Тени прошлого и зеркало истиныХогвартс, кабинет зелий.
Гарри стоял перед котлом с кипящим простым лечебным зельем, стараясь не смотреть на Снейпа, который наблюдал за ним с привычной язвительной ухмылкой. Профессор медленно обходил столы, останавливаясь позади каждого ученика, чтобы бросить ядовитое замечание.
— Поттер, — голос Снейпа прозвучал прямо у его уха. — Вы намерены превратить этот класс в магловскую кухню? Ваше зелье напоминает грязь из канализации.
Гарри сжал ложку так, что костяшки пальцев побелели. «Спокойно. Это часть игры», — напомнил он себе.
— Простите, профессор. Я исправлюсь, — ответил он, намеренно опустив глаза.
Снейп замер, его чёрные глаза сузились.
— Отработка. Сегодня вечером, — прошипел он так, чтобы слышали все. — И два балла с Гриффиндора за дерзость.
Гермиона бросила на Гарри сочувствующий взгляд, но он лишь кивнул. Вечерняя «отработка» была частью их договора — времени, когда они могли обсуждать планы без лишних глаз.
Ночь. Кабинет Снейпа.
— Вы могли бы хотя бы попытаться не выглядеть беспомощным, — Снейп раздражённо швырнул на стол папку с записями. — На матче по квиддичу. Вы намеренно позволили заколдовать вашу метлу. Я пытался вас спасти, но меня кто-то подпалил. Совсем дети распоясались.
Гарри откинулся на спинку стула, играя с самодельной палочкой.
— Легенда требует жертв, Северус. Если я буду вообще непобедим, Дамблдор заподозрит неладное. Да и Малфой уже начал шептаться о «грязных трюках».
— Романтизация глупости, — Снейп скривился, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. — Однако ваша «скромность» едва не стоила вам перелома шеи.
— Я контролировал ситуацию, — Гарри усмехнулся. — Кстати, о контроле. Вы обещали подтянуть меня в окклюменции.
— Вы уверены, что готовы впустить меня в свою голову? — спросил Снейп, как будто часто спрашивал разрешения, проделывая это со студентами.
— Главное, смотрите, чтобы не узнать там что-то, что повергнет вас в ужас, — парировал Поттер.
Снейп достал из ящика чёрный кристалл, испещрённый трещинами.
— Начнём с основ. Этот камень — тренировочный артефакт. Он усиливает эмоции. Ваша задача — не дать ему взорваться.
Гарри взял кристалл в ладонь. Тот сразу же начал пульсировать кровавым светом. Воспоминания нахлынули волной: зелёная вспышка в переулке, холод стали в руке, крики Дурслей...
— Концентрируйтесь на пустоте, — голос Снейпа прозвучал словно издалека. — Не мысли. Не чувства. Только тишина.
Кристалл дрогнул, трещины начали сходиться. Гарри стиснул зубы, представляя, как сжимает свои эмоции в кулак. «Я — камень. Я — лёд».
С резким щелчком кристалл рассыпался в пыль.
— Прогресс, — Снейп кивнул, но в его тоне слышалась издевка. — Для первокурсника.
— Спасибо, сэр, — Гарри ухмыльнулся. — А теперь о главном. Я нашел кое-что в Запретной секции.
Он достал из кармана потрёпанный том в кожаном переплёте. На обложке красовалась надпись: «Искусство разделения души: мифы и реальность».
Снейп побледнел.
— Вы сошли с ума? Если Дамблдор узнает...
— Он уже знает, — перебил Гарри. — Иначе зачем прятать эту книгу среди учебников по травологии? Это ловушка. Но я нашёл кое-что интересное.
— Подождите. Зачем вам вообще крестражи? — спросил до сих пор не отошедший от удивления Снейп.
— Потому что Волди наделал их целую кучу. И будет жив, пока они не уничтожены.
Снейп грязно выругался, вскочил и достал бутылку с виски.
— Будете?
— Мне же 11 лет, ухмыльнулся Гарри, протягивая руку.
— Ой, бросьте, Поттер. Даже не смешно. Что с крестражами?
Гарри открыл страницу с иллюстрацией руки, сжимающей чёрный кристалл.
— Крестражи можно уничтожать не только магией. Здесь упоминается «пламя истины» — древний ритуал, требующий жертвы. Добровольной жертвы.
Снейп схватил книгу, его пальцы дрожали.
