54. Мы оставили в книге закладки, чтоб вернуться назад и всё вспомнить Он глядит на нее, скребет на щеке щетину, покуда несут соте.
"Ангел, не обжившийся в собственной красоте.
Ладно фотографировать - по-хорошему, надо красками, на холсте.
Если Господь решил меня погубить - то Он, как обычно, на высоте".
Он грызет вокруг пальца кожу, изводясь в ожидании виски и овощей.
"Мне сорок один, ей семнадцать, она ребенок, а я кащей.
Сколько надо ей будет туфель, коротких юбочек и плащей;
Сколько будет вокруг нее молодых хлыщей;
Что ты, кретин, затеял, не понимаешь простых вещей?"
Она ждет свой шейк и глядит на пряжку его ремня.
"Даже больно не было, правда, кровь потом шла два дня.
Такой вроде взрослый - а пятка детская прямо, узенькая ступня.
Я хочу целоваться, вот интересно, он еще сердится на меня?"
За обедом проходит час, а за ним другой.
Она медленно гладит его лодыжку своей ногой.
Вера Полозкова
Спешно сотворенный портал сработал на славу (впрочем, моральное состояние Гермионы обычно не влияло на результаты ее колдовства), перенеся свою создательницу на ближайшую к Гриммо улицу, обычно безлюдную и потому безопасную. Часы показывали шесть, многие магглы как раз возвращались с работы, поэтому следовало соблюдать особую осторожность, а в идеале и вовсе подождать, пока на улицах поубавится народу. Но у Гермионы не было на это времени. Сейчас все обитатели Хогвартса отправились на ужин, и ее никто не должен был хватиться – правда, для Рона с Гарри пришлось выдумать головную боль, которая и заставила Гермиону якобы лечь спать сразу по окончании занятий. Да, в такие моменты привилегия старосты, обеспечивающая проживание в отдельной комнате, казалась просто бесценной.
Охранное заклинание почему-то поддалось сегодня только со второго раза: потерпев было неудачу, гостья похолодела от мысли, что Сириус сменил защиту, не желая более пускать ее в дом. Когда же дверь распахнулась, Гермиона полностью прочувствовала на себе значение выражения «камень с души свалился».
– Эй, есть кто дома? – окликнула она и прислушалась. Вокруг царила совершенная тишина, несопоставимая с явлением отвязной троицы. Конечно, Гермиона желала в первую очередь увидеть не их, а Сириуса, но и он, похоже, еще пропадал в Министерстве. Или же… уже уехал? Он ведь говорил сегодня, что из-за этого убийства могут поторопить… Мерлин, нет, только не это… Она не может опоздать, они не могут не помириться перед расставанием…
Молнией метнувшись наверх, Гермиона влетела в заветную комнату и с облегчением выдохнула: чемодан, набитый в духе Джейн: так туго, что, кажется, вот-вот распахнется, лежал на кое-как застеленной кровати. Задавшись вопросом, чего же набрал с собой Сириус, девушка расстегнула молнию, и губы тотчас тронула снисходительная усмешка. Вещей оказалось совсем немного, но все до одной были скомканы и оттого занимали втрое больше места.
– Мужчины, – покачав головой, Гермиона весело хмыкнула и принялась складывать одежду как следует. Для этого можно было применить и заклинание (Блэк, по-видимому, поленился даже помахать палочкой), но ей было важно сделать это самой – для него. Так всегда делала для отца ее мама, и Гермиона неизменно видела в этом истинное воплощение заботы и семейной гармонии. А Сириус особенно нуждался в том, чтобы о нем заботились, хотя и сроду не желал это признавать.
Очередная расправленная рубашка вызвала острое чувство ностальгии: именно в ней был Блэк, когда делал предложение. И, кажется, это у нее одна из пуговиц все время отрывалась при первой же попытке ее расстегнуть – после того, как это случилось в четвертый раз, Сириус заявил, что Гермиона делает это специально…
– Гермиона?
Вздрогнув от неожиданности, девушка выпустила рубашку и, зардевшись, подняла глаза на Сириуса, застывшего на пороге собственной спальни. С головой уйдя в свои мысли, она не услышала ни как он вошел, ни как поднимался по лестнице.
