56. Степ на парапетеЗнаешь, мама, от него искрится воздух.
Он смеётся, а в глазах танцуют черти.
Знаешь, мама, он порой вполне серьёзно
Говорит, что хочет моей смерти.
Знаешь, мама, его кожа пахнет силой.
Он целует и зовет своей принцессой.
Я не верю, до меня их столько было.
Знаешь, мама, про таких твердят: "Повеса".
Знаешь, мама, он не верит в гороскопы.
Верит в бога и в себя и ищет знаки.
Знаешь, мама, он по-своему жестокий,
Но к нему идут и кошки, и собаки.
Знаешь, мама, у него все тело в шрамах.
Я боюсь спросить откуда, вдруг ответит.
Знаешь, мама, он до тупости упрямый -
Он танцует на спор степ на парапете.
Знаешь, мама, на него стальные нервы...
Я сама гуляю с ним по краю...
Мама, мама, я люблю его, наверно,
А за что - не знаю, мам, не знаю...
(с) Darkdesires
– Ну, выкладывай, – распорядилась Джейни, возвращая на плечо спавшую бретельку пижамного топа, и заерзала на мягком сиденье, устраиваясь поудобнее. Ее уже терзало любопытство, а Ричи как назло мялся, глядя куда-то в сторону и нервно комкая край ярко-алой рубашки.
– В общем… Мы с Виолой… Нет, я, конечно, наивный идиот, но я правда думал, что у нас всё серьезно… И мы с ней…
– Переспали? – скучающим тоном уточнила Джейн, подавив искушение закатить глаза. Мерлин, неужели это такое сложное слово? Или на него табу наложено, как на Волдемортовское имя? Черт возьми, секс – это вполне естественное явление, все им занимаются, и нет ничего ужасного в том, чтобы говорить о нем вслух!
– Да, – выдохнул Ричи с заметным облегчением.
– И что? – снисходительно фыркнула Джейн, но тут же похолодела, озаренная внезапной догадкой: – Она беременна?
– Боже упаси, нет! – совсем стушевался незадачливый любовник. – То есть, я не знаю, но… наверное, нет…
– Как это – ты не знаешь? – возмутилась Джейни, про себя возблагодарив судьбу за то, что та послала ей близнецов, а не этого недотепу. Потому что, какими бы бесшабашными ни были Фред и Джордж, она всегда могла на них положиться, и по поводу защиты никогда не приходилось беспокоиться.
– Вы предохранялись?
– Ну, она пила таблетки…
На лице Джейн появилось страдальческое выражение, она тяжело вздохнула, но быстро справилась с собой и осведомилась:
– Так, с этим разобрались. А в чем тогда проблема?
– И это… это был только секс, – выпалил Ричи на одном дыхании и замер в ожидании реакции, но Джейни лишь скептически изогнула бровь, и он, набрав полную грудь воздуха, продолжил совсем другим тоном:
– Знаешь, без любви, безо всяких чувств... Инстинктивно. Скуки ради. То есть… теперь-то ясно, что она не хотела именно меня, я просто попался под руку… Будь на моем месте кто-то еще – для нее ничего бы не изменилось…
Теперь Джейн все поняла и уже мысленно обругала себя за недогадливость. Признаться, она не ожидала, что в стремлении вызвать ревность у своего дружка Виола зайдет так далеко. Это было по-настоящему жестоко по отношению к Ричи, который, похоже, питал к этой стерве совершенно искренние чувства. Очень хотелось надеяться, что прошедшее время здесь уместно, и своим поступком она сама все перечеркнула…
– И мне так мерзко… – бедолага едва не плакал. – Чувствую себя как…
– Не надо сравнений, – с усилием выдавила Джейн и ободряюще сжала его ладонь. – Если уж и сравнивать – то ее, но у меня даже слов не находится.
– Да, но… Понимаешь, это чувство гадливости у меня появилось еще той ночью, до того, как она меня бросила. Потому что это все было не то… Со мной что-то не так, да? Я опять ненормальный? – резко спросил Ричи дрогнувшим голосом, и Джейни осознала, что к этому и велся весь разговор. Именно ответ на этот вопрос интересовал ее друга более всего, а «опять ненормальный» звучало бы смешно, если бы не было сказано на полном серьезе. Ну почему на роль своей игрушки эта сучка выбрала Ричи? В принципе, других кандидатов (читай – идиотов) могло и не найтись, но она же знала его, знала уже много лет, знала, какой он ранимый, чувствительный и впечатлительный, и все равно воспользовалась этим! Насколько же нужно быть подлой, чтобы поступить так с любящим тебя человеком?
– Все с тобой в порядке! – поспешила успокоить Джейн, испытавшая внезапный прилив ненависти к бывшей приятельнице. – Даже выброси из головы такие мысли! Ты виноват только в том, что повелся на поводу… И потом, с другими же тебе было хорошо?
