Глава 5От автора: читая письмо Евы включите музыку:David Arnold and Michael Price - Addicted to a Certain Lifestyle. Надеюсь и вам она будет по душе.
Марисса снова была на той трассе в окружении ночи. Холодный ветер, усилившись, хлестал ее по лицу, больно и безжалостно. Кончики пальцев рук, казалось, покрылись маленькими льдинками, они болели и ныли в исступлении от боли. Босые ноги неприятно колол шероховатый асфальт. Она оборачивалась. Осматривалась, но вокруг не было, ни души, ни звука, ни шороха. Ей вообще казалось, что в этой жгучей ночи была лишь она одна. Где-то внутри себя, Марисса убеждала себя, что это всего лишь дурной сон, который скоро закончится. Ей всего лишь необходимо проснуться. И все закончится. Кошмар закончится. Но как обычно появляется Ева. Она не несет за собою зло, Марисса это уже поняла. Призрак девушки, как его называла Марисса, казался мирным.
- Приди ко мне. Прошу. - Шептал голос Евы, около самого уха Мариссы. - Ты ведь знаешь, где меня искать. Я говорила. Мне так холодно в той черноте воды. А я на дне. Найди. Найди. Найди. - Повторяла она. - Знаешь, как это, когда тебя не существует? Тебя никто не ждет. Меня никто и никогда не ждал. Я жалкое существо. Прожигала свою жизнь и к чему это привело? Меня не стало, но знаешь, это и к лучшему. Мне больше не больно. Я счастлива. Только почему-то меня постоянно возвращают сюда. Здесь, закончилась моя жизнь, но, - она схватила Мариссу за руку, продолжила, смотря той в глаза, - не позволяй никому закончить твою жизнь здесь, ведь это грядет. Не приближайся. Не смей! - Она кричала так сильно, что голова Мариссы стала раскалываться. - Избегай! Избегай! Смерть! - Она отойдя, уже спокойно смотрела своими зелеными глазами куда-то в сторону. Марисса попыталась проследить за ее взглядом, но о что-то больно ударилась и проснулась часто дыша. Она лежала на полу запутавшись в собственном одеяле. Тело ныло, покрывшись капельками пота. Она зажмурила глаза, пытаясь отогнать последствия кошмара, из которого ее кто-то выкинул, чтобы она что-то не увидела, а увидеть она должна была что-то, то, что видела Ева, куда она смотрела. Видимой той не понравилось, что Марисса пытается посягнуть на ее пространство. Но самое главное, лицо Евы изменилось. Оно стало другим. Более прекрасным. Марисса никогда раньше не видела людей с такой идеальной внешностью, как у ангела.
Через несколько часов, она стояла у студии знакомой художницы. Стелла уже дожидалась Мариссу и приятно была удивлена появление той. Последний раз они виделись около года назад по работу. Стелле была необходима модель для нескольких картин, которые та собиралась выставить на выставке доходы, от которой пошли в фонд борьбы с детским раком. Марисса не смогла отказаться от такого доброго дела и попросила, чтобы деньги, которые ей предлагала Стелла также ушли в фонд. Она сможет без них прожить и обойтись, а кому-то, возможно они спасут жизнь или продлят. Хотя бы одного ребенка она должна спасти, раз так сложилось, что своего уберечь не вышло. Но все это были обычные сантименты. И каждый раз, ее рука притрагивалась к плоскому животу и в голове зарождалась мысль о том, что все могло сложиться иначе.
- Какими судьбами, Лиса? - Стелла взяла в привычку звать Мариссу Лисой. Это приклеилось к ней как липучка.
- Только не начинай, Элл. - Отмахнулась она. - Я к тебе по делу.
- Рассказывай? в чем именно тебе необходима моя помощь?
- Мне нужен портрет.
- Какой именно?
- С моих слов сможешь набросать? Заплачу любую сумму. - Марисса потянулась к сумке за кошельком, но рука Рендаз остановила ее.
