Глава 5. Возвращение в Англию и отъезд в ХогвартсВход в магический квартал Рио-де-Жанейро располагался не в каком-нибудь lanchonete, как называют тут кафе, а в удивительном месте — Португальской королевской библиотеке¹. Пройдя через одну из галерей, мы попали на шумную Rua Das Maravilhas², которая разительно отличалась своим многоцветием от британской Диагон Аллеи. Оттуда мы сразу свернули на соседнюю Beco mudo, где было удивительно тихо — возможно даже стояли специальные чары, и там сняли небольшой номер в магическом отеле. Там оставили Тирли и свои вещи, коих изрядно прибавилось за счёт разных покупок и подарков, а сами вернулись на торговую улицу. Гарри за лето вырос на пол головы и изрядно окреп: то ли от постоянной жизни на свежем воздухе и хорошего питания, то ли тому способствовали индейские травяные отвары Льентура, которыми он постоянно потчевал мальчика, а может и освобождение от крестража тоже сыграло свою роль. Вдобавок, он в одну ночь отрастил себе волосы до плеч спонтанным детским колдовством и отказался их подстригать, да и загорел так, что англичанина в нём можно было признать только тогда, когда он открывал рот. Шрама совсем уже было не видно, очков он больше не носил, зато подвязывал волосы индейской лентой, с которой слева от лица свисали шнурки с его добычей: двумя перьями андского кондора, обсидиановыми бусинами с Огненной земли, и родохрозитовыми из Сан-Луиса. Нормальный такой индейский парень. Хорошо хоть роуч не надел — он был куплен под самый конец поездки и упакован в коробку, чтобы отправиться в Англию. В общем, от того Гарри Поттера, что сел в июне ко мне в автомобиль в Литтл Уингинге, мало что осталось и на отца своего он не был похож совершенно.
На Rua Das Maravilhas бразильские волшебники были не менее шумными, чем остальные жители Бразилии, и, в отличии от британцев, обожали торговаться и почти каждый делал в итоге «grandes descontos para a bela señorita» с надеждой пригласить «inglês beleza» на ужин. И их абсолютно не смущало то, что со мной был Гарри. Процесс закупок растягивался, хотя я предпочла бы купить всё дороже, но быстрее, цена на скорость передвижения из лавки в лавку большого значения не играла. Для приобретения стоящих в конце списка «сапог из прочной кожи», зайдя в лавку, я сразу спросила — какие самые дорогие и прочные, оказалось, что не из дракона, а из кожи дромарога, так как она отличается даже большей прочностью, чем кожа дракона, и защищает от многих заклинаний. Хозяин начал было традиционную песню про «grandes descontos», но Гарри так на него зыркнул, что он замолчал, а мы, не торгуясь, заплатили за сапоги, возможно, тройную цену и с облегчением покинули торговый ряд. В номере отеля ещё раз проверили по списку все покупки, сложили их в чемодан на колёсиках, как у магглов, но с чарами незримого расширения.
— Давай ещё раз всё повторим? Когда ты пишешь мне письма ты…
— Адресую их профессору Септиме Вектор в Хогвартс и отправляю специальной международной почтой для студентов по обмену, которая работает на территории школы.
— Как ты подписываешь свои письма?
— «Твой Туко-туко³»
— Хорошо, это твой выбор, пусть так.
— Было бы лучше, если бы вам писал обрызганный древолаз или вискачевая крыса?
— Ну нет, туко-туко всяко лучше, — засмеялась я, — если будут обижать, хотя я очень сомневаюсь, так как у них учатся дети по обмену из многих стран и мультикультурная толерантность на высоком уровне, но всякое бывает, что ты делаешь в таком случае?
— Иду к директору и прошу, чтобы она вызвала вас.
— В сентябре обживайся, а в октябре я постараюсь навестить тебя в какие-то из выходных. Вроде бы всё? Ах, да: вот тебе «бездонный кошелёк», конечно, он имеет дно, просто так называется. Каждую неделю в нём будет появляться десять галеонов тебе на мелкие траты. Если нужно будет больше — напиши, сколько и на что.