– С какими другими? – Ричи захлопал длинными ресницами.
– Ну, у тебя ведь был кто-то до нее…
– Что? Эй, я разве встречался с кем-нибудь дольше двух недель за эти годы?
– Откуда мне знать, – рассердилась Джейни, – меня тут не было по десять месяцев в году! И вообще, некоторым и двух недель хватает с лихвой! Погоди, – она настороженно прищурилась, – выходит, это твой первый раз?
– Выходит, – буркнул Ричи, буравя взглядом статуэтку на каминной полке. Он уже жалел, что затеял откровенный разговор, и теперь с огромным удовольствием провалился бы сквозь землю, не дожидаясь, пока подруга начнет над ним подтрунивать. «Ух ты, с нами все это время жил девственник, а я и не знала» или что-нибудь в этом духе…. Однако она предпочла не развивать эту тему:
– Все равно тебе не о чем беспокоиться. Дело в ней, это она ненормальная лживая интриганка! Злоупотребила твоим доверием, поэтому так и получилось… Банально прозвучит, но, когда ты встретишь своего человека, все будет на высшем уровне. Как у нас. Можешь мне поверить, я знаю, о чем говорю. Испытывала нечто подобное – вон, с Оливером… – Джейн закусила губу, ощущая, как совесть вновь выпускает острые зубы: мол, осуждать и разглагольствовать все умеют, а вспомни-ка ты, как сама поступила в похожей ситуации… Считай, на месте Виолы была, не иначе…
– Поделом мне, – словно прочитав мысли собеседницы, усмехнулся Ричи, – отправил тогда его восвояси от твоего имени, вот теперь и получил то же самое… Ладно, к черту. Ты мне лучше скажи, раз об этом речь зашла: у ребят уже тоже с кем-то было? Я имею в виду, у Гарри, у Рона… Про вас-то пятерых понятно, хотя относительно Гермионы иногда верится с трудом…
– Ну да, – Джейн подавила зевок и огляделась в поисках палочки, – Рон, если помнишь, с Мисси встречался, а у Гарри на счету вроде какая-то когтевранка имеется, – задумчиво проговорила она, припомнив его признание во время игры в «правду или вызов». Распространяться герой не пожелал и даже как-то помрачнел при одном упоминании об этом: обмолвился лишь о принадлежности счастливицы к факультету умников, да и то ненароком. Троица в итоге сошлась на том, что это не кто иная, как Чжоу Чанг, но к Гарри с расспросами не полезла, и личность неизвестной соблазнительницы так и осталась загадкой.
– А Гермиону ты недооцениваешь. Хорошие девочки не меньше других любят секс, но предпочитают не выставлять это напоказ. А если вспомнить, сколько они с Сириусом вокруг да около ходили… К тому же, таким, каким ты его знаешь, он стал только благодаря ей. Когда мы познакомились, ему в глаза смотреть было страшно: во всем разочаровался, ни на что не надеялся…
Ричи невольно поежился, в памяти сама собой всплыла сцена на кладбище в Годриковой Лощине.
– Их столько всего связывает, – с мечтательной улыбкой продолжила рассказчица, – и нас с ними – тоже. Считай, три года дружим, а кажется, что всю жизнь… Хочется, чтобы так и было.
– А что, интересно, вам помешает?
– Ну… Наша старая компания ведь развалилась, – резонно заметила Джейни.
– Сравнила тоже! Нас что связывало? Соседство да пьянки, а вы… вы семья. Да и сама посуди: смогла бы ты обойтись с кем-нибудь из них, как со мной Виола? С Сириусом, например… Вот о чем и речь, – заключил Ричи, прочитав все по глазам подруги. – А когда, кстати, он вернется?
– После Рождества. Так что вместо домашнего торжества мы едем к ребятам в Хогвартс. Между прочим, уже завтра.
– Мы? – переспросил просиявший Ричи, непроизвольно расправив плечи. Выражение его лица в мгновение ока сменилось с несчастного на возбужденное; глаза лихорадочно заблестели, к щекам прилила краска.
– Если хочешь, конечно.
– Шутишь? Но… это удобно?
– Опять ты за старое! Вообще-то, Дамблдор на каждом выпускном повторяет, что двери Хогвартса всегда будут открыты, чтобы принять нас домой, – зазубренной скороговоркой отчеканила Джейни, – правда, пользуемся этим, похоже, только мы, ну да ладно…
Расплывшись в широченной улыбке, Ричи неверяще затряс головой. Рождество в Хогвартсе, волшебное во всех смыслах – об этом он и мечтать не мог, за радость было встретить праздник с друзьями, получив от них прощение. Еще вчера он молился лишь о том, чтобы Джейн сменила гнев на милость, и уж точно не рассчитывал на подобную благосклонность со стороны фортуны…
– А это что же получается, у меня остался один день на покупку подарков?
