Глава 6Герои минувшей войны и просто хорошие ребята Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл спускались в подземелья, горя желанием доказать… Что, уже надоело про это? Ладно, пропустим.
Они заняли свои места за партами в холодном, сыром и неуютном классе Зельеварения. Мрачный и неприветливый профессор Снейп, лишь накануне вернувшийся из госпиталя Св. Мунго и, похоже, совершенно не обрадованный этим событием, мельком осмотрел аудиторию и задержался удивлённым взглядом на Невилле. Его реакция была вполне объяснима. Ибо теперь, по приказу директора школы, у студента Лонгботтома не только забрали волшебную палочку: на него вдобавок надели смирительную рубашку, а рот заклеили волшебным пластырем. Для надёжности.
Староста школы Гермиона Грейнджер сочла своим долгом прокомментировать решение руководства.
- Видите ли, сэр, - самым вежливым тоном промолвила она, поднявшись из-за парты, - после несчастья, которое случилось с вами неделю назад, госпожа МакГонагалл предложила изолировать Невилла или хотя бы запретить ему посещать ваш класс. Но мы убедили её в том, что, во-первых…
Снейп нахмурился и махнул рукой, давая понять, что аргументы, убедившие директрису в целесообразности присутствия на практическом занятии ученика со связанными руками, его совершенно не интересуют (а жаль, было бы любопытно их услышать). Гермиона послушно замолчала и, сев на место, вынула из сумки Невилла учебник и, разумеется, Великую Книгу доктора Крейзи. Ибо Невилл, не видевший её в течение всего пути к классу, уже начинал выказывать признаки беспокойства. Узрев книгу перед собой, он мгновенно умиротворился и нежно уставился на обложку.
Дождавшись, когда все остальные студенты приготовятся к уроку, профессор Снейп взял с ближайшей к нему парты учебник, полистал и положил обратно уже открытым. После чего повернулся к ученикам спиной и не спеша направился к своему столу.
- Ну?! – шепотом спросила Гермиона.
- Что? – не понял Гарри.
- Какая страница, балда?
- А… э… - Гарри торопливо придвинул к себе открытую учителем книгу. – Сто вторая!
Рон и Джинни, только сейчас понявшие смысл Снейповой манипуляции, открыли учебники и озадаченно воззрились на название темы.
- Простите, сэр, - Джинни робко подняла руку, - вы не могли бы пояснить, что такое Проявляющая Примочка и для чего она нужна?
Снейп, уже устроившийся за своим столом, недовольно открыл глаза, но ответить не успел: в воздух взвилась рука гриффиндорской отличницы. Снейп усмехнулся и предоставил ей слово небрежным кивком.
- Проявляющая Примочка возвращает заколдованным предметам их прежний вид, - затараторила староста. – Также Проявляющая Примочка может очень пригодиться родителям малолетних магов-метаморфов, в том случае, если даже родная мать не в состоянии визуально определить, её ли это ребёнок, и ребёнок ли это вообще. Эффективнее всего Примочка действует при условии, что…
Когда отличница выдохлась, Снейп, по-прежнему не говоря ни слова, достал из ящика стола и поставил на стол большие песочные часы. Выразительно посмотрев на студентов, профессор откинулся на спинку стула и снова закрыл глаза.
- Время пошло! – страшным шёпотом скомандовала Гермиона.
Студенты вскочили с мест и ринулись к шкафу с ингредиентами. Все жаждали во что бы то ни стало исполнить обещание, данное госпоже МакГонагалл. Ибо, благословляя Отряд Дамблдора на третью попытку, директриса, в частности, сказала:
- … и к тому же, невзгоды последних месяцев начисто лишили Северуса мотивации к работе. Вы должны вновь пробудить в нём интерес к преподавательской деятельности. Дайте ему возможность вновь почувствовать себя нужным и полезным.
Друзья напрягали все силы, стремясь исполнить столь ответственное поручение.
Сначала Рон так прилежно изучал инструкцию приготовления Примочки, что не заметил, как от него сбежали все предназначенные для зелья тараканы. Потом Гарри, решив помочь другу их поймать, упустил своих флоббер-червей. Черви, не будь дураки, под шумок сожрали приготовленный Джинни чистотел и в результате этого почему-то приобрели приятную фиолетовую окраску. Джинни, напряжённо следившая за своим котлом, ничего не видела, а когда обернулась, испугалась.
- Мамочки! Баклажаны с глазами! – ахнула она и уронила в котёл шоколадную лягушку, которую как раз собиралась съесть в целях повышения работоспособности. Котёл громко заквакал.
Гарри и Рону не удалось догнать насекомых, которые резво мигрировали в сторону кафедры, и тогда друзья попытались вернуть их при помощи Манящих чар.
- Акцио таракан! – заклинали они, сидя под передней партой, но тараканы ловко уворачивались.
