Глава 1
- Я люблю тебя, - он осторожно убрал с её вспотевшего лба непослушные, немного влажные волосы и прикоснулся к нему губами.
В эту прекрасную летнюю ночь из всех семикурсников, которые уже устали отмечать конец учёбы и экзаменов, не спали только двое.
- Нет, не любишь, - она почувствовала, как по её обнажённой коже бегают мурашки от его прикосновений, - но очень мило с твоей стороны, что ты это говоришь.
Он рассмеялся.
- И этот факт совсем тебя не смущает?
Она ещё раз удивилась тому, какими опытными были его руки, как умело они расправились сначала с многочисленными застёжками её бального платья и как сейчас заставляли трепетать её хрупкое тело.
У неё же это был первый раз, тот самый, о котором мечтают все девушки как о самом романтичном и прекрасном событии. Её первый раз - на каменном полу астрономической башни, холод которого обжигал даже сквозь небрежно подстеленный им смокинг, с человеком, который её ненавидел.
- Я ведь понимаю, что тебе очень плохо, что ты ужасно пьян и вряд ли даже вспомнишь наутро, где и с кем ты был. Вернее, - прошептала она уже совсем тихо, - я позабочусь о том, чтобы ты никогда ничего не вспомнил...
***
Гермиона, тяжело дыша, села на постели. Почему опять этот ужасный сон? Почему опять ночная рубашка мокра от пота, а тело дрожит, словно на морозе? Почему снова на глазах эти предательские слёзы?
Забыть, как же она хотела забыть о той ужасной ошибке, что сломала всю её жизнь? Но, к сожалению, заклинание забвение нельзя наложить на саму себя, даже если владеешь им в совершенстве.
Дура! Гермиона в ярости ударила кулаком по одеялу и, не в силах больше сдерживать себя, затряслась от бесшумных рыданий. Она не сможет простить себе, не сможет забыть. Воспоминания были слишком чёткими и безжалостными, они никак не хотели стираться с её памяти, причиняя с каждым днём новые страдания.
И вот одно их них как раз тихо прокралось в её спальню и нерешительно подошло к кровати.
- Мама?
Гермиона вздрогнула и в одно мгновение смахнула слёзы, проглотила всю свою боль и обиду и даже постаралась улыбнуться.
- Что случилось, солнышко, почему ты не спишь? - Она протянула руки к маленькой пятилетней девочке, которая из-за постоянного голода выглядела ещё меньше, и посадила её к себе на колени. Девочка посмотрела на неё огромными серыми глазами и крепче прижала к себе единственного и любимого плюшевого мишку.
- Мне страшно.
- Страшно? – Гермиона обняла дочку, медленно поглаживая её по светлым, почти платиновым волосам. - Не нужно, Эми, я с тобой. Всё хорошо.
- Но там плохие дяди! Я опять слышала взрывы, крики, и по небу опять летает зелёная голова!
- Они далеко, они не найдут нас. Не бойся, пожалуйста, - голос сорвался, в носу опять неприятно защипало. Нет, нельзя плакать при девочке, нельзя, ей и так очень тяжело. Как это всё неправильно, дети не должны так жить. У них должно быть много игрушек, они должны иметь возможность гулять по улицам, не опасаясь встретится с пожирателями смерти, они должны жить счастливо и беззаботно, радуясь светящему в небе солнцу, а не ставшей уже привычной чёрной метке.
Вот уже четыре года как закончилась эта война, но никто даже не подозревал, что она может закончиться именно так. Что зло победит и мир будет поставлен на колени перед сумасшедшим и кровожадным убийцей. Что Гарри Поттер, единственная надежда волшебников, вынужден будет скрываться, не имея возможности даже сообщить друзьям и сторонником, где он, ведь Тёмный лорд бросил почти все свои силы на его поиски. Хотя это до сих пор не увенчалось успехом, как и, к сожалению, несколько попыток Гарри уничтожить тирана.
Получив долгожданную власть, Волдеморт не стал стирать с земли всех противников, он наслаждался их беспомощностью. Многие покорились, другие были просто убиты. Да разве оставался другой путь, кроме как смириться, после гибели Альбуса Дамблдора и многих других членов Ордена Феникса?
Жизнь превратилась в кошмар. Тем, кому посчастливилось выжить, иногда очень хотелось оказаться на месте убитых. В стране царил беспорядок, полнейший хаос. Тёмный лорд и его слуги могли делать всё, что им хотелось, убийства совершались просто на улицах, людей покупали и продавали, издевались над ними, устраивая показательные выступления. И всё это за малейшую провинность, за неправильно сказанное слово против «господина» или недовольный взгляд.
Странно, что Волдеморт, мечтавший когда-то завоевать весь мир, пока ограничивался только Объединённым королевством. Но самым ужасным было то, что из страны нельзя было уехать ни волшебным путём (порталы были запрещены), ни магловским. Покинуть Англию можно было, лишь имея персональное разрешение Волдеморта. В противном случае люди никогда не добирались до места назначения, что происходило с ними - неизвестно.
Нет, это уже нельзя было назвать жизнью, это был ад.
- Мама? – Гермиона так задумалась, что забыла про почти уже спящую у неё на руках дочку.
- Что, малышка?
- Ты ведь завтра пойдёшь в город за покупками?
- Да, - она нахмурилась. Каждый раз, выходя из дома, Гермиона не могла отделаться от мысли, что она может не вернуться, - человек, у которого я работаю горничной, чтоб его... ну, в общем, он наконец заплатил мне немного денег, так что я смогу купить что-нибудь поесть. Что бы тебе хотелось?
- Мне бы хотелось шоколада.
