Одна судьба на двоих

Глава 4

Глава 4

POV Марлин МакКиннон

Обычно осень делилась на время до празднования моего дня рождения и все остальное, но эта осень была последней в Хогвартсе, и я старалась проводить каждый день с пользой. В том смысле, что мы все чаще бродили по замку, стараясь запомнить каждую мелочь, любую деталь, чтобы потом легко воспроизвести в воображении. Хотя с картой Мародеров в этом не было никакой необходимости – там и так изображено все и даже больше.
Этим вечером я решила прогуляться одна, хотя, конечно же, не отказалась бы от компании Сириуса, Джеймса или Рема. Почему я не упомянула Питера? Потому что Хвост не пошел бы бродить по темным коридорам замка только со мной, без сопровождения кого-нибудь из Мародеров. Все дело было в том, что вчера мы так заговорились, что не увидели, как к нам приближается Филч. Сириус успел толкнуть меня за угол, а Джеймс быстро сунул мне в руки карту и велел уходить, пока «наш вечный надзиратель» не заметил. Я послушно скрылась из виду, но позволить себе бросить в беде друзей не могла, поэтому, затаив дыхание, ждала приговора.
Думаю, для Филча давно не было неожиданностью увидеть Мародеров посреди ночи в коридоре, хотя благодаря карте и мантии-невидимке попадались они крайне редко. Как результат – очередная отработка, на этот раз заключавшаяся в отмывании котлов у профессора Слизнорта. Я пожелала ребятам удачи и, пользуясь тем, что карта все еще у меня, отправилась на вылазку.
– Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, – шепнула я.
Отбоя пока еще не было, и все же стоило соблюдать немалую осторожность. Я пожалела о том, что не прихватила с собой еще и мантию-невидимку, но Джеймс наверняка машинально сунул ее под свою школьную мантию. Приклеившись взглядом к карте, я завернула за угол и направилась к тому самому окну, на котором видела Лили в тот день, когда сестра прислала ей письмо.
Кстати, Джеймс долго не мог отойти от произошедшего – как и в прошлом году, теперь он вспоминал свою любовь, не умолкая, что начинало раздражать даже вполне лояльного Ремуса. Наверное, потому, что и у самого Рема не все было гладко – Рейчел Грин была вынуждена уехать из Хогвартса, а затем и из страны, еще в прошлом году в связи со слухами об участившихся нападениях на детей. Что ж, в Британии уже давно небезопасно, это верно, однако до наших краев угроза еще не добралась. Совсем недавно совы перестали приносить Рему письма – на это может быть тысяча причин, но несчастный Люпин тяжело переживал эту тишину. Может быть, она еще напишет ему, а может, и нет. Рейчел не знала, что Ремус оборотень, и, по его словам, никогда не должна была узнать. Несмотря на четыре примера настоящей верности в лице троих мародеров и меня, Лунатику трудно было поверить, что все люди, которых он когда-либо встречал или встретит, такие же.
Присев на подоконник, я прошептала: Люмос, и стала наблюдать за готовящимися ко сну обитателями замка. Ну, кто готовился, а кто котлы чистил. Вот она, вся великолепная четверка, в кабинете зельеварения. Я немного задержалась на надписи «Сириус Блэк», борясь с идиотским желанием погладить пальцем карту, и перевела взгляд на ближайший коридор. Пусто. Что ж, тогда посмотрим, что творится в гостиной Гриффиндора. Ага, вот и Лили. Странно, я думала она или в библиотеке, или уже давно в своей кровати. Неужели, опять готовит Джеймсу очередную выволочку? Ей что, нравится с ним ругаться? Вот уж чьей логики я точно никогда не пойму!
Лили Эванс – огромная тайна конкретно для меня. Если ты живешь с человеком в одной комнате в течение где-то четырех лет, ты должна иметь представление о его характере, привычках, даже фразы могут привязываться, но тут совсем другой случай. Я неплохо общалась с Алисой – вообще-то с ней все неплохо общались, ибо разговорчивость Миллер выходила далеко за рамки среднестатистичекой. Джин Доэрти… не настолько хорошо, подруги Джин жили через две комнаты от нашей, и она часто пропадала там, но, впрочем, думаю, и о ней я могла рассказать достаточно.
