Глава 6. Суд историиГлава 6. Суд истории
“Мёртвые не принадлежат этому миру”.
Когда-то у Гермионы Грейнджер имелись строгие правила на все случаи жизни, что позволяло ей сохранять уверенность в некоторых фундаментальных постулатах. К примеру, она точно знала, что Непростительные проклятия непростительны, что работать в лаборатории надлежит только на свежую голову, и что уважающая себя гриффиндорка никогда-никогда не посмотрит на Драко Малфоя как на мужчину. Жизнь, однако, неоднократно вынуждала её нарушать собственные принципы, и все эти отступления так или иначе сходили ей с рук, а иногда и оборачивались во благо. Усвоив этот урок наряду с остальными, она уже давно не формулировала правил. Так было сложнее, но интереснее.
Маленький тёмно-серый камень медленно повернулся в шершавых от едких реактивов пальцах.
– Северус Снейп.
Неподвижный воздух тяжёло запульсировал и поинтересовался со знакомыми ехидными интонациями:
– Что на этот раз, Поттер – напились из-за того, что поссорились с женой, или поссорились с женой из-за того, что напились? Если бы тот пыл, с которым вы трахаете мне мозги, направить в русло супружеского долга, возможно, она перестала бы закатывать вам сцены рев... дьявол!
Профессор Снейп, медленно густея, навис над рабочим столом. Лицо у него было одновременно раздражённое и обеспокоенное, и Гермиона инстинктивно опустила глаза, чтобы убедиться, что у неё под носом не было собиравшегося взорваться котла.
– Грейнджер, какого... Что случилось с Поттером?
– Н-ничего, с ним всё в порядке, – Гермионе показалось, что призрак перевёл дух. – Я просто, э-э, позаимствовала Камень, потому... потому что хотела попросить вас об одолжении...
– И не надейтесь.
– Но вы даже не спросили, о каком! – возмутилась Гермиона. Снейп и в смерти не утратил способности выводить её из себя одной-единственной репликой.
– Грейнджер, ну вы же умная девушка... верней, зрелая ведьма, убелённая, можно сказать, сединами...
Гермиона негодующе воззрилась на наглеца, и только тут поняла, что тот явился таким, каким был при их первом знакомстве, то есть лет на десять моложе её нынешней.
– Вам в детстве не говорили, что, если будете так таращить глаза, то они станут как у домового эльфа? – продолжал издеваться призрак. – Хотя, какое там детство, вы же выросли среди магглов...
– Напрасно стараетесь, профессор, – наконец совладала с собой убелённая метафорическими сединами Гермиона. – Я не отпущу вас, пока вы не выслушаете меня, и никакие оскорбления меня не остановят.
Угроза произвела должное впечатление.
– Ну, тогда хотя бы трансфигурируйте мне нормальное кресло вместо этой вашей кушетки психоаналитика, – буркнул несколько сникший Снейп, неприязненно покосившись на чёрный диванчик.
Мысленно поздравив себя с первой победой, Гермиона повиновалась. Кресло почему-то получилось с уклоном в готику – с прямой высокой спинкой и жёсткими подлокотниками. Полутрон для Принца-полукровки. Снейп саркастически хмыкнул и уселся, положив ногу на ногу. Резной рисунок на тёмном дереве слегка просвечивал за его спиной.
– Никогда бы не подумала, что вы слышали о психоанализе...
– О психоанализе мне известно ровно столько же, сколько и вам. Похоже, что воспоминания тех, кто никак не может оставить меня в покое – то есть, на данный момент, ваши и Поттера, добавляются к моим. Что подводит меня к тому, с чего мы начали: не надейтесь, что я могу вам помочь. Я не смогу помириться с Блэком (так же, как и он со мной) по той простой причине, что Поттер не способен в это поверить, как бы ни напился.
– Я понимаю, профессор. Из-за этого я и забрала у Гарри Камень. Я не собираюсь пытаться... изменить прошлое с вашей помощью. Я всего лишь надеялась получить консультацию по зельям.
– Не поздновато спохватились, Грейнджер?
– Уизли...
– Уизли? Оказывается, мезальянс может быть и обоюдным… Так вот, миссис Уизли, просить у меня консультаций тоже бесполезно. Вряд ли я смогу поведать вам что-либо, чего вы сами не знаете. Наука, смею надеяться, не стоит на месте.