Гермиона сглотнула, слёзы в очередной раз начали душить горло.
- Эми, солнышко, ты ведь знаешь, что это очень дорого. Я буду счастлива, если мне хватит на хлеб, - она потеплее укутала засыпающую девочку одеялом.
- Я знаю, мамочка, - Эми улыбнулась и вздохнула, - но я никогда не пробовала, а мне бы так хотелось...
Ночь в размышлениях закончилась быстро. Уже в шесть Гермиона выскребла из шкафа все свои немногочисленные съестные запасы, состоявшие из почерствевшего кустка хлеба и безвкусных овсяных хлопьев. Молоко было слишком большой роскошью, поэтому пришлось залить их кипятком.
Высыпав всё это на тарелку дочке и отломив себе ломтик хлеба, Гермиона, как всегда по утрам, принялась читать свежую газету.
- Какая неожиданность! – она нервно рассмеялась. - За голову Гарри Волдеморт теперь обещает ещё больше. Вот у кого есть деньги...
- Я хочу, чтобы у нас тоже были деньги! – протянула Эми, медленно, чтобы растянуть удовольствие, пережёвывая хлопья.
- У нас будут деньги! – уверенно сказала Гермиона. - И у нас будет большой дом вместо этой тёмной конуры.
- И шоколад!
- Обязательно. Только вот сейчас подумаю, как нам заплатить налоги, а потом... О, прекрасно, - Гермиона обратила внимание на очередную заметку, - сегодня на большой площади будут опять кого-то продавать. Надо посмотреть.
И зачем она только читала эти газеты, если каждый раз только всё больше убеждалась, что этот чёртов мир катится в пропасть.
- Мама, а давай купим нам кого-нибудь!
- Эми, - она посерьёзнела, - покупать людей – это аморально. Хотя, если учесть, что их без этого убьют...
***
- Ну! Поторапливайся!
Драко Малфой зло посмотрел на постоянно толкавшего его человека, кстати, бывшего «друга» его отца. Замечательно, мало того, что его сначала пытали и теперь вели на самое унизительное мероприятие в его жизни, так ещё и какой-то пожиратель смерти, страшно гордившийся своей грязной работой тюремщика, имел наглость наступать ему на ноги и давать подзатыльники. Ну ничего, скоро всё закончится. Его, сына Люциуса Малфоя, хотя он всю жизнь и ненавидел своего отца, никто никогда не захочет спасти. Да и в чём их можно винить, этих несчастных бедных людей, которым не хватало даже на еду. Вряд ли кто-то из них согласится заплатить целое состояние за бывшего пожирателя смерти. Даже если это было давно, даже если он раскаялся и пожалел о своих поступках, даже если он уже сполна заплатил за всё.
Значит смерть, если только какая-нибудь богатая дочь одного из прихвостней Волдеморта не захочет купить его, как дорогую игрушку. Драко скривился, хотя это был неплохой вариант и не такой уж безнадёжный. Он ведь со школы, где за ним бегала половина женской его части, ещё не успел потерять свою привлекательность. Только вот тогда, когда он захотел выйти из рядов пожирателей смерти, не пробыв там и года, когда его отец сначала попытался убить его за это, а потом просто выбросил на улицу, все почему-то отвернулись от него.
После окончания школы ему пришлось долго скрываться, ведь ни одна ни другая сторона не принимали его. Но теперь, спустя несколько лет, всему пришёл конец. Чёрт, Волдеморт не мог убить его сразу, он должен сначала выставить его на посмешище, а потом сделать это прилюдно.
Его вместе с ещё двумя незнакомыми мужчинами ввели на примитивный помост. Вокруг собралась толпа любопытных зевак, среди которых можно было заметить и маглов. Да, маглы уже давно перестали существовать отдельно, их тоже не минула печальная участь, и теперь все жили вместе, в глубокой вонючей яме.
Драко было достаточно одного взгляда на поношенную одежду и криво усмехающиеся лица, чтобы понять, что своё спасение он здесь не найдёт. А ведь если бы Ортис успел достать разрешение...
Был полдень, летнее солнце неумолимо жарило, оставляя на открытых плечах (с него сняли даже рубашку) красные следы, которые потом превратятся в ожоги. Нет, не превратятся, он ведь будет уже мёртв.
Перед ним продавали одного бывшего аврора, который попытался расправиться с Тёмным лордом. На лицах многих можно было прочитать трудно скрываемое сочувствие, но все молчали, цена была слишком высока. Потом короткое «Авада Кедавра», и несчастный повалился на пол. Зрелище, давно уже не вызывавшее ни у кого ни ужаса, ни удивления.
- Итак, - с противной улыбочкой сказал Майкл Ройс, эту крысу Драко помнил ещё с приёмов, устраиваемых отцом, - наш следующий кандидат – мистер Драко Малфой.
По толпе прошёлся ропот, здесь сочувствия Драко не увидел нигде.
- Да, это сын трагически погибшего в схватке с аврорами Люциуса Малфоя, тот самый предатель, которые после первого же совершённого им убийства поджал хвост и решил уйти от нас. А Тёмный лорд, как известно, не прощает предательства. Кто готов заплатить за этого щенка 20 сиклей?
Несколько пар рук толкнули Драко вперёд. Сумма была сравнительно небольшой, если судить по старым временам, даже смехотворной. Он даже обиделся. Конечно, Волдеморт знал, что никто не заплатит за него и кната.
Минуты в полной тишине тянулись мучительно медленно. Ну когда, когда же уже конец.
- Никто? – Ройс изобразил удивление, - вы хорошо подумали? Ладно, - он кивнул помощникам, - я сам убью его.
