Глава 5Глава пятая. Проклятие грязной крови.
— И что нам делать, черт возьми? — возмущалась Марлин на всю комнату. — Я выберусь, этому псу и оленю по головушке их буйной-то накостыляю!
— Марли, успокойся. На нервы действуешь! — рявкнула Мэри, потирая виски.
— Ну уж нет! — воскликнула Марлин, грозно размахивая кулаками. — Пускай они меня в самом Хогсмиде услышат!
Стук в дверь. Девчонки бросились открывать.
— Блэк, я бы на твоем месте сразу молила о пощаде! — грозно закричала Маккиннон, держа в руках ножку от поломанного стула.
— Это Нейтон, — послышалось смущенное приветствие из-за двери.
— Слава Мерлину! — воскликнула Эванс. — Нейт, палочка с собой?
— Да, конечно, а что такое? — удивленно ответили из-за двери.
— Эти два... — Марлин глубоко вздохнула. — Не совсем умных человека, то есть Поттер и Блэк, гиппогриф их затоптай, заперли нас здесь и забрали палочки.
— Ясно. Подождите пару секунд. Отойдите подальше, на всякий случай.
Щелчок дверного замка заставил девчонок дружно радостно воскликнуть. Марлин пулей вылетела из комнаты, при этом чуть не сбив Нейтона. Благо, парень на ногах удержался, не без помощи стены.
— Пошли! — Марлин была решительно настроена надрать задницу всем, кто попадется ей на пути.
Бегом они добрались до Хогсмида. Ветер трепал волосы, путая в них листья. На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их тяжёлыми боками.
Сверкнула молния, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень. И люди начинают суетиться, стремясь поскорее спрятаться от неотвратимо надвигающегося дождя.
Лишь только деревья, цветы и трава радостно начинают трепетать, разворачиваясь в ставшем сразу прохладным воздухе, радуясь скорому спасению от жары...
И вот первые капли дождя упали на землю, будучи мгновенно и без следа поглощёнными пересохшей землёй. Но следом за ними уже летят другие капли, их становится всё больше, они сталкиваются, суетятся, теснятся и толкаются - каждая стремится поскорее, желательно самой первой упасть на разгорячённую летом поверхность земли, тротуаров и домов.
Когда четверо студентов вломились в "Три метлы", все на них обернулись. К их великому счастью, Поттера и Блэка тут не было. Марлин шумно выдохнула и бухнулась на стул. Потом все заказали себе по стаканчику сливочного пива, а Лили еще и рассказала Нейтону о подслушанном разговоре. Стыдно признать, но парней у Лили не было, по лохматой, вечно раздражающей, очкастой причине. Всем, кто хоть как-то обращал свое внимание на Лили, Поттер устраивал разговор "по-мужски". В нем он объяснял и наглядно показывал, что случается с теми, кто покушается на его собственность. Но теперь, когда Джеймс с Софией, Лили подумала, что было бы неплохо тоже начать с кем-то встречаться, без боязни, что ее парня кто-то покалечит. К тому же Нейтон неплохой симпатичный парень.
Вдруг дверь с грохотом распахнулась. Лили даже вздрогнула и прервала свой увлекательный рассказ от неожиданности. На пороге стояли все четверо мародеров, собственной персоной. Заметив сидящих за столом девочек, Поттер и Блэк заметно побледнели. Джеймс, увидев за столом Нейтона, сжал кулаки так, что костяшки побелели.
— Вы что здесь делаете, черт возьми? — крикнул Блэк через весь зал и быстрыми шагами направился к ним.
Марлин поднялась на ноги. И тут левая стена бара обвалилась. Всюду крики, визги, плачь. Паника охватила все вокруг. Первое что Джеймс почувствовал – это дикая боль в области груди. Возможно, сломано ребро. Но сейчас это неважно. Важно найти Лили. Он быстро встал на ноги и жадно осмотрел все вокруг. Джеймс нашел глазами Сириуса, он поднимал Марлин и отдавал ей ее палочку. Черт! У Лили же нет с собой палочки. У обоих видимых сильных повреждений нет. Заплаканная Мэри МакДональд с разбитой губой крепко прижималась к Рему, цепляясь за его мантию. Питер помогал какой-то четверокурснице из Пуффендуя подняться на ноги. Но Эванс нигде не было. Страх сковал сердце. Стало трудно дышать. В голове стучала лишь одна мысль: «Лили, Лили... Найти Лили...». Она не могла погибнуть. Не могла... Он не может потерять ее сейчас. В глаза бросилась светлая шевелюра Риверса. Джеймс бросился к нему и схватил за шиворот.
— Где она? Где Лили? — крикнул он ему в лицо.
