Глава 6 "История и условия"Медленно протянулись два дня. Эванора уже начинала нервничать, хотя Дамблдору и Снейпу этого не показывала. Выручала многолетняя привычка прятать свои эмоции. В тексте было четко указано, что посланника следует ожидать в течение недели, а шесть дней из семи уже прошло. Конечно, последний день только начался, но все же! Будучи от природы точной и пунктуальной, Эва терпеть не могла всякие задержки.
За эти дни девушка много гуляла в окрестностях замка, не заходя в Запретный лес. Рано утром, пока все еще спали, она уходила тренироваться со своей стихиарской силой. Такие занятия ей требовались постоянно – помогали хоть как-то, кроме зелья, контролировать себя. Эва держалась и по-прежнему не пила Блокировку, хотя чувствовала, что завтра уже не сможет справляться сама. Конечно, дома было и зелье, которое практически моментально убирало действие Блокировки, но оно невероятно токсично. Неделю точно придется отлеживаться дома без особых сил даже для ходьбы.
Утром было хорошо. Чувствовалась чистота природы даже в воздухе. Эванора с удовольствием потянулась. Воздух подхватил ее и начал понемногу поднимать вверх. Все Стихиарии умели летать, это сейчас среди волшебников такая способность считается редкой. Замечательное чувство свободы. Бесценное чувство. Странно, что в этот момент мнимую свободу девушке дарило то, что являлось ее главным бременем в жизни. Воздух поднял ее над Запретным лесом. Те фигуры, которые напали на Снейпа в лесу, замерли, как каменные. Хм, странно. Надо будет обязательно разобраться с ними, но позже. Пока они надежно закрыты там. Девушка полетала над лесом, упражняясь в других своих умениях. Наконец, она вернулась на землю, недалеко от того места, где взлетела, и продолжила обход замка.
Эванора часто ходила на свои проверки, ведь она могла почувствовать гораздо больше. Самое интересное, что почти всегда вместе с ней всегда ходил Снейп на такие обходы. Девушка уже стала привыкать к его присутствию. Только не понимала, зачем он это делает. Любая другая девушка подумала бы, что декан влюбился в нее, но Эва такой вариант даже не рассматривала. Она слишком опасна для людей. Она не хочет больше никого калечить. Тогда, может, профессор приглядывает за ней? Уже более вероятно.
Но разговаривать с Северусом ей было легко и интересно. Профессор много знал, и для волшебников современности был очень сильным. Доверие Эваноры к декану, которое возникло еще в ее доме, крепло. Но девушка все равно вела себя сдержанно. Она до сих пор не могла решить, правильно ли поступила тогда, когда рассказала Северусу об Агате и дяде. Пожалуй, пока ему больше знать не стоит.
Девушка опустилась на землю и продолжила обход. Услышав знакомые шаги за спиной, Эва даже не обернулась. Легок на помине. Странно, но появление декана вызвало у нее мимолетную улыбку.
-Доброе утро, профессор, - спокойно сказала девушка, прежде чем зельевар успел открыть рот.
-Доброе, мисс. Вновь не спится?
-И не будет. Пока не решится возникшая ситуация, - решительно ответила девушка и повернулась к преподавателю лицом. – Сегодня последний день.
-Я помню. Будем надеяться, что все благополучно решится.
Эванора неуверенно кивнула, и пошла вперед, глядя на траву под ногами. Ох, как же много ты не понимаешь, Северус! Хотя, может, оно и к лучшему.
-Вы встревожены, - заметил Снейп.
К его величайшему удивлению, Эванора рассмеялась.
-Что ж, профессор, вы начинаете различать мои эмоции, я становлюсь беззащитной. Негоже, сэр. Не давайте гордому Стихиарию потерять свою маску.
-Ни в коем случае, мисс Левьер, - актерски вторил ей зельевар. – Эта тайна останется между нами, - это что, улыбка промелькнула на его лице?
-Вам нет нужны скрываться, так сказать, - уже более серьезно сказала Эва. – Я могу заблокировать вашу память так, что даже хваленый Волан-де-Морт не сможет ничего узнать.
Северус внимательно посмотрел на нее. Действительно, благодаря окклюменции, он, двойной шпион, был единственным, кто мог лгать Темному Лорду. Но один раз увидев, как девушка колдует без палочки, сказал ему о многом. И неважно, что для Эваноры это был пустяком. Легенды не лгали – Стихиария никто не может превзойти.
