Глава 6/Извините, плз, больше обновляться не буду - исправила несколько ляпов/
Ничегошеньки. Пусто. Большой нулище - вот и все, что нашли в хижине, когда спустя полчаса туда нагрянули авроры.
- Тебе точно не показалось? - в десятый раз спросил Люпин.
- Точно, сэр. Ну, точнее просто быть не может!
Авроры, злые и раздраженные, выходили из хижины после обыска, который ничего не дал - никаких признаков жизни, никаких следов - ничего.
- Девочка, тебя мама в детстве мало грудью кормила? - крикнул Гермионе толстый аврор, дожидающийся своих около портала, - На кой черт ты затеяла всю эту канитель?
- Ничего я не затеяла! Я правда видела! - рявкнула Грейнжер и топнула ногой. За последние 1,5 часа она уже не первый раз слышала, как ее называют избалованной, маленькой дурочкой, которой захотелось привлечь к себе внимание, а Рона - малолетним хулиганом и нарушителем режима. Про Гарри никто, разумеется, не позволили себе сказать лишнего, потому что Поттер - это то, что нельзя мерить общим аршином.
- Вот я тебе еще раз увижу что-нибудь такое! Ремнем по заднице! - пригрозил толстяк. Легко понять его недовольство - только что был сделан запрос в Азкабан, откуда сообщили, что Люциус Малфой сидит на своем месте и никуда не девается.
- Пасть замкни! - рявкнул Рон. То ли это недавнее приключение так на него подействовало, то ли еще что, но на допросе, который учинили им авроры, он был невероятно, просто невообразимо крут. Их троицу разбили на две группы - Гарри Поттер и все остальные, и допрос проводился в соответствии с этим делением. Рона с Гермионой отвели в одну комнату, Гарри Поттера - в другую. Гарри Поттеру подали кофе, сухариков и пакетик с орехами в йогурте, и допрос вела вежливая и миловидная молодая особа Пет, которая очаровательно улыбалась и от души хохотала, отчего Гарри время от времени ужасно смущался, краснел и терял ход своей мысли. Рона с Гермионой, в свою очередь, посадили на жесткие стулья, приставили к дверям здорового бугая с дубиной, а допрос вел сухой и злобный старикашка, похожий на ту мумию, которой так боится Парвати Патил.
Между тем, хотя стены в Визжащей хижине, где, собственно, все это и происходило, были толстыми не-спрашивайте-почему, Гарри, да и все остальные тоже, слышали почти все ответы подозреваемых Уизли и Грейнжер. А все потому, что Рон орал и ругался хуже сапожника. Хуже маггловского таксиста, хуже того слесаря из анекдота, которому на лысую голову упала капля раскаленного металла. Вообще-то обычно он излагал так, чтобы было доступно всем - даже Гойлу с Крэббом, но старался держаться в рамках приличия. А сегодня - в "чрезвычайной ситуации", как он ее назвал, - Рон поклялся Гермионе при Гарри, что они будут держаться до последнего, ничего не скажут и никого не выдадут.
Поэтому на всю хижину, на протяжении всего времени допроса, гремели вопли и грязные ругательства Рона. Время от времени раздавались также крики Гермионы, вроде "Рон, заткнись!" или "Рон! Дай я расскажу, как все было!" или "Рон! Дай мне сказать!" и т.д.
Допрос затянулся. Гарри давно отпустили с извинениями, выразили восхищение, попросили автограф и сказали подождать своих друзей в коридоре "до выяснения обстоятельств", а Рон все никак не унимался.
Наконец, двери импровизированной допросной отворились и оттуда вышли Рон с Гермионой. Оба были красные, как раки. Рон с трудом переводил дыхание и яростно сжимал кулаки - галстук был уже на спине, рубашка порвана и выпущена из штанов, а куртку он волок за собой по полу. Гермиона чуть не плакала, дрожала мелкой дрожью, и все время судорожно всхлипывала.
- Эм…А вам что? Не предложили орешков в йогурте? - боязливо и тихо спросил Гарри, сбитый с толку внешним видом своих друзей.
- Старый пердун назвал ее синявкой! - рявкнул Рон, развернулся и сделал какой-то неприличный жест в сторону дверного проема.
- А это кто? - спросил Гарри.
- Я не знаю! - еще яростней завопил Рон, - Мне чхать! Я ему ливер вырву! - в этот момент в дверном проеме показался тот самый здоровый малый, что охранял двери во время их допроса. Он почесывал себе спину дубинкой, и на лице его сияла блаженная улыбка.