- Мне не нужны от тебя деньги. Услуга за услугу. Так ведь говорят? - Пока Марисса расписывала ей в мелких подробностях внешность девушки приходившей ей во сне, Стелла уверенной рукой, линией за линией делала наброски, затем придавая им необходимую четкость и цвет. Выходило все просто и легко. Карандаш свободно скользил, ложась по глади белой бумаги. И уже можно было разглядеть в этом вихре линий и волн, лицо Евы. Марисса планировала пройтись по участкам полиции и узнать хоть что-нибудь о ней, быть может ей дадут адрес и она сходит туда, убедится, что все, что ей снится всего лишь стресс, который преследует ее от самого первого дня после автокатастрофы. У нее было также, когда она через силу пыталась заставить себя сесть в машину. На глаза наворачивались слезы. Она вся бледнела и превращалась в один натянутый до предела нерв. Одна мысль о подобном доводила ее до исступления и почти обморочного состояния.
- Кто эта девушка? - Закончив, поинтересовалась у нее Стелла.
- Сама не знаю. - Честно призналась Марисса.
- Ты должно быть шутишь? Это выглядит ненормально Ева.
- Просто мне нужно ее найти.
- Зачем?
- Ты же знаешь, что моя жизнь такая нудна, нет забот.
- А если честно? - Допытывалась художница.
- Давай поговорим об этом позже, хорошо?
- Обещаешь забежать ко мне на днях?
- Обещаю. Если конечно график позволит.
- Как обычно. - Хмыкнула та, закрывая за Мариссой дверь. Та лишь виновато пожала плечами. Не только причина отказа была в плотном графике, просто ей было не интересно общество Стеллы. Постоянное бесчисленное количество вопросов, которые не требовали никакого ответа, выводили из спокойного равновесия Мариссу и она? остро нуждалась в том, чтобы заехать Стелле чем-то тяжелым по пустой голове. В какой-то степени, совсем чуть-чуть, эта художница напоминала ей Мию. Марисса отдала бы все, что угодно, лишь бы увидеть и поговорить с Барби, как бы это странно ни звучало. На самом деле, она привязалась к ней, привыкла, что она теперь ее сестра и даже полюбила. Мия не была такой глупой, как все приняли ее считать, она была мягким человеком. Ее мягкость помогла простить Мануэля и как поговаривали в высших кругах, где крутилась Мия, то они собирались пожениться. Это не могло не радовать. Хотя бы у кого-то все складывалось хорошо и гладко. И Мия с Мануэлем шли к такому долгожданному счастью.
Мануэль....
При воспоминании этого имени, сердце начинает часто биться. Лучший друг. Брат.
Настроение Мариссы резко падает. Она ничего не хочет, но она доезжает до полицейского участка. Припарковавшись, она быстро выходит из машины и уверенным шагом заходит внутрь, где ей в нос бьет тяжелый запах табака, кофе и пота, не помогают кондиционеры, видимо запах въелся в сами стены, накопившись за столько лет. Она кривится. Рука машинально тянется к носу в попытке его зажать.
- Не может быть! - На весь участок прогремел голос какого-то полицейского. - Это же сама Ева Сфорца! - К Мариссе подбегает, по меньшей мере, человек десять и просят оставить автограф. Она терпеливо выводит каждую букву своих инициалов, любезно отвечает на многочисленные вопросы, но куда больше людей спрашивали у нее о личной жизни. Приходилось кокетливо придумывать причину, строя глаза, как непонятно кто. Теперь она понимала, почему ее мать вела себя, как заведенная кукла не только на сцене, но и на публике, позабыв о том, что жизнь это не сцена, но сейчас Марисса осознавала, что для артиста или для любого публичного человека жизни нет, есть постоянная сцена и свет софитов, сценарий и искусственные улыбки, все, то, что требует общество, потому что им безразлично на то, что знаменитость такой же человек, как и они, но раз ты выбрал себе такую профессию, то остается лишь одно: терпеть, сжав зубы, позабыв обо всем. Теперь ты слуга общества. Трудись на благо. Когда, наконец, ее оставляют в покое, она переключается на то зачем пришла. Каждый полицейский бегает около нее, желая выполнить любую просьбу.
- Мне необходимо найти человека. – Перешла сразу к делу Марисса. Она уже задыхалась в этом затхлом помещении, где без устали на нее смотрели глаза как тех, кто был в участке, так и тех, кто только туда заходил, и все начиналось по кругу, как заведенное.
- У вас есть данные необходимые для поиска?
- Дело в том, - она замялась, - что я не знаю ни имени, ни даты. У меня есть только фотография, а точней, портрет нарисованный художником.