— Я... я не знаю. Я видел, как ее отбросило в ту сторону, — промямлил он, указывая на восток.
Джеймс буквально вылетел из разрушенного здания и наткнулся на целую толпу людей в черных плащах. С ними сражались мракоборцы, студенты и простые люди, не подпуская их к "Трем Метлам", куда уже спешили лекари из Мунго. Джеймс сразу же ввязался в бой. Пожиратель был высок и широкоплеч, лицо скрывала маска. Сражался он яростно, но Джеймсу Поттеру он в подметки не годится. Последнее резкое движение и Пожиратель отлетел в другую сторону, пробив спиной стеклянную витрину какого-то магазина. Вот тут он заметил ее. Лили. Все лицо девушки было перепачкано в крови, а по виску бежала алая струйка. В руках девушка сильно сжимала ножку от стола. На нее шла Пожирательница Смерти. Решимость в глазах Эванс говорила о том, что она скорее умрет, чем сдастся. Жива. Слава Богу, жива. Джеймс поспешил ей на помощь. Запустив заклинание ей в спину, он схватил Лили за руку и отвел за угол.
— Эванс, слушай внимательно, — быстро произнес он, вкладывая ей в руки палочку, — сейчас найди Марлин и Мэри и возвращайтесь в Хогвартс. В Сладком Королевстве есть подвал, ведущий в школу. Он выглядит, как люк. Увидишь Сириуса, скажи ему, где я.
— Я никуда не уйду, — просто ответила девушка, цепляясь за его руку.
— Нет, нет, нет, — бормотал он, сжимая ее в объятиях, — ты спасешься. Немедленно иди в безопасность.
— Поттер, на моих глазах убили девочку пяти лет. Я никуда не уйду.
Весь вид Эванс говорил о ее решимости, смелости и отваге. Сейчас она была просто невыносимо притягательна. И Поттер не выдержал. Джеймс притянул ее за талию к себе и поцеловал прямо в губы. Яростно, страстно, отчаянно. Как не целуются подростки.
И в тот же миг, когда Лили почувствовала его язык, без спроса проникающий в ее рот, ее и без того часто бьющееся сердце ускорилось. Поцелуи Джеймса были не просто приятны, они пьянили. Заставляли ее отвечать ему с придыханием и поддаваться всем телом навстречу. Еще слабо, но трогательно. Волнующе…
Лили, к своему удивлению, уже не менее страстно ему отвечала, запуская пальцы в его волосы. Губы обоих были со вкусом крови и дождевой воды, но им было плевать. Поттер прижал Лили к ближайшей стенке и, на секунду передохнув, снова впился в ее губы. Такие сладкие, такие мягкие, такое желанные. Она чувствовала, как трепетно его руки гладили ее волосы, шею, плечи… Лили сама не осознала, в какой именно момент обняла его в ответ. Прильнула, будто невидимые нити притянули ее к этому гриффиндорцу.
Поцелуй прервался, хотя руки Поттера все еще сжимали в объятиях девушку.
— Пожалуйста, Лили, беги отсюда, — прошептал он ей куда-то в волосы. Она слабо покачала головой.
— Нет.
— Ты ранена! — использовал Поттер последний аргумент.
— Пустяки, — пожала плечами девушка и попыталась выйти из-за угла.
Джеймс не позволил. Схватил ее за руку и последний раз крепко прижал к себе. Лили уткнулась носом в широкую грудь. Она чувствовала, как бьется его сердце под ладонью, чувствовала, как подрагивают его руки, гладя ее волосы.
— Будь осторожна и держись рядом, — сказал он и чмокнул ее в лоб.
А за спасительным углом была самая настоящая кровавая бойня. Пожиратели были безжалостны. Не жалели ни детей, ни стариков. Лили видела Марлин, бьющейся с сразу двумя пожирателями, но, к счастью, рядом был Сириус, но и он был занят не на шутку. Мэри МакДональд уже не успевала за резкими движениями Пожирателя, и Лили поспешила ей на помощь.
— Лили! Ты жива! — радостно воскликнула она.
Лили коротко кивнула и полностью сосредоточилась на борьбе с Пожирателем, пытаясь выкинуть из головы губы Джеймса Поттера. Ее удары были резкие, точные и колючие. Рыжий хвост сильно выделялся среди черных балахонов. Джеймс старался не сводить с нее взгляда и держаться близко. В том, что он сам подставится под заклинание, если успеет, он не сомневался. Сейчас это было единственное, в чем он был уверен. Девушка кружилась вокруг врага, как маленький рыжий вихрь. Джеймс восхищался ею сейчас. Помощь требовалась Марлин, и Джим рванул к ней.
— Марли, ты не ранена? — спросил Поттер, добравшись до нее.