— Вы и так столько на меня потратили, тётя Майя! Я вообще вам так благодарен! Я иногда себя больно щипаю за руку, чтобы проверить, что всё это не сон. Особенно часто щипал во время путешествия по Аргентине — в таких местах мы побывали, просто вау! А что вы скажете Дурслям? Они же, наверно, ждут моего возвращения? Вернее не ждут, конечно, не сдался я им совсем. Просто ожидают — вы же сказали, что забрали меня только на лето.
— Что-нибудь придумаю. Скажу, что освободилось место в частном закрытом пансионе с обучением за счёт попечительского фонда и, если они не против, мы тебя туда определим.
— Это они точно против не будут. И меня не видеть, и денег за это не платить.
— Но я, всё равно, собираюсь получить официальное опекунство над тобой — ты же не возражаешь?
— Я возражаю? Да я просто мечтаю об этом! Всё, что нужно, скажите, я сделаю!
— Скорее всего, нужно будет побеседовать кое с кем, дать показания. Постараюсь всё устроить так, чтобы тебя в суд не таскали.
— Да если и вызовут, я там всю правду им расскажу, куда они меня жить отправили. И что Дамблдора этого вашего я в глаза не видел.
В дверь постучали — это была доставка из мастерской печати колдофото. Гарри заправил в колдофотоаппарат новую пленку, а три уже израсходованных мы, как пришли на Rua Das Maravilhas, сразу отдали напечатать в двух экземплярах — для меня и для племянника. Колдофото вышли потрясающей красоты — водопады Игуасу катили свои воды, с Перито-Морено откалывались куски ледника и с шумом обрушивались в воду и ещё множество прекрасных видов. Было много фото Гарри одного, Гарри со мной вдвоём или втроём с Льентуром на фоне посещённых мест. Встречались и мои одиночные фото и фото с в паре с моим индейским другом. Отобрала часть из гарриной партии — ему они ни к чему — упаковала в коробку, написала адрес клиники в Mar del Plata и попросила его завтра, как он прибудет в Кастелобрушу, отправить нашему добровольному гиду по Аргентине международной почтой.
Потом поужинали прямо в номере и заказали ранний завтрак, чтобы Гарри не пропустил время срабатывания его порт-ключа. Ночью плохо спала, всё переживала, как там Гарри будет совсем один среди чужих людей, уснула под утро, и меня разбудил Гарри, когда принесли завтрак. Поели, потом «присели на дорожку», чего Гарри не понял, но не стал сопротивляться, ибо я сказала, что так нужно. Затем он закинул на спину небольшой рюкзак и взял в одну руку ручку чемодана, а во вторую небольшой серебряный щит с гербом Кастелобрушу, я обняла его и трижды поцеловала «на удачу» после чего отошла в сторону и порт-ключ сработал. В комнате стало пусто, как и у меня на душе. «Не будем расстраиваться», — сказала я себе и отправилась вместе с Тирли и уложенными в рюкзак и частично распиханными по карманам всеми нашими уменьшенными вещами в местное отделение Гринготтса, как мне велел Мирагор, выбивать себе межматериковый порт-ключ домой. Гоблины сочувственно посмотрели на меня после слов «прилетела, не подумав на самолёте» и отстегнули за приемлемые деньги порт-ключ в их Лондонское отделение прямо на сейчас, чем я и воспользовалась, подхватив пискнувшую от неожиданности Тирли на руки.
***
Дом номер 37 на Джеври-стрит оказался симпатичным трёхэтажным зданием прямо в Сити, в десяти минутах пешком от Тауэра. Как и в Бате, вся мебель была покрыта чехлами.
— Тирли, а что у нас домовиков больше нет?
— Есть, конечно. В Блэк-хаусе, в Блэк-мэноре — там точно есть, да не один. А это же дом хозяина Мариуса, он не волшебный, здесь домовик без хозяина не выживет — нет магии.
— А как же отец тебя подпитывал? Он же был сквибом?
— Он давал Тирли специальные заряжённые магией артефакты. Но теперь в них нет нужды — хозяйка очень сильная волшебница!
— Всё забываю спросить Мирагора, но может ты мне скажешь: что значит «алмаз, рождённый в роду»?
— А где вы это слышали?
— В завещании Лорд Блэк написал, что я «алмаз», рождённый в Роду единственный раз за последние пятьсот лет.