- Для вас мы найдем и без каких-то глупых мелочей. – Улыбаясь во все зубы, убедил ее начальник участка. – Что это нам стоит? – Марисса протянула ему портрет предполагаемой Евы из ее снова и через пару часов, необходимая информация находилась в ее руках. Полное досье с фотографией. Она боялась смотреть и читать, не понятно почему, наверно причина была в том, что ее могло потрясти, то, что там написано, но ей нужно узнать. Она обязана. Мариссе будто свыше кто-то прописал разобраться в этом, но что если стоит ей в это влезть и она уже не сможет остановиться. Но существует слово надо, ведь ради той, которая мешает спать, она должна узнать, в чем дело. Марисса никогда не верила в мистику, но после всего случившегося в жизни, всего того чуда, она не могла не верить в паранормальное.
- Если у вас есть еще какие-то пожелания, то прошу приходить в любое время, а лучше я дам вам свой номер телефона. Звоните, если что. – Он записал свой номер в ее ежедневнике. – И если что-то произойдет, тоже обращайтесь.
- Спасибо. Только лучше пусть такой случай не появится. Особенно плохой.
- Конечно.
Сидя у себя дома в тот же день вечером, Марисса как зачарованная, смотрела на досье Евы Лурдесс Сальвато, боясь прикоснуться и пошевелиться. Это была драгоценность, хрупкая материя.
«И зачем я только на это отважилась? Зачем Марисса? Тебе, что проблем не хватает? Со своим для начала дерьмом разберись, а потом и в чужое лезь»
Но искушение и чувство оказать помощь всем кто в ней нуждался, заставил Мариссу быстро схватить толстую папку и прижать к груди, как маленькое дитя, убаюкивая и укачивая, успокаивая. Она представила, что так обнимает эту девушку, жизнь, которой расписана на каких-то ста страницах. Не может, чтобы человеческая жизнь поместилась в такие узкие рамки. Жизнь ведь так…коротка. Именно коротка. Ее способен отнять любой случай из рук, выхватить, как приз, как кубок и запереть на замок. Человеческая жизнь ничего не стоит. Общество настолько обесценило все, что имеет цену, что становится страшно. Люди способны купить или продать, сломать и уничтожить, отнять, но никогда подарить без собственной корысти. Даже родители, которые производят на этот свет детей, поступают, как конченые эгоисты с одной целью, чтобы в старости за ними кто-то присматривал. Они порой не вкладывают в собственных детей, то, что сделает их жизнь счастливой, они не дарят любви, не дают поддержки и понимание, но только то и делают, что требуют и требуют, не осознавая, что таким образом рушат чужую жизнь, которая им не принадлежит. Родить в наше время ребенка без гарантий на мир, стабильность равняется безумию. Только безумец способен дать жизнь тому, что в скором времени потеряет свои краски, потеряет свою привлекательность и бесценность. Ничто невозможно увековечить, даже произведения искусства превращаются в труху.
Марисса еще несколько минут просидела в тишине, лишь иногда вслушиваясь в тиканье часов на тумбочки около кровати. За окном потемнело и ей пришлось себя вырвать из тягостных мыслей и включить свет.
- Что же я делаю? Имею ли право вмешиваться в твою жизнь? Или в жизнь других людей? Но я так погрязла в собственной злобе и выяснению духовной своей смерти, что не вижу ничего, не вижу саму себя в зеркале. Мне кажется, что Марисса и правда умерла, так стоит ли мстить в никуда?
Она дрожащими руками перевернула обложку и первую страницу, на которой была прикреплена фотография Евы. Она и правда была очень красивой. Не такой, какая снилась Мариссе в кошмарах. Там она была похожа на тело, вырванное из земли, вытащенное из гроба и брошенное в мокрой земле на съедение диким зверям. Но этот образ казался чуждым. Теперь она поменяла форму. Стала прекрасней.
Марисса вчитывалась в биографию Евы и строчка за строчкой, слово за слово на ее глазах выступали слезы, она не заметила, как рыдала вслух. Открыто. Жалостливо. Сожаления и, не понимая, как может один человек за свои короткие двадцать лет жизни пережить столько горя, пережить столько не счастья, столько бедствий и не сломаться, верить, что жизнь прекрасна и что счастье придет ко всем на этой Земле? Как чистая душа после стольких скитаний по грязи осталась столь прозрачно чистой, доброй и честной? Не сломалась, а стала еще крепче и еще более настоящей. История Евы вырвала из реальности Мариссу. Она не могла поверить в то, что люди могут быть подобием зверей, могут так топтать и унижать, могут так превращать людей в рабов и пользоваться ими как пожелают? Не задумывая о чувствах и о том, что калечат, превращая в морального инвалида, зависимого от обстоятельств и причин и потерявшего нить жизни, смысл для существования.