— Все отлично, Джим! — воскликнула она и ногой толкнула Пожирателя в живот, а в полете добила заклинанием.
Джеймс помог разобраться со вторым черным балахоном.
— Джеймс! Лили! — крикнула вдруг Марлин громко.
Джеймс взволнованно искал глазами девушку, она сражалась уже с двумя врагами. Но тут в нее полетел алый луч. Круциатус. Его не отобьешь, а увернуться она уже не успеет. Добежать до нее Джеймс не успеет никак.
— Лили! — отчаянно крикнул он. Девушка, зажмурившись, приготовилась к удару. Но его не последовало. На земле корчился от боли Сириус Блэк.
— Экспеллиармус! — выкрикнула Эванс и перехватила палочку Пожирателя на лету. — Сириус!
Это решение далось ему легко. Не задумываясь. Сириус очень много Круциатусов на себе стерпел, ведь в доме Блэков это было привычное наказание для ребенка. А уж Сириус был непослушным ребенком. Вдруг над ним склонилось милое личико с большими зелеными глазами, перепачканое в крови. Теперь Сириус понимал, за что Джеймс так любил эту девушку. Она храбрая, смелая, решительная. Ее есть за что любить. Кажется, что эта девушка собрала в себе все лучшие качества человека.
— Сириус! — Лили трясла его за плечи.
— Рыжик, все нормально, — сказал он, поднимаясь на локти.
— Остолбеней! — выкрикнула она, когда к ним начал приближаться черный балахон.
Блэк резво поднялся на ноги и тут же ввязался в бой. Увидеть Джеймса. Сириус понимал - пока этого не случиться, он не сможет думать больше ни о чем. Обычно Сохатый, перемещаясь со скоростью снитча, постоянно мелькал перед глазами. Блэк был почти уверен, что Джеймс ввязался в самую крупную заварушку. Видно все Пожиратели Англии решили сегодня заявиться в Хогсмид. Слава Мерлину, что МакКиннон была рядом и он имел возможность прикрывать ее. Римуса он тоже видел. Он сражался с двумя Пожирателями, но вполне справлялся.
Обычно Сириусу никогда не бывало страшно. Он всегда шел вперед. Сейчас Сириус чувствовал странную безнадежность и безысходность ситуации. Он отчаянно не хотел в это верить. Лучше было бы им всем уйти. Но уйти значит трусливо сбежать, а на это никто идти не собирался.
Вот только Сириус нигде не мог найти Хвоста, хотя на его счет особо не волновался. Сириус сразу не очень- то жаловал Петтигрю, но терпел исключительно ради Поттера, почему-то решившего вписать его в мародерскую компанию. Все во внешности Питера отталкивало окружающих: эти маленькие водянистые глазки, длинные тусклые волосы, немного писклявый голосок. Но дело было даже не в его внешнем виде: когда Блэк смотрел ему в глаза, вдоль позвоночника как будто ползла скользкая змея. Это чувство гриффиндорец не мог спутать ни с чем другим. Еще в детстве он понял, что таким людям доверять нельзя. В его глазах словно притаилось что-то темное. Повернешься спиной, и он воткнет тебе нож в спину. Наверное, шляпа просто неудачно пошутила на распределении, иначе это никак нельзя было объяснить.
Вдруг все замерли и посмотрели на небо. Там возникло лицо Волан-де-морта. Это был мужчина лет тридцати на вид, с жесткими длинными черными волосами и с бездонными черными глазами. В этих глазах, казалось, плескалась сама смерть.
— Сейчас я делаю последнее предупреждение лично тебе, Дамблдор, если ты не отдашь мне то, что мне нужно, они все умрут, — заговорил он.
Вдруг из балахонов Пожирателей повалил густой красный дым. Все начали разбегаться.
— Это особое заклинание, которое я изобрел сам. Оно убивает грязнокровок в течение одной недели. А те полукровки или те, в чьей крови есть капля грязи, которые попытаются им помочь, будут так же заражены. Чистокровным ничего не грозит. Я жду тебя через неделю, директор.
Лили почувствовала слабость, ноги начали подкашиваться. Джеймс увидел, как девушка пошатнулась, и рванул к ней.
— Не трогай меня, — прошептала девушка, — вдруг заразишься.
А Поттер плевал на это с Астрономической башни, он подхватил девушку на руки и оглянулся. Пожирателей не было видно. Еще много студентов падало на землю от слабости. Чистокровные пытались помочь и несли их всех к импровизированному медпункту. Там командовала МакГонагалл. К Джеймсу уже бежали Сириус, Марлин, Римус и Мэри. Питер плелся следом. Марлин схватила Лили за руку.
— Ты как, Лили?
— Не трогай, — она слабо попыталась выдернуть руку, — Поттер, отпусти меня.