— Вы предлагаете...
— Я предлагаю альтернативу, — Гарри встал, его зелёные глаза горели. — Дамблдор хочет, чтобы я погиб, как пешка. А мы найдём способ убить Волан-де-Морта навсегда.
Снейп долго раздумывал, потом ответил:
— Поттер, только давайте сразу проясним. Я подыхать за избавление мира от Темного Лорда не намерен. Самому хочется насладиться тем, как он будет как крыса по подвалам бегать в поисках спасения, а потом сдохнет.
Снейп припомнил, как с ним порой обходился Волди, и его передернуло. Круциатус, это не то, что хочется вспоминать. А было и многое другое.
Запретная секция. Полночь.
Гарри скользил между стеллажами, освещая путь кончиком палочки. После разговора со Снейпом его грызло любопытство. «Пламя истины». Звучало как ключ к победе.
В дальнем углу он заметил потайную нишу, прикрытую гобеленом с вышитыми рунами. За ним стояло небольшое зеркало в серебряной раме — не такое грандиозное, как Еиналеж, но от него веяло древней магией.
— Ревелио, — тихо сказал Гарри.
Зеркало дрогнуло, поверхность заколебалась, как вода. Вместо своего отражения Гарри увидел... себя. Но не ребёнка. Взрослого, в потрёпанной мантии, с лицом, изборождённым шрамами. За ним стояли Дурсли — Вернон с перекошенным лицом, Петунья в слезах, Дадли, прижимающий окровавленные руки к груди.
— Что... — Гарри отшатнулся.
— Правда, — прозвучал голос из зеркала. — Ты хотел знать, чего стоит твоя месть?
Из тени вышел другой Гарри — в чёрных одеждах, с палочкой, напоминающей кость.
— Они страдали годами. Петунья сошла с ума в психушке. Вернон умер от сердечного приступа, умоляя о пощаде. Дадли... — Зеркальный Гарри усмехнулся. — Он резал вены, но ты запретил лечить его.
Гарри почувствовал тошноту. Это было его будущее?
— Ты стал хуже их, — продолжило отражение. — Ты упивался их болью. А что получил взамен? Одиночество. Даже Гермиона и Рон отвернулись.
— Молчи! — Гарри пустил заклятие в зеркало, но луч прошёл сквозь него, оставив стену обугленной.
— Исправь все, — прошептало отражение, растворяясь. — Пока не поздно.
Гарри выпил оборотки и пошел за советом к Макгонагалл.
Комната Макгонагалл. Рассвет.
— Ты выглядишь так, — сказала Макгонагалл, и её голос дрогнул, — будто видел призрака, — Минерва сняла обнаженную ногу, закинутую во сне на Гарри, встала, и не одеваясь налила чай.
Гарри молча взял чашку. После зеркала он не мог думать ни о чём, кроме увиденного. За исключением, конечно, момента, когда отвлекся на близкое общение с Минервой, отложив разговоры на потом.
— Я... — он запнулся. — Я не хочу стать монстром.
Макгонагалл села рядом, её рука нерешительно коснулась его плеча.
— Мы все боимся своих теней, — прошептала она. — Но именно выбор определяет, кто мы. Не зеркала. Не прошлое.
Гарри посмотрел на неё. В её глазах читалось то, о чём они никогда не говорили вслух. Страх. Надежда. И что-то ещё...
— А если я уже сделал неправильный выбор? — спросил он, сжимая её руку.
— Тогда, — она наклонилась, её губы едва коснулись его уха, — мы исправим это вместе.
За окном запел феникс, и Гарри понял — не все еще потеряно.
Письмо из ниоткуда.
Вернувшись к себе, Гарри нашёл на подоконнике конверт с печатью в виде змеи. Внутри лежал пергамент с двумя словами:
«Осторожнее с зеркалами. — С.Н.Э.Й.П» P.S. Привет Минерве.
И кусочек чёрного кристалла, мерцающего тайной.
Хогвартс, библиотека. Через неделю
Тени от высоких стеллажей тянулись к потолку, словно чёрные пальцы, сжимающие свет масляных ламп. Гермиона сидела за дальним столом, заваленным книгами по окклюменции, её палец механически водил по строчкам, но взгляд был устремлён в никуда. Гарри замер в дверях, наблюдая, как её силуэт дрожит в такт мерцанию свечи. Он не видел её так с тех пор, как начал погружаться в мрак своих планов.