– Привет.
– Что случилось? Почему ты не в школе?
Сарказм? Что ж, вполне возможно. Ну и пусть. Собравшись с духом, Гермиона медленно поднялась.
– Потому что я… Мы должны поговорить. Я не могу отпустить тебя вот так, на такой ноте…
– Хорошо, – кивнул Блэк после недолгой паузы. – Чай будешь?
– Что? – недоверчиво переспросила Гермиона, ощущая, как подступают к глазам слезы: он вел себя с ней так отчужденно… словно с чужой. – Ты издеваешься?
– Нет, – Сириус несказанно удивился, – просто есть хочу, подумал, что ты, может быть, тоже…
Залившись краской, Гермиона качнула головой и мысленно прокляла свою привычку искать во всем скрытый подтекст и видеть сложное в простом. Не хватало только еще больше усугубить ситуацию своими предположениями. Конечно, Блэк редко упускал возможность поддеть собеседника; но сейчас, судя по всему, был иной случай.
Пока они шли на кухню, она тщетно пыталась возродить в памяти цепочку спланированного заранее разговора, однако все доводы и аргументы как назло вылетели из головы именно тогда, когда появилась в них надобность. А Сириус тем временем уже приготовил чай и разогрел себе ужин.
– Точно не будешь? – уточнил он: раз уж удалось настоять на чае, то, может быть, и от спагетти она не откажется? Но девушка уверенно качнула головой:
– Нет-нет… спасибо.
Пожав плечами, Блэк принялся за еду, а Гермиона, не желающая начинать разговор об отношениях за трапезой, украдкой разглядывала его, с беспокойством отмечая залегшую между бровями складку и темные круги под глазами. А еще – она не сразу обратила на это внимание – его волосы были немного короче, чем обычно.
– Ты подстригся?
– Да это все Ричи, стилист хренов… Ему уезжать наутро, а он пристал: давай да давай, мол, пойдет очень… Ну да, нормально вышло, хотя я и здорово опасался за свои уши.
– Тебе правда так идет.
Кивнув в знак благодарности, Сириус одним глотком осушил свою чашку, отставил ее в сторону и незамедлительно вернул разговор в нужное русло:
– Догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить. Гермиона, мне жаль, что так все получилось в тот раз. У меня действительно проблемы на работе, но, в любом случае, я не должен был так себя вести, и Силенцио Максима по мне плачет…
– Да я тоже хороша, полезла со своим проектом… – перебила та. – Но, Сириус, я не понимаю… почему у нас с тобой все так вот… наперекосяк, почему не ладится… Ссоримся из-за ерунды, вообще на пустом месте, но не на шутку… И постоянно… Мне иногда вообще кажется, что я уже не смогу больше до тебя достучаться, что ты меня просто не воспринимаешь!
– А мне – что тебе нет дела ни до чего, кроме школы и книжек, – отпарировал Блэк, – и что я слегка не вписываюсь в твое расписание и твои планы.
Правота Гермионы была неоспоримой, а этот разговор – неизбежным, и Сириус, изначально собиравшийся держать все претензии при себе, тоже решил высказать все начистоту. В противном случае пришлось бы затрагивать эту тему вновь. Впрочем, неизвестно, чем закончится сегодняшнее выяснение отношений: может, вообще ни о чем больше и не придется беседовать. Этот вариант также не стоило исключать. В последнее время Сириус много размышлял над ним и пообещал себе смириться, если Гермиона пожелает его оставить. Она, в конце концов, имеет на это полное право. Юная, амбициозная, перспективная, она вовсе не обязана тратить свое время и нервы на несдержанного психопата с постазкабанским синдромом. Что ж, если потребуется – он отпустит ее. И не потому, что не любит, а как раз наоборот.
– Это не так! – голос Гермионы зазвенел от обиды. – Да, мне приходится уделять много времени учебе, но… ты для меня гораздо важнее! Как ты вообще мог в этом усомниться? – выкрикнула она, припомнив, как добрый месяц не появлялась в Хогвартсе, когда Гарри ушел с Дамблдором, а Блэк сходил с ума от беспокойства и неизвестности.