– Где ты деньги возьмешь? Или опять куда-то устроился?
Оба вопроса прозвучали вызывающе, однако Джейни не могла не напомнить другу, что в прошлый раз затея с работой обернулась провалом: начальство наотрез отказалось терпеть постоянные отлучки нового сотрудника и выставило его вон по прошествии двух недель.
В ответ Ричи с довольным видом похлопал себя по карману на груди, выдержал паузу и эффектным жестом выудил целую пачку новеньких банкнот.
– Где… где ты их взял?
– У танцоров, – равнодушно откликнулся он.
– Ты… ты что, украл у них деньги? – ужаснулась Джейни.
– Эй, за кого ты меня принимаешь? – Ричи неподдельно оскорбился. – Не украл, а взял в качестве моральной компенсации, мне положено!
– Да здесь же целая маггловская зарплата, причем вполне себе неплохая!
– У меня
тяжелая моральная травма, – кивнув, воришка как ни в чем не бывало развел руками, явно не испытывая ни малейших угрызений совести. Губы его тронула удовлетворенная усмешка кино-злодея, намеревающегося претворить в жизнь очередной план по уничтожению мира…
***
Туман, окутывавший Хогвартс, наконец рассеялся окончательно, и теперь неровные очертания, словно вышедшие из-под пера начинающего художника, впервые в жизни севшего за полотно, преобразились-таки в полноценную картину с преобладанием белых оттенков, почти каждая деталь которой несла в себе напоминание о том, какой сегодня день. Однако, несмотря на это, настроение Гермионы было далеким от праздничного. Она сидела у окна собственной комнаты, скрываясь от царящей повсюду суеты, и безучастно разбирала подарки. Впрочем, разбирала – громкое слово, некоторые свертки даже не требовалось разворачивать: можно было на ощупь определить, что находится под оберткой. Джейн, например, опять прислала какую-то шмотку, не иначе как вызывающую и откровенную: других она не признает, и плевать, что у Гермионы другое мнение на этот счет. А Сириус и вовсе обошелся сбивчивым словесным поздравлением во время утреннего «зеркального сеанса» и, не дав даже опомниться, попросил позвать Гарри с Роном. «Как только, так сразу», – ответил он на вопрос о дате возвращения. Вот и веселитесь, называется, после этого…
– Гермиона, – в дверь комнаты старосты просунулась кудлатая голова ее напарника, – ты видела доску объявлений?
– Нет, Дин, а что там?
– К черту доску объявлений! – во весь голос заорал Симус, оттесняя лучшего друга с прохода. – Гермиона, там ваши четверо приехали, они во дворе!
– Что, уже? – вскинула голову девушка. – Они же собирались после… Постой, четверо? – дрогнувшим голосом переспросила она, уже спрыгивая на пол. – Как четверо? – и, проскользнув под рукой у Финнигана, вихрем понеслась к выходу из гостиной.
Четверо… Не может быть! Вернулся, Сириус вернулся, он смог вырваться и решил сделать такой потрясающий сюрприз! Да, это вполне в его духе… Вот же интриган! Теперь понятно, почему утром он был так немногословен! Но мог бы хотя бы намекнуть, чтобы она не терзалась зря…
Лестницы как назло двигались слишком медленно, и Гермиона, изводясь от нетерпения, молила лишь об одном: не разминуться с Сириусом, только не разминуться, она не выдержит лишних минут тягостного ожидания встречи…
Не чуя ног, дыша через раз, Грэйнджер миновала еще десяток ступенек, навалилась всем телом на тяжеленную дубовую дверь и буквально выпала в вестибюль, откуда доносились знакомые голоса и заразительный смех…
Озорно оглядывающаяся троица сегодня выглядела просто потрясающе: белое пальто Джейни смотрелось особенно ослепительно на фоне черных курток Фреда с Джорджем… А разбавлял эту монохромную композицию одетый в лиловое Ричи, которого наперебой обнимали Рон и Гарри.
Непроизвольно отшатнувшись, Гермиона уперлась спиной в стену и, не будь никого поблизости, непременно сползла бы на пол. Отчаянная надежда на внезапное появление Сириуса не прожила и четверти часа, но как же больно было расставаться с ней и падать с высоты, на которую удалось взлететь на только что обретенных крыльях…
Встретившись с Ричи взглядом, она с трудом выдавила неправдоподобную улыбку и после паузы шагнула навстречу.
– Прости, – шепнул он, заключая ее в объятия.
– За что? – Гермиона попыталась изобразить удивление.
– За то, что расстроил.
