Глава 6Глава 6.
**Северус**
Северус уверенно шагал в сторону жилых кварталов и злился. Конечно, степень идиотизма некоторых молодых людей преуменьшить сложно, но чтобы вот так… Даже от Лонгботтома он не ожидал такого поведения. Тем более спустя целый год. Но из такого перерыва можно сделать вывод, что об истинной судьбе Гермионы знали лишь Лавгуд и МакГонагалл. А Лонгботтом выяснил что-то только сейчас и сразу же ринулся искать справедливости. Складывалось ощущение, что с появлением Северуса прошлое снова старалось вползти в жизнь Грейнджер.
И ему это не нравилось. Он тащил её за руку по улице, и мысль о том, чтобы придушить Лонгботтома без всякой магии, крепла с каждым шагом. Ему не нравились все эти альтруисты, что лезли в их жизнь. Где они были год назад? Зализывали свои раны и плакали по Поттеру и могли бы с чистой совестью поступать так же и впредь.
Северус обвёл свирепым взглядом пустынную улицу. Ему предстояло не только оградить девчонку от предсказанной смерти, но и назойливого внимания сочувствующих. Мерлин, всё как раньше – Грейнджер создавала столько шума и суеты, что вызывала лишь головную боль.
Северус взволнованно сглотнул и хмыкнул, сам не понимая, с чего вдруг столько эмоций. И тут же разрядом тока прошила мысль, что он всё ещё держит руку Грейнджер в своей. Её ладошка такая тёплая, почти незаметная в его большой, широкой ладони. Северус поспешно разжал пальцы и, не придумав ничего более впечатляющего, засунул руку в карман.
И снова зашагал дальше. Оборачиваться не хотелось, но мелькнула мысль, а что если Грейнджер не идёт за ним? Конечно, при других обстоятельствах Северусу было бы плевать, но он хотел поговорить с ней и получить достоверную информацию из первых рук.
Снейп обернулся через плечо и остановился.
Грейнджер, съёжившись, шагала за ним на приличном расстоянии. Неуверенно, аккуратно переставляя ноги, будто шла по скользкому льду. Она то и дело вздрагивала и дышала, как мышка в мышеловке – испуганно, судорожно, почти не втягивая воздух в себя. Рука, которую Северус только что выпустил, была сжата в кулак – пальцы побелели, а ногти, наверняка, впились в нежную кожу ладони.
Она шла медленно, смотря под ноги, но, кажется, не видя дороги. Каждое движение давалось ей с трудом, но Грейнджер упрямо брела вперёд, словно привязанная к нему невидимыми нитями.
Северус сделал шаг навстречу и протянул руку. Это движение показалось таким естественным, где-то в глубине души вдруг всколыхнулась брезгливая жалость к этой сопливой девчонке. Она напоминала ему маленькую полевую мышку.
- Живность, - тихо усмехнулся Северус, когда девушка жадно схватила его за руку, почти свалившись на него. Удивительно, как ей удавалось стоять на своих двоих.
Они шли дальше. Северус ощущал, как медленно проходит её дрожь. Каждый шаг, уводивший их от злосчастного вокзала, делал её увереннее. Только минут через десять Грейнджер вдруг позволила себе мельком обернуться, но тут же снова втянула голову в плечи и, закусив губу, поспешила вперёд.
- Я не живность, - неожиданно заявила она.
- Что? – почти удивился Северус. Он не думал, что девчонка расслышала его слова.
- Я не живность, – упрямо повторила Грейнджер, продолжая смотреть под ноги.
- Почему? Все мы своего рода живность. Чем полевая мышь отличается от человека? – усмехнулся Северус, нарочно поддразнивая её. Хорошая встряска ей сейчас не помешает.
Грейнджер замолчала, так и не ответив. Северус был немного разочарован – он ожидал, что завяжется жаркая дискуссия, которая, несомненно, отвлечёт её от неприятного происшествия. Ему бы хотелось избежать лишних расспросов.
Северус мельком заглянул ей в лицо, но не увидел ни удивления, ни смущения, ни напряжённой работы мысли. Создавалось ощущение, что Грейнджер совершенно не помнит о произошедшем сегодня. Наверное, наложенные заклинания блокируют всю входящую информацию о прошлом. Но такое сильное воздействие возможно лишь в том случае, если она сама очень сильно хочет забыть – эффект замещения* взаимодействует с блокировкой воспоминаний и создаёт почти непроницаемый барьер. Скорее всего, он мог бы наговорить Грейнджер в лицо кучу гадостей из прошлого и не добиться ничего кроме, усугубления её подавленного состояния и развивающихся психических расстройств.
