поразмыслив, оставил угли дотлевать.
В полудрёме мелькнула мысль, что когда-то давно он прекрасно обходился и без кочерги, но додумать Ремус так и не успел, провалившись в сон.
Просыпаться не хотелось. Но чуткий слух уже уловил шорохи, доносящиеся с кухни (судя по звону посуды), и в сознании начинали всплывать тревожные обрывки воспоминаний прошлой ночи.
Люпин рискнул всё-таки приоткрыть один глаз и тут же зажмурился, как нарочно напоровшись на яркое солнце.
– Доброе утро, – Гвенллиэн мимолётно улыбнулась вошедшему в кухню сонному Ремусу и вернулась к плите, где что-то аппетитно шкворчало в духовке.
– Доброе. День без валлийского? Не иначе, я сильно провинился, – без особого энтузиазма пошутил Люпин, усаживаясь на стул и зябко кутаясь в халат.
– Было бы бесчувственно с моей стороны мучить тебя валлийским, когда ты из кровати едва выполз, – парировала Гвен. Перед Ремусом появилась дымящаяся чашка какао и плошка варёных яиц.
– Спасибо, – он с наслаждением потянул носом запах. – Как вкусно пахнет. У нас праздник?
Гвенллиэн фыркнула.
– Пасха, между прочим. Что логично, если учесть, что у меня пасхальные каникулы, а сегодня воскресенье.
Она сунула в руку Люпину разукрашенное чем-то зелёным яйцо.
– Надеюсь, зелёный дракон не значит, что оно драконье, – заметил Ремус, разглядывая рисунок. Гвен хихикнула.
– Почему? Драконьи яйца ядовитые, что ли? – поинтересовалась она небрежно.
– Вряд ли их кто-нибудь ел, – пожал плечами Люпин. – Считай, что они занесены в Красную книгу. Здорово рисуешь.
– Я долго тренировалась, – Гвенллиэн вытянула из плошки ещё одно яйцо и сжала в пальцах:
– Загадывай желание.
Рем непонимающе покосился на неё.
– Что-то не припомню такой традиции.
– Это семейная, – отмахнулась Гвен. – Чьё окажется крепче – того желание и исполнится, – она легонько пихнула его руку. – Ну так?
– Дамы вперёд, – тут же возразил Люпин, подставляя ладонь под удар. Гвенллиэн хмыкнула и, прицелившись, стукнула острым концом. Хрустнула скорлупа.
– Как и следовало ожидать, – Ремус рассеянно улыбнулся и смахнул с пальцев осколки. – Никогда не отличался везением.
– Значит, повезёт в любви, – немедленно возразила Гвен и, выключив духовку, вытащила противень, на котором томились пасхальные пряничные зайцы.
– Когда ты только всё это успела?
– Пока ты отсыпался после вчерашних подвигов, – отозвалась Гвенллиэн.
Воцарилось молчание.
– Прости, что втравил тебя в эту историю.
– Наверное, это мне стоит извиниться за то, что я потеряла твою кочергу, – возразила Гвен.
– Кочергу? – переспросил Люпин.
– Ну, ты так рванул в лес... Безоружный... Мне так показалось, – она повела плечом. – Ну, я и подстраховалась. Хотя глупость это была, конечно. Но кочергу я где-то в лесу и оставила, – закончила Гвенллиэн и подняла на него взгляд. – Надеюсь, она не слишком ценная?
– Думаю, я справлюсь с этой потерей, – усмехнулся Рем, но опять посерьёзнел. – Гвен, мне бы, правда, хотелось, чтобы...
– Хватит, – мягко прервала его кузина и, сев рядом, сжала пальцы. – Мы не перестанем быть родственниками от твоей...магии. Мне, конечно, всё ещё сложно поверить, что происходящее – правда, но с другой стороны... – она неловко рассмеялась:
– Наверное, часть меня всё ещё жаждет приключений, как в детстве. Во всяком случае, брат-волшебник – это едва ли может быть плохо. И у меня... куча вопросов, на самом деле, но, наверное, я и так влезла в твою тайну, да?
– Ну, – Ремус наконец улыбнулся и положил свою вторую ладонь поверх её, – ты имеешь право знать, что происходит. Да и вряд ли станешь рассказывать об этом на каждом углу, – добавил он после секундной паузы. – Правда, мой рассказ обещает быть долгим.
– У меня ещё целая неделя каникул, – Гвен очаровательно улыбнулась. – Так что я успею тебя замучить. Но сначала, дорогой оголодавший волшебник, советую тебе всё-таки позавтракать.
Его рассказы Гвенллиэн слушала с неподдельным интересом, то и дело забрасывая Рема вопросами. Впрочем, за это он ей был благодарен вдвойне: так было легче и вспоминать, и проживать заново.
Проблемой оставался лишь вопрос, откуда у поселения взялся гвэллги. После Пасхи Люпин прошерстил окрестный лес вдоль и поперёк, но никаких признаков других не вполне обычных существ не обнаружил. Гвен, припомнив школьный курс биологии, предположила, что кто-то выгнал зверя из его логова, но ни подтвердить, ни опровергнуть эту теорию им не удалось. Как и найти кочергу, о потере которой так беспокоилась Гвенллиэн. Впрочем, эта проблема решалась куда проще: на радость Гвен Ремус «вспомнил молодость» и трансфигурировал кочергу из ржавой тяпки, найденной тут же под домом.
И жизнь продолжила было идти своим чередом, как одним утром на веранду к Люпину залетела сова.
Гвенллиэн, навострившаяся сохранять невозмутимое выражение лица в необычных ситуациях, заметила её первая и слегка кашлянула. Ремус, погружённый в чтение, мгновенно встрепенулся.
– Там у тебя, кажется, гости, – подсказала ему Гвен, кивая на окно, в которое в очередной раз с силой ударилась серая птица.
– Это от Теда. – На лице Люпина читалось явное удивление. Гвенллиэн молчала, но взгляды, которые она то и дело бросала на брата, вскрывавшего письмо, были красноречивее любых слов.
– Зовут их навестить, – он потёр переносицу. – И ведь придётся согласиться...
– Почему же придётся? – Гвен потянулась и заглянула ему через плечо. – По-моему, тебе будет полезно проветриться. Как раз проводишь меня на поезд – и прогуляешься.
– Мне и здесь неплохо, – рассеянно отозвался Ремус. Гвенллиэн лукаво усмехнулась, поймав его взгляд.
– Это ведь не повод запираться в четырёх стенах? И, между прочим, как-нибудь я ещё тебя в Бангор вытащу.
– Я разве против? – Люпин отложил письмо на каминную полку. Гвен многозначительно хмыкнула, но на сей раз от комментариев воздержалась.
Возвращаясь со станции, Ремус ухитрился попасть под дождь. Так что когда ему удалось наконец добраться до дома, он мог бы лезть под душ, не раздеваясь, – хуже бы не было.
Воцарившаяся в доме тишина почему-то казалась странной. Люпин, наспех скинув с себя сырую одежду, прошлёпал к камину, некстати обнаружив, что кончились спички. Мысленно обругав себя за невнимательность, он ещё раз посмотрел на улицу, где бушевал ливень, и потянулся за палочкой.
Весело разгоревшийся огонь добавил уюта опустевшей комнате, но тягостных мыслей, навалившихся вдруг комом, не развеял. Ремус, поёжившись, огляделся, и его взгляд вдруг зацепился за конверт на каминной полке. Секунду помедлив, он дотянулся до письма и перечитал его.
В конце концов, наведаться к Тонксам было долгом вежливости, не так ли?
