Глава 2 (часть 2)Приветствую всех.
Извините, что у нашего сериала долго не было обновления. Мне вдруг стало интересно, кто по названию определил, что здесь будет околопокерная тематика?
До скорых встреч.
– Вы думали о том, что будете делать после школы? – профессор Макгонагалл внимательно посмотрела Гермионе в глаза.
Девушка нервно сглотнула.
Конечно, она размышляла о своем будущем. Причем, предавалась этому занятию так часто и в столь разных ключах, что порой ей казалось, что она уже пережила все возможные реальности, какие только можно. Иногда она решала, что отныне все пойдет оптимистично и безоблачно. В такие дни она радовалась трудностям, нелогично считая их очередным доказательством верности выбранного пути, легко вставала раньше времени и видела во всем только ей понятные знаки: вот Гарри потянулся сперва за свитком по истории магии, а не по чарам – значит, все будет хорошо. Вот со стола Рона упали два пера, и на пол последним опустилось черное. Вот профессор Спраут пришла на занятия в красных перчатках…
Иногда ощущение окрыленности исчезало. Такие периоды были самыми тяжелыми для Гермионы. Приходило осознание бессмысленности существования и ощущение собственной ничтожности. Ей не была чужда самоирония, оттого она всегда смеялась над собой в такие моменты, но безошибочно улавливала в звуке своего смеха истерические нотки. Она через свое нежелание видела, как после войны изменилось отношение к маглорожденным волшебникам. Теперь в глазах общественности «грязнокровки» стояли на одной ступеньки с молчаливыми сторонниками Вольдеморта. Грубо говоря, если бы кто-то решил нарисовать иерархию доверия властителей и судей, то на первую ступень он бы поместил чистокровных волшебников, воевавших против Вольдеморта, на вторую – маглорожденных и аморфных упивающихся, не успевших сделать ничего плохого по причине своей инфантильности и тормознутости (здесь Гермиона обычно спохватывалась и мысленно меняла два последних слова на «осторожность»), а на третью – тех упивающихся, которые сидели в Азкабане. Принимая во внимание данный факт, у Гермионы не получалось выстроить и просчитать ту модель своего будущего, которая бы ее устраивала.
Куда она могла пойти? В министерстве ей, конечно, будут улыбаться в лицо, но посмотрят на ее происхождение и принадлежность к женскому полу, да отправят куда-нибудь подальше. Получить образование, не связанное с магией, и работать в области, находящейся на границе двух миров? Идеальный вариант для тех, кто не нашел себя ни тут, ни там, но из-за воспитания Гермионе было противно чувствовать себя обслугой, к которой она с абсолютно снобским размахом относила всех людей, работающих в сфере торговли и туризма. Опять же, из-за воспитания ее привлекали к себе только государственные учреждения.
– Думала, – лаконично ответила Гермиона.
– И что надумали? – не отводила взгляд Макгонагалл. – Как вы видите свое будущее?
– Отвратительно, – честно ответила девушка и скривила губы в улыбке.
– Не хотите продолжить обучение в магистратуре? У нас небольшой преподавательский состав, так что со следующего года я смогу даже выделить ставку для вас, – предложила Макгонагалл.
Четыре года назад Гермиона была бы счастлива услышать эти слова. Что уж там, даже два года назад… А сейчас почему-то растерялась и неловко пожала плечами. В который раз ей показалось, что за годы вынужденного военного приспособленчества и умения довольствоваться малым она просто разучилась хотеть.
– Мне нужно подумать, профессор, – Гермиона попыталась улыбнуться чуть искреннее. – Спасибо за предложение.
– Думайте, я не хочу давить на вас, – профессор Макгонагалл развернула перед собой свиток, показывая, что разговор окончен, – но и отпускать вас мне жаль.
Профессор Макгонагалл водила палочкой по карте Великобритании, разыскивая потенциальных первокурсников, а Гермиона следила за ее действиями, готовая в любой момент записать адрес и имя с фамилией.
Гермиона выводила очередную фамилию, когда на столе директора загорелась одна из десяти стоящих там свечей.
– Профессор! – воскликнула девушка, указывая на пламя.
– Сработали защитные чары, – озабочено сказала Макгонагалл. – Продолжайте работу, Гермиона. Мне нужно проверить, все ли в порядке на границах территории Хогвартса.
Гермиона послушно пересела за директорский стол и достала из рукава волшебную палочку. Макгонагалл надела теплый плащ и вышла из кабинета.
***
Профессор Макгонагалл вернулась спустя пару часов, уставшая, но не без улыбки в компании мрачного профессора зельеварения.
– Все в порядке? – спросила Гермиона, вскакивая со стула.
– Ничего страшного, просто шестикурсники решили устроить магическую дуэль из-за несчастной любви, и нечаянно попали боевым заклинанием в наши защитные чары, – объяснила Макгонагалл, дотрагиваясь палочкой до чайника.
– А профессор Снейп? – девушка удивленно продолжала рассматривать зельевара.
Ссутулившийся, угрюмый, с капельками воды, еще недавно бывшими снежинками, в черных волосах… Гермиона хотела улыбнуться ему, но в последний момент испугалась его возможной реакции, и опустила глаза.
– Как вы думаете, кто предпочтительнее в боевой стычке: пожилая дама или зрелый мужчина, хорошо знающий защиту от темных искусств? – лукаво поинтересовалась Макгонагалл, расставляя на столе чайные чашки.
– Дама-то у нас всю жизнь только крестиком вышивала, – хмыкнул Снейп.
– Сейчас я схожу к себе, принесу удивительную пастилу, и мы будем пить чай, – суетилась директор. – И никто не посмеет отказаться. Я хочу рождественских посиделок.
Гермиона растерялась. Ей было неловко находиться вместе с профессорами наедине. Если к Макгонагалл девушка привыкла – после войны та частенько обращалась к ней за помощью, то Снейп вызвал чувство сумасшедшего неудобства.
– Вы чем-то расстроены? – спросил Снейп, едва за Макгонагалл закрылась дверь.
– Вам показалось, – соврала Гермиона.
Снейп рассмеялся. Наконец, он перестал вглядываться в ее лицо и, сняв сюртук, повесил его на спинку одного из стульев.
– Профессор, можно вопрос? – неожиданно для себя спросила Гермиона. – Только он сложный.
– Разумеется, – Снейп повернулся к ней.
Вопреки парализующей силе его взгляда Гермиона вышла из-за директорского стола и также неприлично вглядываясь ему в лицо, спросила:
– Почему вы остались в Хогвартсе?
– Мне было интересно, – пожал плечами Снейп. – Боюсь, я вам не помог. Рассказывайте.
– Я не знаю, я запуталась… Привычка просчитывать, поскольку из одного действия должно выйти следующее, как в шахматах, вы умеете играть в шахматы? – Гермионе казалось, что никогда раньше ее речь не звучала настолько несбивчиво.
– Не любитель.
– Сейчас, я попытаюсь сформулировать иначе…
Если бы хотя бы на секунду ей показалось в его облике или интонациях или словах ли неуважение или насмешка, она тут же замолчала бы, но неожиданно зельевар оказался идеальным слушателем: внимательным, ловящим каждое ее слово.
– Там не было пастилы, мои хорошие, но есть замечательный мармелад, – в кабинет вернулась улыбающаяся Макгонагалл с красивой коробкой в руках.
Словно очнувшись от чар, Гермиона вздрогнула и одними губами произнесла:
– Извините…
– Позже закончим, – тихо сказал Снейп.