Невилл, наблюдая за этим утомительным процессом, нетерпеливо ёрзал на стуле, а потом сорвался с места, охваченный внезапной страстью к ирландской чечётке. Впрочем, тут же выяснилось, что он всего лишь помогал друзьям ловить сбежавшие ингредиенты - единственным доступным ему способом.
- Невилл! Они нужны нам живыми, а не толчёными! – взвыли Гарри и Рон.
- Вы мешаете мне работать, ёшкин кот! – взорвалась Гермиона, в пылу зельедельческого рвения употребив ругательство, почёрпнутое ею во время научно-познавательной экскурсии в один из русских ресторанов весёлого города Парижа, и случайно взмахнув при этом волшебной палочкой.
Посреди класса немедленно материализовался истошно орущий котяра, выглядевший так, словно он всю свою нелёгкую жизнь честно проработал ёршиком для чистки дымоходов.
Словом, профессор Снейп имел кучу возможностей вновь почувствовать себя нужным и полезным и обрести мотивацию к работе. Или хотя бы к самой приятной её части – штрафованию Гриффиндора. Однако он даже не смотрел на творившееся в классе безобразие. Сидя за своим столом, он демонстративно притворялся спящим.
Но за десять минут до звонка он всё же соизволил открыть глаза. К этому времени в классе уже стало относительно тихо, если не считать завываний запертого в шкафу Ёшкина кота, на которого почему-то не действовало ни заклинание Исчезновения, ни заклинание Немоты, и квакающего котла Джинни, который не образумился даже после того, как его дважды вымыли.
Профессор нехотя поднялся со своего места и отправился инспектировать результаты работы учащихся. С заданием, как того и следовало ожидать, справилась одна только Гермиона. Профессор Снейп имел удовольствие убедиться в этом, когда она, наливая зелье во флакон, случайно уронила пару капель на их с Невиллом парту.
Гладкая старинная столешница окуталась серебристым туманом и мгновение спустя запестрела рисунками и надписями, выцарапанными на ней многими поколениями школьников.
«На реках вавилонских сидели мы и плака…»
«15.04.1796 г. Мой первый поцелу...»
«Только ослы пишут на стол…»
«Как меня всё доста…»
«Я – Лорд Вольдемо…»
«Ура! Последний час за этой парт…»
«Увы! Последний час за этой парт…»
«Дж. П+Л.Э.=…»
«О, дайте, дайте мне свобо…»
И все эти жалобы, признания, цитаты и формулы, представляющие несомненную историческую ценность, перечёркивали и затмевали два слова. В отличие от других, они были не выцарапаны, а вырезаны в твёрдом дереве большими готическими буквами и обильно украшены затейливыми завитушками. Судя по некоторой эклектичности орнаментальных мотивов и их явному излишеству, сей шедевр создавался не один год, и трудился над ним в поте лица своего не один человек.
Невозможно было не восхититься тем единодушным усердием, которое владело всеми авторами сего монументального памятника декоративно-прикладного искусства, возведшего написанное в ранг сакральной истины. Невозможно было не пожелать оказаться от него как можно дальше в данных обстоятельствах. Ибо надпись, безмолвный крик многих душ, безапелляционно гласила: «СНЕЙП – КОЗЁЛ!!!»
На пару секунд все, включая объект высказывания, замерли на месте. Потом студенты увидели, как в усталом, равнодушном взгляде профессора мелькнуло что-то живое… Кажется, это был интерес к преподавательской деятельности.
Неуловимым движением Снейп извлёк из рукава волшебную палочку. Гарри, Рон, Джинни и Гермиона в панике отшатнулись назад. Невилл, увлеченный разглядыванием завитушек, ничего не заметил. А между тем, гроза надвигалась именно на него. Ибо расположение друг относительно друга надписи и Невилла давало профессору Снейпу веский повод предписывать авторство этого безобразия студенту Лонгботтому и никому иному.
Снейп взмахнул волшебной палочкой. Все зажмурились… А когда осторожно открыли глаза, оказалось, что парта вернулась в прежнее невинное состояние, а профессор, скрестив руки на груди, уничтожает взглядом разочарованного Невилла.
- Сэр, это не он! – пискнула Гермиона и сразу же стушевалась, поскольку не имела ни малейшего основания утверждать, что Невилл совсем никак не поучаствовал в общем труде.
Невилл же, в силу особенностей своего нынешнего стиля мышления приписывающий себе авторство абсолютно всего на свете (включая, собственно, и сам свет), поднялся из-за парты и, встав напротив разгневанного Снейпа, скопировал его позу и взгляд настолько достоверно, что все остальные поняли: грядущий штраф Гриффиндору придётся отрабатывать лет десять…
Снейп прищурился. Обычно этого хватало, чтобы оппонент начинал хотеть немедленно посетить уборную – желательно, где-нибудь на другом конце вселенной. Но Невиллу море было по колено: он прищурился тоже.
… а студент Лонгботтом проведёт остаток своих дней на общественно полезных работах в каменоломне.