В свою очередь, девушка думала о своем декане. Как же они похожи в чем-то. Она носила маску перед людьми, чтобы скрыть то чудовище, которое жило у нее внутри. Чудовище, с которым девушка боролась каждый день, лишь бы остальные могли спокойно жить. А вот Снейп… Без сомнения, он тоже что-то скрывает. Эваноре казалось, что какая-то стара боль и, возможно, непонимание окружающими.
Зельевар почувствовал на себе внимательный взгляд девушки и вопросительно взглянул на нее. Левьер стояла неподвижно, и лишь невесть откуда взявшийся ветерок играл ее волосами.
-Что-то не так? – удивленно спросил Северус.
-Как бы там не было, я должна поблагодарить вас. Наши беседы помогают мне сдерживать Стихиария, который живет во мне. Завтра действие Блокировки закончится. И чего ожидать в таком случае, даже я не знаю.
-Как бы там не было?
-Я не сомневаюсь, что это была идея профессора Дамблдора. И для этого даже не нужно читать ваши воспоминания. Теория директора о господстве любви и дружбы на земле известна всем. Не беспокойтесь, ваших воспоминаний я не касалась. У меня свои правила поведения и во многом они гораздо жестче, чем у остальных людей.
Снейп знал, что ее слова правдивы. Ведь люди с таким воспитанием не лгут. Да и во взгляде Эваноры было что-то, что заставляло верить ей. Девушке нет нужды лгать.
День клонился к вечеру. Северус сидел в своем кабинете, корректируя учебные программы на год. У него был свой подход к преподаванию и своя система, жаль только, что далеко не все студенты понимали зельеварение. Иногда Снейп жалел, что не может просто посвятить преподаванию и жить себе спокойно. Может быть, когда-нибудь…
От раздумий его оторвал Патронус-Феникс, который голосом Альбуса попросил, как можно скорей явиться к нему в кабинет. Профессор не стал мешкать.
Дамблдор ждал его.
-Взгляни на это, - сказал он и протянул Снейпу пергамент. Тот самый, который недавно переводила Эванора. Текст исчезал, словно кто-то торопливо стирал его с листа. То же самое творилось с переводом.
-С чего вдруг? – удивленно спросил Снейп.
-Время истекло, - ответил незнакомый голос позади преподавателей.
Альбус и Северус обернулись одновременно. Позади них стоял высокий мужчина в черном глухом плаще, коричневые волосы до плеч, темные глаза. Осанка величественная, низкий голос. Взгляд очень серьезный, но…уставший?
-Кто вы? – первым спросил Северус.
-Рад бы представиться, но мое имя давно забыто, а нового я не брал. Все называют меня просто Хранителем. Я глава Высшего Совета Магии. Хотя это больше относится к старой магии. Ваша уже другая.
-Мисс Левьер, - прошептал Снейп.
-Именно она. Не волнуйтесь, она уже знает о моем прибытии.
-Что вы с ней сделаете? – тихо, но отчетливо, спросил Дамблдор.
-Я? Ничего. Я призван соблюдать правила и порядок во время поединка.
-Когда… - начал зельевар.
-Будет поединок? – закончил Хранитель. – Понятия не имею. Эванора не имеет права выбирать. Вы нашли пергамент, тем самым пассивно начали бой. Поэтому выбирать дату будет Противник.
-Кто?
-Я не имею права отвечать. Стихиарий и его Противник. Это все, что вы должны знать.
Справа от Хранителя бесшумно материализовалась Эванора. Не было никаких хлопков, как от обычной трансгрессии, лишь легкое дуновение ветра. Девушка оказалась в черном кожаном плаще, напряжена и бледна.
-Рад видеть тебя вновь, Марция, - спокойно сказал глава Совета.
Девушка в ответ только молча слегка поклонилась. А Снейп и Дамблдор обменялись безмолвными взглядами. Марция? Почему не Эванора?
-Времени у нас мало. Я должен предупредить вас, - начал Хранитель. – Сейчас сюда прибудет представитель Противника Марции. Никто не знает, кто это такой, что он из себя представляет, и так далее. Мы – ваша единственная защита, но вмешиваться в решение таких вопросов вам категорически запрещено. Иначе вас убьют, как лишних свидетелей. Одного из вас мы можем замаскировать. Быстро решайте, кого.
-Северуса, - не моргнув и глазом, сказал Дамблдор. Снейп возмутился.
Но Альбус многозначительно посмотрел на него:
- Прошу тебя, послушай меня.
