Глава 54Многоуважаемые читатели!
Любителям моего видения мародеров торжественно сообщаю, что один отрывок на эту тему, сюжетно вписывающийся в концепцию "Разговоров", пришлось вынести в отдельный файл под названием "Нет" (поскольку - не разговор, а так... нечто).
Буду рада комментариям)
-----------------------------------------------
***
lady White, не гудшип, но про него)))
В полутемной комнате только и видно, что слабое свечение цветного ночника из магазина Уизли да лунный луч, проникающий сквозь щель между шторами.
Семилетняя Роза приподнимается на кровати, окликнув сидящую рядом в кресле Гермиону:
- Мама!
- Проснулась, милая? Горло не болит?
Рози мотает головой и снова опускается на подушку, слегка шмыгнув носом.
Надо же было подхватить в гостях у бабушки с дедом маггловскую простуду!
Гермиона мягко дотрагивается рукой до горячего лба дочери:
- Может, попробуешь еще поспать? Времени только шесть утра…
- Не хочется, - шепчет Роза, - а тебе?
Гермиона только вздыхает:
- Какой уж тут сон…
Дочка вдруг переворачивается набок, чтобы удобнее было смотреть в лицо матери, и спрашивает, немного смущаясь:
- Мам… а ты любишь папу?
Женщина проводит рукой по волосам девочки, отвечает спокойно, но с легким оттенком удивления:
- Конечно.
- А за что? – продолжает Роза, немного хмурясь.
Гермиона только пожимает плечами:
- Не знаю… Просто потому что он – это он. Рон Уизли. Других таких я не встречала. А почему ты спрашиваешь?
Роза опускает глаза, медлит с ответом, но потом все-таки выдавливает, хотя голос у нее слегка дрожит:
- В одной книге… про войну… я прочитала, что ты, наверное, любила дядю Гарри. Потому что он герой. И что папа поэтому от вас ушел.
Гермиона стискивает зубы, недоумевая, откуда у ее дочери могла взяться книжка Скитер о крестражах. Тогда – после войны – им пришлось подробно рассказать всю историю Аврорату, а потом еще и невыразимцам, изучавшим свойства расколотой души. И, поскольку события войны тесно переплетались с их личными переживаниями, в протоколы попали и кое-какие биографические сведения, частные разговоры. Как эта информация перешла потом из секретных архивов Министерства в руки Скитер, выяснить не удалось.
- Мам… Это правда?
Гермиона задумывается, подбирая слова:
- Я любила и люблю Гарри, но только как друга. Твой папа… Знаешь, в Хогвартсе он был хорошим мальчишкой. Добрым, честным, храбрым. Настоящим гриффиндорцем. Ничуть не хуже Гарри, на самом-то деле. Но их постоянно сравнивали, и не в пользу Рона. Преподаватели, одноклассники… и девушки в том числе. И… Рон, видимо, считал, что Гарри и самому нравится во всем быть лучшим. А в тот год, когда мы искали крестражи, твой папа наконец-то понял, что влюблен в меня, но, конечно, подумал, что я, как все и всегда, выберу Избранного. А медальон только добавил злости в наши отношения.
- И папа вас бросил?
- Он вспылил, а потом сразу хотел вернуться, но не нашел нас. И… знаешь, когда любишь кого-то… если он уходит, то уже ничего не остается хорошего. Мы с Гарри даже не разговаривали почти. Не знаю, кому из нас было хуже… без Рона.
- А потом папа вернулся и сломал крестраж, да? – глаза у Рози светятся, словно ей рассказывают захватывающую и грустную сказку.
- Я не видела этого сама, но знаю, что он вытащил Гарри из воды. А потом они вскрыли медальон, и крестраж заговорил… сказал что-то о том, что Рону все равно не сравниться с Избранным. Слава Мерлину, твой папа справился с этим. И вернулся.
- Ты его простила тогда? – как-то очень по-взрослому спрашивает Роза, и Гермиона вздыхает в ответ:
- Если любишь, нельзя не простить.
И девочка, подложив сложенные ладоши под голову, улыбается, уже закрывая глаза:
- Я тоже хочу так… любить.
***
Tomcheg, Victory Weasley, АннаSofia Ber... и всем, кто спрашивал у меня про Скорпиуса и Лили...)))
Скорпиус упрямо хмурит брови:
- Надеюсь, танцевать менуэт и клясться в вечной любви по-старофранцузски нам не придется?
Старший Малфой пожимает плечами:
- Не думаю, что твоей невесте очень понравится эта идея, но традиция есть традиция. Я бы предпочел, чтобы ты ее исполнил.
- А если нет?
- Если нет… - горько усмехается отец. – Наверное, я бы на твоем месте тоже мечтал откреститься от чистокровных предков.
- Я вовсе не это имел в виду! – вспыхивает молодой человек. – Я просто боюсь, что Лили…
- Что – Лили?
Свежий девичий голос врывается в сумрачную гостиную Мэнора, словно солнечный луч.
Лили Поттер – пока еще Поттер – стоит на пороге в белоснежной кружевной блузке, перебирая пальцами медные локоны у виска.
От ее красоты у Скорпиуса, как всегда, захватывает дыхание.
- Мисс Поттер, - спокойно кивает Драко. – Мы с сыном обсуждали свадебную церемонию.
Лили изумленно расширяет глаза:
- Я думала… хотя я, конечно, совсем не разбираюсь в аристократических традициях… но я думала, что все это, наверное, уже где-нибудь определено, расписано…
Скорпиус с полуудивленной-полунасмешливой улыбкой смотрит на любимую девушку… Неужели?
Малфой-старший осторожно подхватывает:
- Разумеется, фамильная церемония существует, но многие считают теперь, что это снобизм – следовать таким традициям, поэтому…
Лили подходит ближе и, оценив взволнованный вид суженого, спокойно возражает:
- Мне кажется, нет ничего важнее семейных традиций, мистер Малфой. Я обязательно научусь всему, что требуется от миссис Малфой, обещаю!
И тут же, рассмеявшись, Скорпиусу:
- Если, конечно, на свадьбе у Малфоев не нужно приносить в жертву домашних эльфов…
Скорпиус только качает головой, поднимает глаза на Драко и впервые видит на лице отца решительное и безоговорочное одобрение его выбора:
- Кровопролития не будет, мисс Поттер. И… спасибо вам за понимание.
- Что вы, - с наигранным аристократизмом скромно склоняет голову Лили, - мне все это так интересно… Жаль, что традиции Поттеров прервались со смертью папиных родителей.
Скорпиус, кивнув отцу, вызывается проводить Лили до ворот Мэнора, а вернувшись, с улыбкой сообщает:
- Лили просила передать, что она в совершенстве владеет французским.
Драко задумчиво смотрит на сына:
- Она чем-то похожа на мою мать. Осанка, манеры…
Скорпиус, никогда не знавший Нарциссу, пожимает плечами:
- У Лили же среди предков были Блэки. Может, что и сказалось…