Глава 57Глава 57.
Для Амелии это известие было, как гром среди ясного дня. Стоило только ей взглянуть на заголовок, пересекающий передовицу большими черными буквами, как земля ушла у нее из-под ног. Не в силах стоять, девушка медленно сползла вниз по стене, а из ослабевших пальцев вылетели газетные листы, в беспорядке покрыв идеально чистый пол особняка на площади Гриммо.
«Предатель арестован!»
С фотографии на Амелию смотрел Сириус уставшим, отсутствующим взглядом человека, которому все равно, что с ним делают и где он находиться. На заднем плане маячил начальник Аврората, пара неизвестных авроров и Адриан Мэй, который, как говорилось в газете, был во главе группы, схватившей опасного преступника.
Амелия схватилась за голову, издав стон, больше похожий на вой смертельно раненого зверя.
Туман, в котором она словно плавала, последние несколько дней, рассеялся и ее разум воспринимал все предельно четко и ясно. Горе, из которого ей никак не удавалось выбраться, отступило на задний план, стоило только девушке осознать, что она рискует потерять еще одного человека, который значит в ее жизни так много. В сознании Амелии лицо Сириуса незамедлительно присоединилось к лицам Лили и Джеймса – таких родных и теперь таких далеких… Она еще раз закричала, пытаясь вытолкнуть тугой ком горя и отчаяния из груди.
Так, бьющуюся в истерике, ее и нашла Розалинда. Вместе с Нарциссой и Вальбургой они кое-как привели Амелию в чувство.
- Тише, милая, тише, - бормотала Рози, поглаживая безучастно смотревшую в пространство подругу по спутанным волосам, - все хорошо. Все будет хорошо.
Амелия застонала, пряча лицо в ладонях – ее лучшие друзья мертвы, а ее муж в Азкабане. Сейчас девушка была готова возненавидеть мисс Джонс за ее слова.
К ним подсела Нарцисса, нервно комкающая в ладонях тот самый роковой разворот газеты.
- Люциус сказал, что можно попробовать… вы никогда не вызывали нареканий, - тихий мелодичный голос блондинки дрожал от напряжения.
- Ты видела статью, Нарси? – шепотом спросила Амелия. Говорить вслух ей было страшно, - сам Дамблдор… признал…
Она не договорила, всхлипнув. По щекам гриффиндорки вновь потекли слезы. Розалинда не растерялась и тут же подсунула ей под нос стакан с успокаивающим зельем.
- Его будут допрашивать… - Амелия мучительно застонала, - я знаю, как они это делают… Сириус… мой Сириус!
- Мы сможем, - пробормотала Розалинда, но в голосе ее слышалась неуверенность.
Амелия еще раз глубоко вздохнула и взглянула в глаза горгулье, охранявшей директорский кабинет. Чертова статуя казалась ей воплощением всех ее бед – настолько отвратительной была усмешка каменного чудовища. Мимоходом прикинув, а как будет смотреть коридор без этого украшения, миссис Блэк шагнула на лестницу. Без стука войдя в кабинет директора Хогвартса, она быстро огляделась – оба Дамблдора, Аластор Грюм и первый заместитель Министра Мейсон буравили ее тяжелыми взглядами. И если двое из присутствующих еще выражали свое беспокойство за нее, то остальные не проявляли никаких чувств, кроме недоверия и раздражения. Для них она была женой предателя, грязного лазутчика, который, впрочем, уже получил по заслугам пожизненный срок в Азкабане без суда и следствия. Амелия ненавидела их за это…
Аберфорт никак не отреагировал на появление внучки, лишь уголки его губ дрогнули, когда он заметил глубокие синие тени под ее глазами и измученный вид девушки. Грюм не отрывал от своей любимицы обоих глаз – настоящего и волшебного – но его мысли были надежно закрыты от поверхностного чтения, а проникать в сознание наставника у Амелии не было намерений. Ей было достаточно знать, что он беспокоиться в своей особой манере за нее.
Остальные два участника их небольшого собрания даже не пытались скрыть неприязнь по отношению к миссис Блэк.
Амелия криво улыбнулась – у них состоится интересный разговор. И она собиралась приложить все силы, чтобы он дал результаты, на которые она рассчитывает.