Но Лили. Ладно, главное – спокойствие, я все равно найду способ их свести, может не сомневаться. Она упрямая, но и в моей голове за планом А следует В, за ним С, и так далее по алфавиту. К тому же, Джеймс просто должен быть счастлив! Полагаю, что мы с Сириусом все-таки можем вызывать у него и непрошеные ассоциации, поэтому я твердо решила, что заставлю Лили как можно скорее разобраться в себе и откопать-таки то очевидное, что давно известно всем вокруг. Интересно, какова вероятность, что я это не придумала, м?
Снова взглянув на карту, я с удивлением отметила, что Лили в гостиной больше нет, как нет ее и в нашей спальне. А вот это уже по-настоящему интригует! Что это она задумала? Я с неподдельным интересом следила за ней, пока до меня внезапно не дошло, что точка с надписью «Лили Эванс» приближается к надписям «Джеймс Поттер», «Ремус Люпин», «Сириус Блэк» и «Питер Петтигрю». Ненадолго они остановились, а затем трое последних продолжили свой путь, а вот Джеймс задержался. Ну да, сейчас я действительно жалела, что через карту не передаются и разговоры. Разговаривали они не очень долго, но в довольно скором времени надпись «Лили Эванс» стала стремительно приближаться к надписи «Марлин МакКиннон».
Ко мне.
Вот черт.
– Шалость удалась! Нокс, – торопливо прошептала я, пряча карту под мантию. Интересно, она знала, что я здесь, или просто спешит спрятаться в свое убежище? Если так, то, что ж, будем прятаться вместе. Так я и сидела в течение нескольких минут, пока не услышала легкий стук каблуков, достаточно частый, это свидетельствовало о том, что она почти бежала. Дыхание тоже было частым и прерывистым, это я слышала отчетливо. Мерлин, если она опять что-то наговорила Джеймсу, я не знаю, что я с ней сделаю! И это уже после того, как они почти наладили свои суперсложные отношения! Забывшись, я раздраженно вздохнула и тут же испуганно задержала дыхание. Ты идиотка, процедил внутренний голос.
– Кто здесь? – вскрикнула Лили. Похоже, она пришла сюда без палочки, раз не зажгла свет. А вот это вообще ни в какие ворота – я знала, Лили практична и собрана, а кто же разгуливает по нижним этажам без волшебной палочки да еще и за несколько минут до отбоя?
– Я. Люмос!
Тонкий свет, отчасти напоминающий лунный, неярко осветил часть коридора, и я смогла разглядеть, что глаза у Лили покрасневшие, взгляд раздосадованный, а выражение лица в высшей степени беспомощное. Любопытно.
– Марлин?! – прошипела Лили Эванс, подбегая ко мне. – Что ты здесь делаешь, уже был отбой!
Кажется, я немного потеряла счет времени.
– О, в таком случае, я тебя поздравляю! – торжествующе воскликнула я. – Ты только что нарушила правило номер раз, гласящее, что ученикам как начальных, так и старших курсов запрещено бродить по замку после отбоя, – на одном дыхании продекламировала я, сверкнув глазами.
– Прекрати, – с досадой откликнулась она. – Я вовсе не хотела с тобой спорить.
– Что ж, тогда ты не будешь отрицать, если я скажу, что вы опять поругались с Джеймсом, – констатировала я, приглашая ее сесть рядом со мной на подоконник. – Скажи мне вот что, – начала я, заглянув ей в глаза. – Только честно, пожалуйста. Поттер ведь тебе нравится? – увидев, каким стало выражение ее лица, я поспешно добавила: – Только не кричи! В целом, у тебя есть к нему чувства, да? Я не имею в виду раздражение и вообще что-то негативное и поверхностное.