— О! Это такая редкость! Обычно алмазы приходят из магглов. Сильный, полностью чистый от родовых проклятий волшебник или волшебница, потомок сквиба какого-то знатного рода в каком-то поколении. Найти такого мага роду — большая удача, так как его потомки очистят род, усилят кровь и магию рода и их стараются женить или выдать замуж за наследника или наследницу рода. А вы — алмаз, уже рожденный в роду, то есть Магия за что-то наградила род, послав ему очищение, обновление и усиление. Если кто-то узнает об этом, на вас будет большая охота. Жениться на вас — это не только получить доступ к состоянию Блэков, но и сильного наследника для своего рода! Надо быть очень осторожной!
— Боюсь, что не я одна присутствовала на оглашении.
— Кто же ещё узнал об этом?
— Там был ещё Люциус Малфой.
— Это может быть и хорошо, и плохо. Лорд Малфой уже женат на одной из дочерей рода Блэк и он, в некотором роде, ваш родственник по супруге. Но с другой стороны — его род давно страдает от проклятия одного ребенка, может и ещё какие есть, потому в погоне за очищением своего рода он может наплевать на то, что супруга тоже Блэк, развестись с ней и жениться на вас.
— Этого мне ещё не хватало! Он же не может меня заставить?
— Он может вас похитить и удерживать, пока вы сами не согласитесь. Он достаточно красивый, не старый и умеет очаровывать женщин.
— Будем хранить инкогнито до последнего: я Септима Вектор и не знаю никакой Майи Альционы Блэк!
***
— Доброго дня вам, Леди Блэк. Как прошла ваша поездка?
— Всё очень удачно, уважаемый Мирагор. От лишней сущности Гарри освободили и устроили его на годичный подготовительный курс в Кастелобрушу.
— Рад слышать, что дела разрешились успешно. Что сейчас хотите предпринять?
— Наймите юристов и начните готовить процесс по передаче опекунских прав. Свяжитесь с поверенным Поттеров, обрисуйте ситуацию, возможно, он тоже будет заинтересован в этом.
— Решили дать бой Дамблдору?
— Бой не бой, но прав на мальчика я его лишу. Либо это произойдёт тихо по соглашению сторон, либо громко и со скандалом. Мы предложим ему оба варианта, когда будем готовы выходить в суд. Не жалейте денег — пусть у нас будут железобетонные аргументы против него!
— Что-нибудь привезли интересного из поездки?
— А как же, — сказала я, доставая медальон — новое вместилище крестража. — Вот здесь кусок души Волан-де-Морта, прошу поместить в какую-нибудь экранированную шкатулку и опустить в самое надёжное из моих хранилищ.
— Интересный выбор для сувенира из отпуска. Вы очень необычная женщина, Леди Блэк!
— Была бы обычная — не была бы ею. И да — почему вы меня не предупредили о том, что такое «алмаз», и что то, что Малфой об этом знает может быть опасным?
— Каюсь, всё время забываю о вашей потере памяти, потому и не разъяснил понятие алмаза. А Малфой, хоть и будет знать, но рассказать никому не сможет — оглашение всегда производится под чарами конфиденциальности, как раз для таких вот случаев.
— Но он и сам может быть опасен!
— Вот тут вы правы. Я сейчас подниму из хранилища экстренный порт-ключ в Блэк-мэнор. Это настоящий бастион Блэков — никто туда не войдёт, если Лорд или Леди Рода этого не захотят. Носите его и не снимайте! И родовое кольцо тоже носите на пальце, но сделайте его невидимым. А на руке у вас, позвольте полюбопытствовать, какой-то новый артефакт? Такая интересная магия, первородное серебро удивительной чистоты, древняя бирюза, трёхслойное покрытие рунами — это что какой-то артефакт времен майя или инков?
— Честно говоря, я не спросила. Это подарок от друга индейца араукана. Парный браслет, по которому можно вызвать его на помощь.
— Там не только связь, но и много других функций наверчено, все защитные. Не снимайте его — тот, кто вам его подарил, явно знал, что он вам даёт!