– Мы слишком разные, – вдруг изрек Сириус, и Гермиона почувствовала головокружение: после такого предисловия в большинстве случаев звучала фраза о расставании. Нет, не этого, а полностью противоположного результата она хотела добиться… И вообще, какого черта? Разные… С каких пор это повод для того, чтобы разойтись? Больше тянет на предлог, причем глупый, банальный и явно выдуманный наспех. Ну уж нет!
– И что? – с вызовом поинтересовалась она и скрестила на груди руки. – Открою тебе страшную тайну: все люди разные, и никому это не мешает.
– А мы, похоже, исключение. Сама же сказала: то и дело ссоримся на пустом месте, придираемся…
– Да, но я, говоря об этом, рассчитывала, что мы постараемся быть спокойнее, терпимее друг к другу…
– В какой раз, Гермиона? – устало вздохнул Блэк. – Видишь, не получается…
Не получается – и с незавидной регулярностью он незаслуженно обижает ее, делает больно, выплескивая негатив, раздражение и усталость. Она не заслужила, она достойна гораздо большего, самого лучшего – а он таковым не является. Блэк – говорящая фамилия. Черное пятно на безупречной репутации хорошей и милой девочки, образцовой студентки, примера для подражания…
– Позволь, я кое-что тебе покажу, – ледяным тоном произнесла Гермиона и, поднявшись из-за стола, резко взмахнула палочкой. Влетевший Омут памяти, призванный невербально, не задел Сириуса лишь чудом. Не рискнув возразить, Блэк внимательно наблюдал, как девушка, бледная, но не на шутку решительная, помещает туда свои воспоминания.
– Будь так любезен, – закончив, она кивнула на наполненную чашу. Не понимающий, зачем все это нужно, Блэк скептически пожал плечами и склонился над Омутом…
Ни в одной из сцен он не задержался дольше, чем на полминуты, но и этого оказалось достаточно, чтобы с небывалой яркостью возродить увиденные моменты в собственной памяти и прочувствовать их, словно впервые. Перед глазами у Сириуса пронеслась вся история их с Гермионой отношений. Первая встреча в Визжащей хижине, чудесное спасение, полет на гиппогрифе… Встречи в хогсмидской пещере: сначала в присутствии Гарри с Роном, а затем наедине, и снова наедине, и снова, и снова… Первый поцелуй, когда Блэк разворачивает к себе ее, рассуждающую о Краме и его к ней симпатии, и впивается в мягкие губы… Первое свидание за пределами пещеры: Сириус в обличье собаки носится вокруг Гермионы, поочередно то ласкаясь, то игриво хватая за подол мантии, а за их спинами заразительно хохочет троица… Дальше – Нора, улыбки украдкой, ночные прогулки, поцелуи за сараем… А вот Сириус спасает девушку от поползновений Рона, и они вместе уходят на Гриммо… Первое по-настоящему счастливое лето… Хогвартские будни, неизменный азарт, Выручай-комната… Рождество и их с Гермионой первый раз в блэковской спальне… Триумф в Большом зале после снятия всех обвинений… Франция… Трогательная сцена встречи в больничном крыле после первого нападения Пожирателей на школу… Моменты будничного счастья… Последняя битва… Италия… Примирение в Мунго после проклятия Маргарет… Предложение руки и сердца… Ужин в подводном ресторане… Жаркие признания: «Я люблю тебя», «Я всегда буду с тобой»…
Возвращение в настоящее стало полнейшей неожиданностью, и впечатленный до глубины души Блэк оказался абсолютно не готов ни к нему, ни к продолжению затеянного разговора…
Гермиона стояла у окна, и Сириус мог лицезреть лишь ее напряженную, идеально прямую спину и пышный хвост волос на затылке. Выглядела она такой неприступной, что Блэк даже не сразу решился приблизиться, но после минутного колебания все же пересилил себя и сделал шаг. Услышав это, Гермиона напряглась еще больше.