- О, миссис Блэк, - Эдмунд Мейсон оскалился – улыбкой это нельзя было назвать – и окинул девушку откровенно оценивающим взглядом. Амелия скривилась, но тут же вернула маску вежливости на свое лицо – ей было не впервой наблюдать фривольные фантазии в чужих головах с собой в главной роли. В другой бы раз этот самоуверенный мудак узнал всю степень ее отвращения, но сегодня приходилось быть вежливой. Ради себя. Ради Сириуса.
Она позволила Мейсону облобызать свою руку.
Устроившись напротив деда, Амелия взяла в руки чашку с чаем. Молчание никто не спешил нарушать, они оценивали и прикидывали друг друга, просчитывая собственные ходы наперед. Амелия, скорее ради собственного спокойствия, нежели надеясь что-нибудь узнать, постаралась проникнуть в мысли Альбуса Дамблдора. Как обычно, наткнувшись на глухую стены мощнейшего щита, девушка вздохнула и принялась разглядывать портрет Финеаса Найджелуса – предка Сириуса. Тот смотрел на нее внимательным взглядом, а потом неожиданно подмигнул.
- Итак, думаю, зачем мы тут собрались, объяснять никому не надо, - обведя всех внимательным взглядом голубых глаз, поинтересовался директор.
Грюм что-то неразборчиво буркнул со своего места.
- Миссис Блэк желает нам предоставить неопровержимые доказательства невиновности собственного мужа.
Эдмунд хмыкнул.
- Почему бы не сделать этот через суд, миссис Блэк?
- Почему бы вам сначала не провести этот самый суд, мистер Мейсон? Мой муж попал в Азкабан без суда, если вы запамятовали.
- Его вина полностью доказана.
- В самом деле? – Амелия зло рассмеялась, не отрывая тяжелого взгляда от лица мужчины. Видела она эти материалы… Малфой не зря постарался, и копии допросов и протоколов были у нее на руках уже через пару часов после того, как Сириуса упекли за решетку. Написанное в них заставило девушку разнести не одну комнату в особняке – от злости она просто не смогла контролировать собственную магию.
- Ну… мы всегда рады выслушать…
- Прекрасно, - холодно ответила Амелия и посмотрела на директора, - Альбус, в какой форме вы примете от меня доказательства? Чтобы не было потом повода обвинить меня или мою семью во лжи.
Аберфорт тихо фыркнул, выражая тем самым отношение ко всему происходящему – по глубокому убеждению старика молодой Блэк достаточно доказал свою преданность Аврорату и Ордену Феникса, чтобы можно было забыть о его происхождении. К сожалению, остальные так не думали – одно только упоминание Беллатрикс ставило на репутации Сириуса жирный крест. Поэтому общественность так легко проглотила байку о предателе Блэке. Блэки – зло и тьма, от них не стоит ждать ничего хорошего… Жаль, что никто ни разу не потрудился подумать о том, а дружил бы Джеймс Поттер с человеком, прогнившим насквозь, столь долгие годы?
- Думаю, легилеменции будет достаточно, - Альбус коротко кивнул в сторону Мейсона, - в присутствии министерского работника… этого будет достаточно.
- И представителя Аврората, - прорычал Грюм, смерив заместителя Министра тяжелым взглядом – министерские крысы никогда ему особо не нравились.
Амелия нервно сжала ладони в кулаки, стараясь побороть внезапный всепоглощающий страх. Директор Дамблдор не упустит шанса хорошенько покопаться в ее голове. И там найдет много интересного для себя… Стряхнув секундное оцепенение, девушка с готовностью подалась вперед, вперив напряженный взгляд в лицо старика.
Альбус вздохнул.
- Я буду предельно… аккуратен.
Амелия сжала зубы и коротко кивнула. В тот момент, когда он взмахнул палочкой, она почувствовала почти черное отчаяние – это могло стать одной из роковых ошибок. Но Сириус…
«…Не оставляй меня!... Ты позволишь ему жить, Мэл? А что мы скажем Гарри, когда он вырастит?... Люблю… Послушай, Сохатый, это наилучший вариант… Хвост!... Давайте, думайте, но мне эта идея кажется идеальной… Хорошо, я согласна с Сириусом… Питер, ты – наша единственная надежда… Я не подведу… Любимый… Это ошибка!... Пожалуйста, выслушай меня, Мэл. На меня будет объявлена охота, а ты носительница ментальной магии. С тебя любое заклинание – как с гуся вода. Питер подходит идеально, его никто не заподозрит… Знаешь, Мэл, у меня плохое предчувствие. Вот тут, где-то рядом с сердцем, словно пустота… Лили, не плачь… Почему не Ремус?... Сириус, я так боюсь, что это наш последний день. Мне опять начали сниться кошмары… Уедем?... Он оборотень, Лили. Как бы мне не было больно, но должен признать, что Рем мог поддаться своей темной сущности. Нам же сказали, что среди нас предатель… Пожалуйста, Сириус… Поцелуй меня… Лили, ты прекрасна!... Хвост теперь наш Хранитель, все будет хорошо… У меня плохое предчувствие… Нет, Джеймс, нет!... Только не они!... Нет!!!...»