Зельевар еще с минуту колебался, потом кивнул. Хранитель внимательно посмотрел на него, Эванора легко дернула головой. Из окна подул легкий ветерок и начал вращаться вокруг Северуса, словно смерч. И вместе они исчезли из виду.
-Что касается вас, - продолжил Хранитель. – Вы будете свидетелем из мира новой магии. О вашем коллеге никто не узнает. Ведите себя очень осторожно, не говорите, пока мы сами к вам не обратимся. С представителем Противника тоже осторожно. Все ясно?
-Конечно, - спокойно ответил Альбус.
Хранитель посмотрел Эваноре в глаза, словно хотел сказать что-то только ей. Девушка кивнула. Невидимый Снейп начинал волноваться всерьез. Что происходит? Кто сейчас явится? Почему Эванора и Хранитель так взволнованы?
Неясный звук прервал его мысли. Что это было? Наверное, хлопок трансгрессии. Хотя тот немного другой. В дверь постучали. Дамблдор взмахнул палочкой, и та отворилась. На пороге стоял мужчина, худой и низкий, с невероятно лукавым выражением лица и хитрыми глазами. Он опирался на древнего вида посох.
-Добрый вечер, - улыбнувшись, поздоровался мужчина. – Меня зовут Арьен. Я посланник вашего Противника, - доложил он, проходя в комнату.
-Как ни странно, мы догадались, - холодно ответил Хранитель.
-Как не гостеприимно.
-Ты не гость, а посланник, - холодно ответила Эванора. – Говори то, для чего тебя прислали.
-Прискорбно, что последний Стихиарий на Земле ведет себя так невоспитанно. Ну что ж, так и быть. Вы вроде и высшие существа, но напрочь лишены чувства юмора. Это скучно.
-Я дважды не повторяю, - ледяным тоном сказала девушка.
-Ладно, я понял. Ваш Противник выбрал Хэлоуин, в одиннадцать часов ночи.
Дамблдор хотел что-то сказать, но вспомнил, что ему сказали не вмешиваться, и поэтому только протестующее открывал рот за спиной Арьена. Эванора понимала его: Хогвартс будет полон учеников, это очень опасно.
-Это противоречит правилам, - нахмурился Хранитель. – Здесь будет слишком много волшебников. Мы не раскрываем старую магию.
-Надо было думать об этом, когда прятали пергамент, - вся мнимая вежливость посланника исчезла, словно ее и не было. – Теперь правила устанавливает Противник. И ты не можешь ничего изменить, Хранитель, - прошипел Арьен.
-Он не может, - резко вставила Эванора, - зато я могу.
Пока изумленный Арьен не пришел в себя, девушка протянула руку вперед. Посох выскользнул из рук мужчины и полетел к Эве. Стихиарий разломала его об колено и бросила под ноги Арьену.
-Вызов, и ты прекрасно это знаешь. Будет ли твой господин терпеть такое унижение?
Посланник хотел что-то сказать, но вдруг замер. Его начало скручивать, словно судорогой. Пошла пена изо рта. Но никто даже не шелохнулся. Через мгновенье он открыл глаза. Теперь они были золотыми. На лице появилась ядовитая усмешка.
-Браво, госпожа Стихиарий, - голос тоже изменился, стал каким-то глухим, и словно неживым. – Это я, ваш Противник. Раз вы осмелились нанести мне такое оскорбление, я оставлю в покое этих несносных детей. Встретимся в полночь на Черном Озере. Следить за поединком будет Высший Совет, Хранитель останется в Хогвартсе со свидетелем и остальными сотрудниками. Победитель принесет Хранителю сердце проигравшего как доказательство. Вы можете взять лишь традиционно меч из оружия. Это мои условия.
Эванора и Хранитель переглянулись. Тут выбора у них уже не было. С древней магией не шутят. Хорошо, хоть ученики будут в безопасности.
-Мы согласны.
-Тогда до встречи в полночь.
Облако тумана окутало Арьена, и он исчез. Эванора легким движением руки сняла заклятие со Снейпа. Декан побледнел. Дамблдор молчал, но в его глазах читалась тревога. Лишь Хранитель смотрел на Эванору спокойно.
-Ты сделала свой выбор. Это благородный поступок. Больше говорить ничего не буду. Сейчас девять часов. Иди готовься.
Эванора, не проронив ни слова, стремительным шагом покинула кабинет директора. Северус странно дернулся, словно хотел идти за девушкой, но Хранитель остановил его.
-Не нужно. Вы так только сделаете ей тяжелее. А это и так очень тяжелое испытание.