– Нет-нет, – устыдившись, залепетала она, – я рада, что ты вернулся, просто…
– Можешь не объяснять, – отмахнулся Ричи, отстраняясь, но его тотчас сменила Джейн, набросившаяся на подругу с поцелуями.
– Извини, надо было предупредить, что мы с ним приедем… – пробормотала она виновато. – Но все же, дорогая, настрой надо менять: как-никак, сегодня праздник – и даже не заикайся, что не пойдешь. Ты померила платье?
– Нет, и не собираюсь!
– Эй, я учла все твои предпочтения! И потом, это же Готье!
– Вот он пусть и носит! – огрызнулась Гермиона. Насупившаяся Джейни уперла руки в бока, и неизвестно, чем закончился бы спор, если бы его участницы не были вынуждены переключить свое внимание на внешний раздражитель в лице появившегося со стороны подземелий Драко Малфоя.
– Надо же, кого я вижу, – насмешливо протянул тот, обводя взглядом гостей. – Какая честь…
– Иди куда шел, – процедил сквозь зубы Рон.
Куда направляется одетый по-дорожному хорек, догадаться было нетрудно: не иначе как в Хогсмид, чтобы потом трангрессировать оттуда домой. Или не домой… Да хоть куда – без разницы.
– Я-то пойду, – ухмыльнулся Малфой, – а вот вы, похоже, без своего босса даже в дом войти не можете, раз сюда все явились. Не сильно-то он вам доверяет, а?
– Если кому и говорить о доверии, то уж точно не тебе, – отбрила Джейни, сжимая кулаки.
– Льюис… – слизеринец округлил глаза, словно только что ее заметил. – Эй, а фигурка-то у тебя уже не та…– он сочувственно зацокал языком. – Неужели вы решили продолжить род? Смотри, лиха беда начать, а то Уизли меры не знают…
– Зато тебя, похоже, зачали на спор, – заметил Фред под одобрительные возгласы братьев, и компания, не давая Малфою опомниться, прошествовала мимо него – он крикнул что-то вслед, но никто даже не прислушался.
– Я что, правда поправилась? – Джейни прижала ладонь к плоскому животу.
– Я тебя умоляю, – фыркнула Гермиона, немного отвлекшаяся от своих переживаний. – Нашла кого слушать…
– Так, ребят, – окликнул шедший позади остальных Гарри, – мы с Ричи пойдем на улицу, он хочет немного пройтись, где нам вас потом искать?
– В гостиной, – пожала плечами Джейн, на ходу скидывая пальто, под которым оказалось короткое ярко-желтое платье, – нам с Гермионой еще наряжаться, да, дорогая? – проворковала она, пропуская мимо ушей возмущенное «Нет!».
– А вас там Симус уже заждался, – сообщил Рон братьям и в ответ на изумленно приподнятые брови пояснил: – Не обольщайтесь, он просто хочет выклянчить специальную скидку в вашем магазине…
***
Зная, что с виадука открывается довольно-таки впечатляющий вид на замок и прилегающую территорию, Гарри намеренно повел Ричи именно туда и не прогадал: друг в первую же секунду потерял дар речи и вцепился в перила так, что побелели костяшки пальцев. «Гид» сперва даже усомнился, сможет ли вообще увести его отсюда. Сказать по правде, столь сильной реакции он не ожидал, ведь Ричи уже не раз и не два бывал здесь. Ладно бы если впервые…
– Мне кажется, чтобы такой красотой насладиться сполна, не то что семи лет – целой жизни не хватит, – как будто прочитав мысли Гарри, проговорил его спутник. – Это просто невероятно…
– Летом еще лучше.
– Нет, – Ричи мотнул головой, длинная челка упала на глаза, но он и не подумал ее убрать, – наоборот, как раз зимой мы видим мир настоящим. Он раскрывается перед нами, позволяет увидеть себя таким, какой он есть. Знаешь, как человек, который доверяет тебе настолько, что готов показаться на глаза сразу после пробуждения, еще не приодевшись и не наведя марафет… И Рождество не зря празднуют именно зимой. Я всегда считал это символом начала новой жизни. Все вокруг белое, как чистый лист, как будто… Прости, меня опять понесло.
– Нет, что ты… Просто я… никогда об этом не думал, – пожал плечами Гарри.
Понимающе улыбнувшись, Ричи вновь устремил взгляд вдаль.
– А сколько времени надо, чтобы все тут обойти?
– Не знаю, – Гарри честно задумался. – Само все получилось, никто и не думал считать… Но мы с Роном на первом курсе где-то к концу ноября свободно уже ориентировались. А первое время то заблудимся, то засмотримся на что-нибудь… Так и опаздывали все время.