— Ни за что на свете, — прошептал он ей на ухо.
В медпункте уже всех трансгрессировали в Хогвартс, по приказу директора. Состояние маглорожденных сильно ухудшалось. Они бледнели, и из носа текла кровь.
— Мистер Поттер, давайте я вас трансгрессирую, — МакГонагалл протянула ему руку, но Джеймс отрицательно покачал головой.
— Только с ней, — кивнул он на девушку, покоящуюся у него на руках.
МакГонагалл кивнула и переправила их в Хогвартс.
Марлин ходила и помогала всем, кому могла. Сама же валилась с ног. Кто-то перехватил ее за талию.
— Марлин, — произнес Блэк ей на ухо, — давай я залечу рану.
— Нет. Я в порядке. Иди помоги кому-то другому.
Несмотря на ее слова выглядела она совсем неважно. На спине и бедре глубокие раны от режущих заклинаний. Разбита губа и бровь. Девушка никому не позволяла себе помочь. Но Сириус упорствовал и предлагал помощь каждую минуту. Сейчас он не выдержал и поволок Марлин в сторону медпункта, не обращая внимание на возмущения и препирательства. Там он трансфигурировал из камня кресло и усадил на него девушку. Сам же встал на колени и принялся залечивать раны. Некоторые затягивались быстро, а некоторые долго не хотели залечиваться. Так как они были созданы темной магией. Марлин внимательно наблюдала за парнем. Он был полностью сосредоточен и внимателен. Серьезных ран у него не было, только ссадины и синяки. Повезло. Они с Поттером вечные везунчики. Длинная челка лезла в глаза, и Сириус раздраженно откидывал ее назад.
— Все, что мог, подлечил. Я, конечно, не мадам Помфри, но...
Марлин встала на цыпочки и крепко обняла парня, расплакавшись. Сириус, не ожидав такого порыва, немного неуклюже, что было совсем ему несвойственно, погладил ее по спине.
— Эй, малышка, ты чего сырость разводишь? — Сириус зарылся носом в ее черные волосы, пахнувшие ландышем и розой.
— Как думаешь, с Лили и остальными все будет хорошо? — отчаянно спросила она, громко всхлипнув.
Такой он ее еще не видел, поэтому совершенно не знал как себя вести. Марлин всегда была сильной. Никогда не плакала при всех. Помогала всем, но не позволяла помочь себе.
— Марлин, — Сириус слегка отпрянул от нее, и, приподняв подбородок, развернул личико девушки к себе, — посмотри на меня. — Гриффиндорка подняла свои заплаканные глаза на парня. — Все будет хорошо, слышишь? Думаешь, Джим позволит, чтобы с Эванс что-то случилось? Да ни за что! Это он только прикидывается, что ему все равно.
— Спасибо, Сириус.
Он широко ей улыбнулся и вытер слезы с ее глаз. Потом весело щелкнул по носу. Она улыбнулась.
— Вот это моя Марлин, — заявил он и, схватив ее за руку, пошел к МакГонагалл, чтобы переместится в Хогвартс. «Моя Марлин...» — будто эхом пронеслось в голове у девушки.
Лили широко распахнула глаза. Белый потолок был первым, что она увидела. Но увидев, кто находится в комнате, она плотно их сомкнула. София Моррис и Джеймс Поттер.
— Джеймс, вас видели! Ты целовал Лили Эванс! — громко возмущалась Моррис.
Сердце Лили учащенно забилось, ожидая, что ответит Поттер.
— Признаю, мы целовались, но она первая ко мне полезла! — оправдывался Поттер. — Она была напугана, и ей нужно было утешение.
А вот сейчас было больно и обидно. Сердце сжалось от душевной боли. Лили еле сдерживалась, чтобы не расплакаться прямо сейчас. Хотя глаза уже наполнились предательской влагой.
Хлопнула дверь. Лили открыла глаза. Поттера в комнате не было. А вот Моррис никуда не исчезла.
—Ты что-то хотела? – тихо спросила Лили.
— Пришла на тебя взглянуть повнимательнее, — София медленно подошла к кровати Эванс. – А ты ничего, — усмехнулась она. – Ничего особенного. Я лучше, — уверенно закончила Моррис.
— Это все недоразумение, — твердо сказала Лили, убеждая в первую очередь саму себя. – Уверена, что Поттер сможет все объяснить. Вы помиритесь и…
— Помолчи, — резко оборвала её София. – Что же ему в тебе так нравится? – она прищурилась и пристально вгляделась в лицо Лили. — Никак не могу понять…
— Мне жаль, — едва слышно сказала Лили.
София вновь криво улыбнулась.
— Знаешь, Эванс, а ты ведь даже не понимаешь, чего ты себя лишаешь. Джеймс невероятно хорош в постели.