Лили удивленно вскинула брови, и я подавила еще один вздох. В следующий миг она поняла, о чем я, и зеленые глаза тут же негодующе вспыхнули.
– Тогда нет, – отрезала она, яростно сверкнув глазами. – Поттер…
– «…безмозглый задавака», я знаю, – перебила я, настойчиво вглядываясь в ее лицо. – Но ты не видишь или не хочешь видеть, что это было пять лет назад, Лил, – подумав, я тут же с усмешкой поправила себя: – Ну, может, два года назад. Послушай, мне незачем тебе врать, к тому же ты и так сама себя обманываешь. Возможно, тебе кажется, что это спортивный интерес и не более, может быть, тебе страшно, но... – Я улыбнулась, предоставляя ее воображению право самому закончить фразу.
Лили ничего мне не ответила, лишь закусила губу и едва заметно покачала головой. Не очень-то хотелось сидеть в тишине, поэтому я решила рискнуть. Она никому ничего не расскажет, а если ей придет в голову такая мысль, то при случае, она ничего не сможет доказать. Я вытащила карту и снова прошептала:
– Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!
Перед моими глазами появилась давно выученное наизусть приветствие:

«Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост представляют вашему вниманию новейшее изобретение – Карту Мародеров».

Я с неимоверным удовольствием наблюдала, как вытягивается лицо Лили. Особенно когда к приветствию неожиданно добавилась фраза:
«Господин Лунатик приветствует также и новую гостью нашего маленького мира тайн. Здравствуй, Лили».
«Господин Бродяга присоединяется к господину Лунатику и хотел бы передать своей радости, что ее ждет небольшой разговор… Да, Марлин? »
– О, мне уже страшно, Блэк, – усмехнулась я, ожидая еще два приветствия, и они не заставили себя ждать.
«Господин Хвост присоединяется к двум предыдущим приветствиям», а следом за ним:
«Господин Сохатый присоединяется к господам Мародерам и просит мисс Эванс никому не говорить о сеем полезнейшем документе».
– Что это? – воскликнула Лили, с полнейшим изумлением посмотрев на меня.
– Это – карта Мародеров, – с гордостью объявила я. – И, между прочим, показывать ее тебе я не должна. На ней изображены все коридоры Хогвартса, все тайные двери и выходы. Еще она показывает каждого, кто находится в замке, что бывает очень полезно. Вот как, например, сейчас, – пробормотала я, обеспокоенно взглянув на Лили. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но сюда идет Филч. Нокс!
Гриффиндорка бросила на меня потрясенный взгляд, словно спрашивала «Ты что, шутишь?», но я твердо посмотрела на нее, и в следующее мгновение мы дружно сорвались с места и бросились бежать. Достаточно уже того, что я даже понятия не имела, куда именно мы бежим, ведь в этом коридоре факелы не горели, а зажечь нам было нечего – это непременно нас выдаст. Я уже знала, что мы обнаружены, хотя смотритель еще не знает, кто мы. И, думаю, у Лили, как и у меня, попадаться ему на глаза не было никакого желания.
Не было желания? Я усмехнулась про себя, бросив на нее быстрый взгляд. Лили Эванс – староста школы, и вряд ли она сейчас может хладнокровно рассуждать. Поэтому я схватила ее за руку и постаралась бежать еще быстрее.
– Не бойся, Лил, он нас не увидит, – заверила я ее. Та лишь как-то сдавленно пискнула, не сбавляя темпа. Мы все больше углублялись в ту часть замка, в которой я бывала довольно редко, если не сказать, что не была вообще, а это уже было, по меньшей мере, странно. Меня так и тянуло посмотреть на карту, но я бы все равно ничего не увидела в темноте, а зажечь палочку не могла. Завернув за угол, мы прижались к стене почти вплотную и, тяжело дыша, прислушались. Тишина, только тусклый луч света, проникающий из какой-то щели, освещал невзрачный коридор.