– Вспомнил? Ничего не пропустил? – с надрывом вопросила она, не оборачиваясь; в голосе ясно звучали слезы. – Может, со стороны лучше заметно…
– Гермиона…
– Хоть раз ты там видел, чтобы нам помешало то, что мы разные? Видел? – теперь она плакала уже в открытую. – Что бы там нас ни разделяло – оно не имеет значения, если любишь… хочешь быть рядом…Так что, если ты разлюбил меня, так и скажи, а не выдумывай идиотские причины…
– С ума сошла? – Сириус резко развернул ее к себе и прижал к груди. – Как я могу? Я просто подумал, что, может быть, так будет лучше…
– Для кого? – отстранившись, Гермиона гневно сверкнула мокрыми глазами.
– Для тебя, – обреченно отозвался Блэк, пытаясь представить, какую бурю вызовет его ответ. Однако последовавшая реакция превзошла все ожидания.
– Ты чертов идиот! – завопила Гермиона, хватая его за грудки. – Сколько можно решать за других? Я, мать твою, терпела, пока это было в пределах разумного, но теперь ты перешел все границы!!! Я сама буду решать, что для меня лучше, ясно? И что для тебя – тоже, потому что у тебя, похоже, с головой проблемы, раз до такой дури додумался!
– Спокойно, спокойно…
– Какие тебе командировки, тебя лечить нужно, бестолочь ненормальная! В Мунго тебе надо! – с этими словами Гермиона с размаху ткнула Сириуса в плечо, но сама же болезненно зашипела и уже собралась отдернуть руку, как Блэк перехватил ее и прижался губами к ладони. Гермиона, прикрыв глаза, прерывисто вздохнула.
– И не смей оправдывать себя тем, что это для моего же блага, не смей вообще это сюда припутывать! Да кто ты такой, что возомнил о себе? Прими уже наконец, что я твое заслуженное наказание за все грехи юности, этакий ты кретин!
– Счастье… – только и прошептал Сириус.
– Что?
– Не наказание – счастье… Вознаграждение…. Непонятно только, за что… Я ведь был безнадежным остолопом…
– Ты им и остался, – фыркнула Гермиона (Блэк в ответ издал еле слышный смешок) и с неожиданной пылкостью накрыла его губы своими, целуя как никогда яростно, точно желая отплатить за ту боль, что причинил ей сейчас Сириус. А тот, приятно поражаясь произошедшим с ней переменам, позволял ей брать инициативу в свои руки; ей, такой хрупкой, миниатюрной, на первый взгляд беззащитной… Но Сириус как никто другой знал, что уж силы духа, выдержки и выносливости Гермионе уж точно не занимать, в этом плане она и некоторых авроров заткнет за пояс…
А она все продолжала целовать его, при этом вслепую борясь с упрямой застежкой форменной мантии, которая в конце концов сдалась под таким напором. Не желая отставать, Блэк потянул вверх ее красный джемпер с белой полоской на груди, затем сорвал с волос тугую резинку, и каштановые локоны рассыпались по обнаженным плечам. Она казалась невинной и порочной одновременно, так отчаянно противореча самой себе и всем своим многочисленным принципам… Сириус в порыве нежности вновь коснулся губами тонкого запястья, прокладывая дорожку поцелуев вверх по руке, и Гермиона задохнулась от будоражащего наслаждения. Тепло блэковского дыхания словно проникало сквозь кожу в кровь, пробуждая желание и разнося его по всему телу. И тепло это было в данный момент так же необходимо, как вода и воздух.
– Вот так… – Гермиона ловко стащила с Сириуса рубашку, – только так… – провела ладонями по бокам и животу, – будет лучше… для меня, для тебя, – долгий и чувственный поцелуй в губы, – и никак иначе, ясно тебе?
– Абсолютно, – честно ответил Блэк и, подхватив ее под бедра, трансгрессировал наверх. О том, чтобы выспаться перед отъездом, нечего было и говорить. Впрочем, до разговоров по душам дошло еще не скоро, поэтому Сириус далеко не сразу выяснил, что провожать его завтра отправится целая делегация…
***
Серое лондонское небо с самого утра было затянуто хмурыми тучами и грозило вот-вот разразиться снегопадом. Оно как будто разделяло настроение готовящихся к разлуке друзей, которое с каждым шагом становилось все хуже. Когда до нужной улицы оставалось буквально два поворота, Гермиона и Джейн, не сговариваясь, заметно замедлили шаг – однако уловка не сработала. Сириус попросил их не отставать.
