Глава 6«Я для него всего лишь мерзкая грязнокровка, и всегда была! Как я не поняла это сразу? Я та, которую Малфой убил бы, как вредное насекомое, но решил оставить, как... Как беспородного щенка позволяют держать, лишь бы потешить ребенка. Нет, намного, намного хуже! Как же все это гадко! И неужели Джеймс был прав на его счет, насчет всех этих слизеринцев, трясущихся о чистоте крови? Среди них нет нормальных людей, и Снейп не исключение. И правильно они достают его! Так ему и надо! И правильно, что именно его среди всех других. Нелепый, жалкий... Ненавижу!»
Эти и другие им же подобные мысли теперь отчетливо были слышны Гарри. Он должен был бы испытывать злорадное удовлетворение, но ему почему-то было тяжело все это слушать.
Вдруг прямо перед ним возникла длинная нескладная фигура. «Снейп!» - успел в панике вскричать Гарри, но слизеринец резко затормозил перед ним, хватая руками воздух, и молодой человек врезался, а вернее прошел сквозь неожиданное препятствие. Когда он обернулся, ожидая увидеть что-нибудь ужасное, например, мерзко ухмыляющегося Малфоя, приготовившегося пытать его несчастную маму, то испытал нечто вроде шока.
Встревоженный Снейп стоял перед ним, обнимая пустоту перед собой, вернее сражаясь с этой пустотой, которая выкрикивала: «Пусти! И не подходи ко мне больше! Я видеть тебя не могу! Пусти же! Запачкаешь свои, ах, чистокровные лапки!»
- Лили, да погоди ты! Я не пущу тебя никуда в таком состоянии! Лили!
Снейпу удалось сдернуть с мамы плащ-невидимку, и теперь они стояли друг напротив друга одинаково взлохмаченные и запыхавшиеся.
- Я пытаюсь найти выход, чтобы помочь тебе. И я помогу.
- Каким образом? Конспектируя Малфоевскими перьями, что происходит на уроках? Да я не вспомню о том, что надо записывать, а перо твоего дражайшего кузена я в руки не возьму!
- Это самопишущие перья, Лили.
- Я не верю ему. Да и тебе теперь не верю. И не понимаю, что тебе вообще нужно от меня? Тебе же ясно сказали, не пачкаться общением с такими ничтожными созданиями, как я. Смотри, наживешь неприятностей.
- У меня своя голова на плечах. И я не разделяю все эти бредовые идеи.
- Да ну? Совсем? То-то у тебя глаза горели.
- Лили, послушай. Наверное, что-то из того, что ты слышала - правда. Но это не имеет никакого отношения... к нам. Мы же с тобой... друзья.
Снейп произнес это с усилием, будто преодолевая в себе что-то, будто высказывая вслух сокровенное. Гарри даже почувствовал к нему подобие жалости, но Лили только обидно и зло рассмеялась, заговорив обличительным тоном:
- Правда?! Неужели?! Не помню, чтобы ты воспринимал меня, как друга. Ты же скрываешь ото всех, что мы общаемся. Боишься Малфоя? Что засмеют свои же?
- Я ничего и никого не боюсь! И ты могла в этом убедиться!
Лили хотела еще что-то сказать, но прикусила язычок.
«Я не понимаю тебя, Северус. Да, тебе не страшна ни физическая боль, ни насмешки... И я действительно не раз в этом убеждалась, но все же ты именно боишься, я чувствую это, но мне не хочется даже думать о том, что пугаю тебя... Я!»
Они смотрели друг на друга: Снейп очень бледный, напряженный как струна и мама, внезапно сникшая и расстроенная.
- Значит, ты все-таки думаешь, что это учитель Защиты? – спросила она вполне нейтральным голосом.
- Да, Люциус говорит, что теперь школу будут преследовать беды именно из-за преподавателей этого предмета, - с облегчением начал объяснять Снейп. – Дамблдор не может его уволить до конца года, но если мы будем отслеживать то, что происходит на уроках, мы получим возможность сами с ним справиться. Кроме того, директору нужны доказательства. Насколько я понял, его отношения с мистером Креспелем не так просты, да и все, кто заболел – поправились и чувствуют себя превосходно. То же, что они стали магглами, министерство не может расценить, как ущерб их благополучию. Они просто вернуться в свои семьи и будут вести обычный образ жизни, как и их родители.