– Кажется, убежали… – пробормотала я, взглянув на Лили. Даже в таком мраке я смогла различить, что она была необыкновенно бледной и напуганной. – Все хорошо, Эванс! Тебе-то что, в самом деле? Скажешь, что коридор патрулировала или что-то вроде того...
– Ничего не хорошо, сегодня не моя очередь! – прошипела она, глядя на меня огромными зелеными глазами. Я попыталась успокоить ее, но у меня ничего не вышло. – Нас могли поймать! С нами могло что-нибудь случиться!
– И сейчас может, – возразила я.
Она замолчала на полуслове, взглянув на меня так, будто я сказала что-то невероятное.
– Что?
– Я говорю, что и сейчас с нами вполне может что-то случиться, – пояснила я. – Вот ты знаешь, где мы находимся? Нет. И я тоже не знаю. И к тому же…
Я резко замолчала и прислушалась. Или мне послышалось, или чуть подальше скрипнула половица. Замерев и почти не дыша, я сделала Лили предостерегающий знак и напрягла слух. Все было спокойно, но странное предчувствие не отпускало меня. Еще несколько мгновений все было тихо, а затем из-за поворота раздался довольно грубый жесткий голос:
– Говори. Здесь никого нет, – последовала пауза, а затем звук упавшего предмета, полагаю, металлического. Кто-то чертыхнулся.
– Он доволен, – с досадой произнес второй голос. – Сегодня ночью нам удалось выполнить задание.
«Это же слизеринцы!» – наконец поняла я, холодея при мысли, что они узнают, что мы здесь.
– Прекрасно, – лениво протянул первый голос. – Значит, завтра можно там не появляться.
Лили крепко сжимала мою руку, дышала тихо и поверхностно, а я, нахмурившись, ждала продолжения. О чем они говорят? О Волан-де-Морте и его сторонниках? Неужели, весь Слизерин одобряет идеи этого безумца? С другой стороны, мне ли не знать, как они относятся к таким как я, и вроде бы, я давно подозревала, что они заодно. Но это было одно, а найти тому подтверждение – совсем другое.
– Как думаешь, нам стоит предпринимать какие-то меры здесь, в школе? – неожиданно услышала я третий голос, высокомерный и расчетливый и почувствовала, как Лили судорожно вцепилась мне в руку. Ясно. Нюниус. Не выдержав, я подалась вперед и осторожно выглянула из-за угла. Лили попыталась утянуть меня обратно, но я не поддавалась.
Все трое стояли ко мне спиной так, что я видела только затылки и мантии и не могла разглядеть лиц, хотя и так догадаться было нетрудно. Они были напряжены и внимательны, когда один внезапно повернулся к Снейпу, и я узнала Эйвери. Тут же стала совершенно ясно, что третий – Мальсибер.
– Что ты имеешь в виду, Снейп? – резко переспросил последний, и я немедленно спряталась за углом, одними губами назвав Лили троицу. Она лишь кивнула, словно знала об этом с самого начала. Коснувшись рукой моей руки, она произнесла одними губами: «Их не должно здесь быть». Конечно, не должно. Двое из трех закончили школу еще год назад.
– Я о Гриффиндоре, – небрежно бросил Нюниус, и мы с Лили дружно затаили дыхание.
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть план, как преподать им урок? – осклабился Мальсибер с садистским интересом. – Это было бы весьма неплохо, хотя бы перестанут совать нос не в свое дело. Эти наглые…
– Возможно, было бы разумнее начать с грязнокровок… – тут же лениво протянул Эйвери. – Как вы думаете?..
Воздух с шумом вышел из моих легких, и дальше тут находиться я уже не могла. Мысли путались, в голове раздавались голоса, рвущиеся откуда-то изнутри, из глубоких воспоминаний. Я зажмурилась, сделала пару вдохов и неожиданно ощутила неестественную тишину.
– Там кто-то есть, – услышала я все тот же жесткий голос Эйвери.
