Глава 54- Мирта, мы не опоздаем, не волнуйся ты так!
- Нет, милая моя, именно в эту секунду именно этого часа мы должны стоять у дверей церкви!
- Меня интересует вот что: какого соплохвоста у меня вообще нет живота? Пять месяцев, как никак...
- Подожди-ка, сейчас мы проверим, пять или не пять, - Мирта едва ощутимо коснулась палочкой практически плоского живота, в котором сидело восьмое чудо света каждой мамочки, и вдруг воскликнула: - что это за ерунда?
- Что случилось? - обычно оптимистичная Тонкс не на шутку перепугалась.
- Никакого ребенка нет...
- Чё ты несешь-то, а? Вот чё ты мелешь?!
- Мне не веришь, зови Флер, она уж точно не ошибется! - в голосе Мирты сквозил неприкрытый ужас и недоумение.
- Экспекто Патронум! "Эй, подружка невесты, седлай коня, скачи сюда и поскорей, я тебя очень прошу!" - собака, беззвучно гавкнув хозяйке, растворилась.
В воздухе начинала закипать паника.
- Что это может значить? Чисто логически, Роберт соврал, подставляя ступеньки дальше, для него это было выгодно. НО! В чем тут выгода?! Есть ребенок - нет ребенка...
- Что? Что случилось?! - Флер появилась внезапно, но на Тонкс это не произвело никакого впечатления.
- Бобик исчез, - прошептала она и поникла.
- Какой еще Бобик? Что значит, исчез?! Я-то думала, что Ми'гта не может угово'гить тебя пе'геодеть кеды хотя бы на в'гемя свадьбы...
- Ребенок! - Тонкс ткнула себе в живот. - Пропал! Мирта говорит, что его нет!
- Погоди секунду, сейчас п'говерим еще раз, вд'гуг Ми'гта пе'гепутала... На месте твой 'гебенок, и не стоило так волноваться! Только он очень маленький, я уве'гена, ему даже месяца нет, недели т'ги, максимум...
- Не поняла... Мирта! Что все это значит?! - растерянно позвала подругу Тонкс.
- Дура ты, вот что! Готовься, ни тебе, ни твоему мужу, ни твоему ребенку не получится выжить в этой войне! Темный Лорд победит каждого, а ты будешь валяться в его ногах и молить о пощаде, можешь не сомневаться! - голос Мирты доносился будто издалека, хотелось хлопнуться в обморок, но отключаться было нельзя. - Привет от Пожирателей Смерти! - с этими словами Мирта, обнажив бледную кожу на левой руке, продемонстрировала двум ошеломленным девушкам Черную Метку и сию же секунду трансгрессировала.
- А я ведь ей доверяла...
Флер, почему-то, всегда угадывала, а точнее, знала наверняка, что в данную минуту необходимо подруге. Вот сейчас, например, Тонкс нельзя было утешать или оставлять одну, нужно было отвлечь, передать в надежные руки Римуса и забыть все, как страшный сон. Но одним из преимуществ, или же недостатков, кому как, Тонкс была непредсказуемость. Флер догадывалась, что Тонкс может начать замыкаться, но не так же сразу и не в такой степени.
- А почему доктор сказал, что пупсу пять месяцев, а на самом деле - три недели?! - голос звонкий и веселый, впрочем, как всегда.
- Так бывает. Когда малыш еще совсем маленький, магия дает сове'гшенно п'готивоположные 'гезультаты. И это не целительская ошибка, он всего лишь озвучил то, что понял.
- Мы на свадьбу-то едем, или как?
- Да, да, едем, конечно... А ты сможешь?..
Вопреки ожиданиям Флер, которая предполагала очередную отмазку, Тонкс подняла полные горечи глаза на подругу и тихим ломким голосом произнесла:
- Ради него, да.
***
- Они опаздывают. Следовательно, она передумала. Поэтому мне пора сваливать отсюда и не позориться.
- Логика просто убийственная! Но, пожалуй, подождем еще, девушкам необходимо опаздывать, чтобы чувствовать себя нужными, - Билл со свойственной ему терпеливостью успокаивал пессимиста Римуса. - А кто должен прийти? Чего-то нас больно мало...
- С моими родителями я не особо близок, родители Тонкс сказали, что устроят нам хорошую свадьбу после войны, а это - фактически наш личный праздник. Ну, и друзья: вы с Флер, Фред и Джордж, Мирта и Энжи.
- Самая малочисленная свадьба, на которой я только был... Ты хоть клятву написал?
- Нет, в глаза ей посмотрю, и такие слова польются, хоть в любовные романы маглов цитируй!
- Да успокойся, Рем, - голос Анжелины успокаивал, - сегодня твой день, все будет замечательно!