***
Пообщалась сегодня с Петуньей Дурсль по телефону — спасибо мистеру Беллу за его изобретение и наличие телефонного справочника «Вся Британия» в доме отца. Она, конечно, меня вспомнила, а когда узнала о нашем предложении, была просто несказанно рада ему. Дала своё согласие и обещала, если потребуется, подписать необходимые документы. Эта проблема решена — начнём собираться в Хог! Что там мне Дамблдор вещал? Нет желающих посещать мой предмет? Нужно набрать минимум, чтобы открыть дополнительный факультатив? Просто у детишек не было правильной мотивации! Пишем интересный текст рекламной листовки для студентов третьего курса — тех, кто ещё может изменить свой выбор факультатива на Арифмантику, и второй — для кружка «Практика применения арифмантических вычислений в жизни волшебника» для всех курсов старше третьего. Теперь нужно в маггловском мире напечатать пятьдесят штук первого и полторы сотни второго вида. Держись Дамблдор — такой агитации, какую я проведу на платформе 9 ¾ и в Хогвартс-Экспрессе по дороге в школу, магобразование не видело и больше не увидит никогда!
***
Староста Слизерина Маркус Бэддок переговаривался с семикурсником Алексом Паркинсоном, когда к ним подошёл староста Рейвенкло Карлус Бёрк.
— Привет, змеи! Как прошло лето?
— Да вроде ничего, как сам?
— Корпел весь август над Арифмантикой. Профессор Бринчуотер окончательно ушла на пенсию, говорят, будет новый преподаватель — а кто его знает какой он. А мне нужно сдать NEWT на отлично потому что… ой, кто это?
И тут Бёрк замер, уставившись в сторону входа на платформу 9 ¾…
***
Утро первого сентября 1990 года не порадовало хорошей погодой — на улице было градусов восемнадцать и пасмурно, спасибо хоть дождя не было! Но были в этом и свои плюсы. Позавтракав, я надела чёрное платье из плотного трикотажа, которое обтягивало попу и открывало грудь в декольте-«сердечке», подчеркивая всю их выразительность. На груди поблёскивал кулон из бирюзы в капельном серебре, составляя пару браслету на руке. Из колец — только мастерское. Туфли-лодочки на шпильках. Оглядев себя в ростовом зеркале, поняла, что я, как и Гарри, изрядно загорела за время путешествий, но стала похожа скорее на испанку, чем на индианку. Взяла ручку от своего чемодана в одну руку и пачку рекламных листовок в другую и Тирли аппарировала меня прямо ко входу на платформу и исчезла, пообещав появиться в Хогвартсе, как только я буду знать, где мои покои. Ну что ж, начнём акцию по привлечению клиентов!
Слегка покачиваясь на каблуках на слишком неровной поверхности платформы, я уверенно шла по направлению к трём старшекурсникам, которые беседовали о чём-то рядом с поездом. Они были курса с шестого или седьмого, а с учётом того, что в Хогвартс поступают в одиннадцать лет, им было сейчас где-то по семнадцать-восемнадцать лет — самый подходящий возраст. Не дойдя до них метров пять, я немного споткнулась и выронила часть рекламных листовок, которые полетели чётко им под ноги.
— О, Мерлин! Я такая неловкая, — проговорила я и стала собирать те, что упали ближе ко мне, попеременно демонстрируя молодым магам то аверс, то реверс своего наряда.
Протупив несколько секунд, молодые люди принялись помогать мне собирать упавшие листки, и каждый из них, заглянув, прочёл, что они об арифмантике.
— Вы наш новый профессор арифмантики? — поинтересовался самый высокий из них.
— Да, я профессор Вектор, буду вести факультатив арифмантики для тех, кто его выбрал, и кружок «Практика применения арифмантических вычислений в жизни волшебника», но это если наберутся желающие. Вот я хотела пройти по поезду вот эти голубые листки раздать третьекурсникам, вдруг они захотят поменять что-то из выбранного на арифмантику, а вот эти жёлтые — всем остальным студентам с четвёртого по седьмой курс, кому интересна арифмантика. Если у кого-то будут вопросы — я готова отвечать на них, пока мы будем ехать до школы. Только мне нужно ещё найти купе…
— Давайте сюда ваши бумаги, — сказал другой парень, — я староста факультета Слизерин Маркус Бэддок и найду кого-нибудь, кто пройдёт по поезду и раздаст их. А специальное купе для преподавателей есть в первом вагоне — это вагон старост. Мы сейчас вас проводим.
— Да, да! Мы проводим! Разрешите представиться — Карлус Бёрк, староста факультета Рейвенкло. Позвольте, я возьму ваш чемоданчик?