Не было больше времени, нужно уносить ноги. Я бросилась прочь от ненавистного перекрестка, утягивая за собой едва не плачущую Лили. Для нее так же не составило труда догадаться, о ком говорят слизеринцы. Казалось, мой мир рушится прямо на глазах, а я не могла ничего сделать, но одно знала точно: предупрежден – значит, вооружен. В большинстве случаев, это помогает, может помочь и сейчас!
Я была не в силах справиться с нескончаемым потоком мыслей, поэтому просто бежала, не чувствуя земли под ногами. Сколько мы уже убегаем? Несколько минут или часов? Позади меня Лили почти выбилась из сил. Если поначалу я считала эту темную часть коридора лишь небольшим ответвлением, то сейчас убедилась – он намного больше, чем мне показалось. Настолько больше, что я просто не знала, где мы сейчас находимся и где находились до этого. Убегая от Филча, мы не задумывались, куда именно бежим, а сейчас и подавно, времени у нас было в-обрез.
– Лили, – пропыхтела я, не замедляя бег, и повернулась к ней. – Ты представляешь себе эту часть замка?
– Откуда? – глубоко вдохнув, спросила она. – Я думала, это ты все знаешь. Марли-ин!!
Поздно.
«Видимо, не все…» – уже собиралась пробормотать я за секунду до того, как ударилась о глухую стену. То есть, не совсем глухую. И не совсем стену.
От удара все мысли мгновенно вылетели у меня из головы, оставив место лишь пустоте и недоумению, и только потом пришла боль. Я чувствовала, как она пульсирует где-то в районе лба, отдавая в затылок, чувствовала, как падаю куда-то, а потом удар о твердую землю. Прижав одну руку к лицу, я попыталась наощупь определить, что здесь такое, но ничего не смогла понять. Тьма была просто непроглядной, и все мое существо невольно искало хоть какой-то путь к свету, но пока не находило.
– Лил? – прохрипела я, а в ответ – тишина. Никогда бы не подумала, что могу так бояться тишины. Серьезно, меня никогда не пугали темные комнаты, тайны, секреты. Но ведь и я была не одна, со мной всегда были Мародеры или один Сириус или Джеймс, но теперь…
Я чувствовала, что помещение, в котором я оказалась, было тесной комнаткой, потому что, даже не видя ничего вокруг, почти физически ощущала, как давят на меня стены. Мерлин, я никогда не страдала клаустрофобией, нормально ездила в лифтах, спускалась в погреб и пряталась там, когда играла в прятки с братом, но в данный момент мне хотелось лечь, свернуться калачиком и уснуть, чтобы не чувствовать этот давящий ужас, не слышать тишину, которая беспощадно резала мне уши, а главное, унять слепое беспокойство о Лили. Где же она? Куда пропала? Я беспомощно закрыла глаза, и неожиданно вспомнила о палочке. Торопливо запустив руку в мантию, я похолодела от ужаса. Неужели, выронила? Не может быть, чтобы мне так не везло! Чуть слышно застонав, я осела на пол и до крови закусила начавшую подрагивать губу.
Страх, тяжелый и липкий, подобно волнам, накатывающим на берег, то заполнял меня, заставляя почти уйти под воду, то снова отпускал, давая вдохнуть свежего воздуха. Мне хотелось бежать, быстрее, быстрее, словно за мной все еще кто-то гнался, кто-то невидимый. И действительно гнался, только не за мной. Мародерам угрожает непосредственная опасность, и я была почти уверена, что к моему предупреждению они не отнеслись бы с должной серьезностью. Мы должны что-то сделать, иначе будет поздно. И если с ними что-нибудь случится, я просто не смогу жить.
– Помогите! – закричала я, кидаясь в сторону, где, по моему мнению, должна была быть дверь. – Кто-нибудь! Эй! Пожалуйста!
Здесь было тихо и очень, очень темно, а темнота навевала ассоциации с моими ночными кошмарами. Я не видела даже своей руки в десяти сантиметрах от лица. Глаза медленно наполнялись слезами, но не оттого, что я, возможно, останусь здесь надолго и вскоре умру от банального истощения, а оттого, что не успею предупредить Мародеров. Мерлин, только бы с Лили все было хорошо, тогда она добежит, она сможет все им рассказать, и они вместе что-нибудь придумают… Это же Хогвартс, верно?.. Здесь не случается ничего плохого.
