Глава 60Наложив уже привычное Дезиллюминационное, Римус прошел мимо домов, чьих жителей, благодаря Сириусу, он знал с детства, и подошел к до боли знакомой дубовой двери, возле которой терлась парочка мерзких Пожирателей. Он тихонько отворил чуть скрипнувшую дверь и нырнул внутрь. Поднялся жуткий пыльный ураган, и Римус часто-часто задышал, прогоняя чихательные позывы. Чудовищная пылища сложилась в чересчур злого Дамблдора с острыми точеными чертами и приготовилась было заверещать что-то несуразное.
- Это не я убил тебя, Альбус, - негромко, но отчетливо произнес Римус, и пыль растворилась в воздухе.
И не успел Римус задуматься, что зря поспешил снимать Дезиллюминационные, как из серовато-белого облака высунулся кончик волшебной палочки, и голос, явно похожий на голос Джеймса, твердо приказал:
- Не двигаться!
- ГРЯЗНОКРОВКИ И МЕРЗОСТЬ, ЗАПЯТНАВШАЯ СТЕНЫ БЛАГОРОДНОГО ДОМА БЛЭКОВ, ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ ВНОСИТЬ В ЭТОТ ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ КОРИДОР СВОИ ГРЯЗНЫЕ ТУШКИ?!! КАК ВЫ ТОЛЬКО ОСМЕЛИЛИСЬ ВОЙТИ В ЭТИ ДВЕРИ, КОГДА ВАША КРОВЬ НА ПОЛОВИНУ ОТВРАТИТЕЛЬНА?!
Сзади, со стороны лестницы раздались торопливые громкие шаги, приглушенные голоса Рона с Гермионой, и скоро в грудь Римусу уставились еще две палочки, хозяев которых по-прежнему не было видно сквозь непроглядную дымку.
- Не стреляйте, это я, Римус! - облегченно произнес Римус и поднял руки, в которых не было волшебной палочки.
- Хвала небесам, - удовлетворенно улыбнулась Гермиона и, наконец, заткнула голосящую старуху.
Рон, тоже узнав голос Лунатика, опустил палочку, но Гарри продолжал стоять, как каменное изваяние, будто обездвиженный заклятием.
- Покажись, - приказал Гарри, не опуская палочку.
Римус прошел в комнату и продекламировал:
- Я, Римус Джон Люпин, оборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверки создателей Карты Мародеров, женатый на Нимфадоре, известной также как Тонкс, и это я научил тебя, Гарри, как создать Патронуса, принявшего затем облик оленя.
- Да, все в порядке, - кивнул лохматой головой Гарри и опустил палочку, - но надо же было проверить, верно?
- Как твой бывший преподаватель защиты от Темных искусств, не могу с тобой не согласиться, проверить было надо. А вот вам, Рон и Гермиона, не следовало так быстро отказываться от обороны.
Римус был явно рад увидеть живых и невредимых "преступников", за которыми велась яростная охота. Как ни странно, в Гарри Римус увидел еще больше Джеймса: тот тоже довольно быстро исхудал, когда война достигла своего пика, даже несмотря на любящую заботливую Лили, тревожно караулящую порог их дома.
- Значит, от Северуса пока ни слуху, ни духу? - спросил Римус, не удивляясь тому, что назвал Снегга по имени. Ну и что, что враг?! Что теперь, Темного Лорда Де-Мортом называть?! Глупость и ограниченность. Другое дело - Нюниус.
- Нет, - сухо ответил Гарри и принялся за свои расспросы. - Что происходит? Все целы?
- Да, - с заметным облегчением кивнул Римус и расслабился в теплой домашней обстановке. - Только за вами следят. Да и тут, на улице маячит парочка Пожирателей Смерти.
- Мы знаем.
- Они не знают, что вы здесь, а то, уверен, их было бы больше. Пожиратели расставлены по всем углам, хоть как-то связанным с тобой, Гарри, - печально сообщил Римус, припоминая отвратительные физиономии. - Пойдем вниз, мне многое нужно вам рассказать, да и я хочу знать, что с вами было после того, как вы покинули Нору.
Гермиона тепло улыбнулась и пошла в сторону столовой, где немедленно разожгла огонь в старом, практически разрушенном камине, которым, кроме как при помощи Летучего пороха, никто не пользовался. Поленья живо затрещали, по комнате распространился уютный аромат сухих березовых дров, и стало как-то приятно и мирно. Римус вытащил из своего безразмерного кармана четыре бутылки сливочного пива, которые он запас несколько дней назад, когда только планировал отправиться к ребятам.
- Так вы направились со свадьбы прямо сюда? - поднял брови Римус и с звонким "чпоньк" открыл бутылку.
- Нет, - ответил Гарри и сел за стол напротив Римуса. - Сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем-Корт-роуд с парой Пожирателей.