Люпин запрокинул голову к летнему голубому небу с ярким ласковым солнцем и заявил:
- Не хватает вас, Мародеры, я-то думал, вы будете рядом...
- Римус, вот они! - бодрый голос одного из близнецов прервал мрачные раздумья.
Лунатик обернулся. Его взору предстала вполне обычная картина: женственная и легкая Флер в своем воздушном нежно-желтом платье смотрелась потрясающе. И Тонкс, такая живая, привычная и необходимая, как воздух, в джинсовых шортах и яркой открытой майке. Ну, просто слов нет, чтобы описать восхищение.
- Ты на свадьбу пришла или как? - улыбнулся Римус, принимая девушку в свои объятья.
- Я про тебя промолчу, - Тонкс поцеловала его долгим апельсиновым поцелуем.
- Неужели, снова леденцы? - поинтересовался Лунатик.
- Расскажи нам поподробнее, какого вкуса был поцелуй! - Фред начал придуриваться.
- Мать моя Моргана, Фред, Джордж, не портите хоть один день моей жизни! - простонал Билл.
- Ты бы так не говорил, если бы знал, какой умопомрачительной умопомрачительности подарок мы приготовили тебе на свадьбу! - покачал головой Джордж.
- Мои коленки уже дрожат! - заметил Билл.
- Они растягивают последние минуты моей незамужней жизни! - тихонько заметила Тонкс.
- Дора, мне очень нужно спросить тебя кое о чем, только ты не сердись.. - неуверенно начал Римус.
- Не передумала ли я? - догадалась Тонкс.
- Да.
- Нет. Римус, я объясняла тебе миллион пятьсот двадцать семь раз, объясню и миллион пятьсот двадцать восьмой: я люблю тебя. Тебя, и только тебя. А еще нашего малыша, ему даже месяца нет, а мы его уже любим. А теперь идем в церковь, и наши жизни станут единой целостной частичкой нынешнего поколения. – Тонкс закончила свой непродолжительный монолог и, задумавшись на секунду, спросила. - А наша свадьба, она магловская или магическая?
- Вопрос хороший. Два в одном. Будем клятвы верности давать магловскому священнику, а потом нас повенчает волшебник, - Римус вымученно улыбнулся. – Тонкс, что случилось?
- В смысле? – девушка сделала поразительно невинное лицо.
- Я же вижу, зачем обманывать? – он не упрекал, он предлагал поделиться и разделить эту новость на двоих, ведь вместе легче.
- Не надо, Римус, не сейчас, я сама, - Тонкс хотела ему все рассказать, почувствовать поддержку, ощутить его руку, передающую уверенность, но это касалось лично ее, лично ее глупости и наивности.
Интересно, давно Мирта стала такой? Вроде, в Хогсмиде она нормальной была, веселой и счастливой, как и всегда. Может, стоит к ее мужу наведаться, к детям, в конце концов? Ведь на то и нужны подруги, чтобы защищать тыл и спасать, выуживая из непростых жизненных ситуаций. Она твердо решила, что так и поступит, но перед этим совершенно точно расскажет обо всем Лунатику, чтобы ни он не волновался, ни Тонкс не чувствовала недосказанности между ними.
- Ты уверена? – заботливо поинтересовался Римус.
- Мистер Люпин и мисс Тонкс? - к ним обратилась молодая девушка, одетая строго, но просто.
- Да-а, - Тонкс обрадовалась тому, что можно прервать этот глупый разговор, который ни к чему хорошему не приведет.
- Просто вы так буднично одеты, вот я и растерялась.. Думала, что свадьба вон у тех молодых людей, - она указала наманикюренным пальцем в сторону обнимающихся Билла и Флер.
- У них тоже, но через месяц, - Тонкс весело улыбнулась.
- Ну, хорошо, пройдемте внутрь, - предложила девушка и на высоких каблуках отправилась по дороге, засыпанной гравием.
- Знаешь, всегда мечтала выйти замуж в кедах! - покачала головой Тонкс.
- Почему-то я не сомневался...
Тонкс легкой изящной походкой, обычно ей не свойственной, пошла в церковь, увлекая за собой Лунатика.
- Там-пам-пара-па-пара-там-парарам-парарам! - высоким голосом пропела она.
- Девушка, что это вы такая счастливая?! Вы понимаете, что нарушаете при этом Конституцию?! Право на неприкосновенность, слышали?! Так вот, вы докапываетесь до меня своим довольным видом, и я чувствую непреодолимое моральное давление! Будьте добры к ближнему, дамочка! - такой длинной, эмоциональной и насыщенной разнообразными фактами речи от Джорджа никто не ожидал, и поэтому заливистый хохот раздался, вопреки обыкновению, не моментально, а через пару секунд.