– Помогите! – снова попробовала я, колотя в стену, пока не почувствовала острую кинжальную боль в руке. Хруст и ощущение чего-то теплого, стекающего вниз, капающего с кончиков пальцев. Кровь. Видимо, поранилась о какой-то острый скол камня. Черт.
Меня же здесь никто не найдет… – пронеслась ужасающая мысль. – Никто даже понятия не имеет, где я могу быть, даже я сама не знаю, где оказалась…
Черт возьми, откуда вообще взялась эта паника?
– Кто-нибудь… – устало прошептала я, закрывая глаза и прижимая руки к пульсирующей болью голове. – Помогите.
Спокойно. Не бойся, Лили найдет твою палочку, вернется и приведет помощь. Главное, не бойся. Забудь обо всем. Нужно подумать о чем-то. Уже ясно, что в этой коморке никого и ничего нет.
Я сжалась в комочек, пытаясь унять головную боль и скачущие мысли, которые только ее усиливали. Сердце никак не хотело замедлять бег, мне было страшно, но я боялась не за себя. Где-то в глубине души звенел противный голос, твердящий, что все кончено, что, может быть, это моя последняя ночь, и сегодняшний вечер, когда я провожала друзей на отработку, был последней встречей с ними. Это не мои мысли. Глаза обожгло, горячие слезы покатились по щекам, но я ничего не могла сделать, чтобы остановить их. Марлин МакКиннон никогда не сдавалась. Когда, совсем обессилев, я опустилась на пол, в голове была холодная пустота, и в ней отчетливо билась одна-единственная мысль, которая была для меня спасительным островком.
Сириус.

***

Резко подскочив в кровати, я, тяжело дыша и обливаясь холодным потом, быстро огляделась по сторонам. Мысли лихорадочно переплетались, но одно я понимала совершенно отчетливо: здесь слишком светло для того места, которое я помнила. Нервно сжав руки в кулаки, я почувствовала резкую боль и тихо охнула.
Тут же от окна отделилась тень, и через долю секунды он оказался около моей кровати. Я почувствовала, как Сириус Блэк осторожно берет меня за руку, а в глазах – бесконечное облегчение. И злость. Где-то в глубине, на краешке его сознания, но он злился. И, черт возьми, было на что.
– Ты очень меня напугала, – тихо произнес Блэк, прижимая мою руку к своей щеке. Темные глаза вглядывались в мое лицо. – Как ты?
– Голова болит, – пробормотала я, озадаченно переводя взгляд с него на странное помещение. – Где я?
– В больничном крыле, разумеется. Мадам Помфри сказала, что у тебя легкое сотрясение, глубокие порезы, вывих кисти, еще что-то, что я не запомнил... – Сириус прикрыл глаза. – Марлин, слушай... черт, не смей так больше делать! Никогда, слышишь?!
Приподнявшись, я поспешила прижаться к нему, крепко сцепив руки на его шее. Неужели это был не сон, и я действительно потеряла сознание в той странной темной комнате, предварительно расцарапав руку в попытке выбраться? Немыслимо. В следующий миг на меня нахлынули воспоминания, и всепоглощающий страх вернулся. Видимо, заметив, как я напряглась, Сириус осторожно уложил меня обратно.
– Как вы меня нашли? – спросила я, пытаясь унять мелкую дрожь, колотившую тело.
– Мы были в гостиной, как раз думали, где ты можешь быть, когда туда вбежала Эванс – ну знаешь, мантия грязная, волосы растрепаны, в глазах ужас… а в руке твоя палочка.

Она выглядела так, будто бежала очень долго и далеко. Ее всегда расчесанные темно-рыжие волосы сейчас были растрепаны, а зеленые глаза переполнены ужасом. Наверное, они никогда не видели ее такой. Мантия была перепачкана чем-то белым, словно Лили не раз падала или выбиралась из-под завала.