Они медленно шли по улице, держась за руки. Северус невольно вздрогнул, когда ладонь девушки несмело сжала его. Было в этом что-то интимное, личное – очень приятное, но совершенно недопустимое.
Она настолько шокировала его, что зельевар невольно попытался отнять руку, но Грейнджер держалась крепко, совершенно не замечая происходящего вокруг.
- Я не живность, потому что у меня есть разум. Есть воля. Есть принципы. Меня никто не кормит и не выгуливает. Я человек, а не живность, - вдруг сообщила Гермиона таким тоном, будто и сама не верила своим словам.
- Вы подобрать действительно блестящие аргументы, мисс Грей, - издевательски усмехнулся Северус. – Меня поражает неизменная мощь вашего интеллекта.
- Джейн, - смущённо заметила Гермиона. Ирония, судя по всему, на неё не действовала. Возможно, вместе с воспоминаниями Минерве удалось блокировать и её вспыльчивый характер. Тогда следовало сказать старой кошке спасибо – это избавило его от стольких проблем.
Северус намеренно проигнорировал откровенно провокационное заявление и свернул к площади. Оставалось пройти всего два квартала. Добыть адрес из головы Сьюзан Розенберг оказалось не сложнее, чем воспоминание о пари на пятьдесят фунтов.
- Кто был тот молодой человек? – спросила Гермиона.
- Понятия не имею, - беззастенчиво соврал Северус.
- Вы назвали его по имени. Вы не просто так появились на вокзале. И я, кажется, знаю, кто вы и кто он, - уверенно сообщила Гермиона.
- Было бы любопытно послушать вашу версию, - настороженно произнёс Северус.
- Вы врач. Скорее всего, психиатр, но, может быть, и психолог. Вы приходили ко мне каждую среду, чтобы понаблюдать за моим состоянием. Возможно, вас об этом попросила Сьюзан… Хотя нет, скорее тётя Джоанна – она всегда смотрела на меня с подозрением. А этот парень – сумасшедший. Наверное, ваш пациент, - заключила Грейнджер, гордо задирая нос.
- И вы сами до этого додумались? – вежливо осведомился Северус.
- Конечно, это же так очевидно, - пожала плечами Гермиона. – Вы смотрите на людей с таким брезгливым превосходством, как умеют только врачи, работающие непосредственно с психикой. Да к тому же в городе давно судачат о том, что я с приветом.
- Великолепный образчик женской логики, - пробормотал Северус, останавливаясь возле невысокой живой изгороди, окружавшей типовой английский коттедж, в котором, если верить табличке, и проживала мисс Грей.
Гермиона, правда, домой не спешила. Она осторожно положила свободную руку на вечнозелёный кустарник и ласково погладила мелкие белые цветы, которые уже начали увядать. Несколько желтоватых лепестков медленно слетели на дорожку прямо под ноги. Северус, кажется, даже ощущал сладковатый запах, который вызывал неприятные воспоминания о недавних похоронах. Там тоже пахло жухлыми цветами, пылью и влажной землёй.
И тут же кто-то ободряюще сжал его ладонь. Прикосновение было осторожным, но в тоже время ободряющим. Довольно давно никто не смел так фамильярничать с Северусом.
Он с удивлением перевёл взгляд на свою руку, которую всё ещё крепко сжимали девичьи пальчики. Гермиона старательно делала вид, что так всё и должно быть. И что её совершенно не смущало присутствие чужого человека, которого она никогда толком и не знала.
Северус подавил в себе желание легонько сжать её ладонь в ответ и, разозлившись на себя за это секундное колебание, вырвал руку из плена чужих пальцев.
Он не из тех, кто бросился бы спасать всех и каждого. Он не Поттер. Так какого чёрта, он пытался обмануть сам себя, изображая доброго дядюшку?
Гермиона рассеянно рассматривала собственный дом и продолжала играть в святую невинность. Она быстро поднялась по лестнице, прижимая ладонь к груди. Кажется, девчонка наконец-то обиделась.
- Я давно хотела спросить… Как вас зовут? - вдруг подала голос Гермиона, переступая порог.
- Северус, - это слово он почти выплюнул. Северус всё ещё не отрывал от неё глаз – нужно было проконтролировать её возвращение.
- Знаете, вам очень подходит это имя*, - улыбнулась Гермиона, прежде чем исчезнуть за дверью.
- А тебе совсем не подходит имя Джейн, - язвительно сам себе сообщил Северус, спускаясь вниз на одну ступеньку.
Северус сделал один широкий шаг к дому и осторожно провёл рукой по двери, напоминающей по цвету тоффи*. Дерево было очень тёплым. Довольно странно для этого времени года.