Тонкс обожала близнецов, хотя ко всем членам семьи Уизли она уже относилась как к родным: Билл был любимым старшим братом, Фред и Джордж - забавными младшими, Рон был просто отличным другом, а о прелестной Джинни и говорить нечего. С Перси она виделась лишь пару раз, и этот высокомерный парень не оставил в ее сердце никаких чувств, за исключением, вероятно, сочувствия и своеобразной жалости. Чарли она, к своему искреннему сожалению, не видела очень долгое время. В Хогвартсе они учились на одном курсе, на разных факультетах, но, тем не менее, они дружили открыто, и отношения их были построены на полнейшем доверии. После его отъезда в Румынию, они изредка переписывались, обмениваясь наиболее значимыми новостями, поскольку ни у одного, ни у второго не было и минуты свободного времени. О Молли и Артуре и говорить нечего. Они с поразительной ловкостью и любовью смешали в себе и вторых родителей Тонкс и верных преданных друзей, которым можно доверить самое дорогое. В общем, значимость семейства Уизли в жизни Тонкс переоценить невозможно, ибо они играли одни из самых важных ролей в ее жизни.
- Здравствуйте! – высокий старый мужчина в длинной рясе и с седой бородой подошел к их шумной компании. Говорил он тихо, но голос его словно врезался в память, оставляя за собой вдавленную полосу размышлений о вечном. – Прошу вас, пройдемте за мной. Сейчас состоится церемония бракосочетания, одно из самых значимых событий в вашей жизни. Я надеюсь, вы никогда об этом не пожалеете и будете жить долго, пребывая с супругом в самых доверчивых отношениях. Любовь – великий дар, Господь Бог отметил вас этим знаком, ибо не каждому дано настолько глубоко прочувствовать это ощущение, чтобы прийти в церковь и зафиксировать свои отношения на духовном уровне.
Тонкс сдержано улыбнулась священнику, словно вникая в его слова, окунаясь в них с головой и навсегда.
Когда они зашли в церковь, атмосфера стала еще более спокойная и уютная, потому что эти поразительно красиво расписанные стены, потолки, до которых смотреть, как до Луны, иконы и люди: тихие, спокойные. Совсем не похожие на обыкновенных горожан. Им некуда торопиться, им не к кому торопиться, им не за чем торопиться.
- В этот ясный солнечный день, двадцать третьего июля, тысяча девятьсот девяносто седьмого года мы, нашей небольшой дружной семьей собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз Нимфадоры Тонкс и Римуса Джона Люпина. – Он понизил голос до шепота и произнес: - Пожалуйста, повторяйте за мной.
Римус и Тонкс взялись за руки и повернулись друг к другу. Тонкс гордо смотрела вперед, чуть приподняв подбородок, а Римус еще более уверенно, чем обычно взирал в глаза девушке, с которой именно в этот момент намеренно и совершенно осознанно связывал свою будущую жизнь.
- Я, Римус Джон Люпин, беру тебя, Нимфадора Тонкс, быть тебе опорой… - Римус говорил тихо, словно что-то внушая, он не улыбался, был совершенно серьезен, ведь, как и сказал священник, это был действительно один из самых важных моментов его жизни. Он несомненно чувствовал все, о чем говорил, каждое слово, каждый звук. И абсолютно точно был уверен: Тонкс – это именно та девушка, что он представлял себе в самых смелых мечтах в раннем детстве по ночам.
- В богатстве и в бедности… - а какая разница? Если любишь ты ведь, в любом случае, будешь его любить, хоть его карманы набиты галеонами, хоть сиклями, и то изредка. К тому же, Тонкс знала точно, что Римуса никогда-никогда не бросит, что бы ни случилось, даже если проклятый Пожиратель заявится к ним, и Римус прикажет трансгрессировать. Никогда! И ни за что!
- В болезни и в здравии… - кому, как не Римусу понимать, что Тонкс его любит. Уж если это не так, что в пору уже разочароваться в человечестве вообще, потому что влюбиться в человека, награжденного таким замечательным заболеванием, сможет только действительно чистый и искренний человек, каковым, по сути, и являлась его невеста.
- Любить тебя… - Тонкс, в отличие от Лунатика, говорила звонко и четко, ее голос был тверд, но и в нем можно было прощупать нотки волнения, хотя неуверенность в нем совершенно отсутствовала. Она была стопроцентно уверена, что ее выбор – самое правильное, мудрое и взрослое решение, которое она только сделала за всю свою жизнь.
- Пока смерть не разлучит нас. - Римус не сомневался, что в скорейшем времени это случится, он просто чувствовал это своим нутром, не было другого варианта, он был обязан умереть в этой войне, вслед за всеми своими друзьями, знакомыми и родственниками.