Мародеры уставились на нее с одинаковым выражением лица, удивление на их лицах сменялось тревогой. Она тяжело дышала, не в силах выговорить ни слова, а затем сумела произнести одно-единственное:
– Марлин… я… она просто исчезла, понимаете?
Сириус вскочил с дивана и бросился было вон из гостиной, но тут резко подскочил к Лили. То же самое сделали и остальные.
– Где она? – крикнул Бродяга, не в силах справиться с надвигающейся паникой. – Эванс, где она? – Его взгляд тут же наткнулся на палочку в ее руке.
Джеймс положил руку ему на плечо и постарался как можно спокойнее спросить:
– Лили, пожалуйста…
Эванс посмотрела на него с тем же страхом, что и они на нее, только к нему примешивалось еще много других эмоций.
– Я не знаю… – выдавила она. – Мы убегали от Филча, забежали в какой-то коридор, а там слизеринцы…
Не дослушав, Блэк сорвался с места и бросился прочь из гостиной. Уже на бегу он успел резко бросить Джеймсу:
– Оставайся здесь вместе с ней!
Что-то подсказывало ему: случилось что-то ужасное, что-то действительно ужасное, а страх во всегда спокойных глазах Лили только подтверждал его опасения. Несясь по коридору и набегу превращаясь в большого черного пса, Сириус услышал шаги бегущих следом за ним друзей. Разумеется, ни Поттер, ни Эванс его не послушали. Втянув носом воздух, он почувствовал тонкий аромат, свидетельствующий о том, что Марлин была здесь. Все его чувства усилились.
Добравшись до коридора с подоконником Лили, Сириус уступил ей место, молясь только об одном: чтобы она помнила, куда им бежать. Неизвестно сколько времени прошло с тех пор, как Марлин осталась одна. Сердце сжалось.
Лили бежала впереди, иногда поворачивая и замирая, словно пыталась вспомнить. Сириус знал, что это непросто – тут было очень темно даже для собачьих глаз, но все равно подгонял ее вперед, понимая, что если они остановятся, мысли поглотят его с головой. Благо, Эванс не останавливалась. За спиной послышались четыре голоса, в унисон произнесшие: «Люмос!»
– Здесь мы остановились, чтобы перевести дух, – с трудом пробормотала Лили, замирая у очередного поворота. – Затем мы побежали туда, потому что нас услышали слизеринцы, чей разговор мы случайно подслушали...
Об этом они послушают позже, когда найдут Марлин. Сириус бросился дальше по коридору, гонимый одно мыслью: быстрее, быстрее, быстрее… Временами он сворачивал, но неожиданно почувствовал, что запах оборвался и снова превратился в человека, тяжело дыша от долгого непрерывного бега. Он не знал, видела ли Эванс собаку, и ему было плевать на это.
– Здесь, – прошептал он.
Джеймс, Ремус, Питер и Лили подошли к нему и с недоумением уставились на стену, с виду очень прочную. Сириус стукнул по стене кулаком и неожиданно почувствовал, как рука свободно проходит сквозь кладку.
– Это чары, – мрачно озвучил его мысли Джеймс. – Откройся мне.
Стена тут же исчезла, и все четыре палочки осветили образовавшуюся комнатку. Взгляд Сириуса тут же опустился вниз и наткнулся на девушку, лежащую на каменном полу. Лицо Марлин было мертвенно бледным, а дотронувшись до ее руки, Сириус содрогнулся от холода. Оглядев пол, он с нарастающим ужасом заметил на нем кровь.
Она казалась такой хрупкой и беззащитной, что сердце сжималось от ужаса. Он же обещал, что никогда не оставит ее одну… обещал.
– Не смей так со мной поступать, слышишь?! – закричал он, опускаясь на колени рядом с ней. Джеймс подбежал с другой стороны и положил два пальца ей на шею.
– Она дышит, Бродяга. Ей нужно в больничное крыло как можно быстрее!