– Счастливые вы… И вообще, все, кто тут свой, – мечтательно протянул Ричи. – Даже ваши Филч с Хагридом. Они ведь тоже часть всего этого, хоть и не колдуют. Потому, видимо, и остались… Вряд ли им совсем уж некуда идти – просто быть в кругу, даже смотря на других со стороны, всегда лучше, чем вне его. Да и там, снаружи, они не нужны никому, а здесь чувствуют себя привлеченными к чему-то важному, большему… Я бы и сам на их месте остался. И не на их месте – тоже… Как считаешь, получился бы из меня лесник? Или завхоз? Или какие еще есть вакансии…
– Нашел с кем равняться – с Филчем! Помяни мое слово, ты еще станешь первоклассным волшебником!
– Ну да, как же. Прям даже Гермиону обойду, – отмахнулся Ричи. – Не факт, что у меня вообще получится что-то, кроме элементарных заклинаний. Даже со временем.
– Брось, – подбодрил его Гарри, – у Невилла первые два года тоже ничего не выходило, а теперь колдует не хуже других! Главное – не сдаваться.
– Невилл – это какой? Живчик?
– Нет, это… Ты что, рехнулся? – обмер Гарри при виде того, как Ричи заносит над обледеневшими перилами ногу и садится на них верхом – это на такой-то высоте!
– Ага, – весело откликнулся безумец, – давно уже. Ты злишься на меня? – вдруг спросил он уже совсем другим тоном, и после признания в сумасшествии это прозвучало по меньшей мере неуместно.
– Обязательно спрашивать меня об этом, рискуя рухнуть отсюда? Черт возьми, нет, и не думал даже… С чего бы? За что?
– За то, что ушел.
– Но ты же вернулся, – услужливо напомнил Гарри. – И я не вижу ничего странного в желании устроить свою жизнь… Кстати, как у тебя с этой… Виолой?
– Абсолютно никак, – Ричи перекинул через парапет и вторую ногу и уселся спиной к собеседнику. В таком положении хватило бы одного неверного движения, чтобы соскользнуть и полететь вниз, в пустоту. От одной мысли об этом начинала кружиться голова.
– … получил то, что заслужил. Не надо было попадаться во второй раз на эту удочку.
– Так, все, хватит, – оборвал его Гарри, – слезай-ка ты оттуда, пока не…
Словно желая озвучить окончание фразы, Ричи опасно накренился в противоположную сторону. К счастью, готовый к этому Поттер вовремя ухватил его за шиворот и с силой дернул на себя, в очередной раз примерив на себя опостылевшую роль спасителя, после чего оба ничком повалились на каменное покрытие.
– Вот об этом я и говорил, – простонал Гарри, потирая затылок.
Ричи уткнулся носом в его шарф и затрясся от хохота. От его волос пахло клубникой, и так странно было вдыхать этот запах, глядя в сизое зимнее небо, готовое вот-вот разразиться рождественским снегопадом… Гарри невольно задумался над высказанным недавно сравнением окружающего мира, бескрайнего, необъятного, таящего в себе столько чудес и загадок, с отдельно взятым человеком – и осознание ничтожности последнего накатило на него в полной мере. Но отчего-то оно было прекрасно.
***
– Девушки, нам пора! – донесся из-за двери приглушенный голос Джорджа. – Пойдемте, мы и так уже последние!
– Правильно, самые важные шишки всегда приходят последними, – прочирикала выпорхнувшая Джейни и, подойдя вплотную, мимолетным движением поправила воротник его парадной светло-серой мантии. – Какой же ты у меня…
– Какой? – жарко прошептал ей на ухо подошедший сзади Фред: на нем была точно такая же мантия, только темного цвета. Извернувшись, Джейн провела ладонью по его щеке, слегка царапнув длинным ногтем, а другой рукой обхватила за шею Джорджа, потянулась к его губам…
– Дайте мне выйти!
Троица, не расцепляясь, шарахнулась в сторону. Дверь, на которую они, сами того не заметив, навалились снаружи, распахнулась от мощного пинка, и в проеме выросла Гермиона Грэйнджер, пребывавшая далеко не в лучшем расположении духа. Однако появление ее произвело такой же фурор, как и на Святочном балу три года назад: собственно, и не изменился и повод, ибо выглядела староста просто потрясающе: длинное иссиня-черное платье с высоким воротником и глубоким квадратным декольте сидело на ней идеально.
– Что-то подобное, думаю, надо искать и на свадьбу, – задумчиво проговорила Джейн, окинув подругу изучающим взглядом. Та в ответ прошипела что-то сквозь зубы и, приподняв подол, стала спускаться по лестнице.
– Ты обворожительна, – присвистнул Ричи, уже успевший переодеться в костюм салатового цвета.