— Гермиона... — его голос прозвучал громче, чем он планировал.
Она вздрогнула, но не подняла головы.
— Ты пропустил три занятия. — Её тон был ровным, будто диктовал заметки. — Макгонагалл думает, что ты заболел. Рон уверен, что ты взорвал себя экспериментами.
Гарри подошёл ближе, улавливая лёгкий запах пергамента и её духов — лаванды, которую она всегда любила.
— Мне нужно было... — начал он, но она резко оборвала:
— Заняться важным? Да, я заметила. Ты стал мастером исчезать, когда кому-то нужен.
Она наконец посмотрела на него, и он увидел в её глазах не гнев, а усталость. Ту самую, что копилась месяцами.
— Ты даже не спросил, как я справляюсь с легилименцией после того случая с Квирреллом. А я чуть не сошла с ума, пытаясь выкинуть его мысли из головы.
Гарри сглотнул ком в горле. Он помнил тот день — нашёл её в пустом классе, дрожащую, с окровавленной губой от собственных укусов. Пообещал помочь, но... закопался в поисках артефактов.
— Я... я думал, ты справишься. Ты всегда справляешься.
— Вот именно! — Гермиона вскочила, опрокинув стул. Книги с грохотом рухнули на пол. — Я должна справляться, потому что ты никогда не здесь! Ты даже не заметил, что я перестала носить браслет!
Он опустил взгляд на её запястье. Тонкая белая полоска — след от цепочки, которую он подарил ей. «Защитный талисман», солгал он тогда, скрывая, что вплел в металл слежку. Она сняла его неделю назад.
— Ты следил за мной, как за Дурслями. Как за врагом, — её голос дрогнул. — А когда я спросила — ты сказал, что это для моего же блага.
— Я хотел защитить тебя! — вырвалось у него, но звучало фальшиво даже в его ушах.
— Защитить? — Она засмеялась сухо, будто крошила стекло. — Ты перестал видеть во мне человека, Гарри. Я стала... инструментом. Как твой жук-шпион в Гринготтсе.
Он шагнул к ней, но она отпрянула, наткнувшись на полку. Пыль с древних фолиантов закружилась в воздухе.
— Ты правда думаешь, что я не замечала, как ты смотришь на меня? — прошептала она. — Как будто высчитываешь, насколько я могу быть полезна. Даже Снейп... — она замолчала, сжав губы.
— Что Снейп? — Гарри почувствовал, как холод расползается по спине.
— Он предупредил меня. Сказал, что ты идешь по краю, и скоро не останется ничего человеческого. Но я не верила. Думала... — её голос сорвался, — думала, ты вернёшься.
Она потянулась к шраму на лбу, но остановилась, сжав пальцы в кулак.
— Раньше ты смотрел на меня, а не сквозь. А сейчас... — она обвела стол рукой, — даже здесь, в нашей библиотеке, ты ищешь не меня, а ответы в книгах.
Гарри хотел возразить, найти оправдание, но слова застряли в горле. Вместо них всплыли образы: Гермиона, оставляющая чай с успокоительным зельем у его двери; её попытка заговорить после урока трансфигурации; сотни незамеченных взглядов, полных тревоги.
— Прости, — выдохнул он, и это прозвучало мельче, чем шелест страниц.
— Я не хочу твоих извинений, — она отвернулась, собирая книги. — Хочу, чтобы ты увидел. Но, кажется, уже поздно.
Она прошла мимо, не касаясь его. Дверь библиотеки скрипнула, и Гарри остался один с тишиной, которая вдруг оглушила громче любого заклинания.
На столе лежала её забытая закладка — пергамент с детским рисунком: они втроем на летающем автомобиле, улыбающиеся. На обороте дрожащими буквами:
«Иногда победа — это не уничтожить врага, а не потерять себя.»
Гарри сжал бумагу, пока края не впились в ладонь. Впервые за долгие месяцы он почувствовал, как что-то острое и живое режет грудь. Не боль. Не гнев. Стыд.
* * *
На следующее утро Гермиона не пришла на завтрак. Рон мрачно ковырял овсянку.
— Она подала прошение о переводе в Когтевран, — бросил он, не глядя. — Говорит, что воздух здесь стал ядовитым.
Гарри посмотрел на пустое место за столом, где всегда сидела она. Солнечный луч упал на её чашку, оставшуюся с прошлого вечера. На дне — недопитый чай, остывший, как их дружба.
