Глава 53Глава 53.
Свадьба двух наследников древних и уважаемых чистокровных семейств прошла на удивление тихо. Приглашенный провести обряд магического венчания маг дал Непреложный Обет Вальбурге Блэк, что не заговорит об этом первым. Правда, у новоявленных молодоженов тряслись поджилки во время этого Обряда – магическое венчание не простая регистрация, а особый ритуал, задействующий собственную магию человека и магию его Рода. Если бы не дитя, которое носила Амелия, оба молодых аристократа поостереглись бы начинать семейную жизнь сразу с магического обряда, привязывающего супругов друг к другу почти без возможности разрыва семейных уз. Но в этом случае невозможно было бы признать ребенка Сириуса и Амелии полноценным наследником Рода отца. Обоих молодых людей такой вариант развития событий не устраивал. Что же касается Вальбурги Блэк, являющей единственным родителем от обоих сторон, то она тихо радовалась такому повороту – у нее стало одной причиной для бессонницы меньше. Невеста ее старшего сына, наследника Рода, оказалась такой же чистокровной, как и он сам. Было чему радоваться.
Джеймс острил по поводу будущей свадьбы не переставая. Особенно доставалось его кузине. Молодой человек не поленился припомнить мельчайшие детали феерических скандалов и ссор, которые будущие молодожены устраивали друг другу в бытность школьниками. Сначала Амелия злилась и виновато смотрела на Сириуса. Потом перестала, зато Блэк припомнил Поттеру те пять лет обучения, в течение которых прекрасная Лили Эванс оставалась для Сохатого не более чем недоступным предметом обожания. На том и сошлись, что без полосы препятствий на пути к счастью само счастье было бы неполным.
У Амелии были и еще причины для беспокойства. Темный Иоганн, с портретом которого она побеседовала по поводу предстоящего события, выбор мужа и Рода одобрил, но счел за нужное предупредить, что Проклятие, пусть и снятое ею, все же тяготеет над девушкой и, возможно, скажется на ее детях. После того, как на лице Амелии сменили друг друга десяток выражений – от ужаса до бешенства, Иоганн добавил, что это будут мелочи. Одной из таких мелочей все еще был сокрытый верх Родового Гобелена Эйров. На вопрос, почему он так уверен, что там еще кто-то был, портрет вздохнул и упомянул пару книг, где встречались заметки о том, что Эйры появились задолго до шестнадцатого века, когда имя Темного Иоганна прогремело на всю Англию.
Амелия не могла отделаться от мысли, что ей в очередной раз здорово задурили голову…
Накануне магического венчания девушка пришла в «Кабанью Голову». Старик за стойкой окинул ее равнодушным взглядом и, поставив на стойку стакан, плеснул туда сливочного пива. Амелия усмехнулась, взяла напиток, но пить не стала.
- Что-то вы, барышня, бледно выглядите, - проворчал Аберфорт, окидывая внучку внимательным взглядом.
- Замуж выхожу, - девушка ответила в сторону, словно они были просто случайными собеседниками.
- Да, да… времена такие. Строите семьи, спешите с наследником… Оно, может, и правильно. Убьют, так хоть родная кровь останется… Но выбор надо делать тщательно, барышня.
- А выбора-то нет, мистер.
Старик Дамблдор хмыкнул в бороду и принялся протирать стойку грязной тряпкой.
- Так уж и нет? Или сама не хочешь отказываться от женишка?
Амелия покрутила стакан в руках.
- Я люблю его, дед, - еле слышно сказала девушка, - я люблю этого человека. И я жду от него ребенка.
- Да… тогда понятно. Только ты вот что… точно хорошо подумала? Сейчас война, смерть. Адреналин в крови бурлит, и вся жизнь ярче кажется, потому что убить в любой момент могут. А когда все закончится? Сможешь ли любить его и дальше? Сможешь ли не разочароваться в Сириусе Блэке, и продолжишь ли уважать этого человека? Ты знаешь, дорогая, я не смогу смотреть, как ты день за днем разочаровываешься в семейной жизни. Это… это убьет тебя вернее Авады.