— А меня зовут Алекс Паркинсон, учусь на седьмом курсе, факультет Слизерин и никогда не изучал арифмантику, так как не видел в этом никакого смысла, но вы говорите о кружке с практическим её применением? Это очень интересно, — сказал тот первый, самый высокий парень, предлагая мне руку, чтобы я оперлась на неё, — я обязательно зайду, после того, как поезд отправится и вы устроитесь, чтобы обсудить содержание кружка и, возможно, сразу на него и записаться.
***
Когда Хогвартс-Экспресс наконец тронулся, начался процесс бесконечных консультаций жаждущей знаний мужской половины учащихся Хогвартса. Я рассказывала о том, что понимание вычислений, например, объёма разных фигур может пригодиться в зельеварении, площади — при покупке земель и строительстве, прочих других — для расчёта артефактов и траекторий попадания заклинаний и многого другого. Чертила на листах пергамента графики производительности труда и диаграммы доходности капиталовложений, доказывая, что и в жизни арифмантика очень даже нужна всем. Студенты кивали, записывались на кружок и их выгоняли следующие, стоящие под дверью моего купе. За время пути я, наверное, перевидала всех мальчиков и юношей с факультетов Слизерин и Рейвенкло, часть с Хаффлпаффа и даже с Гриффиндора, на который и не надеялась, так как мой предмет там явно совсем не популярен. Ну что же, уважаемый директор Дамблдор, посмотрим, наберу ли я необходимый минимум для открытия кружка, и сколько у меня будет учебных групп третьекурсников!
Когда объявили скорое прибытие, я переоделась из платья в брючный костюм, на который накинула мантию. Оставила вещи в купе, по рекомендации уже знакомых мне старост Слизерина и Рейвенкло, которые пришли помочь мне сойти на платформу и устроиться в карете, отправляющейся в замок, что было очень любезно с их стороны.
***
Вошла в Большой зал я вместе со слизеринцами, поблагодарила их за сопровождение и направилась в сторону преподавательского стола. Дамблдор и все преподаватели смотрели на меня с искреннем недоумением: мол, ты кто такая и что здесь делаешь? И только взгляд профессора Снейпа был задумчив, видимо мой образ был ему знаком и он пытался вспомнить, где мы прежде встречались.
— Мисс, чем мы можем вам помочь? — недоумённо спросил с высоты своего «трона» директор Дамблдор.
— Добрый вечер, директор Дамблдор! Я профессор Вектор. Вы что не узнали меня? Я хотела спросить, где моё место за преподавательским столом?
— Добрый вечер, действительно, не сразу узнал вас. Как-то вы очень сильно изменились за лето… Можете выбрать любое свободное место.
Ну конечно — любое! Любое из одного, которое было свободно! И, конечно, по закону подлости оно оказалось рядом с местом декана Слизерина! Но ничего не поделаешь, пришлось идти и садиться рядом с ним.
— Извините, потревожу вас своим обществом, — сказала я, протискиваясь на стул подле Снейпа.
Он резко развернулся в мою сторону и тихо сказал:
— Это ведь вы?!
— Очень глубокое наблюдение и содержательный вопрос, — ответила я ему, — да, я — это я.
— Да всё вы поняли. Не язвите — это моя здесь прерогатива. Это вы были тогда в банке и у Фортескью?
— Возможно, я, а, возможно, и нет. Давайте помолчим и послушаем, что собирается сказать наш глубокоуважаемый патрон.
Снейп недовольно фыркнул и отвернулся в сторону зала, но продолжал то и дело искоса кидать на меня подозрительные взгляды. Хорошо, а как тебе так? И я чуть сместила вес в сторону, прижавшись к его ноге своим бедром: сами виноваты — могли бы чуть больше места оставлять для каждого преподавателя. Декан Слизерина сначала замер от удивления, а потом стал осторожно сдвигаться от меня в сторону, лишая нас телесного контакта, и больше на меня за время речи Дамблдора и распределения первачков по факультетам не косился. Вот то-то! А будет тут на меня смотреть недобрым глазом! Кто на какой факультет попадёт меня совершенно не интересовало, так как я абсолютно никого из этих детей не знала, потому просто разглядывала зал и студентов, сидящих за столами факультетов. Когда мой взгляд дошёл до Маркуса Бэддока, тот мне слегка улыбнулся и любезно кивнул. О, Снейп, кажется, заметил и уставился на бедного старосту своими немигающими чёрными гляделками, хотела наступить ему каблуком на мысок его, как я успела заметить, начищенного лакированого ботинка, но не пришлось — директор объявил начало пира и, наконец, появилась еда, что отвлекло всех от всего разом.