– Без меня все равно никто с места не сдвинется, – пояснил он, – зато, если опоздаю, нехорошо выйдет.
Остаток пути все четверо (Джорджу пришлось остаться в магазине) проделали в молчании. Блэк нарушил его лишь остановившись напротив телефонной будки, служившей входом в Министерство.
– Дальше не ходите, нечего вам там делать, – объявил он, поворачиваясь к своим подопечным, на чьих лицах читалось беспокойство. – Эй, да не делайте же вы из этого трагедию! В первый раз что ли? Опомниться не успеете, как я нагряну обратно!
– Ну да, как же, – пробурчала Гермиона, стряхнув с его плеча невидимую пылинку, и крепко сжала ладонь Блэка, переплетая их пальцы. Еле слышно звякнули соприкоснувшиеся кольца, и от этого звука что-то дрогнуло внутри. Расставаться с Сириусом всегда было нелегко. Отпускать его – волнительно. Провожать – мучительно больно.
– Считай дни за секунды, – лукаво подмигнул Блэк, привлекая ее к себе.
– Давай там поосторожнее, дружище, – подал голос Фред. – Я понимаю, что из моих уст это звучит странно, но… не лезь в бутылку, хорошо?
– И ты туда же? Нашел тоже джинна!
– Да уж, на джинна ты никак не тянешь, – ехидным тоном заметила Джейни, скользнув взглядом по нижней части поджарого блэковского тела. – На связь только не забывай выходить.
– Кругом одни начальники, – Сириус шутливо воздел глаза к небу и, наклонившись, поцеловал Гермиону в висок. – О, а вон и подкрепление!
Друзья обернулись: прямо к ним быстро шли высокий черноволосый мужчина со спортивной сумкой и холеная женщина в светло-сером пальто с пушистым воротником – очевидно, его жена.
– Рэнди, – поприветствовал его Блэк, протягивая руку. – Миссис Джексон, доброе утро.
– Мистер Блэк, рада познакомиться, – нервно кивнула та и переключила внимание на хором поздоровавшихся Гермиону, Джейн и Фреда, которые под ее пристальным взором почувствовали себя экспонатами музея. Представлять их Сириус, очевидно, не счел нужным, или же Джексоны знали ребят заочно, но повисшее молчание тяготило всех. Поняв это, Рэнди поспешил отвести в сторону свою супругу, неприкрыто пялящуюся на спутников Блэка.
– Тоже мне, рентген на каблуках, – прошептал Фред Джейни на ухо, и оба затряслись от беззвучного хохота. Гермиона же заметила, что не в меру любопытная мадам то и дело поглядывает в их сторону, при этом говоря что-то мужу, и прислушалась. Надо сказать, очень вовремя.
– …все его дети? Приемные? Или от разных женщин?
Поразившись абсолютному отсутствию тактичности у миссис Джексон, Гермиона мысленно сравнила ее с Кричером, который вечно бормотал себе под нос всякую чушь, тоже при этом пребывая в твердой уверенности, что его больше никто не слышит.
– Нет, дорогая, у него нет детей. Это его друзья.
– Друзья? – миссис Джексон с недоверием покосилась на Гермиону, которой Сириус в этот момент как раз щекотал нос концом шарфа.
– И невеста, – обреченно растолковал Рэнди, про себя явно молящийся, чтобы компания Блэка их не услышала.
– Кто – она? Да она не старше нашего Кайла!
– Магда, это не твое дело! – сердито прикрикнул на жену мистер Джексон. Голос он, похоже, повысил специально, чтобы все посмотрели на них и неугомонная Магда наконец почувствовала, каково находиться в неловком положении. Заметив, как она порозовела и поджала тонкие губы, Гермиона прониклась благодарностью к ее супругу. А тот тем временем сверил часы и кивнул Сириусу: прощание затянулось, и время уже поджимало.
