Глава 5: ДезинфекцияМордред плотно закрыл дверь и развернулся к мальчику. Тот метался, словно зверь. Одна его рука неуклюже лежала на полу, а второй он хватался за свой потрепанный наряд. Мальчишка не спускал глаз с Мордреда, а наткнувшись на встречный взгляд – замер, готовый к бою.
— Мамочка, смотри! — Риза перепрыгнула ту единственную ступеньку, что вела на кухню. — Это мой мальчик! Он пытался удрать, но папа сделал свою алхимию!
— Я не желаю видеть это на моей чистой кухне! — громко отозвалась Лиэн, отступая к столу. — Риза, марш играть наверх.
— Нет! — упрямо сказала дочка. — Я хочу быть с моим мальчиком!
— Оставь ее в покое, Лиэн, — прервал их Мордред, хмуро глядя на съежившегося мальчишку. — У меня и для нее найдется парочка вопросов.
— Что ты собираешься делать с этим? Оно не может остаться здесь.
— Спокойно, — приказал Мордред. — Ты, мальчик. Как зовут?
Пришелец не ответил.
Мордред подавил порыв злости и медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Этот маленький уродец не сделал ничего плохого Ризе, так что не стоило срывать злость на нем.
— Скажи мне свое имя, — настойчиво повторил Мордред.
Мальчишка опять ничего не ответил, только затрясся от страха.
— Имя! — потребовал Мордред.
— П-пожалуйста! — сопляк взвизгнул так внезапно и пронзительно, как будто его кто-то ударил. — Пожалуйста, я уйду, я никогда не вернусь, п-п-пожалуйста, не надо, не надо...
Мордред присел на корточки, но даже так он был гораздо выше незваного гостя.
— Я не просил тебя уходить. Я хочу узнать твое имя.
— П-пожалуйста, пожалуйста, — скулил мальчишка, закрывая лицо руками.
Мордред положил руку мальчику на плечо и потряс его – твердо, но без лишней жестокости.
— Довольно, — сурово приказал он. — Успокойся. Никто не собирается...
— Не трогай моего мальчика, пап! — завопила Риза, неуклюже бросаясь вперед. Она оттолкнула его руку прочь. — Не смей!
— Малышка, я не сделаю ему ничего плохого, я... — Мордред прервался на полуслове, потому что дочь его не слушала. Риза погладила мальчишку по макушке и нагнулась к нему.
— Я Риза.
— Риза, — выдохнул мальчик, нервно кивнув.
— А как тебя зовут? — мягко спросила она.
Мальчишка посмотрел на Ризу. Он все еще был бледный, но выглядел уже гораздо спокойнее.
— Как тебя зовут? — еще раз повторила она.
Губы пришельца задвигались, но различить слова было все еще невозможно.
— Я не слышу, что ты говоришь, — громко прошептала Риза, придвигаясь чуть ближе.
На этот раз мальчишка выдохнул нечто односложное, что Мордреду так и не удалось разобрать. Риза довольно улыбнулась.
— Его зовут Герой, — с триумфом в голосе провозгласила она.
— Герой? — скептически отозвался Мордред.
— Да. Герой.
Мальчишка замотал головой.
— Просто Рой, — прохрипел он, а потом сжался, словно испугавшись своих слов.
— Ой, — Риза казалась разочарованной. — Ну, оно рифмуется со словом «герой».
— А фамилия? — продолжил наседать Мордред.
Мальчик пробормотал что-то нечленораздельное.
— Мустанг? — театральным шепотом повторила Риза, а когда мальчик кивнул, повернулась к отцу. — Фамилия – Мустанг.
— А родители где?
— Их нет, — ответила вместо мальчика Риза. — Я же тебе уже говорила.
— Нет, в смысле, умерли? — не отступал Мордред.
Мальчик несчастно кивнул, и алхимик задумчиво провел рукой по подбородку. Сирота, да еще и беглец. Хоть и существовал предельно ясный закон для таких случаев, ему почти никто не следовал. Соседи часто пригревали осиротевших детей, а достаточно взрослые могли оставаться жить в своих домах. Конечно, на то были причины. В их государстве военным программам уделялось гораздо меньше внимания, чем социальным. До детей просто никому не было дела. А государственные приюты – не те места, где можно нормально жить. Вот люди и поступали по-своему, без оглядки на закон.