— Я так понимаю, что просить вас передать мне что-то из блюд бесполезно? — поинтересовалась я у своего грозного соседа.
— Отчего же: вот объясните мне, что за цирк вы устроили на собеседовании, и я передам вам всё, на что смотрят ваши очаровательные глаза.
— О! Да это комплимент! Не ожидала, про вас много слухов ходит, но куртуазность никто вам не приписывал никогда.
— Попробовал бы кто про меня такое сказать. Так что? Будете отвечать на вопрос?
— А в чём дело-то? Я действительно мастер арифмантики и очень люблю свой предмет. А то, что иногда я могу выглядеть по-разному — так разве это преступление?
— Вы обманули нас с директором.
— Простите, обманула в чём?
— В том, как вы выглядите.
— У меня кольцо мастера арифманта и диплом магистра высшей математики — какая разница как я выгляжу, если я высоко квалифицированный специалист, который, к тому же, ещё и умеет заинтересовать студентов своим предметом?
— Родители будут недовольны.
— Недовольны чем? Что вы, наконец, нашли достойного преподавателя?
— Тем, на кого вы похожи.
— И на кого же, позвольте узнать, я похожа по вашему мнению?
— На легкомысленную кокотку!
— Ну, знаете ли, сэр! Сейчас вы меня просто оскорбили! Думаете за меня некому заступиться? — сказала я, возмутившись так, что задрожали бокалы не только на столе преподавателей, но и у находящихся поблизости студентов.
И тут произошло неожиданное, со своего места поднялся староста Рейвенкло Карлус Бёрк, чей род относится к священным двадцати восьми, и громко сказал:
— У вас какие-то проблемы, профессор Вектор?
И тут же абсолютно все — студенты, преподаватели и уважаемый Директор — уставились на наш со Снейпом угол стола.
— Нет, мистер Бёрк, всё просто замечательно, спасибо что спросили.
— Северус, ты мог бы дать нашему новому профессору спокойно поесть, что ты там всё выясняешь у неё? — недовольно сказала Минерва Макгонагалл.
— Всё в порядке, уважаемая госпожа заместитель директора. У нас просто вышло небольшое недоразумение с деканом Слизерина, не правда ли, профессор Снейп?
— Да, — выдавил он нехотя, — просто недоразумение.
После десерта и странного гимна, перед тем как идти за профессором Бабблинг, которая любезно вызвалась проводить мня в мои покои, расположенные рядом с её комнатами, я, всё-таки, реализовала свой маленький план мести, наступив каблуком на сияющий туфель Снейпа, что вызвало у него на лице бурю эмоций.
— Ох, извините, профессор: тут так мало места, я совершенно случайно сделала это, великодушно простите ещё раз! — сказала я, невинно похлопав ресницами, и, не дожидаясь его ответа, побежала за уже изрядно прошедшей вперед профессоршей рунологии.
Примечания:
¹ https://disk.yandex.ru/i/1Gxvtk097Rrd1A Это настоящее здание и оно действительно расположено в Рио. Из-за своего внешнего и внутреннего убранства является одной из городских достопримечательностей и неоднократно появлялось в различных фильмах. Журналом Time в 2014 году она была названа четвёртой по красоте среди библиотек мира.
² https://disk.yandex.ru/i/m7-QhP09KXu9Sg конечно никакой Rua Das Maravilhas (улицы Волшебства) в Рио нет, но, тем не менее, это реальное бразильское фото исторического центра города Салвадор-да-Баия, который в 1985 году был внесён в Список мирового культурного наследия ЮНЕСКО.
³ Тукуманский туко-туко https://datewiki.ru/wiki/Tuco-tuco, как и обрызганный древолаз и вискачевая крыса — это животные эндемики Южной Америки.
Переводы с португальского:
«grandes descontos para a bela señorita» — «большие скидки для красивой сеньориты»
«inglês beleza» — «английская красавица»