Истязание прекратилось внезапно. Минуту назад в ее голове проносились картинки прошлого, бередя страшные раны, заставляя ее сердце разрываться от боли, и вдруг – абсолютная, успокаивающая тишина. Амелия дернулась всем телом, вцепившись в подлокотники кресла с такой силой, что на лакированной поверхности остались царапины от ее ногтей. С губ девушки сорвался полупридушенный вой раненного животного. В тоже мгновение ей в рот влили теплый сладкий чай. Закашлявшись, Амелия пришла в себя.
Четверо мужчин в кабинете смотрели на нее с одинаковыми выражениями на лицах – удивление вперемешку с отвращением.
Альбус Дамблдор, наклонившись вперед, усталым голосом произнес.
- Амелия, то, что мы видели… заставляет задуматься.
- У нас нет причин сомневаться в правдивости увиденного, - проворчал Грюм.
- Я не имею в виду, что все эти факты ставятся под сомнение! – Дамблдор раздраженно посмотрел на аврора.
- Тогда что тебя не устраивает? – Аберфорт одарил брата неприязненным взглядом, - Сириус Блэк невиновен. Этого тебе должно быть достаточно.
- Меня волнует судьба Гарри Поттера!
В кабинете повисло молчание. Амелия жадными глотками пила сладкий чай, стараясь прийти в равновесие после насильственного вторжения в ее разум – легилеменция, применяемая к ней, была неизменно более ранящей, чем если бы ее применили к обычному человеку. Одновременно девушка анализировала, что видел директор в ее воспоминаниях – кажется, факт того, что Гарри сейчас был у нее, остался для директора тайной.
Она знала, что последние дни после трагедии все были очень озадачены судьбой маленького Поттера. По официальной версии считалось, что мальчик погиб вместе с родителями и Волдемортом. По неофициальной… люди выдвигали столько версий, начиная от самых банальных, то есть смерти, и заканчивая откровенно фантастическими, что общественность просто запуталась – чему верить, а чему нет. Но Альбуса Дамблдора такой поворот событий не устраивал. Директор желал найти мальчика и спрятать, по его мнению, в самое надежное место – к маглам. Правда, даже если бы ему удалось обнаружить Гарри, у Амелии был козырь – завещание Лили и Джеймса, о котором она узнала уже после их смерти. Своего сына они доверяли чете Блэков, прося позаботиться о мальчике, как о собственном сыне. Естественно, Амелия не собиралась пренебрегать последней волей друзей – Гарри останется с ней, чего бы это не стоило миссис Блэк.
Встретив настороженный взгляд Альбуса, девушка пожала плечами.
Директор вздохнул и откинулся на спинку своего кресла. Побарабанив пальцами по столу, он, наконец, медленно произнес.
- Не имеет смысла тянуть с освобождением Сириуса Блэка. Надеюсь… вы будете разумны в своих стремлениях, миссис Блэк.
Амелия заставила себя вежливо улыбнуться, внутренне холодея – ей оставалось только теряться в догадках, что же имел в виду Дамблдор.
Уже выйдя за ворота Хогвартса, она кое-как добрела до поваленного дерева и тяжело опустилась на импровизированный стул. Не в силах больше держать себя в руках, Амелия горько расплакалась от облегчения и боли одновременно.
- Лили, Джеймс… святые небеса!
Амелия не находила себе места, дергаясь от каждого постороннего звука. С минуты на минуту Сириус должен был появиться на пороге их дома, живой и невредимый, как она надеялась. Встречать его после освобождения ей не позволили Розалинда и Ремус, в один голос заявившие, что для нее это будет потрясением. Амелия смутно догадывалась, что они просто не хотели, чтобы она увидела собственного мужа в плачевном виде после Азкабана. А еще ужасно бесилась от мысли, что сначала его наверняка заставят привести себя в более-менее приличный вид для встречи с ней. Девушке было плевать, как он выглядит после тюрьмы, главное, что он должен был вернуться…
Чтобы чем-то себя занять, она поднялась в детскую, где на полу тихо играл с горой игрушек Гарри. Присев рядом с мальчиком, Амелия улыбнулась ему.