-Тогда может, вы объясните нам некоторые вещи? – спросил Дамблдор. – Как я понимаю, вы будете держать нас тут до начала поединка.
-Верно, - кивнул Хранитель. – Остальные сотрудники школы спят, можете не волноваться за них. Они даже не вспомнят. Что вас интересует?
-Сложно выделить один вопрос. Нас интересует сама ситуация, и мы хотим, чтобы вы прояснили нам ее, - он взглянул на Северуса, который метался по кабинету, словно раненный зверь.
-Я понял вас. Что ж, давайте устроимся поудобней, говорить я буду долго.
Альбус сел за свой стол, Снейп подвинул другой стул и сел справа от директора. Хранитель же, вопреки ожиданиям, так и остался стоять.
-Я родился очень давно. Стихиариев тогда еще не было. Мир был совсем другим. Мы, чародеи, заботились о маглах, как вы сейчас их называете. Больших городов было мало, чаще всего люди жили в деревушках, где обязательно был чародей, который набирал себе учеников и передавал им свои знания. Так я и учился магии. Но мы больше изучали природу, ведь она была самой могущественной тогда. Это было очень интересно. Нас учили понимать зверей, читать знаки с неба, воды и земли, готовить лекарства и яды. Колдовали мы руками. Мне нравилось учиться, и я быстро добился успехов. За такое рвение меня забрали на службу в город. Город в то время представлял собой большой каменный замок, но намного больше, чем вся моя деревушка, - Хранитель слегка улыбнулся. – Там я впервые увидел четырех подростков, двух девушек и двоих парней. Они колдовали, но их магия была совсем иной. Им не нужны были слова или жесты рук, как мне. Они просто представляли у себя в голове картинки, и они сбывались наяву. Это и были первые Стихиарии. Но тогда у них еще не было такой мощи, хотя, безусловно, они были куда сильней магов, подобных мне.
Мы сдружились. Стихиарии не владели той магией, которой владел я. Мне льстило, когда я, просто общаясь с природой, вызывал и них бурные реакции. Хоть они и были созданиями Природы, но не могли с ней общаться так. Только Мередит, Стихиарий Земли, могла сделать нечто подобное. Сейчас почему-то многие волшебники считают самой сильной стихией Землю, но тогда это был Воздух. Его звали Уильям. Еще была Анна – Вода, и Игнис – Огонь. Они тренировались вместе, сдружились, их прозвали неразлучной четверкой. Это было счастливое время. И, конечно, оно быстро закончилось.
Наш правитель часто ссорился с соседними. И в один день они разругались в пух и прах. И он решил отомстить. Собрал войско, призвал наших Стихиариев. В свою очередь, Стихиарии отобрали девять магов, которые должны были помочь им. Я тоже вошел в эту девятку, хотя всей душой был против этой войны, ведь причиной людских смертей стала уязвленная гордость одного. Но, как говорите вы сейчас, моего мнения не спрашивали. Я пошел, ведь неразлучная четверка была моими друзьями. Это было страшно. Людей убивали, как скот на бойне. Наш правитель просто обезумел от гнева. Даже Стихиарии не стали идти против него – он пригрозил, что уничтожит все деревни, из которых они родом. А сомневаться в этом не приходилось, ведь часть войска не пошла на войну. Я чувствовал гнев Природы. Погода стала меняться, солнце не появлялось, чаще шли грозы. Я даже пытался говорить с правителем, но он и слушать не хотел. Мы все стали пленниками воли безумца. Уничтожив меньшее соседнее владение, мы пошли в другую сторону. И в том владении все было еще кровавей. Часто ночами я плакал, как дитя, ведь солдаты убивали всех, вплоть до грудных детей. Я видел слезы Мередит, Анны. Даже Игнис иногда не выдерживал. А Уильям закрывался с каждым днем все больше.
В один день мы дошли к главному замку. Стихиарии разрушили врата замка, солдаты убивали и грабили. Они стали такими же безумными, как и их правитель. Наконец, когда мнимое сопротивление было сломлено, на площади собрали семью того человека, который пытался облагоразумить нашего правителя. Но он считал, что его оскорбили. Всю семью связали, под ними нанесли вязанки дров. Там было три маленькие девочки, которые даже не понимали, почему взрослые плачут. Правитель приказал Игнису поджечь их. Но Игнис смотрел на детей, и по его щекам текли слезы. Он отказался. Правитель пригрозил убить его, но он не изменил своего решения. Тогда вперед вышел Уильям, оттолкнул Игниса, которого подхватили девочки. С неба слетела молния, которая и подожгла дрова. Эти крики… они были невыносимыми. Я до сих пор помню лица этих девочек. А Уильям даже не шевельнулся. И тогда с нами заговорила Природа. Только с магами. Она была страшно разгневана такими поступками. Мать прокляла Стихиариев. А нас, девятерых магов, превратила в Высший Совет, который и наблюдал за действиями ее «непутевых детей».