- Ох, паря…Вот удружил. Быть тебе, хулиган, артистом! - весело сказал он, похлопав Рона по плечу.
- Срыгни отсюда! - без особого энтузиазма ответил Рон, потирая ушибленное плечо.
- Что любовь делает с человеком! - мечтательно произнес амбал, - Мне бы так…ой, вы себе не представляете, ребята. Наверное, если бы я так втюрился, я бы вообще всех порвал, - верзила вздохнул, закатил глаза и, предаваясь мечтам, побрел в сторону входной двери.
- О чем он?
- Ты меня спрашиваешь? - огрызнулся Рон. В этот момент в дверном проеме показался последний участник этой безобразной сцены - следователь, похожий на червивый, сморщенный грибок для соления. Он был зелен лицом, красен носом и синь кулаками, в одном из которых он судорожно сжимал какую-то записку. Вытаращив глаза с желтоватыми белками и хлюпая носом, он подошел к Рону, впрочем, не слишком близко, и потряс этой бумажкой у него перед носом.
- Хулиган! - крикнул он, и в соседней комнате кому-то показалось, что оглушительно скрипнули ржавые петли, - Твое место в Азкабане! Это - он сжал бумажку еще крепче, - сей же час отправится твоим родителям! Какой позор! Я знаю твоего отца - такой приличный с виду человек, а воспитал такого монстра!
- А что это? - спросил Гарри, слегка оттесняя Рона плечом, чтобы тот не кинулся на старикашку, который и без того был еле жив.
- Это штраф! Это, во-первых, протокол, где ЗАДОКУМЕНТИРОВАНО все, что мне говорил этот отморозок… - следователь всхлипнул, и Гарри стало его жалко, - …этот асоциальный тип! А, во-вторых, тут квитанция на штраф! За хамство представителю…представителю…властных структур! То есть мне! Безобразие!!! - заламывая руки и хватаясь за голову, старик пошел к выходу. Гермиона всхлипнула, и мальчики обернулись к ней.
- Что с тобой? Испугалась? - заботливо спросил Рон.
- Нет! - неожиданно рявкнула Грейнжер, - Просто…ты так на него орал… так ему хамил…О, Мерлин - в жизни своей не слышала ничего подобного! - в этот момент к ним подошел последний аврор, находившийся в хижине.
- Вы что здесь стоите? Мы сейчас все запрем, так что выходите. Вы свободны.
- О!!! Слава яйцам!!! - гаркнул Рон, яростно сдернул с себя гластук и кинулся к выходу.
*********
- Гарри…
- Чего?
- Ты спишь?
- А как ты думаешь?
- Она со мной не разговаривает.
- Кто?
- Кто-кто!!! Паркинсон, блин! Гермиона, конечно! Третий день.
- Как это не разговаривает?
- А вот так.
- Уже третий день?
- Сегодня закончился третий.
- И УЖЕ НАЧАЛСЯ ЧЕТВЕРТЫЙ! А вы мне спать не даете!
- Томас, заткнись! Дрыхни давай. У нас важный разговор!
- А мне-то?! У меня завтра тоже важный разговор - зачет по трансфигурации! Если я ни фига не выучил, то дайте мне хотя бы выспаться!
- Пошли, Рон. Поговорим в гостиной, - пробормотал Гарри, слезая с кровати.
Они тихонько спустились вниз, взяли из серванта пряники, налили в стаканы холодного чая и уселись перед камином.
- Ну что там у тебя?
- У меня полный отстой, Гарри. Гермиона со мной вообще не разговаривает.
- А почему?
- А я знаю? Я ее спрашивал, а она меня даже ответом не удостоила! Я ей что - мальчик, чтобы так со мной поступать?!
- А кто - девочка? Ты мириться пробовал?
- Сорок восемь раз за трое суток! Это самое унизительное, что было в моей жизни! - с набитым ртом вещал Рон, размахивая стаканом с чаем у Гарри перед носом.
- Может…может, это из-за того, что ты учинил на допросе у авроров?
- А что я учинил? - с ужасом спросил Рон, - Я что-то учинил?
- Ты страшно нахамил следователю.
- Я?! НАХАМИЛ?! - Рон уставился на Гарри так, будто тот превратился в василиска.