– Пока, дорогой, – проворковала миссис Джексон, верно расценив этот жест. – Береги себя, – и она манерно поцеловала мужа в щеку, но перед этим, не удержавшись, напоследок смерила друзей презрительным взглядом. Это не укрылось от Джейн, которую подобное отношение попросту вывело из себя.
– Пока, дорогой. Береги себя, – громко сказала она и с точностью воспроизвела действие Магды, украдкой наблюдая, как вытягивается ее лицо.
– Пока, дорогой. Береги себя, – находчивый Фред тоже включился в игру и последовал поданному примеру. Целовать Блэка он не стал, но со стороны все выглядело иначе, и выражение лица миссис Джексон невозможно было передать словами. Наверное, его не получилось бы и изобразить – даже у троицы, имевшей в этом деле богатый опыт.
– Пока, дорогой. Береги себя, – повторила за шутниками Гермиона, но поцелуем в щеку не ограничилась, а жадно впилась в губы Сириуса и отстранилась лишь через минуту – к этому времени глаза жены Рэнди уже были размером с галеоны. Впрочем, представление на этом не закончилось: в полку актеров неожиданно прибыло. Из-за угла на всех парах вдруг выбежали запыхавшиеся Гарри с Роном и с криком: «Все-таки успели!» кинулись к Блэку.
– Вы что тут…
– Мы тоже тебя… проводить, – простонал Гарри, переводя дух. – На Гриммо… не успели… Джордж сказал…и мы бегом…
– А ты, – Рон ткнул пальцем в Гермиону, – могла бы предупредить нас, что сюда собираешься, вместе бы пошли… А то ушла с утра втихую…
– Мальчики, у вас не совсем верная информация, – возвестила Джейни, игнорируя знаки подруги, – она вообще-то и ночевала дома.
Парни многозначительно переглянулись, Гермиона не повела и бровью, зато миссис Джексон ахнула на всю улицу.
– Давай, удачи, – Гарри крепко обнял крестного, тот в ответ похлопал его по спине. – Возвращайся скорее.
Кивнув, Рон сделал то же самое.
– Так, ну не кисните тут без меня… – немного растерянно заключил Сириус, простившись с каждым по отдельности. – И чтобы дом к моему возвращению стоял на месте! Гермиона, ты остаешься за главную, – он наклонился и заглянул в подозрительно влажные карие глаза. – Эй, капитан, какой пример подаешь команде? А ну улыбнись! Вот так, умница, – Блэк на миг прижал ее к себе, легко коснулся ее губ своими и решительно сделал шаг назад, к будке, в которой только что исчез его коллега. – Все, пока!
– Возвращайся скорее, – отрешенно повторила Гермиона ему вслед.
«И невредимым, ради всего святого», – мысленно взмолилась она, справившись с внезапным приступом страха: некстати очнувшееся воображение принялось рисовать жуткие сцены, одну хуже другой. Сириус, конечно, заверял, что все под контролем и риск минимален, но факт недавнего убийства оставался фактом.
– Пойдем, – Джейн тронула подругу за плечо, – а то вас в школе хватятся. Я так подозреваю, что никто ни у кого не отпрашивался, ведь так?
– Ага, по примеру старосты, – съехидничал Рон.
– Только посмотри на них, Фред, – наигранно возмутилась Джейн, потянув за рукав своего парня. – Что за поколение: сбегают из школы на всю ночь! Мы себе такого не позволяли!
– О да, так и наши скромные деяния скоро всеми забудутся…
– Не волнуйтесь, Пивз этого не допустит, – успокоил их Гарри, – мне кажется, те милые песенки, которым вы его научили, еще не одно поколение услышит. Да и Филчу вы всю жизнь будете сниться в кошмарах, он до сих пор при виде рыжих зубами скрежещет…
– Этого мало, – Фред картинно зевнул и остановился. – Ладно, друзья мои, вынужден вас покинуть, иначе Джордж там один загнется. Ты со мной? – этот вопрос адресовался Джейни, которая, подумав, качнула головой:
– Нет, я, пожалуй, пройдусь с молодняком до Хогсмида, загляну в магазин, дома вообще есть нечего.
