Глава 6Сидя в кресле, Гривус рассматривал ту самую фотку, которая попалась на глаза Шаак Ти. При виде этой фотки ему становилось одиноко – он тосковал по своим женам и вообще по женщинам. Он закрыл глаза и прижал рамку ко лбу.
Через минуту он опустил фотографию и бросил взгляд на спящую Шаак Ти. Впервые с их первой встречи он просто сидел рядом и изучал ее взглядом. Ее красно-розовую кожу с белыми полосами вокруг глаз, даже ее полосатые лекку. У нее были розоватые губы. Она чуть-чуть улыбалась во сне.
Как роза на рассвете… Или другими словами он подумал, что она прекрасна.
Поднявшись, он шагнул к койке и встал над спящей. Несколько минут он просто слушал ее дыхание. Рассматривая ее, он тосковал по оставшимся в прошлой жизни ощущениям. Он не знал, почему ему хотелось коснуться ее.
Медленно, очень медленно он простер руку и коснулся ее бока. (Она спала на боку.) Она не прореагировала на его прикосновение, так что он поуспокоился. Он очень осторожно погладил ее по руке. Он услышал ее вздох, она улыбнулась во сне.
Интересно, что ей снится…
Перестав гладить ее, он отступил и сложил руки за спиной. Еще немного полюбовавшись ею, он шагнул к двери. При его приближении она сама отворилась, и он вышел.
Пора выбросить ее из головы. У него были другие дела.
Шаак Ти проснулась в пустой комнате.
– Гривус? – позвала она, садясь и осматриваясь. – Генерал Гривус?
Нет ответа, даже в смежной комнате – никого.
Она поднялась с койки. Смежная комната… когда он ее туда втолкнул, она подслушивала и не обратила внимания на обстановку. Помнила только слабый запах благовоний.
Вот теперь, пока Гривуса нет, можно посмотреть, что у него там есть. С этим решением она отправилась в смежную комнату. Постояла в дверях, осмотрелась. Мебели мало, только на полу коврик ручной работы. Стены – голые, но есть зеркало.
Стоп… зеркало?
Она подошла к зеркалу. Зачем Гривусу зеркало? – изумилась она, рассматривая собственное отражение. Зачем ему смотреть на себя? Я думала, дроидам это не нужно…
Она сделала шаг и наступила на костяной флакончик с благовониями.
Так он еще и жжет благовония, подумала она, наклоняясь и подбирая флакончик. Почему мне кажется, что Гривус не простой дроид? Почему мне кажется, что я что-то забыла? – вспомнила она фотографию.
Семья – жены, дети, и один папаша на всех. Папаша со знакомыми глазами… золотистыми глазами…
Золотистые глаза! Как у генерала Гривуса! Стоп! У дроида не будет семейной фотографии… если не… И ей снова стало ясно: Гривус – не дроид! Он – не такой!
Она уронила флакончик и побежала в другую комнату. Найдя взглядом фотку близ большого кресла, она схватила ее, уставилась на улыбающиеся ей лица.
Он раньше был живым существом. Наверно, и до сих пор. Существом, живущим в теле дроида. Он – киборг… Но… На глазах выступили слезы. Как он им стал? Что с ним случилось? Почему?
Внезапно ей стало жаль его. Она закрыла глаза и наконец поняла:
– Вот о чем говорил Квай-Гон, – сказала она вслух, больше не пытаясь сдержать слез, дождем закапавших на рамку фотографии. – Но откуда он знает?
Она медленно сползла в кресло Гривуса. Вдруг ей вспомнился разговор с Гривусом на «Невидимой руке».
– Раньше у меня были дети, друзья, жёны, – сказал он, – всё, что нужно простому смертному, но я лишился всего… После аварии звездолета.
Как она могла забыть его слова? Наверно, потому, что больше обращала внимание на его действия. На поглаживание рукой по спине. Это жест живого человека, так же, как он ласкал ее лекку. Он действительно тоскует по любви и… обществу? Он скучает по своей семье и друзьям на Кели? А хоть живы ли они?
Если доживу, возможно, я поеду на Кели и выясню… Потом ее посетила другая мысль. Если Гривус доживет до конца войны, захочет ли он поехать со мной?
Через время Гривус возвернулся к себе. Ненадолго – ему было приказано собрать сепаратистов и объявить им, куда их эвакуируют. Он зашел только за лайтсейберами и, может… перекинуться парой слов с джедайкой…
Какая там пара слов – зашел, а она опять сидела в его кресле и рассматривала фотку!
– Эй! – гаркнул он. – Что ты делаешь? Я тебе сказал – не трогай!
Шаак Ти испуганно подняла глаза. Не успела увернуться – он схватил ее за руку и поставил на ноги. Она вскрикнула от боли.
– По общегалу не понимаешь, женщина? – вопросил он, тряся ее. – Что с тобой такое!
– Ну, это самое… – вякнула она. – Прости!
– Не надо извиняться! – гаркнул он. – Вы, джедаи, не извиняетесь! Вы думаете: «Что бы нам еще такого хорошего сделать, чтоб всем вокруг стало плохо»! Джедайская стерва!
– Но я же – ничего! – снова начала она.
– Приткнись! – рявкнул он, ударив ее в висок.
От удара тогрута пролетела по комнате, впечаталась в стенку и рухнула на пол, оставшись лежать без движения.
Тут Гривус раскаялся. Надеюсь, я ее не убил! – первое, что пришло ему в голову, хотя он не знал, почему так расстроился из-за джедайки. Он нагнулся над ней и убедился, что не убил. Ее грудь поднималась и опускалась. Успокоившись, он не стал ее трогать. Оставил лежать и выпрямился. Вдруг он зашелся в приступе оглушительного кашля.
– Что со мной не то? – спросил он вслух, разозленный своей глупой проблемой. – Что с моими легкими!
Когда кашель прекратился, он прочистил горло и умаршировал из комнаты, ибо у него хватало дел перед сбором этих проклятых сепаратистов.
Жду не дождусь, когда они все разъедутся… к чертовой матери!