- Даже я слышал - ты на него ругался матом. Ты такое загибал…я в жизни такого не слышал, Рон, - обречено принялся рассказывать Гарри, для пущей убедительности хватаясь за голову - а я, между прочим, прожил целую вечность с дядей Верноном и с Дадли. Ты…там было такое, что - вот ты послушай, - Гарри жестом прервал попытку Рона высказать протест, - ты послушай. Я сидел в коридоре, и оттуда - я хочу сказать, из вашей комнаты - неслись такие слова, что один аврор вообще остановился под дверью, достал блокнот и принялся конспектировать за тобой.
- Я был так крут? - со смесью удовлетворения и недоумения произнес Рон.
- Круче чем яйца, как ты сам выразился.
- Я так выразился?
- Да.
- В присутствии Грейнжер?!
- ДА! Рон, ты что - болен?! Ты не помнишь?! Опять чудеса какие-то?!
- Э…да нет, припоминаю, - Рон тяжело вздохнул и повесил голову, - Ты ведь знаешь, Гарри. Есть у меня такое свойство - я не помню, что я ел. Я съем - и сразу забуду. Помню, что что-то было, а вот что именно - хоть убей.
- И что?
- Ну…я не уверен, но может с бранью у меня то же самое? - Гарри пару секунд молча смотрел на друга. Затем поерзал в кресле и пожал плечами.
- Может…
***********
Весь следующий день Гарри преследовал Гермиону.
- Помирись с Роном, пожалуйста. - упрашивал он, толкая ее локтем в бок за завтраком.
- Ни. За. Что, - отрезала Грейнжер, задрав нос.
- Хоть из-за чего? - вопрошал он, тыча ручкой ей в спину на трансфигурации.
- Пусть сам думает, - заявила Грейнжер.
- Ну мне-то ты можешь сказать? - умолял он, взваливая на себя гору книг, набранных Гермионой в библиотеке, и готовясь тащить их по лестнице в гриффиндорскую башню.
- Ты ему все расскажешь, - резонно сказала она, указывая пальчиком направление, в котором надо тащить книжки.
- Гадом буду! Ни словечка! - клялся он, и бил себя кулаком в грудь, сидя вечером в гостиной за сочинением по зельям.
- Я почти поверила тебе, Гарри. - сморщилась Гермиона.
- А что надо сделать, чтобы ты мне окончательно поверила? - вопрошал он, перегибаясь через стол на ужине и обливаясь тыквенным соком.
- Отстань! Пусть сам думает! - рявкнула Грейнжер на весь зал.
- Ой, у мамочки подгорели пельмешки… - раздался ехидный смешок со стороны слизеринского стола.
Гарри закатил глаза, вздохнул и принялся за вечернюю шарлотку. Законные средства примирить непримиримое иссякли.
***********
Вечером, после ужина, Гарри приступил к плану Бэ. По этому плану, как он уже понял на собственном опыте, всегда всё получалось больно, но другого выхода не было. Сказать по правде, эта дурацкая ссора несказанно его радовала - это был совершенно законный, и, более того, благородный повод заняться делом, создать видимость кипучей деятельности и поменьше думать о грустном. Дело было хорошее, можно сказать - доброе. Устройство личной жизни своих друзей - правда, Гарри не знал, насколько это хорошо. Он слышал, как дядя Вернон говорил тете Петунье, что она этим занимается совершенно зря, и никто этого не ценит, и поэтому его терзали смутные сомнения на предмет того, а может ли тетя Петунья делать что-то правильное и хорошее. С другой стороны, говорил он себе, не вмешаться, сделать вид, будто ничего не происходит, и игнорировать кровавую ссору своих лучших друзей, было бы, по меньшей мере, эгоистично и плохо. Мы не будем лезть в их личную жизнь, сказал сам себе Гарри, мы просто помирим их. Чтобы все было, как раньше.
Размышляя таким образом, он добрел до кабинета Защиты от Темных Сил и вкрадчиво постучал. "Надо сделать честные глаза и невинное лицо", посоветовал он сам себе.
- Профессор…Римус…разрешите? - проворковал он, просовывая голову в щель между дверью и косяком. Люпин проверял какие-то работы, и, судя по выражению его лица, это были работы слизеринцев. Он оторвался от их писанины и удивленно взглянул на Гарри. Затем страдальчески поморщился, откинулся на стуле и пробормотал:
- О, нет-нет-нет. Я знаю это - честные глаза, невинное лицо. Гарри, заходи, но помни - я взрослый мальчик и не пойду больше на поводу ни у одного Поттера! - Гарри вошел, на ходу обдумывая слова профессора.