Лили вспыхнула моментально – зеленые глаза загорелись, к щекам прилил румянец. Пока она соображала, что ответить, София продолжила:
— Я была бы ещё больше довольна, если бы он постоянно не бормотал твое имя, — голос Софии неожиданно сорвался, а от холодности и деланного равнодушия не осталось и следа. Она закрывает лицо ладонями, плечи вздрагивают. Лили попыталась встать с постели, сама не зная зачем, намереваясь как-то успокоить девушку, для которой она стала соперницей, хотя сама этого совсем не желала…
— Надеюсь, что через неделю ты сдохнешь, стерва, — всхлипнула София и ушла прочь, не оборачиваясь.
Вспомнив о проклятии Волан-де-Морта, Лили испугалась. Она схватила зеркальце, лежащее на прикроватной тумбочке. В нем отражалась до ужаса бледная девушка, лицо сильно похудело, огромные мешки под глазами говорили об усталости. Рыжие волосы выглядели чересчур ярко на фоне белого лица. Единственное, что Лили в себе узнала – это глаза. Большие изумрудные глаза, полыхающие обидой и яростью. Она огляделась, за ширмами, наверное, отдыхают остальные пострадавшие и магглорожденные студенты.
Дверь снова распахнулась. Джеймс Поттер буквально подлетел к ее кровати, обеспокоенно вглядываясь в родные черты лица.
— Лили, ты как? — спросил он.
Да как он смеет! Минуту назад унизил ее, а сейчас интересуется, как она? Идиот. Полный идиот. Лили захотелось врезать ему чем-то тяжелым.
— Я не напугана и мне не требуется утешение. И точно не бойся, что я полезу к тебе первой, — съязвила она, повернувшись на бок, чтобы он не увидел ее слез.
— Что? - удивился он. — Лили, я не понимаю. Объясни.
— Полчаса назад ты здесь разговаривал с Моррис. Что, память подводит? — периодами всхлипывая, поведала Лили.
— Ничего такого не было! — возмутился Джеймс. — Не было! Слышишь? Лили, посмотри на меня. Пожалуйста.
Лили не обернулась, а продолжала пялиться на левую стенку. Ей было настолько больно, что, казалось, эта боль сейчас просто разорвет ее на части.
— Уходи, — прошептала она.
— Ни за что, — твердо сказал он. — Лили, полчаса назад я был в своей комнате.
— Поттер, просто уйди, — попросила Эванс.
Плечи ее заметно подрагивали. Слышались всхлипы.
— Нет, я, черт возьми, не уйду, — крикнул он, развернув заплаканное личико Лили к себе. Она попыталась снять его руки, но была слишком слаба.
— Через неделю я умру, и вам с Софией ничего не помешает, — прошептала гриффиндорка.
Джеймс заметно напрягся.
— Ты не умрешь, — твердо сказал он. — Я не позволю.
— Поттер, еще раз повторяю: в твоей жалости не нуждаюсь, — Эванс пыталась взять себя в руки, и уже лучше держалась, тверже звучал ее голос.
— Я понял тебя, Эванс. Если ты и хочешь забыть о том поцелуе, то я его забывать не намерен, — выпалил Джеймс и ушел, хлопнув дверью.
Лили еще долго плакала, но усталость, как следствие проклятия, заставила девушку крепко сомкнуть глаза.
В Большом зале было удивительно тихо. Не слышалось голосов, смеха, стука вилок по тарелкам. Все сидели понуро, опустив головы в пустые тарелки. Прошло уже два дня с того кровавого похода в деревню. Уроки не отменили. На них у всех ничего не выходило, даже мародеры притихли. Не было слышно их дружного смеха в гостиной. Джеймс вообще кардинально изменился. Он ничего не ел, не спал, проводя ночи у кровати Лили, казалось, что с его лица убрали все краски: улыбку, сверкающие счастьем и весельем глаза, задорный смех. София всячески старалась не отходить от парня ни на шаг. Он либо грубо ее отшивал, либо наоборот со всей страстью отвечал на ее поцелуи. Но ее пухлые, накрашенные противным розовым блеском, губы не могли заменить теплых и мягких губ Лили Эванс. Девчонки все свободное от уроков время сидели у кровати Лили. Поттер приходил к ней лишь поздней ночью, когда она спала. Состояние всех маглорожденных ухудшалось. Большую часть времени они были без сознания, но жар у них был такой сильный, что мадам Помфри никак не могла его сбить. Многие дети изъявили желание помочь медсестре. Все ругали учителей за бездействие. Дамблдор сказал только, что все будет хорошо. Мало верилось. Сириус пошел в загул. Или как он сам говорит: «по бабам». Весь такой веселый, верящий, что все непременно будет хорошо. Но это маска. За ней скрывается переживающий Сириус.