К документам, которые ей отдал полицейский, сказав, что они больше им не нужны, потому что дело зашло в тупик, его списали и закрыли, а бумаги приказали уничтожить и если бы, Марисса приехала несколькими днями позже, то ей уже ничем не смогли бы помочь, прилагались запечатанные письма, которые обнаружили у пропавшей при обыске дома. «- Знаете, даже личные данные из электронных списков приказали уничтожить. Посчитали, что раз нет человека, никто не ищет из родных, то можно и в документах его стереть. Хотя как выяснили наши коллеги, у девчонки была мать, вот мы и оставили, думали она приедет и заберет бумаги и личные вещи, но она умерла». Стоит ли их вообще читать и распечатывать? Может, стоит так все и оставить? Хватит с нее на сегодня потрясений. Глаза уже резало от бесконечных слез, которые лились градом, стоило только взглянуть на имя Евы. Но дороги назад не было, в конце концов, хуже уже не может быть и не должно. Разорвав конверт, на котором было выведена цифра «1», Марисса окунулась в другую историю откровений, более личную, более жалостливую, более сломанную, ведь это уже писала не электронная машина без души, а человек, который сломался и ничего не видел для своего спасения, кроме смерти, которая была способна его по-настоящему освободить.
Незнакомка или незнакомец, не знаю, кто ты, читающий это письмо-откровение, но я знаю, что ты настоящий и что, возможно прочитав до конца все письма (а их 5) ты возненавидишь меня, будешь призирать и называть жалкой и слабой, но лучше ненавидь, чем жалей. Для меня нет ничего ужасней, чем человеческой жалости, ведь она способна сломать даже сильного с виду. Возможно, мне стоило бороться до конца, но я боролась, как умела и могла и если тебе попали в руки эти письма, написанные мною, то значит, я умерла, либо не выдержала, либо от старости, либо меня убили. Именно убили, ты правильно прочитала или прочитал. Но я не боюсь и не жалею, потому что то, как я прожила свою жизнь на другое рассчитывать не приходилось. Такие как я, кто низко пал не только в глазах общества, но и в собственных, другого не заслуживает. Но как глаголет Библия, если ты мучишься на этом свете, то тебя ждет место в раю, но только вот, что такое рай? Я не знаю, что такое хорошо, я знаю, что такое плохо и от этого мне становится страшно. Очень страшно.
Ну да ладно, сменим тему, верно? С чего бы начать.
Я родилась в маленьком городке, даже если не назвать это деревней. Мне всегда там было душно, но я любила это место. Мне нравился вид природы, мне нравилась легкость, мне нравилось это до тех пор, пока не умер мой отец. Для нашей семьи это была настоящая трагедия, особенно для меня, десятилетней. Мой папочка, мой герой умер. Я просто рассыпалась от ощущаемого горя на тысячу частей, как бы это мелководно не звучало и не казалось, но это истинная правда, потому что самое прекрасное время моего детства закончилось и превратилось в настоящий кошмар. Новый муж моей матери при ней показывал всю заботу и любовь по отношению ко мне, но стоило ей только уйти за порог и закрыть двери, либо когда наступала ночь, мое существование превращалось в настоящий ад из преисподней. Эти долгие, самые долгие часы в моей жизни были наполнены постоянной болью и унижением. Я перестала различать теплые объятья и грубость. Отчим избивал меня всем, что попадалось ему под руку. В тайне я мечтала, чтобы он, наконец, меня убил, ибо выдерживать каждодневные издевательства у меня просто не хватало ни смелости, ни желания, ни стойкости, что уж там говорить о насилии, которое проходило, как по графику, каждую ночь, снова и снова, как только мне исполнилось тринадцать. Я молилась всем святым о смерти. Призывала ее к себе, но смерть не приходила, не забирала меня, и я продолжала мучиться и изнемогать от собственного бессилия и унижения, которые испытывала. Силы покинули меня. Мать меня отказывалась слушать. Она не верила мне и считала, что я вредничаю или хочу разлучить ее с отчимом. Единственной отрадой был мой брат. Мой старший брат. Мой друг и защитник. Он спас меня. Спас ценою своей жизни и свободы. Какой же я дурой была, что рассказала ему все, но я правда не знала, что он сделает. Не знала или настолько была слепой, что не хотела этого видеть. После