– О да, у меня утром создалось впечатление, что в холодильник заполз оживленный кем-то тухлый носок, да там и преставился. Тяжко нам без кулинара, к хорошему-то быстро привыкаешь…
– Так то – к хорошему, – процедила сквозь зубы помрачневшая Джейни, и остальные не рискнули развивать больную тему, несмотря на то, что их чрезвычайно интересовала ситуация с Ричи и дата его возвращения. Хотелось надеяться, что именно дата, а не вероятность.
– До вечера, любовь моя, – поддев большими пальцами ремень Фреда, Джейн притянула его к себе и наградила поцелуем. Едва губы этих двоих соприкоснулись, через их тела словно прошел электрический разряд, рождая живую страсть, которой оба поддавались с явным удовольствием.
– Третий год смотрю на это, – задумчиво пробормотал Рон, – ну сколько можно, а? – голос его, однако, звучал миролюбиво. Поначалу обжимания братьев с их невестой и впрямь здорово раздражали, но теперь, окончательно влившись в компанию, младший Уизли свыкся с привычкой троицы публично проявлять свои чувства, а ворчал скорее по привычке.
– Да хоть сколько, – с одобрением отозвался Гарри, наблюдая, как руки Джейн исчезают у Фреда под курткой и красноречиво скользят вниз. Ни близнецы, ни их девушка нисколько не изменились за все это время, как не изменились и их отношения, так и не познакомившиеся с понятиями вроде «успокоиться», «перегореть», «перебеситься».
– Дже-е-ейни, – тихо охнул Фред, и та, потершись носом о его щеку, с коварной усмешкой отстранилась и шагнула к остальным. Фред же, отвесив шуточный поклон, трансгрессировал. Заторопилось и Золотое трио: хотя к семикурсникам в Хогвартсе обычно относились со снисхождением и, осознавая необходимость подготовки к экзаменам, предпочитали не оставлять после уроков; руководство все же могло сделать исключение в особых случаях. И побег как раз причислялся к таковым.
Джейн довела Гарри, Рона и Гермиону до самой границы школьной территории, решительно отклонив все предложения пройтись с ней по магазинам и помочь донести сумки. Остановившись у ворот, она какое-то время неотрывно смотрела на очертания величественного замка, а затем вдруг, сухо бросив слова прощания, развернулась и поспешила в направлении Хогсмида.
– Что это с ней? – Рон настороженно нахмурился и вопросительно глянул на друзей. Гермиона передернула плечом – Гарри же метнулся следом за уходящей подругой.
– Джейн, ты в порядке? – он осторожно развернул ее к себе и с замиранием сердца заглянул в глаза, в уголках которых блестели слезы. – Что такое?
– Забудь, – прошипела она и отвернулась, но Гарри и не подумал выпустить ее, он ждал объяснений, и Джейни не оставалось ничего, кроме как их предоставить: – Просто… вспомнила май… сражение… о Сириусе подумала…
– С ним все будет хорошо, – твердо пообещал Гарри и крепко прижал ее к себе. Нет, пожалуй, кое-что все-таки изменилось: Джейн Льюис, прежде казавшаяся ему далекой и неприступной, сейчас не только воспринимала его всерьез, но и считала одним из самых близких своих друзей, позволив узнать себя с новой стороны, в существование которой он раньше и не поверил бы.
– Что у них там происходит? – Рон прищурился, вытянул шею.
– Все равно это не по-человечески, – глухо возразила Джейни, – на нашу долю уже достаточно выпало, вы с Сириусом вообще столько пережили… И опять… Когда только это кончится? Невозможно же, какого черта все на ваши плечи? Почему? Хочется для нас для всех нормальной жизни!
– Это не мы решаем, – резонно заметил Гарри, – такие ситуации вообще обычно ни от кого не зависят. Просто вот так сложилось, и ничего тут не поделаешь. Несправедливо, да, – он невесело усмехнулся, и Джейн запоздало прикусила язык: нашла тоже с кем это обсуждать.