Потом взмахнул палочкой и произнёс несколько охранных заклинаний. Ему хотелось, чтобы сегодня она спала спокойно.
Конечно, Лонгботтом совершенно не годится на роль убийцы. Хотя кто их поборников справедливости знает? Судя по тому, что он орал на вокзале, им, мягко говоря, есть в чём упрекнуть Гермиону, поэтому у кого-то могло возникнуть желание совершить "справедливое" возмездие. Значит, круг подозреваемых расширился. Теперь следовало взять на заметку не только её старых врагов, но и старых друзей.
**Гермиона**
Дорога под ногами вырисовывалась постепенно. Глаза были будто засыпаны песком. Гермиона часто моргала, пытаясь разогнать белую пелену. Наверное, нужно было остановиться и просто отдышаться, но она упорно шла вперёд, надеясь, что следующий шаг не станет последним. Гермиона умоляла себя идти вперёд – туда, где размытым пятном маячила широкая спина нежданного спасителя. Больше всего сейчас она боялась снова остаться одна. Из-за чего упорно подгоняла себя вперёд. Гермиона не могла позволить себе слабость, только не сейчас. Ведь он наверняка осудит её. А может быть, она уже давно осталась одна?
Гермиона с трудом подняла голову и увидела прямо перед собой протянутую руку. Туман почти совсем рассеялся, позволяя разглядеть его ироничную улыбку и издевательски приподнятую бровь. Наверное, это очень обидно, когда на тебя смотрят свысока. Наверное, любая другая на её месте отказалась от такой помощи, похожей больше на подачку. Но Гермионе было всё равно. Он её не бросил, а ведь должен был. Он остался с ней, хотя и не был обязан ей ничем. Гермиона не хотела больше оставаться один на один со своим сумасшествием.
Она сделала последний шаг и крепко ухватилась за руку. В этот же момент ноги окончательно перестали повиноваться. Гермиона почти повисла на мужчине.
- Живность, - едва слышно пробормотал он.
Гермиона удивлённо заморгала – ей было странно слышать от него такое фамильярное обращение. И совершенно всё равно, что он имел в виду. Гермиона не обратила внимания на нелестный эпитет, лишь на мягкость и своеобразную нежность, с которой он произнесён. В груди что-то сладко сжалось – захотелось прижаться щекой к шершавой ткани чёрного сюртука.
Гермиона быстро обернулась, надеясь запомнить то место, где он протянул ей руку. Но они прошли уже достаточно далеко. Гермиона тихонько вздохнула и снова опустила глаза вниз.
Ей хотелось поговорить о чём-нибудь. Вернее, просто услышать его голос. Но тему для разговора придумать было очень сложно. Поэтому она выпалила первое, что пришло в голову:
- Я не живность.
Мужчина посмотрел прямо на неё, будто взвешивая варианты – отвечать или нет.
- Что? – наконец переспросил он.
- Я не живность, - уже понимая, насколько глупо это звучит, сообщила Гермиона.
- Почему? Все мы своего рода живность. Чем полевая мышь отличается от человека? – продолжая идти вперёд, усмехнулся мужчина.
Гермиона снова опустила в глаза, ощущая, как краска заливает лицо. Стало очень жарко. Ей было нестерпимо стыдно за эту глупость. Наверное, стило промолчать, но тогда они бы продолжили идти в тишине. Хотя сейчас он точно думает, что Гермиона лишь нелепая дурочка. Она уже сама почти была согласна с тем, что является «живность». Но нельзя допустить, чтобы он думал так. Гермиона всё же решилась и упрямо добавила, стараясь не замечать умоляющие нотки в своём голосе:
- Я не живность, потому что у меня есть разум. Есть воля. Есть принципы. Меня никто не кормит и не выгуливает. Я человек, а не живность.
- Вы подобрать действительно блестящие аргументы, мисс Грей, - усмехнувшись краешком губ, сообщил он. – Меня поражает неизменная мощь вашего интеллекта.
- Джейн, - поправила она. Ей было всё равно. Пусть дразнит её, пусть смеётся. Гермиона-то знала, что он пришёл к ней сегодня вместо того, чтобы остаться со Сьюзан. И ведь он спас её сегодня от этого странного типа, который болтал о какой-то чепухе.
- Кто был тот молодой человек? – спросила Гермиона, пытаясь снова завязать разговор.
- Понятия не имею, - слегка выгнув бровь, заверил мужчина.
- Вы назвали его по имени. Вы не просто так появились на вокзале. И я, кажется, знаю, кто вы и кто он, - поделилась информацией Гермиона.