моего ночного побега из дома и приезда в Буэнос- Айрес я написала матери, сказав, что со мною все хорошо, но ответ, который она мне прислала, перевернул мое сознание окончательно. Там были проклятья и обвинения. Она называла меня последними словами, причитая о том, что Стефан, так звали моего брата, убил отчима, что мы ее детки, испортили всю ее жизнь. Мне стало больно. После этого мы больше не виделись, хотя не знаю почему, но я присылала ей подарки и деньги на день рождение. Но видимо это не могло соединить те руины, которые раскололи всю нашу семью и отношения. Стефану дали пожизненное заключение. Мы часто с ним виделись. Если позволяло свободное время, которого у меня было катастрофически мало. Я не могла нормально существовать. Работать приходилось, где получалось, ведь без образования и даже без окончания школы дальше уборщицы никуда не брали, но я это тоже пережила, переступила и растоптала. Приходилось работать в нескольких местах одновременно, не обращая внимания ни на усталость, ни на время, ни на личные предпочтения и требования. Мне нужны были деньги. Я хотела вырваться. Мне совершенно не хотелось возвращаться назад. Я была готова смириться с чем угодно и как угодно. Готова была грызть землю зубами, лишь бы остаться и прожить в этом мире, к которому я начинала привыкать, но, как известно ничто не может длиться вечно. В моей жизни так мало было хорошего, что видимо и сейчас меня никто не собирался этой добротой снабжать. Никто и ничто. Заработанных денег не хватало. И хозяин квартиры, которую я снимала, делал не приличные высказывания о том, как можно оплатить жилье, но мне было мерзко, даже одна мысль заставляла меня зеленеть от отвращения. Спать с ним, что может быть ужасней. Но каждый раз он поднимал цену и мне, приходилось еще больше работать до такой степени, что если находились минуты для отдыха, я просто отключалась от усталости и невозможности нормально отдохнуть и поспать. Постоянно хотелось есть, а еды не хватало. В какой-то безумный момент, в минуту полного отчаянья и упадка, мне хотелось вернуться к маме, но подобное желание громкой пощечиной отрезвляло меня и возвращало на грешную землю. Я не могла вернуться. Просто не могла. Мне было страшно. Я ведь знала, что она меня ненавидит, да и здесь был Стефан, которого я продолжала проведывать и которому писала, рассказывая обо всем на свете, а он терпеливо слушал и сочувствовал, всегда говоря, что мысленно рядом и если бы не это все он бы помог. Держать его рядом в мыслях придавало мне силы жить, но не прибавляло денег в кармане и я, приняла одно из самых сложных решений в своей жизни, которых будет у меня еще несколько и которых я боялась больше, чем людей и обстоятельств. Не далеко от моего дома был стриптиз клуб. Не знаю, о чем я думала, когда шла туда, скорей всего ни о чем, но тот первый день я испытала еще одно унижение. Меня оценивали, как какой-то скот на рынке. Как вещь, которую собиралась приобрести. И все эти команды, которые я выполняла чисто по инерции, уже позже, сделали свое дело. От отвращения к самой себе, мой желудок не выдержал и я, несколько часов провела сидя на полу около унитаза, высвобождая все, что было заключено внутри меня, всю ту скользкую и мерзкую жижу. Это была я. Моя жалкая жизнь. Жалкая я. Меня стало знобить и последующие несколько часов, я провела в наполненной горячей водой ванне, смывая с себя те грязны и похотливые взгляды, которые обводили мое тело, прежде чем меня приняли на работу, если это вообще можно считать работой. После этого подобные ритуалы превратились в привычку. Я смывала с себя чужие косые взгляды, смывала с себя весь позор, смывала ту наготу, в которую превратилась и ощущение чужих липких рук на своем теле, во всех местах, куда они могли дотянуться.
- Если позволишь им к тебе прикоснуться, то оплата будет куда больше. – Сказала мне однажды девушка, которая работала вместе со мною, после того, как я пожаловалась на то, что мне нужны деньги. – Попроси Лео, чтобы он перевел тебя в комнаты VIP, туда приходят клиенты из высших слоев нашего общества. Они готовы выкладывать огромные деньги за приватный танец, только не позволяй им слишком много, я имею ввиду секс и наложи на каждое прикосновение свою цену.