— Я только от Лили, — произнесла МакКиннон. — Ей хуже.
Рядом с ней присел Джон, положил руку на талию и зашептал что-то успокаивающее. Блэк смерил его недовольным взглядом.
От легкого стука вилки по хрустальному стакану все вздрогнули и посмотрели на директора школы.
— Добрый вечер, дорогие студенты школы чародейства и волшебства «Хогвартс», — по всему залу разнесся голос Дамблдора.- Я понимаю, как вам сейчас тяжело и страшно. Но хочу вас обрадовать. Мы нашли решение. Это удивительное зелье. Мадам Помфри и профессор Слизнорт сумеют его изготовить. Все ингредиенты есть у нас в школе, кроме одного. Цветка Смерти. Темный Лорд добавил его в состав того дыма. И он требуется, чтобы нейтрализовать проклятие. Нам понадобится четыре шестикурсника, которые не побоятся пойти через Темный лес на гору Эйнрог. На вершине горы растет этот цветок. Почему шестикурсники? Студентам седьмого курса требуется подготавливаться к Ж.А.Б.А. Мы выбрали самых достойных. Это Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Римус Люпин и Марлин МакКиннон. Если кто-то из вас против, смело обращайтесь ко мне или к профессору МакГонагалл. После ужина пройдите в мой кабинет. Пароль: «Спасение».
Все сразу посмотрели на вышеупомянутых гриффиндорцев. Джеймс с силой сжал кулаки. Сириус посмотрел на Марлин. Она, гордо подняв подбородок, с дерзостью отвечала на косые взгляды.
После ужина четверка направилась в кабинет директора.
— Как думаете, что он хочет нам сказать? — поинтересовалась Марлин, накручивая темную прядь волос на палец.
— Не знаю, — ответил ей Римус.
Остановились они у статуи одноглазой горгульи.
— Спасение, — буркнул Джеймс, и открылась дверь.
Поднявшись по лестнице, они оказались в кабинете директора. Странно, но после стольких шалостей и проделок, мародеров ни разу не вызывали к директору. В этой комнате Хогвартса они оказались впервые, хотя на третьем курсе они не раз пытались сюда пробраться. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая Волшебная шляпа. В кабинете так же была своя небольшая библиотека. Здесь были очень редкие и дорогие книги. В кабинете были сам Дамблдор и МакГонагалл.
— Звали, директор? — спросил Римус.
— Да, дети мои, — ответил директор, надевая очки. — Для начала хочу спросить, кто-нибудь отказывается? Это не будет проявлением трусости, господа.
Все отрицательно покачали головой.
— Замечательно, — хлопнул в ладоши директор. — Хочу предупредить вас, что в Темном лесу есть неведомые чудовища. Минерва, передай мне, пожалуйста, вон ту книгу.
Директор быстро пролистал несколько десятков страниц и, найдя нужную, остановился. Дети заглянули в книгу. Там был изображен красивый черный цветок, похожий на тюльпан. Его лепестки переливались всеми цветами радуги.
— Это цветок Смерти, — произнес Дамблдор. — Чтобы спасти всех маглорожденных в Хогвартсе нам понадобится три таких цветка. Мы не можем послать с вами преподавателей, так что придется вам все сделать самостоятельно. Все, что вам может потребоваться, Минерва положила в рюкзаки с невидимым расширением. Так же я даю вам портал. Как только найдете цветки, сразу возвращайтесь. Вам нужно успеть за пять дней. Преподаватели с вами не пойдут, они нужны здесь, в Хогвартсе.
Дамблдор протянул Джеймсу цепочку с кулоном в виде ключа.
— Спасибо, — произнесла Марлин. — Когда мы выходим?
— Завтра в восемь утра, — сказала МакГонагалл с нотками грусти и боли в голосе. Ей не хотелось подвергать такой опасности своих учеников. — Я настрою портал, который приведет вас прямо к началу леса. Я бы хотела телепортировать вас сразу к горе Эйнрог, но, увы, это невозможно. Туда аппарировать нельзя.
Все переглянулись. Сириус крепко сжал ладошку Марлин в своей руке. Было страшно. По-настоящему страшно. Но на кону стоит жизнь Лили. Никто и не показал, что боится. Отказаться – значит струсить. Трусов в этой компании не было.
Джеймс, храбрый Джеймс, он жизнь отдаст за любого из них, как и Сириус. Эти двое, как заряд положительной энергии, освещают все вокруг. Лучшие во всем.
Римус, умный, расчетливый Римус, остановит их от идиотских, рискованных планов и поступков. Всегда поможет все исправить. Никогда не осудит.