Переполненные и едва выживающие на те гроши, что выделяло государство, сиротские приюты были скорее работными домами Аместриса. Военные газеты неистово ругали некоторые кретские учреждения, а на деле и по эту сторону границы доставало рассадников болезней и жестокости. Хуже всего было в сиротском доме, приписанном к Восточному городу. Показатели детской смертности там зашкаливали. В ветхом здании было полно вирусов и бактерий, но причин для смерти всегда находилось всего две: пневмония – диагноз на любой случай воспаления, или «отказ сердца» – голодная смерть. Это если не брать в расчет слухи о плохом обращении с детьми и прочих ужасах. Естественно, образование, которое получали сироты было далеко от национальных стандартов. Выпускник такого приюта не мог рассчитывать на хорошую работу.
Конечно, новый друг Ризы был грязный, и Мордред не обязан был им заниматься, но он никогда бы не смог сдать сироту городским полицейским. Тогда его отправят в Восточный город. Значит, надо искать какой-нибудь выход, а пока сопляк останется здесь.
— Лиэн, принеси-ка два старых полотенца и что-нибудь из одежды для мальчишки. А потом сходи за доктором.
— Ты же не собираешься...
— Мы будем в саду, — твердым голосом произнес Мордред. — Риза, за мылом.
Затем он открыл дверь и обратился к мальчику:
— На улицу. Даже не думай бежать.
Когда родился Дэвелл, Хамнер перешел на новую систему водоснабжения. В домах проложили трубы, поставили устройства для обработки воды и даже соорудили механический фонтан у памятника неизвестному солдату. Но стирать Лиэн все равно предпочитала в мягкой необработанной воде. Ее корыто стояло как раз между верандой и забором. Туда-то Мордред и повел мальчишку.
— Сядь.
К его удивлению, ребенок послушался. Мордред размял пальцы и принялся накачивать корыто чистой водой. С помощью трансмутационного круга, выжженного на дне, алхимик подогрел ее. К этому времени как раз вернулась Риза с глиняным горшком, доверху наполненным домашним мылом.
— А что ты будешь делать? Мыть одежду?
— Нет, — Мордред снял халат и закатал рукава. — Я буду мыть твоего друга.
Он поманил пальцем мальчишку, тот поднялся с места и неуверенно приблизился. Кажется, мальчик ничего не имел ничего против ванны, даже более того – радовался ей. Перво-наперво Мордред снял с него лохмотья. Бечевку, что заменяла ремень, попросту разорвал.
Лиэн как раз вышла из дома, но завидев происходящее, встала как вкопанная.
— В моем корыте? Да он же грязный!
— Я подумал, что лучше здесь, чем в ванной.
Мордред поднял мальчика и переставил в корыто – тот резко выдохнул, когда теплая вода коснулась кожи. А потом быстро сел, стараясь казаться как можно ниже и незаметнее. Алхимик развернулся к жене.
— Сходи за доктором.
Лиэн помедлила, а потом исчезла в доме. Спустя несколько мгновений она прошла мимо них по ту сторону забора, на ходу завязывая платок. Путь ее лежал к приемной Беллы.
Мордред зачерпнул горсть мягких мыльных шариков и размешал их в пену. Взяв мальчишку за тощее запястье, он принялся соскребать с него грязь.
Риза подобралась ближе и стала с живым интересом наблюдать за происходящим.
— Почему ты моешь его здесь? — спросила она, а потом пояснила мальчику: — Я всегда моюсь в ванной комнате.
Тот ничего не ответил. Мордред старался не поранить мальчика, но чтобы его отмыть, приходилось втирать мыло слишком сильно. Вскоре вода стала мутной и темной. Тогда Мордред спустил ее и наполнил корыто заново. Свежая оказалась ледяной, и мальчик успел слегка продрогнуть, пока алхимик не нагрел ее. Мордреду пришлось повторить процесс несколько раз, прежде чем появился хоть какой-то результат. Сорванец стал заметно чище. Теперь Мордред принялся мыть мальчику голову. В какой-то момент он вытащил из спутанных волос незнакомца нечто, что тут же выкинул в траву.