- Может, мне тоже лучше вернуться? – печально спросила Лили, но Гарри уловил в ее вопросе провокационную нотку.
Девушка изучала лицо Снейпа, будто ответ был необходим ей, как воздух. Или она ждала еще чего-то.
«Ну, скажи, что мне лучше вернуться. Или скажи... Скажи же наконец, что я нужна тебе!»
Молодой человек тоже уставился на Снейпа. Тот же молчал, став жалким и похожим на плохо выучившего урок школьника. Несколько раз он облизнул губы, будто готовясь ответить, но не решался, и теперь он действительно заслуживал, чтобы выкрикнуть ему, как это когда-то сделал Гарри, «Трус!», потому что и Лили, и ее будущему сыну было совершенно очевидно, что он не в силах сказать несколько честных и так необходимых сейчас слов.
По лицу девушки пробежала судорога, будто она было готова расплакаться, но она взяла себя в руки и решительно шагнула к Снейпу. Тот беспомощно дернулся, черные глаза распахнулись испуганно и жадно, но он остался на месте. Лили подошла к нему близко- близко, подняла руку и коснулась щеки. Даже со стороны было заметно, что слизеринец весь дрожит, как лист, вот-вот готовый сорваться с ветки от порыва осеннего ветра. И снова смешанная с раздражением жалость охватила Гарри к этому нелепому человеку. Он вспомнил себя с Чжоу, но ведь тогда ему было меньше лет... «Нет, тебе столько же было», - напомнил ему ехидный голосок в голове.
Лили приподнялась на цыпочках, и Гарри почувствовал смущение, понимая, что ему бы следовало отвернуться, но вместо этого жадно всматривался в лицо единственного из двоих, кого ему было хорошо видно.
Щеки слизеринца пылали, он с выражением священного восторга и муки прикрыл ставшие мутными и теплыми глаза, потом склонил голову ниже, отвечая на поцелуй. Гарри видел, как взлетели его руки и, после секундного колебания, сомкнулись у девушки на талии. Сначала неуверенно он провел ладонями по ее спине, а потом стал прижимать ее к себя так, словно хотел с ней слиться воедино.
«Надеюсь, это скоро закончится», - в смятении думал Гарри, гоня от себя навязчивое побуждение провалиться куда-нибудь, потому что боялся снова «выпасть» из воспоминания. До его слуха донесся чей-то откровенный стон, от которого кровь забурлила в жилах – слишком хорошо ему был знаком этот звук, издаваемый молодыми людьми, полными сил и сгорающими от желания. Когда же темнота окружила Гарри, он был ей почти благодарен.
Но в этот раз он, преодолевая головную боль, давление, сжимавшее его со всех сторон, и плохо поддающуюся контролю панику - решительно двинулся вперед, продираясь сквозь абсолютную тьму. И был вознагражден.
Когда наконец он почувствовал во всем теле легкость, то с удовлетворением заметил, что все еще находится в Хогвартсе, только потолок был непривычно низок. Гарри огляделся.
Теперь он присутствовал на уроке, похоже Защиты, суда по обстановке в аудитории.
Он пробежался взглядом по спинам учеников и без труда узнал в двух из них, сидящих рядом, отца и Сириуса. Со смешанными чувствами он приблизился к ним и стал напротив, слившись с впереди сидящими. Он не испытывал восторга, как когда-то, увидев их впервые, когда воспринимал их, как ровесников. Теперь он смотрел на обоих со щемящей нежностью, давно простив им их несовершенство и просто наслаждаясь возможностью любоваться беззаботными улыбками на их лицах. Джеймс что-то нашептывал на ухо Сириусу. Гарри поднял голову, всматриваясь в глубину класса, и разглядел задумчиво и хмуро уставившегося в книгу Ремуса. Питер сидел рядом с ним, беспокойно блуждая взглядом по сторонам, будто от скуки. Молодой человек услышал приглушенный смех и с неприятным предчувствием посмотрел вниз, опасаясь, что дорогие его сердцу люди снова задумали какую-нибудь «шалость». Но те и не думали ни о чем подобном, а из обрывков фраз, которые Гарри смог расслышать, он понял, что они лишь обсуждают квиддич. Мистер Уизли усмехнулся, со снисходительным осуждением. Конечно, отца больше всего интересуют собственные победы, а со своим единственным поражением он вскоре справится. Кстати, о поражениях... Где же мама? Тут Джеймс, воспользовавшись тем, что Сириус, душераздирающе вздохнув, вернул внимание параграфу, бросил жадный взгляд через ряд. И Гарри, мысленно поблагодарив его за эту подсказку, направился к парте Лили.