- Римус! Ты – самое лучшее, что я видела в своей жизни. Я никогда не смогу описать это чувство, те мысли, которые я отгоняю от себя, переживая за тебя… они заставляют меня любить тебя еще сильнее. Я понимаю, все это уже говорено миллиарды раз, миллиардами других влюбленных, но я ведь никогда такого не чувствовала, да и никогда больше не почувствую. Эти глупые, никому не нужные слова, которые рвутся из меня наружу, это ничто, серьезно, то, что сейчас во мне творится, невозможно описать, сколько бы ни старались поэты. Я читала все эти стихотворения Гете, и Пушкина, и французов, и англичан. Но это все не то! Не могу не согласиться, что стихи действительно волшебные, но то, что мы чувствуем куда реальнее, я прямо плакать готова от всего того, что меня разрывает изнутри. Я клянусь, Римус, что никогда тебя не оставлю, и умрем мы с тобой держась за руки, я говорю тебе, так и будет! Клянусь!
- Дора! Я люблю тебя так, как никогда и никого больше не смогу полюбить. Понимаю, звучит пафосно, но так оно и есть, я готов провести всю свою жизнь под Круциатусом, лишь бы ты была в безопасности, чувствовала себя живой и свободной. Сколько бы мы ни ругались, мои чувства никогда не станут слабее, я всегда буду принимать тебя такой, какой ты будешь. Я люблю тебя всю, со всеми недостатками и минусами, которые мы друг в друге лечим. Сейчас уже нет тебя и меня, есть только единое «мы», которое мы обязаны сохранить до последнего общего вздоха. Сейчас неспокойно, каждый день может стать последним, но это не так важно, потому что нельзя думать о смерти всегда, ведь жизнь куда интереснее, чем эти проклятые мысли, вечно мешающие жить. Давай же возьмемся за руки и вместе гордо посмотрим в это страшное завтра, давай увидим в нем луч летнего солнца, прогоняющий все зло, живущее в этом мире, давай почувствуем это, давай! Я люблю тебя! Клянусь, что буду делать твою жизнь яркой, все моменты будут запоминающимися и интересными, теперь я уверен, в чем состоит мое предназначение. Клянусь!
- Люблю тебя! – со слезами на глазах выдохнула Тонкс.
- Люблю тебя! – Римус же наоборот широко улыбался.
Римус медленно потянулся к ее заплаканному, но тем не менее, самому красивому и привлекательному лицу на всей Земле. Он целовал ее нежно, даже как-то трогательно, если так можно сказать о поцелуе, он бережно притянул ее к себе и крепко обнял, не отрывая губ. Но даже в этот, несомненно, магический и волшебный момент он не мог выразить свои чувства до конца, Римус уже просто не представлял, как это можно сделать, способов практически не оставалось. Он стал целовать ее настойчивее, у Тонкс кружилась голова, она не ожидала, что клятва Римуса будет настолько романтической и восхитительной, ее, обычно скупую на эмоции, пробрало аж до слез. Да, она готова провести с ним всю свою недолгую, как ей казалось, жизнь, ведь он – единственный человек, которому она способна доверить то чудо, что сейчас развивалось в ее животе.
Им казалось, что они одни, никого нет рядом, из-за кого они могли смущаться или еще что-то, ведь этот первый брачный поцелуй точно запомнится на годы. Сколько бы их ни оставалось.
И вдруг, мародерски руша волшебный момент, близнецы дружно зааплодировали. Римус, в первую секунду хоте пригрозить оторвать руки этим безмозглым озорникам, но потом понял, что они слишком долго и открыто целовались на глазах стольких людей. Лунатик смутился бы, если бы не был настолько счастлив.
- Повернитесь, пожалуйста, сюда! – на этот раз к ним обратился высокий мужчина лет сорока, стоящий за их спинами, в его руках была палочка. – Возьмитесь за руки. Клянешься ли ты, Римус Люпин, оберегать и защищать Нимфадору Тонкс по мере своих сил?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Нимфадора Тонкс ухаживать за Римусом Люпином и верить, что ваш союз был предначертан и не является ошибкой?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Римус Люпин, любить Нимфадору Тонкс?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Нимфадора Тонкс, любить Римуса Люпина?
- Клянусь.
- Клянетесь ли вы сохранить свою любовь до последнего вздоха?
- Клянусь.
- Клянусь.
После каждого «Клянусь» из палочки волшебника вырывались серебристые нити, крепко связывающие скрепленные руки Римуса и Тонкс. Он кивнул, и Билл, стоящий неподалеку, положил руку Римусу на плечо, Флер, в свою очередь – на плечо Тонкс. Мужчина изящно взмахнул палочкой в последний раз, и четыре человека, держащиеся друг за друга, осветились бледным светом, места соприкосновения рук немного зажгло, и все вдруг потухло.
- Отныне и навсегда все вы будете делить на двоих! – загадочно произнес волшебник и отправился к выходу.
Тонкс взглянула на своего мужа и в первый раз поделила с ним свое счастье поровну.