И, наконец, Марлин, смелая и дерзкая Марлин, которая за своих друзей порвет любого. Единственная девушка в этой четверке. Но это нисколько не уменьшает ее способности. В придачу к красоте, этой девушке достался блестящий ум.
Вместе они должны спасти своих друзей от проклятия.
Минерва с гордостью посмотрела на своих, уже совсем взрослых, учеников. И позволила себе грустную улыбку.
— Идите по комнатам. Вам необходимо отдохнуть, — мягко сказал директор с добродушной улыбкой.
— Марлин, — Сириус подергал брюнетку за рукав. Она вздрогнула, видимо, слишком резко выдернутая из собственных мыслей. МакКиннон быстро выдернула руку.
— У меня сейчас присутствует огромное желание тебе врезать, — пояснила девушка. — Не искушай ни судьбу, ни меня и отойди подальше.
— Угомонись, — посоветовал Блэк.
— Сама решу, — огрызнулась девушка.
— Не думаю, — произнес Блэк. — Ладно, МакКиннон, что там с этим Риверсом, или как там его.
Ребята, наблюдающие за их перепалкой, решили оставить их и поторопились в свою комнату.
— Джоном? — Марлин усмехнулась.
— Да, с Джоном, — прорычал Блэк.
Джон, значит. Теперь он Джон. Чудесно, мать вашу. Сириус почувствовал, как впадает в бешенство.
— А что с ним не так? — она, казалось, и не замечала его злости, продолжая странно улыбаться. Это она специально. Выводит его. Сириус резко остановился и развернул девушку за плечи к себе лицом.
— Что у тебя с Риверсом?
— Тебе по лицу получать нравится? Руки убери. И не прикасайся ко мне, — прошипела Марлин, пытаясь вырваться. Но у Блэка, черт бы его побрал, стальная хватка.
— Ответь на вопрос.
— Убери руки и оставь меня в покое, — Марлин все еще безрезультатно пыталась вырваться.
— Не собираюсь.
— А я не собираюсь с тобой разговаривать.
— Нет, Марлин, ты будешь со мной разговаривать, — прорычал Блэк ей в волосы.
— Не смей. Мне. Указывать.
— Почему же? — Сириус усмехнулся и сцепил руки за спиной Марлин в замок, заключая её в объятия и крепко прижимая к себе. Да, сменить тактику стоило: теперь злилась она, а это странным образом успокаивало.
— Отпусти меня.
— Чего ради?
— Блэк, я не шучу.
— Я и не смеюсь. А ты на вопрос не ответила.
— И впредь не стану. Хватит распускать руки.
— Не отвлекайся. Что у вас с ним?
— Не твоё дело.
— Моё, — это вырвалось прежде, чем Сириус успел подумать. Чёрт. Кто тебя за язык дёргал?
МакКиннон прищурилась:
— И с какой это стати оно твоё?
— МакКиннон, я же ещё долго так могу. Отвечай, — прорычал Блэк.
Она молчит, упрямо сжав губы в тонкую полоску.
— Марлин? — в коридоре появляется сам Джон, со своим братом Нейтоном.
Марлин улыбнулась и ещё раз попыталась вырваться из цепких рук гриффиндорца. Но не вышло. Блэк с такой силой сжал ее плечи, что точно останутся синяки.
— Блэк, отпусти ее, — рявкнул Джон, подходя ближе.
— Тебя забыть спросил, прошипел Блэк, прижимая Марлин к себе крепче.
— Сириус, — прошептала Марлин ему в ухо.- Мне больно, слышишь? Ты делаешь мне больно.
Эти слова, как гром, поразили Бродягу. Ей больно. Из-за него. Руки сами собой отпустили девушку. Ее взгляд зацепился за шею парня. Вся она была покрыта вульгарными красными засосами, но удивило Марлин совсем не это. Тонкая кожаная веревочка, обматывающая его шею. Марлин точно знала, что за рубашкой на этой веревочке висит кулон в виде орла с красным камнем, вместо глаза. Это ее подарок. Она подарила его Сириусу еще на первом курсе на Рождество! И он до сих пор его носит? Почему?
Марлин отпрыгнула от Сириуса. Джон притянул ее к себе, положив руки ей на талию. Сириус не сдержался. В два шага он преодолел расстояние между ним и Риверсом и замахнулся на него кулаком. Но маленькая цепкая ручка перехватила его кулак. Блэк встретился со злобными голубыми глазами.
— Марли, что ты делаешь? — прошептал Сириус.
— Что, Блэк, тебя уже девчонка защищает? — мерзко заржал старший Риверс. Джон был на год старше, он был на седьмом курсе, а Нейт на шестом.
— Эй, Джон, угомони свои таланты, — посоветовал Нейт, подходя ближе к ним.