- Да…я не понял, - честно признался он.
- Ладно, ерунда, - улыбнулся Люпин. - Присаживайся и рассказывай. Чаю? С шоколадкой?
- Нет, спасибо большое, - сказал Гарри, устраиваясь поудобнее на жестком стуле, - я собственно вот зачем пришел….
- Да? - как-то странно зажмурив один глаз - будто готовясь получить кувалдой по лицу - пробормотал Люпин.
- Не могли бы вы под мою диктовку написать одну маленькую записочку? - выпалил Гарри. Лицо Люпина исказилось страданием.
- У меня дежа-вю.
- Я вам расскажу, зачем и для чего, вы не думайте! - замахал руками Гарри, тараща честные глаза.
- Вот именно… - Люпин закрыл лицо руками.
- Я просто хочу устроить личную жизнь своего друга!
- О, Мерлин, пусть это прекратиться! - всплеснул руками Люпин. - Гарри, чтобы ты знал - 20 лет назад твой папа сказал мне то же самое, и я даже не хочу вспоминать, чем это закончилось. Я до сих пор смущаюсь, когда вспоминаю! - он действительно слегка покраснел.
- Почему? - недоумевал Гарри.
- Потому что он устраивал…устраивал…мою, в общем, личную жизнь. А я - ни сном, ни духом.
- Но я не вашу жизнь собираюсь устраивать! - воскликнул Гарри. - Я собираюсь помочь Рону!
- Гарри…как бы тебе объяснить, - он вздохнул, снял очки, и устало потер переносицу. - Лучше этого не делать. У тебя, конечно, лучшие побуждения, но, поверь мне, как жертве - от такой помощи обычно хочется умереть.
- Да я не в том смысле. Я просто хочу помирить их. Вот и все. Просто помирить, - тоскливо промямлил Гарри, оправдываясь. - У меня же нет других друзей. Думаете, это приятно, когда они сидят по обе стороны от тебя и не разговаривают! Они и сами не рады - Рон вообще себе места не находит, а Парвати Патил сказала, что Гермиона вчера плакала в туалете. Она и сегодня плакала и позавчера. А у Рона в ее присутствии вообще кроме потока грязной брани ничего не получается сказать! Я же вижу - он не знает, что делать с руками, чуть ли не в задницу себе их…извините…
- Ничего…
- Так вот, чуть не засовывает их себе туда, и нервничает круче, чем перед СОВ. Я не знаю точно, но подозреваю, что все эти ужасные маты, из-за которых они и поссорились, получаются у него…он, в общем, хочет быть ужасно крутым, понимаете? Круче всех. Что он, мол, такой боец, оторванный парень, которому море по колено. А ведь при девочках неприлично так ужасно ругаться…
- Неприлично.
- …вот она и обиделась. Наверное, - обречено закончил Гарри.
- Понятно… - тихо произнес Люпин, пряча улыбку, - но все равно, Гарри, лучше бы не вмешиваться…
- Да как вы не понимаете! Вы сочинения Рона по зельям читали?
- Не приходилось.
- Он там пишет такой кошмар, который лучше не читать! Там половины слов не разобрать! Он даже фамилию Снейпа каждый раз пишет неправильно и каждый раз - что удивительно - по-разному! Знайб, Знейп, Снуп, Снап и даже…даже…
- М…да? - давя смех, спросил Люпин.
- Даже… - Гарри понизил голос до шепота, - Профессор Заёб. - Люпин сделал вид, что закашлялся. - А знаете, почему?
- Э…он не знает, как она пишется? - с видом, будто так и надо, поинтересовался профессор.
- Нет! Все потому, что он хочет, чтобы Гермиона эти сочинения проверяла и потом по целому часу с ним вела разъяснительные беседы!
- Он сам тебе в этом признался?
- Нет, но я же не слепой, хоть и близорукий! Остальные-то сочинения он пишет грамотно. Вот вашу, например, фамилию, он ведь не перевирает?
- Вроде нет. А вот Крэбб, например, упорно пишет, что я - профессор Липун. Но я не обижаюсь, - тепло улыбнулся Римус и отломал себе кусочек шоколадки.