– Дело в том, – произнесла Гермиона, усилием воли пропустив очередную издёвку мимо ушей, – что я сама не знаю, что именно я знаю. Мне кажется, решение близко, но я никак его не разгляжу. Мне просто, ну, хотелось бы об этом поговорить...
– Иначе говоря, это вам требуется психоаналитик, – ухмыльнулся Снейп. – Почему бы вам не поискать кого-нибудь живого?
– Потому что вы – лучший зельевар Британии!
Призрак скривился.
– Спрашивайте, что с вами делать... Я не в силах отказать даме, – сообщил он, с кислым видом закатывая глаза, – когда у неё в руках Воскрешающий Камень.
Гермиона засчитала себе второе очко: профессор, хоть и понимал, что деваться ему некуда, вполне мог бы проупираться хоть до полуночи, но не устоял перед соблазном блеснуть знаниями, пусть даже и принадлежавшими на самом деле Гермионе. На это она и рассчитывала.
– Ну, так что там у вас не ладится? Эликсир вечной молодости? Необнаружимая амортенция?
– Да нет, всё куда менее романтично, – улыбнулась Гермиона. – В двух словах (видите, профессор, я ценю ваше время!), я работаю над чем-то вроде Думосбора для мыслящих артефактов – ну, знаете, всякие вещицы, которые их создатель наделил способностью решать за себя какие-нибудь задачи...
Снейп слушал, не перебивая, слегка подавшись вперёд и беззвучно барабаня полупрозрачными пальцами по подлокотникам.
– Сначала я пыталась модифицировать Думосбор профессора Дамблдора, но быстро поняла, что идеи, алгоритмы мышления, если можно так выразиться, принципиально отличаются от воспоминаний. Воспоминания можно передать другому человеку, но от этого он не начнёт думать так же, как прежний носитель. Тогда я стала экспериментировать собственно с мыслями, – продолжала она. – Извлечённые с помощью магии мысли суть отпечатки разума, и являются физической субстанцией со вполне определённой молекулярной структурой, наподобие ДНК, которая несет в себе информацию о...
Профессор нахмурился.
– Вы не изучали молекулярную биологию? – прервала сама себя Гермиона.
– Вы изучали, этого достаточно. Продолжайте.
– ... следовательно, можно синтезировать молекулу, которая, соединившись с отпечатком, воссоздаст оригинал, по крайней мере, в той части, которая отвечает за когнитивные функции. Логично было взять за основу ДНК боггарта, так как это существо мутирует именно под воздействием мыслей человека, вступившего с ним в контакт. Мне даже удалось собрать слюну боггарта в его невоплощённой форме...
Последнее достижение было предметом её особой гордости, и Гермиона сделала эффектную паузу, но похвалы не дождалась. Снейп нервно ёрзал в своём кресле. Он, казалось, утерял нить её размышлений некоторое время назад и теперь напряжённо думал о чём-то своём.
– Профессор, вы слушаете?
– Вы собрали слюну боггарта в его невоплощённой форме, – повторил Снейп угрюмо. – Впечатляюще. Что дальше?
– А дальше я уже которую неделю не могу совладать с дурацкой проблемой: слюна боггарта в лабораторных условиях ужасно нестабильна. Соединяясь с интересующим меня отпечатком, она разлагается раньше, чем успевает мутировать! Я на пороге величайшего открытия в истории магии, и всё, что меня удерживает, это отсутствие подходящего ингибитора!
Гермиона сама не заметила, как вскочила и принялась расхаживать взад и вперёд по комнате, бормоча названия экзотических ингредиентов и причины, по которым они не действовали. Только когда края Воскрешающего Камня впились в её стиснутую ладонь, она вспомнила о госте из царства мёртвых и обернулась. Тот сидел, вжавшись в кресло, и взирал на неё со смесью отвращения и ярости.
– Что-то не так, профессор?
Снейп медленно выпрямился и встал в полный рост. Гермиона невольно попятилась, больно ударившись бедром об угол стола, и застыла, не в силах отвести глаз от своего бывшего учителя. Изредка ей всё ещё снились кошмары, в которых профессор застигал её врасплох за кражей шкурки бумсланга, но даже в них он не выглядел так грозно, как сейчас. Она инстинктивно втянула голову в плечи, однако вместо грома небесного из перекошенного рта Снейпа вырвалось только сдавленное сипение:
– “Вещицы, наделённые способностью решать какие-нибудь задачи” – какая милая формулировка, Грейнджер! Неужели вы действительно надеялись, что я не представляю себе, о каких именно вещицах речь?