– Благодарю, – язвительно отозвалась Гермиона, в сотый раз за день обругав назойливую Джейн с ее подарками. Не то чтобы платье совсем уж не нравилось хозяйке, даже напротив – но она не видела смысла наряжаться и блистать на празднике сейчас. Зачем привлекать к себе внимание тех, чье мнение не имеет значения? Да и что она увидит в их глазах? Желание? Зависть? Одобрение? Все это вместе взятое не стоит и одного восхищенного взгляда Сириуса …
Они действительно пришли последними, хотя оказались не единственными гостями: по договоренности с близнецами прибыл Ли в компании Кэти Белл, своей девушки; Парвати притащила Маклаггена, в ряду когтевранцев можно было разглядеть Чжоу и Эдди Кармайкла, а также не знакомую никому из друзей парочку. Но, как и предполагала Джейн, появление их компании вызвало особый ажиотаж. Громче других улюлюкали гриффиндорцы, устроившиеся по правому краю стола: по школьной традиции, в Рождество все сидели вместе, включая преподавателей, занимавших места во главу; а вдоль противоположной стены выстраивались мягкие диванчики для отдыха от танцев, под которые отводилось все свободное пространство.
– Красота какая, – зачарованно шептал Ричи, вертя головой.
С ним нельзя было не согласиться: Большой Зал и впрямь украсили на славу. На стенах перемигивались озорными огоньками разноцветные гирлянды, которым составляли компанию пылающие свечи и присыпанные снегом еловые ветви; по углам и в самом центре красовались наряженные от макушки до среза ствола ели-исполины; с усеянного звездами потолка медленно падали редкие снежинки, а за звуковое сопровождение отвечали живые статуи, увлеченно распевавшие рождественские песни.
– Добро пожаловать! – поднявшись со своего места, Дамблдор раскинул руки, точно желая обнять новоприбывших. – Мистер Уизли, мисс Льюис, мистер Уизли, мистер Вагнер – рад снова видеть вас в этих стенах.
– Спасибо, профессор, – ответил Фред, в то время как Джейн замахала Филчу, скривившемуся при виде вошедшей троицы. В отличие от него, преподаватели – за исключением, пожалуй, одного субъекта – были рады видеть гостей: Макгонагалл, Флитвик, Спраут и Хагрид этого даже не скрывали.
– Идите сюда, – замахали Дин с Симусом, предприимчиво занявшие места для друзей.
– А где еда? – усевшись, первым делом поинтересовался Ричи, с полнейшим недоумением вытаращившийся на пустые тарелки. – Разве надо было с собой приносить?
Очевидно, его слова прозвучали слишком громко, так как профессора прекратили свою беседу и, не сговариваясь, уставились на источник звука.
– Возьми меню, – принялся растолковывать сконфузившийся Гарри, – и назови то, что выберешь. Посмотри вон на Рона, – он кивнул в сторону рыжего, чья тарелка уже была заполнена почти до краев. Однако уже вскоре всем надлежало убедиться, что пример был не самым удачным: начав выкрикивать названия блюд, Ричи увлекся так, что добрая половина заказанного, не уместившись на тарелке, оказалась на скатерти.
– А из выпивки что есть? – оживилась Джейни.
– Мисс Льюис, – осадила ее зоркая Макгонагалл, – не забывайте, где находитесь!
– Но мы уже совершеннолетние, – участливо напомнил Фред, многозначительно показав глазами на Трелони, которая секундой ранее залпом осушила кубок хереса.
– И правда, Минерва, – неожиданно вступился директор. – Мистер Уизли, крепкие напитки в самом конце меню.
Троица оживленно зашуршала страницами и после недолгого совещания остановила выбор на глинтвейне, воодушевившем Джейн положить начало быстрым танцам. Впрочем, хватило ее ненадолго: как только появилась достойная конкуренция, Джейни переключила свое внимание на свисавшие откуда-то с потолка (начала видно не было) широкие многослойные ленты факультетских цветов. Сначала она просто вертелась вокруг них, проверяя на прочность, но в итоге решилась и, повиснув на одной, словно на канате, уверенно полезла вверх.
– Во дает, – восхищенно выдохнул Джордан, и одновременно обернувшиеся близнецы так и остолбенели: их благоверная, взобравшись на высоту около десяти футов, раскачивалась на ленте из стороны в сторону, желтым пятном мелькая над танцующими и при этом оглушительно хохоча. Весь зал оторопело наблюдал за тем, как она, проносясь над столом, запрокидывает голову и, высмотрев Фреда с Джорджем, отпускает одну руку и посылает им воздушный поцелуй.
– Ради всего святого, Льюис, прекратите! – выкрикнула побледневшая Макгонагалл, вскакивая на ноги. – Украшения здесь не для этого повесили!
– Отчего же? – встрял Дамблдор. – Мне нравится такое применение. Хоть для чего-то они пригодились.