- Было бы любопытно послушать вашу версию, - немного замявшись, произнёс её нежданный провожатый.
- Вы врач. Скорее всего, психиатр, но, может быть, и психолог. Вы приходили ко мне каждую среду, чтобы понаблюдать за моим состоянием. Возможно, вас об этом попросила Сьюзан… Хотя нет, скорее тётя Джоанна – она всегда смотрела на меня с подозрением. А этот парень – сумасшедший. Наверное, ваш пациент, - выдала Гермиона, глубоко в душе гордясь собой.
- И вы сами до этого додумались? – спросил он, как ей показалось немного растерянно.
- Конечно, это же так очевидно, - пожала плечами Гермиона, надеясь, что не сказала ничего обидного. – Вы смотрите на людей с таким брезгливым превосходством, как умеют только врачи, работающие непосредственно с психикой. Да к тому же в городе давно судачат о том, что я с приветом.
- Великолепный образчик женской логики, - проговорил мужчина, останавливаясь возле крыльца.
Гермионе совершенно не хотелось уходить. И её совершенно не смущало присутствие рядом чужого человека, которого так легко и приятно держать за руку. Мысленно краснея, она думала о том, покажется ли это вежливым, если пригласить его в дом. Ведь он же не подумает чего-то неприличного? Просто выпить чашечку чая. У неё не было опыта общения с мужчинами, поэтому Гермиона и не знала, как себя следовало вести. Она осторожно положила свободную руку на вечнозелёный кустарник и ласково погладила мелкие белые цветы, которые уже начали увядать. Вспомнились розы, которые Гермиона каждую среду придирчиво отбирала для него. Ей никто и никогда не дарил цветов. Интересно, кому он покупал розы? Наверное, для своей жены. В его возрасте можно легко остаться вдовцом, по крайней мере, обручального кольца мужчина не носил. Никаких колец, серёжек, цепочек или других украшений. Только странные, но довольно красивые запонки в виде змеек с крошечными зелёными глазками.
Мужчина довольно резко отобрал руку и выжидательно уставился на Гермиону. Она подумала, что повела себе крайне невежливо, и всё-таки стоило пригласить его в дом, до того как рухнет очарование сегодняшнего дня. Но сейчас было уже слишком поздно – момент упущен.
Она быстро поднялась по лестнице, прижимая к груди ладонь, всё ещё хранившую его тепло.
- Я давно хотела вас спросить… - Джейн всё-таки набралась смелости. – Как вас зовут?
И тут же сжалась, ожидая услышать что-то резкое в ответ. Почему-то ей казалось, что этот мужчина воспримет вопрос неправильно и обидится.
- Северус, - чётко произнёс он, пристально смотря ей в глаза.
- Знаете, вам очень подходит это имя*, - Джейн невольно расплылась в несмелой улыбке.
Она закрыла дверь и прислонилась лбом к гладкой пахнущей свежим лаком поверхности, ощущая тепло, будто от прикосновения руки.
Даже имя у него необычное – волшебное, больше подходящее рыцарю печального образа. Да он и есть рыцарь – ведь спас её сегодня от маньяка.
Гермиона прошла в гостиную и опустилась в кресло. Ей отчего-то стало грустно. И почему родители назвали её «Джейн»? Нет, ей определённо не нравится это имя. И оно совсем ей не подходит. Разве похожа она на «Джейн»? А на кого она похожа? Вспомнились слова Северуса – «живность». Странно, но даже такую нелестную для неё характеристику он произнёс удивительно тепло, почти ласково. Пусть и с обидной усмешкой, пусть с превосходством, но даже от такой заботы на сердце становилось тепло и радостно.
Гермиона зажмурилась, вспоминая, как он протянул ей руку. Сама бы она никогда не решилась, хотя на ногах стояла с трудом. С трудом сдерживая улыбку, Гермиона прижала ладони к пылающему лицу. Сегодня просто день чудес. Если не считать того сумасшедшего на вокзале.
Гермиона наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что он ей наговорил, но снова отвлеклась – принесли почту. Разбирая счета и стандартную реклама чудо-швабр, она гадала – вернётся ли Северус в следующую среду.
А ещё ей было очень хорошо от того, что Сью теперь должна Кейти пятьдесят фунтов.
*эффект замещения - психологический термин - замещение неприятных воспоминаний другими, вымышленными.
** цвет тоффи - светло-коричневый
***Герои явно вкладывают в имя «Северус» разные понятия. Северусу кажется, что Гермиона намекает на прямое значение имени – строгий, суровый. Гермиона же об этом не думает, воспринимая «Северус», как просто красивое, сказочное имя.