После этого все изменилось, словно перевернулось с ног на голову. Мои друзья стали проявлять эгоизм, самонадеянность и жестокость. А когда-то они были дружными и добрыми. Сила росла, они контролировали ее все меньше. Она словно пожирала их изнутри. Первым погиб Уильям. Он считал себя всемогущим, а его пьяного зарезали, словно свинью. Анна бросилась с обрыва. Мередит перерезала себе горло прямо у меня на глазах. Игнис держался сколько мог, но он тоже сломался. Люди споймали его и расчленили. После их смерти прошло десять лет, и появились новые Стихиарии. Они были прокляты с самого рождения. Безумны еще с пеленок. Безумны и опасны. А их сила была еще более безумной. Мы сдерживали их, как могли, пытались облагоразумить, но ничего не выходило. Мать Природа слов на ветер не бросает.
Так прошло три тысячи лет. Это была настоящая каторга. Наконец, наступили очередные десять лет перерыва между рождениями новых Стихиариев. Высший Совет давно принял решение, что в каждом перерыве, мы каждый день будем молиться Природе. И во время одной такой молитвы я увидел ее. Наша Мать теперь выглядела по-другому. Я чувствовал усталость в ее облике. И что-то, похожее на сожаление. Она сказала мне, что прошло достаточно времени, и готова пересмотреть свое решение. Природа дала нам тысячелетие отдыха. Она отыщет человека, который получит силу Стихиария. Если этот человек выдержит испытания, то все Стихиарии будут прощены и обретут покой в загробном мире. Если же человек проиграет – присоединится к ним. Высший Совет будут с ними в любом из вариантов. Я согласился. Спорить с Природой бесполезно, а так мы имели хоть какую-то надежду.
В это тысячелетие как раз был создан Хогвартс. Но его основатели родились уже после смерти последних Стихиариев. А поскольку они не делали для людей ничего хорошего, то люди пытались максимально уничтожить все, что напоминало о них. Мы спасали все, что могли. Одновременно искали магов, которые станут нашими шпионами. Не знаю, зачем, но Природа ослабила нас. Не очень сильно, но все же. Мы нашли людей, которым смогли поверить. Одной из них была та ведьма, которую Эва встретила в Трансильвании. Но мы так и не знаем, что именно должна сделать Эванора, чтобы Природа простила нас…
Альбус и Северус переглянулись. Они не знали этого. Теперь ясно, почему. Такую кровавую историю они сами скрыли бы от своих потомков. А на лице Хранителя улавливались человеческие чувства. Сколько же всего ему пришлось пройти.
-Но почему именно Эванора? – тихо спросил Северус.
-Хороший вопрос, - откликнулся Хранитель. – Эванора уникальна. Все Стихиарии демонстрировали негативные качества, хвастали своими силами, как вы помните из моего рассказа. Считайте, что на Эваноре лежит то же проклятие, что и на всех ее предшественниках. И не только проклятье. Сила никогда не исчезает бесследно, вы это знаете. Сейчас в девушке живет сила ее стихии, и, так сказать, еще четверть силы остальных трех стихий. Остальная часть уже растворилась среди вас.
Но она хоть немного знает жизнь без этого бремени. Да, со своими неприятностями. Но ее любит дядя. Даже эльфийка-домовик оказала на нее огромное влияние. Поэтому она борется. Борется с этим проклятьем, с этой силой. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Борется, чтобы остальные могли жить лучше нее. Могли чувствовать эти неповторимые эмоции: счастье, радость, любовь. Стихиарии никогда не использовали Блокировку, которую варит и пьет девушка. Они считали себя чуть ли не богами. А Эванора понимает, что она человек. Хотя не признает, что в душе она просто замечательный человек. Верная, смелая, хитрая, благородная, добрая. Она любит природу, а ведь Стихиарии ни во что ее не ставили. Она способна любить. И сможет отдать жизнь за любимого человека. Но она не позволяет себе этого.
-Почему? – удивленно спросил Альбус.
-Я не в праве отвечать. Это уже ее дело. Захочет – сама расскажет. Я и так сказал больше, чем следует.