Сириус бережно взял Марлин на руки, едва различимо шепча:
– Потерпи, радость моя. Всё будет хорошо.

– Прости меня, – с досадой произнесла я, сжимая его ладонь здоровой рукой. – Я больше никуда без тебя не уйду, да и вообще это все было слишком похоже на сон. Идиотизм какой-то – я испугалась темноты.
Сириус посмотрел на меня долгим взглядом и медленно, с расстановкой, произнес:
– Ты испугалась того, что могло быть в ней, – твердо произнес он. – Я обещал тебе, что всегда буду рядом, а ты ставишь меня в такое положение, где я чувствую себя виноватым в том, что случилось. – Я не могла понять, злится он или просто прячет страх. Это Сириус Блэк. Никогда не поймешь, что творится в его голове.
– Неправда, – откликнулась я. Еще не хватало, чтобы он начал винить себя в случившемся! В конце концов, я сама виновата, что пошла ночью непонятно куда, да еще и Лили за собой потащила. Впрочем, если подумать, она сама ко мне пришла.
Держа Сириуса за руку, я старалась хоть ненадолго отогнать от себя тревожные мысли, решив, что расскажу ему позже. Ему тоже нужно прийти в себя, слишком много ему пришлось пережить этой ночью.
– Послушай, – со странной интонацией процедил Блэк. Его гнев исчез, и я вздохнула с облегчением. – Я боялся, что больше тебя не увижу, понимаешь ты или нет?
– Я тоже, – тихо произнесла я, чувствуя жжение в глазах, и замотала головой. – Но это так глупо, Бродяга. Это ведь наша школа, и пока мы здесь, с нами не случится ничего плохого.
Он осторожно приблизился и, смахнув влажный след с моей щеки, коснулся губами моего лба. Я вновь почувствовала себя спокойно. Тревога никуда не ушла, но мне удалось подавить ее хотя бы на какое-то время. Пока он здесь, мне не нужно бояться.
– Сколько времени? – неожиданно спросила я.
– Почти четыре часа, – усмехнулся Сириус, и я, снова увидев легкую улыбку в его синих глазах, вздохнула с облегчением. Слава Мерлину.
– Тогда почему ты не спишь? – укоризненно прошептала я, чуть повернув голову, чтобы было удобнее смотреть на него.
– С тобой уснешь. – Голос его прозвучал заносчиво, но я знала, что он уже не злится, а скорее насмехается. Хороший знак.
– Ладно, – протянула я, оглядывая немалое количество кушеток, на которых вполне сносно можно было поспать. – Тогда ложись прямо здесь, чтобы иметь возможность следить за мной. Хотя я и под Империусом никуда отсюда не уйду, и все-таки.
С минуту Сириус смотрел на меня удивленным взглядом, а затем, согласно кивнув, плюхнулся на соседнюю кровать. Несколько долгих секунд я просто смотрела на него, чувствуя сожаление из-за того, что, благодаря мне, он не спал всю ночь. И все-таки эта самая ночь кое-что для меня решила. Я знала, что довольно скоро этот момент наступит, поэтому была готова к выводу, прозвучавшему в моем сознании перед погружением в сон:
Жизнь полна сюрпризов… Пару часов назад, я почти смирилась с мыслью о смерти, но он спас меня. Иногда мне кажется, что он будет рядом всегда, но я не могу вечно на него надеяться. Я должна действовать сама. И я буду действовать.
Что-то происходило вокруг. Что-то жуткое, не поддающееся моему пониманию. По крайней мере пока. Но я должна понимать. Я должна всегда знать, что делать, я должна быть храброй и хладнокровной, как…
В сознании промелькнул почти забывшийся образ девушки, которая проучилась в Хогвартсе не больше двух месяцев примерно год назад, но, сама того не желая, сумела многому меня научить. Мерлин, у меня ведь есть еще одна тайна, о которой никто не знает. Вот уж никогда бы не подумала, что вспомню ее вновь, устало подумала я, проваливаясь в сон.