Девушка вела себя странно. Она делала вид, что внимательно читает учебник, сама же постоянно переводила взгляд себе на колени, где вытанцовывало черное в позолоте перо. Она выглядела встревоженной и явно старалась следить за появлявшимися на страничках в клеточку строчками. «Так, а где профессор?» - деловито спросил себя Гарри и с недоумением отметил, что больше чем кого-либо он хочет видеть именно его.
Но Снейп тут же обнаружил себя, зашипев себе что-то под нос, и мистер Уизли подпрыгнул, потому что выяснил, что он как раз сидел у слизеринца на спине. Молодой человек прошел еще немного вперед и стал теперь разглядывать будущего зельевара, который проделывал те же манипуляции, что и мама. Зашипел же он, потому что пергамент кончился, и ему пришлось в спешном порядке, воровато оглядываясь, лезть в сумку за новым. До слуха Гарри донесся смешок. Он был не очень удивлен, заметив, что это Джеймс толкает локтем Сириуса, и оба тихо помирают со смеху, наблюдая за суетящимся одноклассником, который действительно выглядел презабавно, пытаясь незаметно дотянуться до уползающей от него в их сторону сумки.
«Придурки!» - в сердцах пробормотал Гарри.
- Итак, - раздался у него за спиной очень низкий хрипловатый голос.
Гарри вздрогнул и обернулся. Перед классом в театральной позе стоял невысокий кривоногий человечек с возбужденно блестевшими глазами.
- Итак, вы закончили с теорией, я так полагаю, и готовы продемонстрировать на практике то, что вы вынесли из сухих строк учебника.
Класс дружно одобрительно загудел, Лили и Снейп тревожно переглянулись, а парочка мародеров оставила сумку Снейпа в покое. Чем тот и воспользовался, притянув ее заклинанием к себе и с облегченным выражением доставая оттуда новый лист пергамента.
Гарри с грустной улыбкой наблюдал, как Снейп старательно приготавливает свои нехитрые приспособления, чтобы продолжить слежку.
Идея, преследовавшая его почти с самого начала, как он стал погружаться в чужие воспоминания, сейчас оформилась, и ему уже самому не казалась странной. «А что если бы... Если бы действительно ты не трусил, Снейп? Тогда все было бы иначе... Меня бы не было, или я был бы другим, и ты тоже... Или ты смог каким-то чудом что-то передать мне, поэтому Дэниел рисует тебя. Может быть такое? Может ли мамина любовь сыграть со всеми нами такую шутку? Незаметно взять какую-то частичку тебя и передать это мне? Или я схожу с ума от всех этих неожиданных и странных воспоминаний?»
- Я думаю, Северус хочет нам продемонстрировать своего Патронуса, - нехорошим тоном объявил тем временем Креспель.
Он приблизился к Снейпу, и Гарри подумалось, что этот мистер похож на карикатуру самого Снейпа, только взрослого. Он был таким, каким виделся маленькому Поттеру его учитель зельеварения. Крючконосый, неприятный тип, наслаждающийся смущением и замешательством своих учеников, в данном случае самогО незадачливого слизеринца.
Но в отличие от Гарри Снейп быстро взял себя в руки и очень вежливо произнес:
- Да, сэр. Как скажете.
Гарри насмешливо закатил к потолку глаза. «Сама безобидность, конспиратор несчастный».
- Прекрасно, мистер Снейп. Пройдите к доске. Вот так. Класс, тишина! Ну-с, мы все ждем.
В абсолютном безмолвии Северус вытянул руку с палочкой вперед, смешно тряхнул головой, инстинктивно скрывая лицо за неопрятными прядями от любопытных и в большинстве своем недоброжелательных взоров одноклассников, и пронзительным мальчишеским голосом выкрикнул:
- Expecto Patronus!