— Фу! — завопила Риза. — Похоже на крысу!
Мордред хотел сделать ей замечание, но передумал, потому что дочь была права. К тому же, у него появилась другая проблема: у мальчика оказались вши.
Мордред стал тщательнее мыть ему голову. Он тер так сильно, как только мог, отчего мальчик качался вперед-назад, пытаясь удержать равновесие. В какой-то момент алхимик не рассчитал силу, и пришелец, всхлипнув от боли, упал в воду, ударившись руками о дно корыта.
Голубой свет залил все вокруг, и мальчишка с диким воплем выскочил из воды. Не удержав равновесия, он упал, ударившись подбородком о гравий.
— Вау! — выдала ошеломленная Риза.
Мордред нахмурился, созерцая корыто, из которого клубами валил пар. Кажется, парнишка случайно активировал трансмутационный круг и обжегся. Его ноги были ярко-красными, а на пятке уже набухал мягкий волдырь. Мордред осушил корыто и поставил мальчика обратно. Бедняга стоически жевал собственную губу, не издавая ни звука, пока его поливали ледяной водой. Мордред думал, что делать со свалявшимися волосами мальчика. Отмыть их еще можно, распутать – вряд ли.
— Риза, принеси ножницы. Только осторожно.
Та кивнула и мигом исчезла в доме. Мордред понял, что стоит объяснить мальчику, что он собирается сделать.
— Я обрежу твои волосы.
Мальчик ничего не ответил, только потянулся костлявой рукой к волдырю на пятке. Грязная вода все еще ручьями стекала с его волос, но Мордреду показалось, что он разглядел слезу у бедняги на носу. Невольный вздох вырвался из его груди: Мордред совершенно не знал, как быть. Оставалось только надеяться, что Белла окажется на месте и Лиэн быстро приведет ее сюда.
— Вот, пап, я даже ни разу их не уронила, — радостно сказала Риза.
Она отдала ему тяжелые хозяйственные ножницы. Несколько размашистых надрезов существенно укоротили лохмы мальчика. А следующие несколько точных движений даже превратили их в кривоватую, но неплохую прическу. Теперь мыть мальчику голову стало гораздо проще, и после еще одного сеанса Мордред, наконец, взялся за полотенце. Вытерев мальчика, он огляделся в поисках одежки, которую Лиэн принесла на замену старым лохмотьям.
Ею оказалась его собственная заношенная на локтях рубашка. Мордред какое-то время раздумывал, как поступить дальше, а затем обрезал оба рукава на три четверти. Она все равно оставалась невероятно велика ребенку, но по крайней мере была чистой. Одев мальчишку в нее, Мордред собрал весь мусор и отнес его к компостной куче.
Когда он вернулся, мальчишка так и стоял у корыта, рассматривая свою одежку. Он гладил ее рукой, разинув рот.
— Ты как будто в платье, — захихикала Риза.
Мальчик глянул на нее, а потом уставился на Мордреда.
— Брысь внутрь дома, — сказал он. — Подождем доктора, а там посмотрим, что она скажет.
— Доктор Белла придет? — Риза взволнованно захлопала в ладоши.
Белла посадила ребенка на стол, и Мордред хмуро глянул на Лиэн, чтобы та не начала возмущаться. Оказавшись с мальчиком лицом к лицу, Белла улыбнулась.
— Ну здравствуй, Рой, — дружелюбно сказала она. — Я доктор Белла. Я осмотрю тебя, чтобы понять, где у тебя и что болит, хорошо?
Мальчишка взглянул на Ризу, потом на Мордреда, сглотнул и ответил кивком. Плохо подстриженные волосы тут же упали ему на глаза.
— Миссис Хоукай, почему бы вам не отвести Ризу наверх? — произнесла Белла.
— Я не думаю...
— Пожалуйста, — перебила врач. Лиэн взяла Ризу за руку.
— Но мамочка, я хочу остаться с моим мальчиком.
— Не переживай, Риза, я о нем позабочусь, — пообещала Белла.
— Ну ладно, — нехотя согласилась дочка и вышла вместе с мамой.