— Да что ж такое то, — подумал Гарри, и отправился искать Гермиону — замаливать грехи. Ну не рассказывать же ей, что я — взрослый мужик, который носится со снейповым артефактом по всей Британии, пытаясь создать вечный якорь для души Волди, чтобы утопить его в океане.
Хогвартс, коридор, после обеда
— Да где она, в конце концов, — прошипел Гарри, сжимая в кармане самодельный амулет — крошечный серебряный якорь, испещрённый рунами. Он уже третий час искал Гермиону по всему замку, но её не было ни в библиотеке, ни у озера, ни даже в укромном уголке за портретом Толстой Леди, где они когда-то прятались от Филча. «Перевод в Когтевран...» Мысль о том, что она могла всерьёз собрать вещи, резанула больнее, чем проклятие Квиррелла. Это было неожиданное чувство. До этого он ее и в грош не ставил, полагая, что без ее занудства будет только лучше.
— Минерва, что ты со мной сделала? — думал он про себя.
Гарри остановился у окна, впиваясь взглядом в тёмные воды озера. Солнечный свет скользил по поверхности, напоминая о том, как однажды, в прошлой жизни, Гермиона вытащила его из ледяной пустоты после битвы с дементорами. «Ты нырнул за мечом Гриффиндора, как идиот!» — кричала она тогда, обжимая его мокрыми руками. Теперь же между ними выросла стена из секретов, и Гарри сам клал камни.
— Акцио браслет Гермионы, — шепнул он, направляя палочку в пустоту. Золотая цепочка с изумрудной подвеской — его подарок — вылетела из темноты и упала в ладонь. Гарри сжимал её, пока острые края не впились в кожу. Он вплел в металл следящее заклятие, оправдывая себя «заботой». Теперь же это был единственный способ её найти, не раскрывая главной тайны.
Браслет дрогнул, потянув руку в сторону Запретного леса. «Неужели там?» Сердце ёкнуло — в прошлом месяце на опушке видели стаю оборотней.
Опушка Запретного леса. За час до отбоя.
Гермиона сидела на поваленном дубе, обхватив колени. Её плащ был покрыт инеем, а в руке дрожала потрёпанная книга — «Основы окклюменции: защита разума».
— Ты же ненавидишь холод, — Гарри вышел из тени, стараясь говорить мягче. — Не ты ли грозилась прижечь мне уши, если я ещё раз позову тебя играть в снежки.
Она не повернулась.
— Уходи, Гарри.
— Не могу. — Он шагнул ближе, щёлкая замёрзшими пальцами. В воздухе вспыхнули крошечные огоньки — заклинание тепла, которому научился у Чжоу Чанг в прошлой жизни. Блин, ну нашел время вспомнить Чанг! — Я...
— Не смей! — Гермиона вскочила, и огни погасли. Её глаза блестели в темноте, как у раненой химеры. — Думаешь, я не заметила, как ты подменил мой трактат по темным зельям? Страницы 134-137 — не о взрывающихся флаконах, а о ядах для души! Ты вплел в них иллюзии, чтобы я не читала!
Гарри отступил, будто получил удар. Да, он подменил главы, когда узнал, что Гермиона копается в тёмной магии, пытаясь понять его странности. Но как она...
— Снейп меня научил, — прочитала она его мысли. — Да, он показал, как различать фальшивые воспоминания. Ты ведь даже не спросил, почему я вдруг стала брать у него дополнительные уроки?
Гарри сглотнул. В его груди заныла пустота — та самая, что осталась после потери семьи. Он видел, как Гермиона тряслась после первого занятия со Снейпом, но решил, что это «полезный опыт».
— Я пытаюсь спасти всех, — начал он, но она перебила:
— Убивая себя по частям? Твой амулет — он же не просто якорь для души Волан-де-Морта. Ты вплетаешь в него собственную душу. Снейп всё рассказал.
Гарри стиснул зубы. Чёртов Снейп! Они же договорились...
— Он испугался за тебя, — Гермиона приблизилась, и в её голосе впервые прозвучала дрожь. — Испугался, что ты станешь хуже Волан-де-Морта. Потому что ты уже не различаешь, где заканчивается он и начинаешься ты. Ты пытал несчастных Дурслей!
— Да они…
Внезапно из леса донёсся рёв. Гарри мгновенно рванул вперёд, прикрывая Гермиону телом, но она оттолкнула его.
