Глава 6 (любимая)
Маленький неприветливый ресторанчик в Марселе, на юге Франции, давно не пользовался популярностью. Единственное, что хоть как-то привлекало посетителей, был вид на море. Но в последнее время стояла просто ужасная погода, волны иногда поднимались так высоко, что доходили почти до входа.
Его хозяин, мсье Бернар, был в отчаянии, бизнес, которому он посвятил последние 10 лет, был на гране банкротства. Правда, очень скоро, в один из ничем не приметных пасмурных вечеров, его положение круто изменилось.
Сначала в ресторан зашёл новый посетитель, что уже само по себе было странно, так как в этой округе хозяину ресторанчика были известны почти все. Незнакомец был одет в обыкновенный чёрный плащ, но острые глаза мсье Бернара разглядел, что этот плащ был сделан из очень дорогой ткани. Из-под опущенного капюшона были видны только прядь светлых волос и сжатые в тонкую линию губы.
Посетитель подошёл к барной стойке.
- Bonsoir, Monsieur! Je peux vous aider? – хозяин уже прикидывал, сколько денег можно вытащить из этого клиента.
- Да, - раздался жёсткий голос, - вы можете мне помочь.
- О-о, - протянул мсье Бернар, - англичанин! Я тоже говорю по-английски.
- Не сомневаюсь, - незнакомец был раздражён, - я долго искал вас.
- Правда? Не знал, что я так знаменит, - он фальшиво рассмеялся, но за одну секунду стал совершенно серьёзным, когда рука в чёрной перчатке опустила на стойку внушительный мешок с деньгами. - О, мистер так щедр, что же я могу для него сделать? – он замолчал, когда содержимое мешка открылось алчным глазам. Там были золотые монеты, но, несмотря на это богатство, мсье Бернар оттолкнул его от себя.
- Что? – насмешливо протянул незнакомец.
- Боюсь, - ответил хозяин ресторана дрожащим голосом, - я не смогу вам помочь, я уже давно... откуда вы узнали?
- Это неважно, - посетитель расхохотался, - почему вы сменили фамилию? А, мистер Робертс? Я ведь помню, как вы были знамениты, ваше имя, настоящее имя, не сходило с первых полос газет. А какое вознаграждение за поимку...
- Нет! Нет, я завязал, я ничего плохого не делал. А тогда? Что, какое преступление я совершил?
- Никакого, вы просто издевались над разумом людей.
- Я? Я издевался? – он вдруг умолк, заметил, что остальные посетители с интересом наблюдают за разговором, - пройдёмте со мной.
Они спустились в подсобное помещение, и бывший мистер Робертс с мольбой посмотрел на такого нежданного гостя.
- Вы ведь не хотите меня выдать? Я же не сделал ничего плохого. Ну поймите, вот придёт ко мне одна дамочка, от которой муж захотел уйти к другой, вот я и сварю для её мужа безобидное зелье, ну добавлю в него совсем чуть-чуть тёмной магии, и забудет он ту, другую. Я просто помогал людям!
- Да, за огромные деньги.
- Но ведь надо было на что-то жить. Сэр, вы не...
- Да не собираюсь я вас выдавать! – молодой мужчина раздражённо снял перчатки и плащ. - Вы ведь знаете, что сейчас происходит в Англии, кто сейчас там всем правит и какие законы он установил. Вы даже вызываете уважение у меня, что не вернулись туда и не встали на его сторону, хотя такого человека Волдеморту только и не хватает.
- Спасибо, мистер, вы великодушны...
- Кроме того, я ведь уже сказал, что мне нужна помощь.
- Вы хотите что-то забыть?
- Нет, как раз наоборот. Мне нужно кое-что вспомнить...
***
- Мама, вот, возьми. - Гермиона взяла протянутый ей дочерью мешочек.
- Что, опять?
- Да, - невозмутимо ответила девочка, - четвёртый уже.
- Спасибо, я умею считать, - она с недовольным лицом высыпала на ладонь привычные пятьдесят галеонов, - и совы опять не было?
- Нет, мама, мешочек просто лежал на подоконнике, - Эми улыбнулась. В последнее время она выглядела просто очаровательно, была уже не такой худой, новое голубое платьице очень ей шло, да и настроение в целом заметно улучшилось. – Мам, а что, если бы там была сова, ты и правда отослала бы деньги обратно?