Амелия кивала в такт словам, упорно не поднимая на деда глаз. Ему неизвестно было, сколько уже таких мыслей пришло ей в голову за то время, которое прошло после того, как девушка узнала о беременности. Сомнения сменялись безумной надеждой, надежда – черным отчаянием, а отчаяние – злобой на себя за то, что проявляет непростительную слабость и трусость. Амелия так боялась грядущей свадьбы, что у нее поджилки тряслись каждый раз, когда она думала о ней. И еще больший ужас нагоняла мысль о ребенке, которого она носила под сердцем. гриффиндорка совсем не была уверена, что они делают правильно, давая шанс этому малышу родиться в страшное и кровавое военное время. Но и сделать аборт у девушки не хватала смелости.
Амелия грустно улыбнулась и быстро подала ладонь Аберфорта.
- Я не знаю, дед. Правильно, не правильно… Время покажет. Но я чистокровная аристократка, а это что-то же да значит.
Дамблдор тяжело вздохнул.
- Все вы, молодые, думаете, что правы… У меня нет ни сил, ни желания тебя разубеждать.
Тихая и мирная жизнь у новоиспеченных супругов откладывалась на неопределенное время. Сириус, как один из лучших боевых магов, дневал и ночевал в Аврорате. После трехчасового разговора по душам с Аластором Грюмом туда перебралась и Амелия.
Никто не догадывался, как замирало ее сердце каждый раз, когда девушка была вынуждена наблюдать за боями, в которых участвовал ее муж.
Весна потихоньку вступала в свои права. И к апрелю молодая миссис Блэк была вынуждена начать пользоваться заклинаниями иллюзии, чтобы скрыть растущий живот. Тогда же будущим родителям пришлось пережить еще один шок, когда им сообщили, что у них будет двойня. Настоящий энтузиазм это вызвало у Вальбурги, которая правдами и неправдами вырвала у сына обещание, что дети будут названы в соответствии с традициями Рода звездными именами. Сириус попробовал было возразить, но его мать неожиданно нашла поддержку у невестки, которая уже прикинула несколько вариантов подходящих имен. На это Блэк лишь махнул рукой и проворчал, что если случиться еще один ребенок, тогда он все сделает по-своему. Такое рискованное заявление вызвало у Амелия приступ истерического смеха.
Сириус, как бы Вальбурга не зазывала молодоженов в родовой особняк, предпочел купить дом в Годриковой Лощине неподалеку от друзей и на том успокоился. По количеству навешанных охранных заклинаний маленький особнячок посоперничал бы с самим Хогвартсом. Джеймс не переставал ехидно замечать, что таки да, природная безалаберность его сероглазого друга наконец-то сдалась под грузом супружеских и отцовских обязанностей. Хотя до родов оставалось еще пять месяцев, детская уже была полностью обустроена.
Амелия чувствовала себя немного некомфортно в роли хозяйки дома. Стойкое ощущение, что ее свободу ограничивают, боролось в ней с любовью к Блэку и затаенной тоской по счастливой жизни. И пока она только раздумывала, как ей расставить приоритеты в этой новой жизни.
К тому же, неожиданно для себя самой, Амелия обнаружила, что вокруг ее мужа крутиться пугающе большое количество разномастных девиц, имеющих на него вполне определенные планы. В верности Сириуса Амелия не сомневалась – спасибо врожденному умению, воспоминания, если бы они были, не укрылись бы от нее и под десятью щитами. Но чужое внимание раздражало ее несравненно больше, нежели самого Сириуса, который просто не обращал на это внимания. Зато ревность Амелии ему льстила. В чем, впрочем, Блэк не был готов признаться своей половинке.
Фамильное кольцо на безымянном пальце тоже надежно было скрыто иллюзией, что, впрочем, не спасло Амелию от неприятного разговора с Люциусом Малфоем. В этот раз соблазн залезть в голову к белобрысому магу был куда больше, чем раньше – такое постоянное внимание к ее персоне девушку и злило, и пугало, и… радовало. В ней жило какое-то темное удовлетворение от мысли, что она так сильно вскружила голову этому человеку.
Нарцисса, прознав о том, что ее кузен замужний человек, начала наносить Блэкам визиты вежливости. Амелия была неприятно удивлена, поняв, сколь сильно ошибалась в оценке миссис Малфой. Немногословная и задумчивая белокурая красавица оказалась умной, наблюдательной и на все имела собственное мнение, впрочем, предпочитая не высказывать его каждому встречному. Как истинная слизеринка, женщина везде искала для себя выгоду. Неудивительно, что Нарцисса была любимой племянницей Вальбурги, которая души не чаяла как в ней, так и в ее сыне.