“Призрак, это всего лишь призрак, – сказала себе Гермиона. – Это я сама воображаю его таким. Неужели я не справлюсь с призраком собственных страхов?”
– Сядьте, – сказала она твёрдо. – И не надо на меня орать, мы не в школе. Для науки нет разницы, что это за вещицы, если их содержимое – бесценный уникальный разум...
– Разум, несущий зло! – прошипел Снейп, отступая к креслу.
“Послушался! Он меня послушался!”
– Думаете, мне неизвестно, какой ценой вы заполучили свои отпечатки? Вы обманули своего лучшего друга, вы не погнушались применить Непростительное, вы пошли на преступление. Что дальше, Грейнджер – убийство? Когда начнёте убирать свидетелей?
– Замолчите! – предательски звенящим голосом выкрикнула Гермиона. – Не вам говорить! Чего бы вы сами не отдали ради знания? Разве вы не видели в Тёмном Лорде воплощения чистого разума? Вы погубили родителей Гарри, чтобы выслужиться перед ним!
Призрак сбросил ещё десяток лет, и Гермиона внезапно осознала, откуда взялось жёсткое кресло с прямой спинкой – на архивных колдографиях Пожиратели первой волны сидели в таких перед Визенгмотом. Для полного сходства недоставало только железных цепей. Она отстранённо подумала, не стоило ли приковать Снейпа, чтобы не мельтешил – разговор, похоже, предстоял долгий и неприятный.
– Вы хуже меня, – прохрипел он. – Вы чудовище! Я ничего не хотел для себя, а вы... вы пытаетесь присвоить разум Вольдеморта, потому что сами вы – ничтожество. Заурядная закомплексованная зубрилка, одержимая мечтами о превосходстве...
– Я не собиралась ничего присваивать, но вы, как обычно, не желаете слушать никаких объяснений, – сказала Гермиона горько. – Всё тот же озлобленный на весь мир психопат, что и при жизни. Жалкий неудачник, самоутверждающийся за чужой счёт!
– Зато вы, такая успешная и уверенная в себе, собираетесь допрашивать призрак, пока последний василиск не околеет от старости, потому что так и не научились пользоваться собственными мозгами!
– Да провались ты!
Гермиона с размаху швырнула Камень в угол, села на пол и разрыдалась. Кто дал её собственному воспоминанию право унижать её? Это было несправедливо, и к тому же, это было неправильно! Откуда мог призрачный Снейп набраться таких оскорбительных идей? Неужели это она сама в глубине души считала себя ничтожеством? Неправда, неправда! Она – преуспевающий учёный, её не зря называют самой умной ведьмой нынешнего столетия! И очень скоро она всё-таки совладает с изготовлением упрямого зелья и восстановит самый великий разум столетия прошлого – но не для того, чтобы присвоить, а для того, чтобы поставить на службу науке. И тогда он увидит... тогда все увидят...
Гермиона вытерла слёзы ладонью, отряхнула юбку и осторожно, двумя пальцами, подняла с пола Воскрешающий Камень. Нет, никогда в жизни она больше не воспользуется им! Она ничего не собирается доказывать Северусу Снейпу, он не заслуживает этого. Пусть прозябает, всеми забытый, в своём мрачном аду, покуда не околеет последний василиск и ещё дольше... “А интересно, когда именно околеет последний василиск? – подумала она, успокаиваясь. – Василиски живут по тысяче лет. Пожалуй, у этой твари самый медленный метаболизм из всех живых существ...”
Самый. Медленный. Метаболизм.
Снейп выигрывал по очкам, но она поймала снитч – верней, он сам вручил ей победу. Что может быть лучшим ингибитором, чем чешуя василиска?
---
Пока Гермиона химичит, а автор вычитывает последние главы, пользуюсь случаем обратить внимание дорогих читателей на то, что "Не доверяя небесам", замечательный оридж моей чудесной беты Шахматной Лошадки, снова продолжается: http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=49785&l=0. Там есть всё, чего просит душа, взращённая на английских романах - и очаровательно заблуждающаяся героиня, и великолепно загадочный герой, и куча неожиданных и разнообразных препятствий на пути к их, как мы все надеемся, счастию.
Авось администрация не рассердится на меня за этот небольшой выпуск новостей, тем более что он в целях экономии электронов совмещён с рекламным блоком.
Спасибо всем, кто читает и комментирует. Это в октябрьскую ночь согревает не хуже грога. 