После этого совета, если его вообще можно назвать советом, я не могла спать несколько дней. Мучаясь в сомнениях и раздумьях. Но победила нужда в деньгах, хотя не могу сказать, что по прежнему в них остро нуждалась, но мне хотелось накопить для того чтобы закончив школу поступить куда-то учиться. Я не собиралась и дальше жить, как жила. Мне хотелось разорвать этот порочный замкнутый круг и начать жизнь заново и лучше. Мне хотелось стать кем-то, чтобы каждое утро смотря на себя в зеркало испытывать гордость от того кем я стала, но сейчас погрузившись в это болото грязи, я не видела ничего. Я не видела себя. Не видела ту девочку Еву. Я была живым манекеном, как те, которые стояли в витринах магазинов одежду которых я себе никогда не смогу позволить. За то я могла себе позволить покупать книги, которые стали главным моим сокровищем, моей ценностью и смыслом. Я читала все. Поглощая книгу за книгой и наконец, бросив мыть полы по офисам и освободив для себя время до девяти вечера, смогла сдать экзамены в школе и закончить ее, как любой нормальный человек, но к моему стыду, я так и не смогла бросить стриптиз. Это гадко? Согласна, гадко. Но это позволяло минимально вернуться к жизни. Как я предполагала на тот момент. После я поступила в университет на журналиста. Мне нравится писать, я это делаю с огромным удовольствием, там-то я и познакомилась с еще одним своим несчастьем, но тогда была слишком глупой и наивной и поверила, что вот оно, что-то хорошее в моей жизни. Маркос перевернул всю мою жизнь. Я впервые влюбилась и была готова ради него на все, даже бросить свое черное занятие, что и сделала. Мы стали жить вместе. Продолжали учиться и работать. Мне удалось найти работу в издательстве, правда зарплата была низкой, но мне и этого хватало. В конце концов, у меня были запасы. Я откладывала все годы. Но потом, я стала замечать перемену в поведении Маркоса особенно после того, как его уволили с работы. Он был странным. Постоянно нервный и раздражительный. Сколько раз я не пыталась с ним поговорить, результата не приносило. В скорее его отчислили из университета, и он окончательно погрузился в атмосферу безделья и лени. Меня такое не устраивало. Мы ругались все чаще и чаще, но настоящий скандал начался, когда стали приходить счета по оплате, а затем поступать звонки с требованием погасить долги. Я ничего не понимала, ведь давала ему деньги, раз уж сидит дома, то пусть хотя бы этим занимается, но он твердил, что все оплачивает, но счета все приходили и сумма увеличивалась в итоге, мне пришлось обратиться к собственным сбережениям и каково было мое удивление, когда в банке оповестили меня, что на моей карточке ни песо и даже мелкий долг. Возвратившись домой из банка, я сразу же сорвалась на Маркосе.
- Как ты мог взять с карточки деньги? Кто тебе вообще позволил? – Кричала я.
- Это наши общие деньги. – Кричал он мне также в ответ.
- Ничего подобного! Это мои деньги! Я их заработала! А ты их все потратил, да и еще долгов наделал! Куда можно было потратить семь тысяч?
- Они наши общие. И я знаю, как ты их заработала, крутилась голой перед мужиками, если они тебе так нужны, можешь снова продолжать зарабатывать своей задницей!
Такого унижения я вытерпеть не могла и влепила ему звонкую пощечину. Он покраснел от бешенства и ушел, хлопнув дверью, будто обиженный ребенок. Как ни страшно, но это были только цветочки из того богатого урожая ягодок, которые мне предстояло собрать. Как позже оказалось, Маркос был в долгах как в шелках из-за наркотиков. Из него выбивали долги, но когда это результата не принесло, переметнулись на меня. Теперь меня караулили, где только можно и нельзя. Я чудом успевала скрыться от амбалов, которые явно могли и убить. Долги Маркоса легли на мои плечи, и я не знала что делать. Мне пришлось снять деньги еще с одной карты, о которой он не знал, и оплатить все доги по квартире и университету, но, а как дальше быть я не представляла. Издательство закрылось. Я потеряла работу. Мне очередной раз пришлось возвращаться к тому, что мыть полы в офисах. Маркос продолжал влезать в долги, которые росли и росли со скоростью света, как и его зависимость от разной дури, ну а я глупая дурочка его жалела, чем и поплатилась. Под всем этим давление и обстоятельствами, мне пришлось вернуться в тот самый стрип-бар, только уже не только в качестве танцовщицы, но и в качестве той, которая продает свое тело. И зачем спрашивается, я на это пошла? Просто боялась не за Маркоса, которого даже видеть не могла, а за себя, потому что пугали и угрожали. Мне было страшно за собственную жизнь. Я опустилась и скатилась. Я вновь превратилась ни во что. Падшее существо. Ко мне относились как мусору, но были и такие клиенты, которые просто приходили поговорить. Они действительно говорили. Жаловались на свою жизнь, жену, которая перестала заниматься с ними сексом, разбалованных детей, которые только то и знают, что требовать деньги. Но был один клиент, пока не хочу называть его имени, чтобы для начала тебя подготовить, я называла его Брутом, почему то он мне его напоминал. Он столько раз приходил и изливал мне душу, что мне по-настоящему стало его жалко. Он платил огромные деньги, что в принципе меня устраивало, тем более первое время мы даже не спали вместе. Я слушала его со всей внимательностью, пыталась как-то утешить и однажды, придя ко мне, как обычно, Брут предложил мне сделку.