Из кончика его палочки тут же вырвалось облачко, которое быстро стало принимать очертания белой птицы, как решил поначалу Гарри. Но потом он понял, что это великолепный Пегас, легко опустившийся на серебряные копыта между рядами. Гарри не единственный был поражен, узрев ТАКОГО Патронуса в исполнении Снейпа, и отошел от шока только, когда увидел лица Сириуса и Джеймса. Те даже не смеялись, а с ошарашенным видом пялились на дивное животное.
- Очень хорошо, мистер Снейп, - насмешливо пропел голос Креспеля.
- Ну-с, кто у нас следующий... Желает поразить наше воображение?
Гарри, ухмыляясь, вновь посмотрел на отца и крестного, ожидая, что те сейчас начнут возбужденно обсуждать произошедшее, но с удивлением заметил, что у них, как и у остальных учащихся, был такой вид, будто ничего не случилось. На интереснейшем уроке ребята сидели с будничными скучными лицами и теперь только механически выходили один за другим к доске, демонстрируя своих, большей частью, не очень удачных Патронусов.
Мистер Креспель же совсем потерял интерес к уроку. Он с азартно блестевшими глазами что-то искал у себя в портфеле, который он вытащил из ящика в столе, полагая, что и до него ни у кого нет дела. Только в этом он ошибался. Кроме Гарри за ним следили Лили и Снейп. У них единственных были осмысленные лица, и оба выглядели очень взволнованными.
Мистер Креспель тем временем с безумно загоревшимися глазами извлек нечто, замерцавшее на его темной ладони, на свет и с мерзейшей улыбочкой обратился к Лили:
- Теперь мисс Эванс. Иди сюда, моя славная девочка, - сладким отвратительным голосом предложил он.
Лили встала дрожащая и бледная. Она бросила на Снейпа жалобный взгляд и направилась к доске. Но тут же ее лицо стало таким же равнодушным, как и у остальных одноклассников.
- Вот так, моя очаровательная мисс. Мы все ждем с нетерпением.
Гарри с ужасом увидел, как профессор, вытянув руку, жадным взглядом наблюдает за действиями Лили. Та же, бессмысленно улыбаясь, уже четко произносила:
- Expecto Patronus!
Зеленоглазая уютная кошечка почти сразу обрела свои очертания, шагнув из легкого светлого облачка, и доверчиво направилась к мистеру Креспелю, который склонился, ожидая ее приближения с каким-то прозрачным камнем в руке.
Гарри понимал, что если мамин Патронус, несущий ее магию, попадет в лапы Креспеля, с ней произойдет то же, что и с предыдущими жертвами этого мага. Он с отчаянной надеждой посмотрел на Снейпа, мысленно умоляя его сделать хоть что-нибудь, хотя и помнил, что мама до последнего мгновения своей короткой жизни оставалась ведьмой... Или нет? Теперь он уже ни в чем не был уверен.
Но тут путь беззаботной киске преградила белая тень, и Гарри снова увидел белоснежного Пегаса Снейпа.
- Нет! – взвыл мистер Креспель, отдергивая руку, но было поздно – крылатый Патронус толкнул копытом камень.
Потом стало происходить что-то жуткое. Прекрасное создание затягивалось камнем, как в водоворот, отчаянно пытаясь выбраться и бросая в сторону Снейпа умоляющие взгляды. Лили равнодушно наблюдала за всей этой сценой, а слизеринец, не двигаясь с места и закрыв глаза, в аудитории, наполненной одноклассниками... беззвучно плакал. И никто кроме Гарри не видел этих горьких бесполезных слез, стекавших по худым щекам, и бледных дрожащих губ.
Гарри подошел к нему, горя желанием обнять, не замечая, что сам близок к тому, чтобы разрыдаться. Ему казалось, что он сейчас сойдет с ума от жалобных звуков, издаваемых гибнущим навсегда Патронусом Снейпа, и от непрекращающегося воя мистера Креспеля.
Тут двери распахнулись, в аудиторию вбежал Дамблдор, но у мистера Уизли уже не было сил сражаться с вновь охватившей его слепой черной пеленой. Он понимал, что возвращается домой, но не сделал и попытки, чтобы воспротивиться этому.
