Глава 6. Буря сомнений
Слова любви всегда одинаковы, все дело в устах,
которые их произносят.
Ги де Мопассан, «Милый друг»
Гермиона почувствовала, как его губы, такие прохладные, такие тонкие, накрыли ее рот. Очередной обжигающий вихрь пробежал по ее телу, заставляя прижиматься к Малфою еще ближе и сметая в голове последние остатки рассудка.
Обычно поцелуи с Гарри вызывали в ней совершенно другие ощущения и порывы. Это было чем-то очень милым, родным и знакомым. Ласки Гарри, пусть не всегда точные и умелые, приносили ей удовольствие, забавляли ее и даже кружили голову. Но не заставляли сгорать, не чувствуя боли. Не превращали ее кровь в расплавленную сталь, обжигающую вены, не вынуждали выгибаться в его руках и цепляться за его пальто, притягивая все ближе и ближе к себе, словно опасаясь, что он может выпустить ее из объятий хотя бы на долю секунды. Она всегда могла сказать «нет», когда не хотела продолжения или просто не было времени. А сейчас она с трудом дышала, уж не говоря о том, что не могла произнести такое короткое, страшное слово.
Вдруг Драко прервал поцелуй, немного приподнявшись над ней. Гермиона провела рукой по его растрепанным волосам. Раньше, наблюдая за Малфоем издалека, она думала о том, что он каждое утро изводит тонны геля и лака, чтобы сделать свою аккуратную прическу, и что на ощупь пряди его волос должны напоминать пакли. Но нет, они оказались мягкими, тонкими и нежными, как нити шелка. Гермионе вдруг эти мысли показались просто жутко забавными, и она расхохоталась веселым смехом. Он окинул ее удивленным взглядом, но улыбнулся в ответ.
- Мадмуазель, мне кажется, вы пьяны в стельку, - заметил он, нежно проведя мокрой ладонью по ее не менее мокрой щеке.
- Драко, - она прикрыла глаза, - почему ты не можешь быть таким всегда?
- Каким? – он нахмурился и опустил свою руку. Гермиона тут же об этом пожалела, но жажда повыяснять отношения, приходящая иногда в нетрезвом виде, возымела верх над всеми остальными низменными желаниями.
- Таким, как весь сегодняшний день. Милым. Любезным. Галантным. И так далее, - пояснила она.
- Я разве бываю когда-то не милым? – равнодушно отозвался он, выпуская ее из объятий и садясь рядом в сугроб.
- Да. Ты часто походишь на заносчивого самолюбивого болвана. Ты думаешь, почему тебя не переносят на дух гриффиндорцы? А Гарри тебя вообще ненавидит!
- Думаешь, меня волнует, что обо мне думает этот убогий ушлепок? – его лицо стало непроницаемым.
- Он не ..!! Блин! Малфой, ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос??
- Я разве отвечаю вопросом на вопрос?
Гермиона недовольно сдвинула брови.
- Да. Между прочим твой сарказм и твои жуткие выходки иногда очень сильно ранят. Я бы никогда не призналась тебе в этом, но сегодня мне все можно.
Он окинул ее насмешливым взглядом.
- Это абсолютно не из-за двух коктейлей с похабным названием! – быстро прибавила Гермиона, стараясь как можно четче выговаривать слова и вообще казаться вполне трезвой.
- Их было три, радость моя, - небрежно поправил ее Драко.
- Черт, какая разница?
- Действительно, абсолютно никакой. Кстати, Пэнси!– он повернулся к ней, намереваясь продолжить разговор, но Гермиона вдруг вздрогнула и побледнела.
Она услышала это имя. Он думает, что она Паркинсон. Гермиона медленно подняла руку и притронулась к своим волосам. Короткие, прямые, гладкие. Да, она все еще выглядит как Пэнси. И Драко с ней общается, потому что Пэнси – его подруга. Он целовал ее, потому что на самом деле хотел поцеловать Пэнси.
- Але? Ты здесь? – слегка обеспокоенный голос Драко вывел ее из прострации, она подняла на него глаза.
-Три порции для тебя явно перебор, - заметил Малфой, ухмыльнувшись, - на сегодня тебе пожалуй хватит.
Вообще это правильно. Алкоголь видимо вышиб ее последние мозги, раз она опять забыла свою роль. Что она несла ему?! ЧТО ОНА С НИМ ДЕЛАЛА?? Мерлин, какая же она идиотка!!
- Ты в порядке? – она быстро кивнула ему в ответ, - тогда слушай, на счет Поттера. Моему отцу приказано поймать его, и отправить прямо к Темному Лорду. План уже почти готов, так что смею надеяться, что скоро на одного человека, ненавидящего меня, будет меньше.
Она совершенно забыла про то, что хотела это выяснить у него гораздо раньше. И если бы он сейчас об этом не заговорил, она бы и не вспомнила. Глядя на изменения, произошедшие в лице Гермионы после его слов, он удивленно поднял бровь.
- Твои родители, кстати, тоже принимают в этом участие. Неужели они тебе совсем ничего не говорили?