- Конечно, - Гермиона вздёрнула упрямый нос, - нам ведь не нужна помощь от совершенно чужих нам людей, правда?
- Ну...
- А теперь хватит задавать вопросы, мы идём за покупками.
***
Он медленно погружался в сладостную дрёму. Где-то над ухом голос всё ещё шептал последние наставления и предупреждения, но они становились всё тише.
- Запомните, мистер, заклинание забвения может снять только тот, кто его наложил. Я никогда не делал такого... Ох, не нравится мне всё это, слишком опасно, слишком опасно...
Всё вокруг завертелось, очертания комнаты исчезли, превратившись сначала во что-то бесформенное. Но уже через несколько секунд он увидел, что сидит на каменном полу астрономической башни Хогвартса. Он узнал её сразу, и не удивительно, после стольких ночей...
Ни одно облачко не закрывало звёздного неба, только ласковый летний ветерок трепал его волосы.
Было больно. Он автоматически прикоснулся рукой ко лбу и почувствовал на пальцах кровь. Он не хотел идти на этот чёртов бал, знал, что всё так закончится, но отсиживаться в комнате, как трус, тоже не мог.
Это было похоже на плохо поставленную комедию. Слизеринцы весь вечер сторонились его как прокажённого, отпуская за спиной полные презрения насмешки. И за что? Только за то, что вся его жизнь оказалось обманом, что на самом деле он не хотел быть кровожадным убийцей. Да, он жесток, он мог причинять людям боль, и иногда ему это даже нравилось. Но он не хотел лишать других жизни, подчиняясь сумасшедшему фанатику, имя которого боялись произносить.
Остальные ученики, даже те, которые ни о чём не подозревали, тоже с неприязнью смотрели на него. Конечно, грязи с имени Малфой ему не смыть и после смерти.
Драко усмехнулся, поднёс к губам уже почти пустую бутылку огненного виски и сделал огромный глоток.
Конечно, на выходе из зала его уже поджидали бывшие друзья, и просто поговорить в их намеренья совершенно не входило.
Драко приложил руку к груди, каждый вдох отдавался болью из-за сломанного ребра. Но он не пойдёт в больничное крыло, он останется здесь, пусть даже умрёт, всё равно. Завтра последний день занятий, ему некуда идти. Домой? Дома нет, отца нет... Друзья? А что это? Друзья – это Поттер и Уизли, которые готовые пожертвовать всем друг для друга. Как же он завидовал всю жизнь этим двоим.
Нет, у него нет друзей. У него нет никого и ничего. Но он – Драко Малфой, и он это переживёт, они все ещё приползут к его ногам и будут просить прощения.
Допив остатки виски, Драко выбросил бутылку и огляделся. Странно, в первый раз он был на астрономической башне один, именно сегодня, когда ему так была нужна одна из этих безмозглых слизеринских шлюх, которые охотились только за его деньгами.
- Малфой? – робко позвал чей-то голос.
Он обернулся. На входе в башню стояла Гермиона Грейнджер. Что ж, это не совсем тот человек, которого он хотел бы сейчас видеть, но... Он оценивающе посмотрел на её освещённое луной бледное лицо, светло-зелёное платье, облегающее стройную фигуру. Девушка была похожа на ангела.
- Что ты здесь делаешь?
Она улыбнулась и нерешительно подошла ближе.
- Я хочу помочь тебе.
- Помочь? – он прищурился. - Ты хочешь помочь мне, Грейнджер? А ты уверена?
- Я... – она порывисто втянула воздух, - я всё видела, там, в коридоре, я слышала...
Святая невинность. Драко рассмеялся про себя. Значит, она увидела, как его избили, узнала, что он, рискуя всем, отвернулся от Волдеморта. Она подумала, что он хороший, смелый и добрый мальчик. Как мило, какое сочувствие на этом наивном лице. Ну ничего, сейчас это как раз кстати.
- Иди сюда, - произнёс Драко, - ну, не бойся.
Несколько секунд она стояла в нерешительности, потом всё-таки подошла и села рядом. Почему он раньше не замечал, как она красива?
- Малфой...
- Тише, - он осторожно приложил палец к её губам, - ты, кого я все эти годы оскорблял и унижал, ты единственная, кто сейчас здесь, со мной. Почему?