— Брат, ты что, на его стороне? Он мою девушку тут зажимал, как какую-то шлюху, — оскорбился Джон.
Сириус не выдержал. Он с размаху врезал Риверсу в челюсть. Завязалась потасовка. Махали кулаками в разные стороны. Нейт безуспешно пытался разнять парней.
— Я тебя предупреждал, чтобы ты к ней не приближался, — прорычал Блэк.
Марлин не могла вот так смотреть, как Сириус просто напросто избивает ее парня. Сириус был широкоплеч, но и Джон был не промах. Когда Нейтону удалось оттащить Джона, МакКиннон толкнула Блэка к стене.
— Ударь меня, Блэк! — предложила она. — Ударь, раз так кулаки чешутся.
— Ты же знаешь, что я никогда тебя не ударю, сестренка, — произнес Блэк, все же поубавив пыл.
— Сириус, ты – мой лучший друг и я люблю тебя, — улыбнулась она, — но хватит вмешиваться в мою личную жизнь!
— Марлин, ты справишься? — спросил Нейт, который собирался тащить брата в комнату.
— Да, — ответила ему Марлин, не отрывая взгляда от Блэка. — Спасибо за помощь, Нейт.
Братья удалились далеко не тихо.
На весь коридор были слышны крики старшего Риверса. Но вскоре прекратились и они.
— Блэк, ты...
Договорить она не успела, Блэк резко обхватил ее лицо руками, прижался к ее губам нежным поцелуем. Это было как удар молнии, словно порыв ветра заставил их прижаться. Если в первые секунды он удерживал ее, то в следующее мгновение Марлин сама невольно прижалась всем телом к тому, кого несколько мгновений назад почти что ненавидела. Легкий поцелуй превратился в феерию страсти, и она отвечала на его прикосновения, смешивая их дыхание, почти дыша им, прижимая к себе его лицо...
Если бы сейчас грянул гром или начался пожар, они бы не заметили. Вот его руки обхватывают ее талию, а ее пальчики исчезают в его черных волосах. Их исступленный поцелуй все длился и длился, и, похоже, для обоих был настоящим откровением.
Ее стон, его движение – и мир для обоих перевернулся, чтобы больше никогда не быть прежним. Его стон, и она приподнимается на носочки, чтобы обнять его сильнее, неосознанно страшась потерять.
Он на секунду прервал поцелуй, посмотрел в ее голубые глаза и прочитал в них то, на что и не смел надеяться...
— Моя Марлин... — прошептал Сириус.
Его тихий голос разнесся в тишине... и волшебство распалось. Разлетелось, словно хрустальный бокал, брошенный с высоты.
Марлин отпрянула от него, испуганная и раскрасневшаяся, осознав, что только что произошло. Блэк смотрел в ее глаза, боясь произнести хоть слово, боясь сделать хоть одно неверное движение, лишь бы не напугать ее, лишь бы не потерять этот краткий волшебный миг. Но было поздно...
— Ты!.. — прошептала она. — Ты невыносим! Я думала, что я тебе подруга, а не шлюха на одну ночь! — Марлин сорвалась на крик. — Ты ведь не умеешь любить, Сириус Блэк, только использовать. Черт, как я могла поверить, что с тобой можно дружить.
— Марлин, ты не как они, — он и сам не мог понять, что с ним, но за возможность прижать ее снова, ощутить ее вкус, увидеть ответную страсть в глазах он отдал бы многое. — Марлин...
— Ненавижу тебя! — выкрикнула она.
Поддавшись первобытным инстинктам, девушка бросилась бежать, почти не разбирая дороги, потеряв обе балетки, боясь обернуться назад. Она мчалась к гостиной гриффиндора, надеясь спрятаться и запереться и никогда не видеть серых глаз Сириуса Блэка.
Юноша тем временем все так же стоял на месте в коридоре.
— Я тебя люблю, Марлин, — прошептал он, с силой ударив по стене, разбивая кулаки. — Как же я раньше этого не понимал! Глупец!
Сестра! Он так часто ее так называл! Какая же она ему сестра? Он прижал руку к кулону, который всегда носил с собой. Сколько ему дарили цепочек. Какие хочешь! Золотые, серебряные, с камнями, но он никогда не снимал подарок. Он скорее выкинет все эти цепи в мусор, чем снимет кулон с шеи. Теперь он понял истинную причину, почему он его носил.
Марлин прижалась к стене в комната, и прикоснулась пальцем к губам, которые все еще помнили поцелуи Сириуса.
«А может он и вправду умеет любить?» — пронеслось в голове у девушки, но настойчивый голос разума твердил ей, что она станет еще одним трофеем в коллекции побед Сириуса Блэка.