- А ты? Ты тоже помогаешь им? – тихо спросила Гермиона, проигнорировав его вопрос.
Драко отвернулся, и его лицо вдруг исказилось не то от разочарования, не то от боли.
- Нет, - ответил он, - не помогаю. Отец даже не все рассказывает мне, - прибавил он.
Гермиона выдохнула, почувствовав необъяснимое облегчение.
- Это отнюдь не из-за моего нежелания… – продолжал Драко, уставившись в одну точку, - когда-нибудь я тоже буду выполнять приказы Темного Лорда. И разделаюсь, если не с Поттером, то с кем-то другим. Благо, гриффиндорцев до фига, одних Уизли не меньше полсотни.
- Откуда эта ненависть?? К чему эта вражда? – вдруг выкрикнула Гермиона.
Драко быстро повернулся к ней, нахмурившись.
- Не понял. Ты о чем?
- Почему ты так ненавидишь другие факультеты? Что тебе сделали все эти люди?
- Пэнси, радость моя, позволь тебе напомнить, что ты сама не так давно последними словами крыла Гриффиндор. Даже Пивз, лексикон которого и так блещет разнообразием нецензурщины, носился за тобой по пятам и записывал цитаты.
- Отвечай!! – она была, казалось, в ярости, в глазах блестели застывшие слезы, - Что они тебе сделали?
Драко сузил глаза, задумавшись над ответом.
- Так предначертано судьбой, - он ухмыльнулся, - кто-то рождается чистокровным магом с огромным счетом в Гринготсе, кто-то нищим и грязнокровным. Первые ненавидят вторых, и наоборот. Это судьба, стечение обстоятельств. Так уж повелось, и этого не исправишь.
Малфой говорил об этом спокойно, как о чем-то само собой разумеющимся. Это окончательно вывело Гермиону из себя.
- Как мне это надоело! – она вскочила, осыпав его при этом ворохом снежинок, - Эта бесполезная, глупая вражда между факультетами! Ты готов их уничтожить, даже не зная, за что. Ты даже представить себе не можешь, как этим все усложняется!! – для убедительности во время своей речи она тыкала пальцем в его грудь.
- Я не желаю больше принимать участие в этой вражде, - она немного успокоилась, отойдя на пару шагов, - Не желаю!
Отступив еще немного назад, Гермиона вдруг развернулась и побежала к Хогвартсу. Драко долго смотрел ей вслед, слегка удивленно и задумчиво.
***
Гермиона остановилась, лишь когда добежала до своей комнаты. Точнее, комнаты Пэнси. Закрыв заклинанием дверь, она подошла к зеркалу. За последние несколько дней она смотрелась в него чаще, чем за всю свою жизнь. Это помогало ей вспомнить и полностью осознать, как она выглядит на самом деле и за кого ее принимают окружающие люди. За кого ее принимает Драко. Гермиона почувствовала, как внутри нее все сжалось в комок.
Одежда висела на ней мокрыми тряпками, черные короткие волосы растрепаны его рукой, - зеркалу было, что ей высказать, но оно видимо пребывало не в духе и от комментариев воздержалось. Гермиона прижала дрожащие руки к горящим до сих пор щекам. Малфой, целуя ее, думал, что она – Пэнси Паркинсон, - эта мысль вызывала в ней самые неприятные эмоции. Интересно, почему? Какое ей вообще до него дело, когда у нее есть Гарри??
Воспоминание о собственном парне вызвало в ней ноющее чувство вины. Причем не из-за самого факта поцелуя с кем-то другим, об этом она почему-то не слишком беспокоилась, а из-за того, что это именно Драко Малфой. Главный враг Гарри и его соперник. И пусть Драко сам пока и не принимает участие в осуществлении приказов Темного Лорда, зато его отец является правой рукой Волдеморта. Как она могла забыть об этом… о чем она вообще думала, когда лежала в снегу под Малфоем?? Его не изменить, не переделать. Ее настоящую он ненавидит и с удовольствием бы прикончил. Если он и казался ей какое-то время милым и интересным, то только из-за того, что, общаясь с ней, он принимал ее за Пэнси Паркинсон.
Гермиона со злостью скинула с себя ненавистную одежду и закуталась в полюбившийся зеленый халатик. Она упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Плакать не хотелось, но на душе было мерзко. Надо прекращать эту игру – это совершенно точно. У нее скоро начнется либо раздвоение личности, либо паранойя, либо комбинированный вариант того и другого. Она ведь действительно стала забывать близких ей людей, общаясь с новыми. Изменилось ее поведение. Рядом с Малфоем она почему-то чувствовала такую раскрепощенность и свободу, такую странную безнаказанность за любые действия. В теле Пэнси Гермиону никто не принимал за заучку и ботаншу, и ей не надо было вести себя как строгая серьезная недотрога, какой ее все привыкли считать. Сейчас ей нравилось общаться с Драко, потому что он действительно оказался одним из самых интересных и привлекательных людей, которых она знала. В собственном обличии она обычно старалась вообще не смотреть на него, потому что он слизеринец, сын Пожирателя Смерти и враг Гарри. Она и предполагать не могла, что у него есть совершенно другая сторона, которую он никогда не показывает людям, которых не любит или презирает. Что он может быть таким… таким милым, нежным. Гермиона вспомнила его поцелуй, его прикосновения, и тут же почувствовала, как у нее запылали щеки.