— Хватит играть в героя! Я не трофей, который нужно защищать! И к тому же девушка!
Гарри покраснел до корней черных волос. Вот он точно не планировал тискать одиннадцатилетку!
Они замерли, слушая тяжёлые шаги. Из-за деревьев выполз тролль — не горный, а речной, с синеватой кожей и перепончатыми лапами. В его руке болтался обрывок паутины — видимо, сбежал от акромантулов.
«В рот мне ноги, — подумал Поттер, — неканонично как-то. Ну да ладно, разберемся».
— Гермиона, беги! — Гарри выхватил палочку, но она встала рядом, прижав спину к его спине.
— Я не Рон, чтобы прятаться. Вингардиум Левиоса!
Тролль взвыл, когда его дубина зависла в воздухе. Гарри воспользовался моментом:
— Авада Кедавра! — шепотом, почти беззвучно.
Зелёная вспышка ударила троллю в пятку — не смертельно, но достаточно, чтобы он рухнул. Гермиона, не видя тёмного заклятия, бросила петлю из корней, сковав гиганта.
— Быстро! Он очнётся через...
— Сектумсемпра! — Гарри провёл палочкой по горлу тролля, имитируя режущее заклятие. Кровь хлынула из невидимой раны — точный удар по яремной вене. Всё как тогда, в переулке, когда грабители...
— Откуда ты знаешь такие заклинания? — Гермиона побледнела, глядя, как тролль захлёбывается в собственной крови.
— Прочитал в... — начал он, но она резко отвернулась.
— Врешь. Ты даже не моргнул. Как будто делал это сто раз.
— Ну, почему сразу сто. Раз триста!
— Идиот. — Гермиона была умной, но наивной, и подумала, что все же это вышло случайно.
Но Гарри знал, что этот вопрос она все равно поднимет рано или поздно — Герми не из тех, кто забывает, с ее то памятью.
Запретный коридор. 3:00 ночи.
Квиррелл прижался спиной к холодной стене, сливаясь с тенями. Его рука дрожала, обвивая свое же горло, — Волан-де-Морт был недоволен.
— Глупец! Ты должен был проникнуть в хранилище, пока Поттер отвлекался на девочку!
— В-великий лорд, п-пес всё ещё...
— Пес спит! А ты боишься щенка!
Квиррелл скользнул вдоль коридора, направляясь к третьему этажу. Его план был прост: под видом проверки безопасности обойти ловушки. Но у двери с трёхглавым псом его ждал сюрприз.
На полу лежала серебряная монета с гравировкой якоря — та самая, что Гарри «потерял» неделю назад. Квиррелл наклонился, и монета взорвалась ослепительной вспышкой.
— Очнулся, профессор? — Гарри вышел из ниши, поправляя мантию. — Интересно, что Дамблдор скажет, найдя вас здесь с флаконом усыпляющего зелья?
Квиррелл зашипел, выхватывая палочку, но Гарри был быстрее:
— Экспеллиармус!
Палочка вылетела из руки профессора. Гарри поймал её на лету, улыбаясь холоднее озёрного льда.
— Передайте вашему хозяину: его крестражи — детские игрушки. Настоящая битва только начинается.
Когда Квиррелл, спотыкаясь, исчез в темноте, Гарри достал амулет. Внутри якоря пульсировала капля чёрной крови — добытая сегодня ночью у тролля. «Душа за душу» — так гласили древние руны. Волан-де-Морт не подозревал, что его вечное возвращение станет ловушкой. Потому что Гарри передумал скармливать Квирелла псу. Так он уничтожит лишь одно воплощение Волди, а надо все, и желательно сразу.
Но глядя на окровавленную монету, Гарри вдруг понял: самая опасная ловушка — это стать тем, кого он ненавидел. А Гермиона... Возможно, она уже потеряна навсегда.
На следующее утро Гермиона не пришла на зельеварение. Вместо неё за партой сидела Ли Джордан, неуклюже пытаясь смешать корни мандрагоры.
— Грэйнджер планирует перевестись, но из-за нервного истощения заболела и лежит в больничном крыле, — буркнул Снейп, проходя мимо. — Надеюсь, вы довольны, Поттер.
Гарри сжал амулет так, что острые края впились в ладонь. Где-то в замке звонили колокола, но для него они звучали как погребальный звон.