– Опомнитесь, Альбус, вдруг она разобьется!
– Не разобьется. Я предполагал нечто подобное – эти ленты не могут порваться.
Тосты звучали один за другим, собравшиеся без устали шутили и что-то рассказывали, и вскоре негласная дистанция между преподавателями и учащимися сократилась до минимума. Атмосфера в Зале царила самая что ни есть рождественская, и праздник в полной мере оправдывал звание семейного: сказывалось, как выразился Рон, отсутствие слизеринцев. В ответ Гермиона посоветовала ему надеяться, что Снейп этой реплики не слышал. Пожалуй, кроме нее, только он не разделял всеобщего воодушевления и не спешил присоединяться к веселью и танцам. Отклонившая уже третье приглашение, Грэйнджер равнодушно наблюдала за парочками, плавно двигающимися под медленную музыку. Из толпы как всегда выделялись Фред и Джейн: ленты, на которых они дурачились, перепутались между собой, но «пассажиры» смогли извлечь из этой ситуации неоценимую выгоду и теперь самозабвенно целовались, одной рукой держась, а другой обнимая партнера. Гермионе же больше всего на свете хотелось оказаться подальше отсюда, там, где ее никто бы не потревожил, и не чувствовать себя белой вороной среди милующихся парочек. Но она точно знала, что стоит только направиться к выходу – и ее тут же перехватят, начнут утешать и переубеждать. Сейчас раздражала даже забота друзей, не говоря уже обо всем остальном: музыке, звоне бокалов, запахах разнообразных блюд и всеобщем веселье в целом. Что, уже забыли, поди, обо всех, кто погиб здесь в мае? Никому и в голову не пришло их помянуть, а ведь эти люди сегодня тоже могли бы встречать праздник вместе с теми, ради кого отдали свои жизни…
– Как приятно осознавать, что в нашем изменчивом мире есть хоть какая-то константа, – изрек Дамблдор, глядя на Фреда с Джейн с понимающей улыбкой. Он говорил и что-то еще, что было не разобрать из-за оглушительного смеха Дина с Симусом. Гермиона повернулась к ним с грозным видом, но оба уже умолкли и теперь старательно делали вид, что их интересует личность того, кто только что вошел в зал. Как ни странно, соседи последовали их примеру, и староста закатила глаза, решив, что эта какая-нибудь очередная шутка, но тут сидящая рядом Парвати толкнула ее в плечо. А в следующую секунду у Гермионы закружилась голова. Потому что вдоль стола медленно шел Сириус Блэк и улыбался ей своей фирменной улыбкой. И не рухнул мир, не ушла из-под ног земля, не замелькали нигде звездочки – просто вдруг стало гораздо легче дышать.
– На, – Рон сунул Ричи бумажную салфетку.
– Зачем?
– Сейчас поймешь.
Путаясь в длинном подоле, Гермиона выбралась из-за стола, сделала робкий шаг навстречу своему благоверному, все еще сомневаясь, не чудится, не мерещится ли он ей, – а затем коротко выдохнула и, подобрав чертово платье, побежала что было сил...
Когда она влетела в его распахнутые объятия, всплакнувший от умиления Ричи догадался, зачем нужна была салфетка…
– Я могу к вам присоединиться? – обращаясь к Дамблдору, Блэк и не подумал выпустить Гермиону. Та, впрочем, и не позволила бы ему это сделать. Не теперь, не после двух с половиной недель мучительной разлуки, неизвестности и ночных кошмаров.
– Что за вопрос, Сириус, разумеется, эти двери всегда для тебя открыты…
– Насчет всегда я бы поспорил, – хмыкнул Рон, припоминая дементоров вокруг школы на третьем курсе и ночевку в спальных мешках после внепланового визита дорогого гостя. Сам Бродяга, похоже, не успел об этом подумать, исчезнув под грудой повисших на нем тел, причем Джейн с Фредом свалились на голову в самом буквальном смысле.
– Как тебе удалось отпроситься? – вопросил Гарри, освобождая Блэку место рядом с Гермионой.
– Вообще-то, никак: оставили Долиша дежурить, а сами по домам. Эти-то психи вылезти не должны, затаились после того как мы троих взяли. Не думаю, что их так уж много, и потеря это для них ощутимая…
– А как Долиш на это согласился? – полюбопытствовал Джордж, в то время как Гермиона взволнованно осведомилась:
– И кто они такие, зачем делали все это?