- Ну пожаааааааалуйста, - заныл Гарри, - Ну один разок. Давайте так - если вдруг, текст вам придется не по душе, мы не будем ничего делать. Идет? - Люпин помолчал пару секунд, отхлебнул чаю из стакана и произнес:
- Как показывают события последних лет, я не меняюсь в лучшую сторону….
**********
- Рон!!! РОН!!! - орал Гарри не своим голосом, все сильнее разгоняясь по коридору в субботу утром. На его лице была паника, а в руке он сжимал какую-то бумажку. - Рон!!!
Рон, до этого в гордом одиночестве вяло жующий ржаной тост, вскочил со своего места и кинулся Гарри навстречу.
- Что?! Что стряслось?!?!?!
- Рон… - еле отдышавшись, произнес Гарри, - какое счастье, что я тебя нашел. Какое счастье, Мерлин…о…спасибо тебе…
- Да что с тобой?! - Гарри сурово взглянул Рону в глаза и еле слышным шепотом спросил:
- Рон…где Гермиона?
- Да вон она, - мрачно выдавил Рон, указывая пальцем на Гермиону, завтракавшую на противоположном от него конце стола.
- О, Мерлин…вот это повезло…о, какое облегчение… - снова принялся причитать Гарри.
- ЧТО?!
- А вот что, - отрезал Гарри, сунув под нос Рону мятую бумажку, которую сжимал в кулаке. - Дамблдор отдал это мне сегодня утром. Это очень срочно. Прочти.
- А что это?
- Это…от Ордена, - прошептал Гарри Рону на ухо. Глаза у Рона загорелись, и он быстро развернул бумажку.
"Мистер Уизли!
Орден дает вам ответственное задание, которое, не вызывая подозрений со стороны наших врагов, можете исполнить только вы и Гермиона Грейнжер…"
- ЧТО?
- Читай дальше!
"…. Для этого вам, во время сегодняшней прогулки в Хогсмит, придется засесть в баре с розовыми занавесками и сердечками, заказать сливочное пиво, и вести усиленное наблюдение за посетителями этого заведения. Нам известно про ваше приключение в Визжащей хижине (в смысле, про Люциуса Малфоя, конечно) и, в совокупности с некоторой другой информацией, которой мы располагаем, этот факт нас немало тревожит. Ваша задача - вычислить среди посетителей приспешника Сами-Знаете-Кого: он будет одет во все зеленое в коричневую полоску, и в руках у него будет каравай. В волосах, по агентурным данным, у него звезды (видимо, какие-то блестки), ботинки на тракторной подошве, или же сапожки на высоком, тонком каблуке, а, может быть, босоножки. Возможно - шелковые малиновые капри, или же бежевые брюки 3/4 с завязками в сочетании с голубым топом. Также возможен корсет на шнуровке. Возможно, курит и скверно ругается. Затем, в том случае, если вы его обнаружите, проследите за ним столько, сколько представится возможным.
Уповаем на вас и мисс Грейнжер,
Искренне Ваш,
Орден.
ЗЫ: Не суйтесь один!!! Только вдвоем с Грейнжер! И не привлекайте никого другого - это совершенно секретная операция! И не просите Поттера пойти вместе с вами - он ни за что не пойдет."
- Какой ужас… - пробормотал Рон.
- Это не ужас! Это секретное задание Ордена! - страшным шепотом произнес Гарри.
- Но Грейнжер…она со мной не общается!
- Плевать! Это вам не романтические прогулочки! Это операция во имя спасения человечества! - потрясая кулаками, шептал Гарри.
- Она не согласится!
- Чушь! Весь магический мир поставлен на карту! - Гарри топнул ногой для пущей убедительности.
- Я понимаю, Гарри… - дрожащим от волнения и гордости голосом произнес Рон.
- Я знал, друг. - Гарри прослезился и стиснул Рона в объятиях. Покончив с этим, он отправился к Гермионе, и вручил ей ту же самую записку. Переговорив с ней пару минут, он вернулся к Рону. Гермиона осталась бледна, но на лице ее была написана решимость.
- Все, друг. Она согласна. Ссоры ссорами, а мир надо спасать, так что не обессудь. Надеюсь, вы выживете, и вообще - мужайтесь.
Рон отправился собираться. Гермиона тоже, но по другой лестнице. А Гарри отправился досыпать - гулять ему было не с кем, а, между тем, он вчера задержался у Люпина до 2-ух ночи, сочиняя с ним на пару этот чудовищный бред.