Белла сняла с мальчика рубашку и не удержалась от вздоха, увидев, что под ней крылось. Обтянутые кожей ребра, костлявые руки и ноги, усохший живот. Мордред тоже приблизился, чтобы разглядеть мальчика. Грудь и ноги ребенка были в ушибах и царапинах. И это не все: локти и колени несчастного были покрыты коркой и испещрены шрамами.
— У тебя хорошая осанка, — сказала Белла, обходя мальчика вокруг и проводя рукой по его позвоночнику. — Значит, в изгороди прятался, — обратилась она к Мордреду. Он кивнул:
— Риза не выдумывала себе друга. Он настоящий, и у него куча вшей.
— И клещей, — добавила Белла, указывая на сыпь, сеткой расходящуюся по левой руке и груди ребенка. Взяв мальчика за подбородок, она аккуратно наклонила его голову в сторону, большим пальцем проверяя гноящиеся нарывы у рта. — У тебя еще и цинга, малыш, — Белла убрала ему челку, чтобы проверить глаза. — Совсем плох, бедняга.
Затем она осмотрела его ладони и мозолистые, израненные ступни. Добравшись до головы мальчика, Белла нахмурилась еще сильнее.
— Я дам вам масло хризантемы от клещей, — сказала она Мордреду. — У него к тому же глисты, но слабительное я бы ему не советовала – слишком худ. Я еще посоветуюсь с аптекарем насчет этого. Что касается вшей – самым простым будет побрить его наголо. Ты же не будешь возражать, милый? У тебя наверняка постоянно чешется голова.
Мальчик молча кивнул, не поднимая взгляда от своих коленок.
— Я не понимаю, — произнес Мордред. — Он такой худой, но его желудок...
— Он голодал, — прервала его Белла. — Вода собирается у него в перитонеуме, а газы в кишечнике. Опухоль спадет через несколько недель регулярного питания, а вот чтобы набрать нормальный вес, придется постараться.
— И что мне с ним делать?
— Я могу привести Селкирка, — Грейсон надела стетоскоп. — Глубокий вдох, малыш.
Капрал Селкирк. Мордред на секунду задумался о том, чтобы подчиниться бессердечному закону. Хотя чего уж мелочиться, тогда можно и в ножки деспоту сразу упасть. Этот тип вел себя как король, но прятал замашки тирана за более приятным словом «Фюрер». Мордред поджал губы.
— Нет уж.
— Я рада, — несколько двусмысленно отозвалась Белла. — Я боялась, что ты совсем изменился.
Она простучала грудь мальчика.
— Легкие чисты, милый, это хорошо. Есть и другой вариант, Мордред.
— Он не может остаться тут, — ответил алхимик.
— Даже на ночь? — вкрадчиво произнесла Белла, улыбаясь как можно очаровательнее, и приподняла бровь. — А там я уж найду, к кому его пристроить.
Мордред уставился на истощенного, кишащего паразитами оборванца и покачал головой.
— Да кто ж такого захочет?
— Он, конечно, не пухленький очаровательный кудряш, но на свете есть люди, которые не могут завести ребенка, но очень хотят.
Мордред понял, что она говорила о себе, и вздохнул.
— Ладно, он может остаться на одну ночь, но потом пусть проваливает. Я не обязан с ним возиться.
— Конечно, нет, — согласилась Белла. — Принеси бритву, я побрею его перед уходом.
Мордред отправился в ванную комнату. Там он остановился, чтобы взглянуть в зеркало. На него смотрел мужчина, уже немолодой, но еще сохранивший крупицы юности. Только вот серые глаза были пусты, а взгляд холоден. Нет, ей не уговорить его на эту авантюру. Он вымыл мальчишку, но на этом все. Плошка с горячей едой и кровать на одну ночь, и больше ничего. Мордред не собирался брать на себя никакую ответственность. Ему едва удавалось заботиться о больной жене и подрастающей дочке, и беспризорник им в доме ни к чему. Этот мальчишка ему никто, и Мордред ему ничем не обязан.
«На одну ночь», – пообещал он сам себе. До тех пор, пока Белла не найдет кого-то достаточно отчаявшегося, чтобы забрать это ничтожество.
Всего ночь.