– Мы бросали кубик, все было по-честному, – пожал плечами Блэк, вдыхая аромат пирога с патокой. – Кто-кто, психи конченые, озлобились на наш мир, вот и мстят, как умеют. Один сквиб из потомственной волшебной семьи, второй потерял способности после травмы, а третьего выгнали из школы на последнем курсе. Вот он как раз особо ценный кадр, потому что магов среди них, похоже, по пальцам сосчитать можно… Поражаюсь, до чего люди могут дойти… Ведь могли бы и место себе найти, как Хагрид, например… Так, ладно, дайте мне поесть спокойно, у меня большие планы на этот вечер…
Главным пунктом этих самых планов оказались танцы, пришедшиеся при данном раскладе очень и очень кстати: можно было не отходить друг от друга ни на шаг, и, пользуясь этим, Блэк добрые два часа кружил Гермиону по залу: она не поспевала за ним и только безудержно хохотала, представляя, как смотрится со стороны. Сириуса, однако, это не смущало. Создавалось впечатление, что его энергия не иссякнет вовсе: к концу второго часа беспрерывных плясок, когда его обессилевшая спутница, у которой уже кружилась голова и подкашивались ноги, ушла на передышку, он ангажировал Джейн на страстную самбу.
Гермиона же отказалась возвращаться даже на медленный танец: она еще не пришла в себя и теперь с неподдельным интересом наблюдала за Сириусом, озирающимся по сторонам в поисках достойной кандидатуры. Выбор его приятно удивил всех без исключения, ибо пригласил Блэк саму Макгонагалл. Гермиона смотрела на них завороженно, не отрывая глаз: казалось, танцевать для Сириуса было так же естественно, как и ходить; он легко и уверенно вел свою партнершу, и к началу первого куплета напряженность строгой профессорши исчезла без следа.
– Ну и кто из вас, господа коллеги, говорил, что из мальчика не выйдет толку? – одобрительно усмехнулся Дамблдор, провожая их взглядом.
– Но-но, – возразил Флитвик, – я всегда был уверен, что, если он возьмется за ум, станет большим человеком!
– А он взялся за Гермиону, – добродушно пробасил Хагрид, – что, в принципе, почти то же самое.
– Только недолго ему радоваться, – закудахтала изрядно подвыпившая Трелони, – опасность около него вижу, боль, потерю…
– Мерлина ради, Сивилла, – взмолилась мадам Помфри, пытаясь отнять у нее почти полный кубок, – нельзя хотя бы раз обойтись без этого театра?!
– Да, а не то я ей самой устрою боль и потерю, – Джейни, растрепанная, раскрасневшаяся, но с широкой улыбкой на губах, плюхнулась рядом с подругой и, выудив зеркальце, принялась поправлять макияж.
– А что ей терять? Ума и так уже лишилась, если он вообще был, – Гермиона снисходительно фыркнула.
– К слову об уме: поздравляю тебя! Как всегда на высоте – конечно, другого от тебя мы и не ждали…
– О чем ты?
– Об оценках твоих, отличница.
– Что? – Гермиона во второй раз за вечер ощутила головокружение. – Ты шутишь? Откуда…
– А ты придуриваешься. На доске объявлений в гостиной висят все результаты, мисс образцовая староста, – скривившись, заключила Джейн и со щелчком захлопнула пудреницу. Эдди Кармайкл замахал ей с другого конца зала, призывая подойти, и она, поднявшись, направилась в его сторону, оставив подругу переваривать сногсшибательную новость в одиночестве. Ирония Джейни была уместной: до доски объявлений Гермиона в этот раз так и не дошла, полагая, что смотреть там не на что. Но не об этом ли сегодня пытался сказать Дин? Впрочем, нет, скорее всего, произошла ошибка, ведь Снейп при всех объявил, что ставит ей «В», а он своих решений не меняет… Словно желая развеять сомнения, она бросила взгляд в его сторону, но зельевар, скривив тонкие губы, отвернулся. Зато Дамблдор вдруг ни с того ни с сего ухмыльнулся в бороду и украдкой подмигнул лучшей студентке.
– Я же говорил, что не надо ее слушать, – заключил чрезвычайно довольный собой Рон, убедившись, что его не слышит никто, кроме лучшего друга.
– Да, это иногда полезно, – согласился Гарри, изо всех сил стараясь не обращать внимания на Ромильду Вейн, строящую ему глазки, – в первую очередь, для нее самой.
– И для Снейпа тоже. Представь, что устроил бы Сириус, узнай он о проблемах Гермионы с зельями…
– Минутку внимания, – вдруг загремел необычайно громкий, явно усиленный Сонорусом голос одного из близнецов. – Мы, как гости этого замечательного вечера, благодарим руководство школы за гостеприимство и в знак признательности хотим преподнести рождественский сюрприз. Посему прошу всех через полчаса выйти во внутренний двор замка – и не забудьте одеться потеплее…
– Избавь Мерлин от их сюрпризов, школу только недавно восстановили, – профессор Макгонагалл невольно озвучила мысль всего преподавательского состава. – А вы, Филч, ради всего святого, уберите кошку со стола!