Она дрожала, хотя было совсем не холодно. Что ж, это будет проще, чем он думал.
- Я подумала, - она запнулась, - подумала, что тебе кто-то нужен.
- Да, - протянул Драко в своей обычной манере, - нужен, ты нужна мне.
- Я? – её глаза широко раскрылись, и она отстранилась от него, - нет, я просто видела, что они с тобой сделали, и догадалась, что в больничное крыло ты не пойдёшь.
Она неловко улыбнулась, вытащила палочку и направила её на его грудь.
- Ты хочешь убить меня? – Драко улыбнулся, с интересом изучая её вырез её платья.
- Нет, - она тоже улыбнулась и произнесла что-то.
В груди что-то кольнуло, и боль прошла.
- Спасибо, - сказал он.
- Без проблем, - она нервно рассмеялась, - ну, тебе уже лучше, я пойду...
- Нет, - он требовательно взял её руку, не давая встать, - не уходи, прошу тебя, ты ведь нужна мне.
- Да, - на запястье прощупывался бешеный стук сердца. Ему почти удалось, - но...
- Представляешь, - Драко всё ниже наклонял к ней своё лицо, - когда ты вошла, мне показалось, что ты – ангел.
- Ангел? – она попыталась отстраниться, но его рука уже обняла её шею, - Малфой...
- Драко, - прошептал он, - называй меня Драко.
- Д... Драко, что ты делаешь?
- Знаешь, - он прижался лбом к её волосам, вдыхая опьяняющий цветочный аромат, - мне кажется, я только сейчас понял, какая ты на самом деле.
Его второй руке уже удалось наполовину расшнуровать корсет и прикоснуться к обнажённой спине; Гермиона задрожала ещё сильнее.
- Ты тоже, - она сглотнула, - ты тоже не такой, каким казался все эти годы. Ты другой...
- Да, - он посмотрел в её огромные карие глаза и на секунду, но только на секунду, где-то внутри кольнула совесть, - я притворялся, я должен был...
- Да, я знаю, - всем своим существом он чувствовал её страх, - Драко, что ты делаешь, не надо...
- Не бойся, я не сделаю ничего, если только ты сама этого не захочешь, - он медленно, несмотря на то что уже почти не мог сдерживать себя, прикоснулся к её тёплым неопытным губам. Где-то в глубине вновь зашевелилась совесть, но он окончательно отбросил её и позволил разноцветному водовороту унести себя туда, где ни о чём не беспокоятся, где ничто не тревожит измученное сердце.
Драко не мог больше сдерживаться, он сорвал с себя смокинг, бросил его на пол, и через несколько секунд он уже прижимал к нему это податливое тело, из которого теперь были выжаты последние капли сопротивления. Он чувствовал, первый раз в жизни чувствовал, что она принадлежит ему, только ему. Первая девушка, которой не нужны были ни его имя, ни деньги, только он сам. Но Драко переполняло сейчас совсем не чувство благодарности, он вообще ничего не чувствовал к этому человеку. Только какое-то мрачное удовольствие, стремление к власти хоть над кем-то, позволяющее ощущать себя не таким жалким.
- Я люблю тебя, - и хотя сказать эти слова ничего не стоило, он произнёс их в первый раз.
Он сорвал с неё остатки одежды, подставляя прекрасное тело нежным прикосновениям тёплого ветерка. В ту ночь, просто пользуясь им, он даже не подозревал, что в мире есть чувства, которые способны обжигать сильнее, чем желание. Он не задумывался, что убийство – это не самое страшное преступление, и то, что он совершил тогда, было намного хуже. Он ненавидел ложь, но, как оказалось, даже представления не имел, что это такое, пока не узнал, что сам когда-то так жестоко обманул совершенно невинную душу.
Чтобы увидеть, потребовалось время, много времени, в котором переплетались надежды и страдания. И для чего был проделан этот тяжёлый путь? Лишь чтобы осознать, что ты чудовище и совсем не засуживаешь человека, который только сейчас стал тебе действительно нужен, не достоин его искренних чувств, которые ты уже однажды оттолкнул.
Нет, он не понял этого за пять долгих лет. Всю жизнь изменила одна-единственная ночь, которую нужно было просто пережить ещё раз...