Не то, чтобы между двумя женщинами зародились дружеские чувства, но Амелия прекрасно понимала, сколь тяжело Нарциссе переживать эту войну, ходя на грани между обвинением в предательстве из-за нежелания вступать в ряды Пожирателей Смерти и уверениями Волдеморту, что она верна его убеждением. И как бы плохо временами Амелия не думала о Люциусе, она признавала, что в нем есть определенное благородство – мужчина всеми силами оберегал жену и ребенка от всего, что было связано с Темным Лордом.
Нарцисса не требовала ничего и никогда, но вскоре Амелия и сама догадалась, что в их доме белокурая красавица искала что-то, чего ей не хватало в собственном. Круг ее знакомых был сильно ограничен и включал, в основном, тех, у кого на руках были Метки. В этой компании надо было держать лицо. В присутствии Амелии, а с некоторых пор и Лили, Нарцисса могла позволить себе расслабиться. Девушки же со своей стороны находили ее довольно приятной женщиной, а маленького Драко вполне очаровательным ребенком.
Вальбурга внутренне ликовала – воссоединение семьи шло на ура. она даже согласилась на редкие встречи с Андромедой и Нимфадорой. Материнские чувства перебороли в ней отвращение к маглам.
Сириус про себя только диву давался, но предпочитал просто наблюдать за стараниями жены.
Новости в магической и магловской прессе с каждым днем были все страшнее. Убийства, пытки, аномальные явления… Лили часто не могла сдержать слез, видя знакомые имена в некрологах. Министерство Магии зашло в тупик – никто не мог даже предположить, что им делать. Ни аврорские рейды, ни пропаганда не помогали исправить катастрофическую ситуацию в стране. Министр был в ужасе, Лорд ликовал. Амелия все чаще не могла уснуть, подолгу глядя в окно, слушая мерное дыхание мужа и пытаясь предугадать, что будет дальше. Иногда девушка начинала жалеть, что ее горячее желание исполнилось и она больше не может видеть будущее. Но мысль о будущих детях, которые будут избавлены от Проклятия, неизменно приносила успокоение в ее душу.
Приближался июль. Миссис Блэк уде с трудом могла маскировать огромный живот и, в конце концов, ушла в декрет, оформленный задним числом через Грюма как плановый отпуск. Ее День Рождения был отмечен очень тихо в узком дружеском кругу. Лили и Розалинда приготовили праздничный обед, категорически возражая против того, чтобы сама именинница присоединилась к ним. Гарри и Шанталь были отданы на попечение Вальбурги и Нарциссы. Мужчины накрывали стол в саду дома, и даже заглянувший на пару минут Малфой был отправлен в магазин за парой бутылок вина. Поттер и Блэк, все еще косо на него поглядывающие, даже не возразили против присутствия на маленьком празднике аристократа. Впрочем, явно чувствующий себя не в своей тарелке Малфой, сам предпочел слинять после поздравлений и дежурных расшаркиваний. Зато его жена даже слышать не захотела о возвращении домой.
Вечером после праздника, проводив всех гостей по домам, Сириус присоединился к Амелии, которая сидела на диване в гостиной и занималась тем, что разбирала подарки.
- Знаешь, Мэл, оказывается, моя мать умеет смеяться.
- Я это заметила еще на нашей свадьбе, - рассеяно заметила Амелия и, развернув очередной подарок, продемонстрировала мужу большой красивый альбом «Наши малыши», - это точно от Лили. Надо же, нашла специально для близняшек.
- Я вот чего не могу понять. Это твое влияние? Или все мои родственнички такие милые. Только где-то в глубине души…
- Сириус, - она отложила очередной подарок и подняла взгляд на мужчину, - то, что ты не сошелся во мнениях со своей семьей, не повод клеймить их всех поголовно. Твоя мать – хорошая женщина, если только содрать с нее весть этот слой предрассудков. Ей за всю жизнь не пришлось вращаться в компании, подобной нашей. От маглокровок она получала свое отраженное отношение. Она считает их грязью, они считают ее мерзавкой. Если тебя удивляет, что и она, и Нарцисса, общаются с Лили, то… что ж, важен человек, а не степень его чистокровности.
- Хочешь сказать, что они хорошо маскировались?
- Ты вот не маскировался, и что из этого вышло? А они – женщины, им бы было в сотни раз труднее.
- Ты так говоришь, словно… ну а Малфой?
- А что Малфой? Он мой друг.
Сириус невесело усмехнулся.
- Ты переворачиваешь весь мой мир с ног на голову, а я даже не особенно этому возражаю.