Хватит. Осталось всего несколько дней. Больше никаких прогулок с Малфоем, никакого общения с другими слизеринцами. Из комнаты она будет выходить только в Большой зал поесть. Остальное время посвятит изучению книги. Надо выкинуть из головы всю эту чушь и вернуться к прежней жизни.
- Такой скучной, по сравнению с этой…
Нет, она так не думает, не думает!!
Полночи Гермиона ворочалась с бока на бок, пытаясь прокрутить в своей голове образы ее друзей, Гарри, любимые уроки, дополнительные занятия по нумерологии и красно-золотой значок старосты. Все, что было ей дорого в жизни. Но перед глазами почему-то неизменно представала одна и та же картинка: темное вечернее небо, кусочек белого воротника от рубашки, торчащей из-под пальто, несколько прядей светлых волос. И ощущение тяжести его тела, и прикосновения его губ.
Под утро, измотав себя окончательно, она наконец уснула.
***
Проснувшись, Гермиона решила, что на нее наложили Crucio или нечто подобное. Голова гудела и казалась невероятно тяжелой, тело слабым и непослушным. Ей пришло на ум, что именно так себя должен чувствовать несчастный путник, пробродивший несколько дней в сухой пустыне на палящем солнце. Пить хотелось неимоверно, но при этом она боялась пошевелить даже мизинцем.
Кое-как она все-таки дотянулась до волшебной палочки. Вспомнив все известные ей медицинские заклинания против головной боли и похмелья, она тут же применила их на себе. Почувствовав себя менее скверно, она отодрала наконец голову от подушки и взглянула на часы. Завтрак она очевидно проспала, как впрочем и обед. Оставался час до ужина, и поскольку Гермиона чувствовала легкий голод и просто фантастическую жажду, она решила на него пойти. Шестьдесят минут были потрачены на принятие зелья, избавление от серого цвета лица и мешков под глазами. Она так же успела удлинить очередную юбку Пэнси и придать одной из ее кофт цензурный вырез.
Войдя в Большой зал, Гермиона села на самое дальнее свободное место от Драко. Выпив залпом подряд четыре стакана воды, она с удовольствием принялась за тушеные овощи. Гермиона чувствовала на себе удивленные и насмешливые взгляды слизеринцев, слышала отдаленные реплики типа «вот это сушняк», «бухает как Хагрид» и тому подобное, но это все не заботило ее. Ее беспокоил только один взгляд. Серебристо-серых глаз. Гермиона старалась не смотреть в сторону Малфоя, да и вообще не поднимать головы. Она почему-то была уверена, что, встретившись с ним взглядом, опять отчетливо вспомнит о событиях прошедшего вечера, начиная с игры в снежки, после чего непременно вспыхнет и покраснеет. И ее далеко идущие планы поскорее покончить с ролью Пэнси и не общаться больше с Малфоем превратятся в прах.
Кое-как поужинав, Гермиона поспешила встать из-за стола и отправится в спальню. Но, идя по коридору к Слизеринской гостиной, она почувствовала, как ее руку сильно стиснули повыше локтя. Через мгновение она была не самым нежным образом развернута на сто восемьдесят градусов. Перед ней стоял Гарри, его глаза светились негодованием.
- Ты что, спятил? – с яростью воскликнула она, потирая болевшую руку, на которой наверняка теперь останутся синяки в виде отпечатков его пальцев.
Гарри немного опешил.
- Паркинсон? – неуверенно спросил он, оглядывая ее с ног до головы.
- Не придуривайся, ты прекрасно знаешь, что нет, - раздраженным шепотом ответила Гермиона.
- Уфф, - выдохнул Гарри, продолжая сердито разглядывать ее - ты просто так отвратительно ответила мне, прямо в слизеринском стиле.
- Просто надо быть полным недоумком, чтобы с такой силой сжать мою руку. К тому же я, кажется, говорила тебе, чтобы ты не подходил ко мне первым! – возразила она.
- Да, только ты о моем существовании видимо успела забыть! Ты уже два дня меня не замечаешь и вообще не смотришь в мою сторону! – вскипел Гарри, - Я жду от тебя результатов, а их все нет! Как, впрочем, и тебя самой!!
- А ты предполагаешь, я должна у всех на глазах вести с тобой переговоры, не вызывая при этом подозрений?? И работа с этой книгой не является легким заданием, чтобы так быстро с ним расправиться, я тебе уже об этом говорила!!
- Не сомневаюсь, что ты бы справилась с ним гораздо раньше, если бы не тратила время на прогулки с Малфоем в Хогсмид, - едко заметил Гарри. Я видел вас в кафе, - прибавил он, увидев, как она побледнела.