Сказать, что Римус удивился, - ничего не сказать. Гарри объявил это самым спокойным тоном, словно рассказывал о погоде или отвечал урок профессору, и Римус поперхнулся все тем же пивом и с забавным "буль-буль-буль" выплюнул все себе на мантию. Гарри сдержанно улыбнулся.
- В общем, мы трансгрессировали на магловскую тихую улицу и зашли в самое неприметное кафе, чтобы обсудить ближайшие планы, но тут внутрь ввалились двое Пожирателей. Завязалась небольшая потасовка, но в итоге мы обоим стерли память, - на одном дыхании выпалила Гермиона, передернув плечами при воспоминании.
- Вы узнали их? Кто именно это был? - деловито поинтересовался Римус.
- Насколько мы поняли, Роули и Долохов, - подал голос Рон.
- Ооо, ребята, если вы действительно обезвредили Долохова... Этот русский немало проблем Министерству доставил. Раньше ведь он в нашей разведке работал. Его туда за информацией послали. А он взял и сменил сторону.. Ну да ладно... Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто трансгрессирует, невозможно, если только не вцепиться в него в последний момент, - задумчиво пробормотал Римус, прокручивая в голове все варианты развития событий.
- Однако и на то, что они просто гуляли по Тотнем-Корт-роуд, тоже не похоже, верно? - сказал Гарри, помотав головой с длинными темными прядями.
- Мы вот подумали, - неуверенно предположила Гермиона. - А что, если на Гарри все еще распространяется Надзор?
Еще во время учебы в Хогвартсе Римус научился не смеяться над чужими ошибками, а всего лишь ненавязчиво поправлять. Хотя слышал он и что-то покруче, чем "Вампиры - это как гоблины, только пострашнее" (в тот раз Римус намекнул первокурснице, что вряд ли гоблины оценят такое сравнение, хотя страшнее них никого и не найдется). Или даже "Молодильные яблоки действительно существуют, иначе как бы профессор Дамблдор оставался живым столько долго" (при вопросе, сколько для того когтевранца значит долго, парень на полном серьезе ответил: "В Египте такого бы уже забальзамировали". Римус посоветовал добавить такую фразу в эссе, еле сдерживая улыбку. В итоге Когтеврану начислили двадцать баллов "за потрясающее чувство юмора", то была веселая новенькая учительница, которая, казалось, даже и не умеет отнимать баллы у факультетов).
Ну, так вот, Римус на высказывание Гермионы лишь коротко ответил:
- Это невозможно.
Рон гордо приподнял подбородок, и сразу стало понятно, что было причиной неуверенности Гермионы.
- Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели смерти точно бы знали, что он здесь... И все же я не понимаю, как им удалось проследить вас до Тотнем-Корт-роуд. Меня это тревожит, очень тревожит, - Римус задумался, и на лбу проступило несколько неглубоких складок.
Как бы там ни было, Гарри горел желанием поговорить о том, что интересовало их в первую очередь.
- Расскажите, что произошло после нашего ухода. Папа Рона сообщил нам, что семья в безопасности, но больше мы ничего не знаем, - тихо произнес Гарри, а Рон заметно напрягся и стиснул зубы. Гермиона легонько сжала его длинные тонкие пальцы в своей узкой ладошке.
В словах Гарри Римус уловил два выражения: "папа Рона" и "семья в безопасности". Почему-то, на этот раз вспомнился Сириус, который семью Поттеров считал даже более родной и любимой, нежели чету Блэков. Гарри сказал это напряженным от неизвестности голосом, в котором улавливались интонации самого Сириуса.
- В общем-то, нас спас Кингсли, - протянул Римус, припоминая не слишком веселую свадьбу. - Благодаря его предупреждению большинство гостей трансгрессировали еще до их появления.
- Кто это был? - нервно перебила Лунатика Гермиона. - Пожиратели смерти или люди из Министерства?
- Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, - пожал плечами Римус. - Их прибыло около десятка, однако они не знали, Гарри, что и ты там. До Артура дошёл слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где ты. Если это правда, он тебя не выдал.
— Пожиратели смерти обыскали «Нору» сверху донизу, увидели упыря, но подходить к нему близко не стали, а потом два часа допрашивали тех из нас, кто остался в доме. Они пытались выведать что-нибудь о тебе, Гарри, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что ты был там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть в стране, дома, связанные с Орденом. Никто не погиб, — опережая вопрос, быстро добавил Люпин, — но вели они себя грубо. Сожгли дом Дедалуса Дингла, однако его, как вы знаете, там не было. Ударили заклятием Круциатус по родителям Тонкс, опять-таки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя хорошо — потрясены, конечно, но живы-здоровы.
— Выходит, Пожиратели смерти пробились сквозь все защитные чары?
— Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей смерти вся мощь Министерства, — сказал Люпин. — Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, и действуют они теперь совершенно открыто.
— Но хоть как-то применение пыток для того, чтобы выяснить, где Гарри, они объясняют? — звенящим голосом спросила Гермиона.
— Ну… — произнёс Люпин. Он помялся, потом вытащил из-под мантии сложенный в несколько раз номер «Ежедневного пророка». — Вот, — сказал он и через стол подтолкнул газету к Гарри, — ты всё равно рано или поздно узнал бы. Это их предлог для охоты на тебя.
Даже издалека Римус углядел огромную жирную надпись: РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА.
— Прости, Гарри, — сказал Римус.
— Выходит, «Ежедневный пророк» тоже теперь в руках Пожирателей? — гневно спросила Гермиона. Римус коротко кивнул. - Но люди-то понимают, что происходит?
— Переворот прошёл гладко и практически бесшумно, — ответил Лунатик. — По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его сменил Пий Толстоватый, а на нём лежит заклятие Империус.
— Но почему же сам Волан-де-Морт не объявил себя министром магии? — спросил Рон.
— А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть министр, только зачем ему сидеть в министерском кабинете? Его марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами, позволяя Волан-де-Морту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. Многие, естественно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто, пошли разговоры, что за этим стоит Волан-де-Морт. Но в том-то всё и дело — только разговоры, да ещё и шёпотом. Никто не осмеливается говорить с другими откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот — вдруг его подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Да, Волан-де-Морт ведёт игру очень умную. Обнаружь он себя — и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, он насаждает замешательство, неопределённость и страх.
— Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, будто опасен не Волан-де-Морт, а я? — поинтересовался Гарри.
— Это, безусловно, часть целого, — ответил Римус, — и её следует признать мастерским ходом. Теперь, когда Дамблдор мёртв, ты — Мальчик, Который Выжил — мог бы стать символом и опорой для любого сопротивления Волан-де-Морту. А внушив всем, что ты приложил руку к смерти героя, Волан-де-Морт не только получил возможность назначить цену за твою голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто мог бы тебя защитить. А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рождён от маглов. — И Римус ткнул пальцем в номер «Ежедневного пророка». — Посмотрите на второй странице.
— «Регистрация магловских выродков, — вслух прочитала Гермиона. — Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых магловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами.
Недавние исследования, проведённые Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые магловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные её доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия.
Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому так называемому магловскому выродку явиться для собеседования в только что учреждённую Комиссию по учёту магловских выродков».
— Люди такого не допустят, — заявил Рон.
— Уже допустили, — покачал головой Римус. — Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от маглов.
— Но каким, интересно, образом они могли «уворовать» магические способности? — спросил Рон. — Это же духовная сила, её нельзя украсть, иначе бы и сквибов никаких не было, ведь так?
— Согласен, — ответил Люпин. — И однако же если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания.
Рон взглянул на Гермиону и спросил:
— А если чистокровка или полукровка присягнут, что «магловский выродок» их родственник? Я мог бы заверить всех, что Гермиона — моя кузина…
Гермиона накрыла ладонью руку Рона, сжала её:
— Спасибо, Рон, но я не могу допустить, чтобы ты…
— Да у тебя и выбора не будет, — яростно сказал Рон и тоже сжал её руку. — Я помогу тебе заучить наизусть моё фамильное древо, и ты сможешь отвечать на любые вопросы о нём.
— Рон, мы же в бегах вместе с Гарри Поттером, главным находящимся в розыске преступником страны, По-моему, для нас всё это не важно. Если мне удастся вернуться в школу, тогда другое дело. Кстати, а как Волан-де-Морт собирается поступить с Хогвартсом? — спросила она у Римуса.
— Учёба стала обязательной для любого юного волшебника и волшебницы, — ответил тот. — Об этом объявили вчера. Серьёзная перемена, раньше никого учиться не заставляли. Конечно, почти каждый чародей и чародейка Британии заканчивали Хогвартс, однако родители имели право обучать их и дома или посылать, если им так больше нравилось, за границу. А теперь все волшебники будут находиться под присмотром Волан-де-Морта с самого раннего возраста. Помимо прочего, это ещё одна возможность устранять тех, кто рождается от маглов, поскольку ученики школы, прежде чем попасть в неё, будут получать сертификат о Статусе крови — то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников.
Гарри ощущал отвращение и гнев — именно в этот миг одиннадцатилетние дети с восторгом роются в только что купленных учебниках по волшебству, не зная, что они никогда не увидят Хогвартса, а может быть, и своих родителей.
— Это… это… — выдавил он, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и гнев, однако Люпин негромко произнёс:
— Я знаю. — Он как будто поколебался немного, а затем сказал: — Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.
— Поручил, — ответил Гарри. — И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной.