Амелия откинулась назад, подложив под спину подушку, и внимательно посмотрела на Блэка.
- Понимаешь ли, дело в том, что в нас всех с детства умело взращивают предрассудки и тот образ жизни, который удобен каждой из сторон. Вся эта пропаганда… очень удобно думать чужими терминами, Сириус. Чем вы, собственно, и занимаетесь большую часть времени.
- Хочешь сказать, что мое мировоззрение ошибочно?
Амелия поняла, что ступила на опасную почву. Свои принципы Сириус Блэк не позволял осуждать никому. Хотя, по сути, большинство этих принципов не подчинялись пониманию других людей, и не устраивали обе противоборствующие стороны, желавшие видеть молодого человека в своих рядах.
- Хочу сказать, что некоторые вещи тебе стоит переосмыслить. Вот, например, ты считаешь, что Пожиратели – жестокие садисты.
- А ты хочешь сказать, что нет?
- Сириус, вспомни, что делают авроры на задержаниях. Особенно молодые и горячие маглокровки.
Блэк открыл было рот, чтобы ответить что-либо резкое, но передумал. Вместо этого вызвал в памяти пару эпизодов, которые не доставили ему особого удовольствия. Сам Блэк никогда не участвовал в избиениях и унижениях пленных. Но и особо препятствовать никогда не пытался.
Сердце кольнуло неприятное чувство стыда.
- У нас тоже есть звери, Сириус. И как бы они не были пострашнее тех…
- О чем ты?
- У наших бюрократов духу хватает лишь на то, чтобы наказать за Аваду еще более страшной казнью. Затяжным гниением в Азкабане. Это… Ад на земле. Поэтому я предпочитаю убивать на месте. Никакое деяние не стоит столь мучительной пытки.
- Скажи это семьям, потерявшим близких, детей…
- Они ведь тоже теряют!
Амелия поняла, что если они сейчас не прекратят спор, то рискуют рассориться как минимум на неделю. Девушка замолчала и подалась вперед, обнимая мужа. Сириус обнял ее в ответ.
- Наверное, я слишком много вижу, любимый. Но иначе не получается…
- Просто нам страшно… страшно за тот мир, в котором, возможно, будут жить наши дети.
Следующим утром в гости к Амелии пожаловала Лили с малышом Гарри.
- Как самочувствие?
- Средней паршивости, - Амелия положила руку на живот и страдальчески поморщилась, - у обоих детишек точно будет папочкин характер. Испинали меня всю, будто я груша для бокса.
- Сочувствую, - Эванс усмехнулась и кивнула в сторону сына, который возился на ковре с игрушками, - с ним тоже было чертовски весело.
Амелия щелкнула пальцами, подзывая домового эльфа, и попросила у него принести холодного сока.
- Имена уже выбрали?
- Этим занимается Вальбурга, - Мэл ухмыльнулась, - правда, Сириус уже отверг десяток имен. Впрочем, мне они тоже не слишком нравились.
- Что, совсем никаких вариантов?
- Почему же? Есть, конечно, но… древние традиции, сама понимаешь. Я хочу назвать малышку Астреей. Красиво, и не так избито.
- Значит, для девочки выберешь имя ты. А для мальчика?
- Ммм… мальчику выберет имя отец. Сириус хочет, чтобы это было имя, которое на его семейном Древе встречается как можно реже.
- Главное, чтобы палку не перегнул. А Астрея звучит красиво. Как-то так… возвышенно, что ли.
- Ну, это определено лучше, чем, скажем, Гигея или Феба… Это были варианты Вальбурги.
Лили весело рассмеялась.
- Хорошо, что у нее в свое время не родились девочки. Не то им бы тяжело было в жизни.
Амелия хмыкнула и перевела взгляд на Гарри, который именно в этот момент решил продемонстрировать свою магическую силу. Лежащий в отдалении от него плюшевый мишка внезапно встал на две лапы и неуклюже заковылял к мальчику, вызвав у того радостный смех. Эванс тихо ахнула, с изумлением наблюдая за шагающей игрушкой. Амелия напряженно вглядывалась в ауру ребенка, удивляясь необычно насыщенным цветам. Мишка прошествовал к Гарри, сделал пару шагов на месте и упал. Маленький Поттер обернулся к сидящим на диване женщинам и громко произнес:
- Мама!
Амелия удивлено покачала головой.
- Это очень сильный ребенок, Лили.
- Мой малыш…