- Тетя Мэл, - пробормотал малыш, сосредоточенно пытаясь засунуть игрушечный кубик в специальный паз для него.
- Смотри, это надо делать так, - она взяла кубик и, развернув его под правильным углом, вставила в отверстие. Гари нахмурился, потом взял второй кубик и вставил его в соседний паз. С довольной улыбкой он посмотрел на Амелию.
- Получилось.
- Получилось, - согласилась она.
Поттер был удивительно сообразительным, а еще очень тихим, ребенком. Еще некоторое время понаблюдав за Гарри, Амелия вздохнула и посмотрела на часы – время тянулось невообразимо медленно. В колыбельке завозилась Астрея, и девушка взяла дочь на руки, по привычке проникая в мысли малышки. Она была сыта, выспалась, и просто хотела ласки. Амелия улыбнулась и прижала девочку к себе, наслаждаясь ощущением тепла и довольства, исходящим от нее.
В эти черные дни единственное, что спасало Амелию от отчаяния и депрессии, были дети. Справляться с сразу тремя маленькими малышами было непросто. Ни Нарцисса, ни Розалинда не могли ей здесь чем-то помочь, ибо были заняты своими малолетними отпрысками. Вальбурга сутки напролет пропадала где-то, решая свои проблемы…
Не то, чтобы девушка была против помощи домовиков, но у нее уже просто выработался комплекс вины по отношению к детям – Амелия так мало времени проводила с ними, что они просто вскоре рисковали забыть, что у них есть мать. А Гарри вызывал у Мэл жалость и желание защищать и никогда не отпускать… каждый взгляд на черноволосого малыша бередил в душе Амелии незаживающие раны.
Внизу раздался характерный предупреждающий звон. Амелия осторожно положила дочь в колыбель и стремительно вышла из комнаты, на всякий случай прикрыв дверь. Сердце в груди девушки колотилось, как безумное. Замерев на самом верху лестницы, Амелия как в замедленном сне наблюдала за Сириусом, выходящим из каминного зала. Он тоже заметил жену и остановился, не сводя с нее пристального взгляда.
Девушка ошарашено смотрела на мужа, удивляясь тому, как он осунулся, похудел и… стал старше всего за пару недель пребывания в Азкабане. Амелия подняла руку и дрожащими пальцами вытерла слезы с щек. Потом быстро спустилась с лестницы и обняла Сириуса, вцепившись пальцами в его рубашку так, словно боялась, что он сейчас растает. Из ее горла вырвался стон. Блэк прижал девушку к себе и припал губами к ее волосам, жадно вдыхая родной аромат.
- Ну тише, тише… Мэл, родная, я здесь, с тобой…
- Сириус! Я знала, знала, что ты вернешься! Сириус, я… я… я так скучала!
Она подняла голову и жадно поцеловала мужчину. Блэк ответил на поцелуй, наклоняясь ниже и прижимая ее к себе так, что девушке стало больно. Амелия принялась покрывать поцелуями его лицо, чувствуя соленый вкус – по лицу Сириуса текли слезы. Наконец, когда первый порыв прошел, они еще некоторое время просто стояли, обнимая друг друга и наслаждаясь близостью.
- Я думал о тебе постоянно, - прошептал Блэк куда-то в волосы Амелии, - это придавало мне сил.
- Не надо, Сириус, не вспоминай, - ответила Мэл, и немного отстранилась, чтобы видеть лицо мужчины, - ты выглядишь таким измученным… что… о, нет, не хочу знать.
Амелия вновь прижалась к нему, испытывая радость просто от того, что он рядом.
Сириус закрыл глаза, стараясь запомнить это ощущение – хрупкое тело девушки в его объятиях. После Азкабана ему все казалось немного смазанным и нереальным до этого момента. Словно сама жизнь вернулась к нему, стоило Амелии появиться перед его глазами.
- Нам надо жить дальше, - прошептала девушка, - надо жить дальше…
- Да. И надо отомстить.
Амелия вздрогнула, но не стала возражать ему – в глубине души она была согласна с мужем. Вместо этого девушка взяла Сириуса за руку и повела к лестнице.
- Ты должен увидеть малышей.
------------------------------------------------------------
Извиняюсь за долгое отсутствие. Надеюсь на ваши отзывы ;)