- Я плачу тебе в два раза больше чем сейчас, а ты уходишь отсюда. Мне не хочется, чтобы ты принадлежала кому-то еще.
Я согласилась. Идиотка. Жалостливая идиотка. Но это позволило мне сбежать от Маркоса. Пока его не было дома, я тихо собрала вещи и съехала, заплатив хозяину за два месяца наперед. Очередная моя попытка быть хорошей и для чего? Но так я, по крайней мере, смогла обеспечить Маркоса крышей над головой и смогла сбежать от кредиторов и долгов, которые даже моими не были.
Теперь я живу в самом центре столицы и ни в чем не нуждаюсь. Восстановилась в университете и могу ни о чем не тревожиться. Но почему-то на моем сердце не спокойно и тревожно тогда было. Это только сейчас я понимаю почему, но тогда, я не прислушалась к голосу собственной души, это меня и погубило.
Марисса больше не могла дальше читать. У нее закончились силы и стойкость. Еще одной прочитанной строчки она просто не сможет выдержать. И без этого ее всю трясло. Горло неприятно сжали слезы, которые уста перестали литься из глаз, а просто накапливались целым соленым океаном в ее душе, заполняя до предела все границы. Она так и не выпустила из рук письмо и прижав к своей груди, повалилась на кровать, погасив свет, раздражающий ее нервные импульсы и позывы. Она нуждалась в темноте и покое. Нуждалась в молчании и осмыслении, того, что только что узнала.
Выходило из всего, что Ева действительно существовала, что ее так жестоко потрепала жизнь с самого детства. Мариссе было ее жаль, как она не пыталась выбросить эту жалость в открытое окно, но она жалела Еву, которая судя по строчкам на бумаге держалась стойко и не сломалась, хотя любой на ее месте давно опустил бы руки. Жизнь, которую она прожила была чудовищной. Из одного ада в другой, куда хуже и отвратительней, чем предыдущий. На фоне этого, жизнь Мариссы казалась ей слишком хорошей, ведь у нее сложилось все по-другому, но что было, если бы она попала в подобные сети и паутину, смогла бы она остаться человеком? Нет, если даже сейчас она под властью у ненависти, а должна искать пути к любви, дороги к Пабло, но она не возьмет все в руки, а только думает и обдумывает, как школьница. Видимо Ева права, жизнь не способна человека ничему научить и дав второй шанс не редко его просто не видят, либо упускают не ухватившись крепко руками и не прижав к себе, как должное, как необходимое. Марисса так закрылась, так перекосила, что забыла о чувствах других. Забывала о чувствах Пабло, которому так хотела помочь, хотела протянуть руку и обнять. Но сомнения словно ножом по сердцу режет и режет, стоит ли возвращаться туда, где твой рай уничтожен под корень? А любит ли она его так сильно, как думает? Ведь давно пора было вернуться, были и пути и возможности, есть и желание, но страх, которые пустил корни, шепчет на ухо, может не стоит, он ведь не простит узнав, он не выдержит еще одного удара, он сломается и больше ваши параллельные дороги не пересекутся, тебе придется о нем забыть. Она вспоминает слова написанные Евой: «Счастье никогда само не придет, если человек закрыт в себе. Счастье стучится в открытые двери и не запирает их, потому что ему необходим свежий воздух, как и любви свобода»