– Хорошо уже то, что мы с этими проблемами мы не один на один, есть с кем их разделить …
– Я знаю, – откликнулась Джейн, ощущая, как теплеет в груди. – Только это и обнадеживает.
– Ты всегда можешь на нас рассчитывать. Неужели сомневалась?
– Наоборот: хочу, чтобы так было всегда, – признание вырвалось само по себе, Джейни не собиралась озвучивать мучившую ее мысль – по крайней мере, не сейчас. И, если на то пошло, узнать обо всем первыми должны были близнецы, а не Гарри, который наверняка посчитает ее сентиментальной идиоткой – и поделом.
– И будет, – твердо сказал он, беря ее за подбородок. – Обещаю. Ты мне веришь?
«А может, оно и к лучшему», – предположила Джейн и, кивнув, благодарно поцеловала друга в щеку.
Да, черт побери, этот парень просто сокровище, вот же повезет кому-то… Не будь у нее Фреда с Джорджем, она бы ни за что его не упустила, несмотря на то, что разглядела далеко не сразу…
– Чем вы там занимаетесь? – донесся до них возмущенный голос Рона, уставшего ждать и уже порядком продрогшего. Гермиона благоразумно молчала, хотя и на ее лице ясно читалось желание поскорее оказаться в замке.
Рассеянно глядя вслед трем удаляющимся фигуркам, Джейн думала, что, если уж Гарри Поттеру удалось справиться с Волдемортом, то сдержать свое слово он сможет и подавно. Кто, если не он?
***
– Ну и что вы можете сказать? – вопросил седовласый волшебник в очках и по примеру своих коллег устремил выжидающий взгляд на Сириуса: тот вознамерился было поинтересоваться, почему чуть что – так сразу он, но вовремя вспомнил, что именно его и назначили возглавлять лондонскую делегацию.
Ожидания на них возлагались немалые: об этом красноречиво говорили полные надежды взгляды провожатых, об этом же предупреждал и Кингсли, без устали твердивший о важности задания. Блэк полагал, что их первым делом повезут на место убийства, однако его уже исследовали вдоль и поперек местные специалисты, которым и предстояло ввести приезжих в курс дела. То, что они предпочли обойтись без церемоний, Сириуса несказанно обрадовало, но уже через час на них вылили столько информации, что вся она просто не укладывалась в голове. Здешних волновало не столько убийство, сколько выходки безумцев, ставящих под угрозу секретность магического населения, поэтому заниматься отряду Блэка предстояло именно ими. На обстоятельное изучение фактов, существующих версий, воспоминаний пострадавших и очевидцев ушло почти двое суток – критичный срок, но портсмутцы были не настроены ждать.
– Вообще, такое впечатление, что за всем этим стоят не совсем адекватные люди, – прочистив горло, начал Рэнди Джексон. – Я бы даже сказал, совсем неадекватные.
– Понимаете, – включился в разговор Сириус, – все действия этой, так сказать, группировки, говорят о том, что они хотят… привлечь внимание магглов.
– Вы шутите? Хотите сказать, все, что здесь творится, – развлечение?
– Лучше бы это было так, – покачала головой Гестия, – потому что есть все основания утверждать, что их цель – вынести волшебство на всеобщее обозрение. Показать его всем.
– Проще говоря, перестать скрываться, – оборвал Блэк, внося ясность.
– Позвольте… Это же абсурд… Это немыслимо! – дрожащим тоном возразила женщина в бордовой мантии.
– Просто невозможно! Магглы не должны о нас знать, так было заведено с самого начала! По-другому нельзя, иначе начнется хаос!
– Разумеется, – Гестия повысила голос, – поэтому нужно положить этому конец, пока никто больше не присоединился к их движению, иначе страшно даже представить, что может произойти.
– Но кто они вообще такие? – седовласый вытер платком выступившую на лбу испарину.
– А вот это и предстоит выяснить, – мрачно подытожил Сириус и подавил тяжелый вздох.
До Рождества оставалось семнадцать дней.
Дорогие читатели, автору хотелось бы увидеть Ваши отзывы, их очень не хватает. Помните, вы дарите мне вдохновение!