Снейп сделал угрожающий шаг вперёд. Невилл шагнул ему навстречу.
… если, разумеется, умудрится выйти из этого класса живым…
Невилл шагнул ещё раз, оказавшись вплотную к Снейпу, и вдруг…
… наклонив голову, боднул оторопевшего преподавателя в грудь. После чего подмигнул друзьям и радостно захмыкал сквозь пластырь.
Джинни и Гермиона ахнули и бросились усаживать хулигана на место. Гарри ловко подставил плечо профессору, который едва устоял на ногах – не столько от толчка, сколько от душевного потрясения. Интерес к преподавательской деятельности в глазах Снейпа сменился недоумением и стремительно нарастающей тревогой.
- Сэр, не волнуйтесь! – заволновалась Гермиона. – Он не хотел вас обидеть!
- Да, сэр, Невилл вас очень уважает, он так переживал за вас! – поддержала её Джинни.
- Ночей не спал, плакал, - подтвердил Гарри.
- Всё время только про вас и говорил, - добавил Рон, - надоел хуже смерти…
Невилл, не имевший возможности принять участия в беседе, громко мычал и тряс головой, что можно было трактовать как угодно.
- Видите он раскаивается и просит прощения! – сказала Гермиона.
В несчастных глазах Снейпа забрезжил здоровый скепсис, но тут Рон Уизли, стремясь увести разговор из опасного русла, неожиданно спросил:
- Ведь вы не забудете задать нам домашнее задание, сэр? Мне так хочется написать большущее эссе про эту самую Примочку! Прямо еле сдерживаюсь!
- Да, сэр, я тоже! – поддержал друга Гарри. – Что может быть приятнее вечера, проведённого наедине с книгой, пером и пергаментом, правда?
Снейп окинул сияющие непреклонным энтузиазмом лица взглядом затравленного зверя. Дрогнувшей рукой взял с ближайшего стола книгу. И надо же было такому случиться, что ею оказался не учебник по Зельям, а великий труд доктора Крейзи!
Друзья поняли это лишь после того, как лицо профессора, пару минут пристально смотревшего на страницу, стало белее воротничка его рубашки.
Немудрено. Ибо на первой странице, там, где в учебнике находилось оглавление, в книге доктора Крейзи располагалось Предисловие Автора. Друзья, частенько совавшие свой нос в святая святых Невилловой души с целью посмеяться, знали его почти наизусть.
Итак, ошеломлённому взору профессора предстало следующее:
«Милый друг! Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, тебя можно поздравить с величайшим праздником в твоей жизни. Да, я прекрасно знаю, что, подобно большинству homo sapiens, ты боялся сойти с ума гораздо сильнее, чем умереть. И вот, тебе больше нечего бояться, ибо это свершилось!
Ведь ты уже заметил, как изменилось всё вокруг? Солнце встаёт на западе. Бутерброды падают маслом вверх. Оперное пение больше не причиняет страданий твоему слуху. Всё это означает, что ты более не обречён прозябать в тесной темнице разума. Свежий ветер безумия уже наполнил твой парус и готов нести тебя в Неведомое. Дерзай! Эта книга послужит тебе верным компасом на замысловатых путях твоего странствия по просторам новой вселенной…»
Как уже было сказано, друзья спохватились слишком поздно. Попытки отобрать у профессора Книгу успехом не увенчались: Снейп вцепился в неё мёртвой хваткой. В конце концов Гермиона велела оставить его в покое. Запыхавшиеся гриффиндорцы расступились, а изнемогший от борьбы профессор рухнул за парту рядом с Невиллом. Невилл радостно замычал. В его глазах светилось самое тёплое сочувствие и понимание. Это стало последней каплей. Голова профессора упала на плечо студента Лонгботтома,
и больше Снейп не шевелился (с).
…………………………………………………………………………………………….
- Я должна была это предусмотреть! – сокрушалась Гермиона, ломая руки. – Это я во всём виновата! Нет, не утешайте меня!..
Объятая горем, староста не замечала, что её друзья, ошивавшиеся вместе с нею подле школьного лазарета, вот уже минут сорок как молчат. Ибо предыдущие полуторачасовые попытки успокоить подругу совершенно их измотали.
- Главное – не терять надежды! – убеждала Гермиона самоё себя.
Но дверь палаты отворилась, и надеждам настал конец: в коридор вышел Барт, дрожащими руками извлёкая из кармана трубку.
- Ааа! – вскричал он, заметив друзей; трубка выскочила у него из рук, как живая.
- Сэр, что с вами? – испугались гриффиндорцы
- С-со мной в-всё в порядке, - ответил санитар, вжимаясь спиной в дверь.
- А с профессором Снейпом?
- Н-нервная г-горячка, - Барт судорожно шарил по карманам. – Н-не подходите. Нет, я не т-трус. Но уж если вы п-профессионального шпиона смогли д-довести д-до такого состояния…
Не договорив, он торопливо нацепил на лицо марлевую повязку.