— Ты можешь посвятить меня в подробности? – спросил Римус, хотя, говоря откровенно, он надеялся на отрицательный ответ.
— Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я.
— Я знал, что ты так и ответишь, — разочарованно произнёс Римус. — И всё-таки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что я способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, не обязательно.
— А как же Тонкс? — неожиданно спросила Гермиона.
— А что Тонкс? — нехотя сказал Римус.
— Ну, — насупилась Гермиона, — вы ведь женаты. Как она отнесётся к тому, что вы уйдёте с нами?
— Тонкс в полной безопасности, — ответил Люпин, а в сердце кольнуло – он ведь так и не поговорил с ней, она до сих пор одна. — Она сейчас у своих родителей, - соврал Лунатик и про себя выругался.
— Римус, — неуверенно произнесла Гермиона, — у вас всё в порядке… ну, вы понимаете… между вами и…
— Спасибо, всё хорошо. Тонкс ждёт ребёнка, - для пущей убедительности добавил Римус, в душе проклиная себя за такую отвратительную алчность.
— Ой, как здорово! — взвизгнула Гермиона.
— Великолепно! — с восторгом добавил Рон.
— Поздравляю, — сказал Гарри.
— Так вы принимаете моё предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы защиты от Тёмных искусств. И должен сказать, что, по-моему, нам придётся столкнуться с такой магией, какой никто ещё не видел и даже вообразить не мог.
Рон и Гермиона взглянули на Гарри.
— Просто… просто ответьте мне для полной ясности, — произнёс тот. — Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами? – Гарри, по-видимому, не понимал, как такое возможно, но Римус не собирался отступать, отчаянно отвергая мысль, что зря он вообще сюда заявился.
— Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, — сухо ответил Римус, заклиная этих самых родителей забрать Дору из Норы.
Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием.
— Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой.
— Что ж, — медленно ответил Гарри. — А вот я этого не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть рядом со мной, а не со своим ребёнком.
Эти слова, возможно, произнесенные в пылу спора, перерастающего в ссору, оказали на Римуса чудовищное действие. Он словно вдруг понял, что Тонкс действительно без него не сможет и справляться с ребенком, и участвовать в войне, и спасать невинных. Он был нужен ей. Потому что он мужчина, а она девушка. Простой закон природы. В голове мелькали нежные образы:
«Ну, Римус, еще пять минуточек, я встану, честное слово!», - Тонкс валяется в постели, а где-то в Лондоне их уже дожидается рассерженный Грюм.
«Пупс требует киви!», - аккуратно поглаживая пока что небольшой живот, тихонечко произносит девушка, поднимая взгляд на мужа.
«Будь осторожен, милый! Мы же переживем эту ночь?! Ты мне обещаешь?», - тихо произносит Тонкс таким голосом, каким, вероятно, не разговаривала никогда и ни с кем. Этот голос принадлежит только ему. Как и она сама. Навсегда.
Но Римус, взращенный под тщательным присмотром великих Мародеров, никогда и ни за что не отступится от задуманного. Да чтоб звезда Сириуса упала!
— Ты не понимаешь, — сказал Люпин.
— Так объясните, — ответил Гарри.
— Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом.
Слова жестоко жгли горло. Ведь это же не он, это не может быть его голос, говорящий эти страшные вещи, осуждающий что-то настолько естественное, что можно назвать лишь аксиомой.
— Понятно, — сказал Гарри, — и потому вы собираетесь бросить её с ребёнком и сбежать с нами?
Римус вскочил, стул его отлетел далеко назад. Как говорил Джеймс, правда глаза колет. Конечно, контекст значительно меняет смысл сказанного, но в этот момент именно это и разозлило уже заведенного Римуса – ему сказали правду. Неприятную, жгучую, обидную. Но все-таки правду, какой бы она ни была.
— Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и своим ещё не родившимся ребёнком! Я не должен был жениться на ней, я обратил её в прокажённую! — заорал Римус так, что стекла задрожали. — Ты всегда видел меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамблдора! И не знаешь, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, со мной и разговаривать-то перестают! Ты понимаешь, что я натворил? Даже её родные пришли от нашего брака в ужас. Да и какие родители захотели бы, чтобы их дочь вышла замуж за оборотня? А ребёнок… ребёнок… Подобные мне обычно не размножаются! Уверен, он родится таким же, как я. И как мне простить себя, передавшего свою болезнь ни в чём не повинному ребёнку? А если он чудом и не пойдёт в меня, лучше, в сотни раз лучше будет, если он вырастет без отца, которого ему придётся стыдиться!
Римус говорил и говорил. Все то, чего не мог открыть никому, все то, что поведал бы Мародерам без раздумий, если бы они были живы. Он не смог остановиться, пока слова не закончились. Как бы там ни было, он все еще считал, что его брак с Тонкс был самой настоящей ошибкой. А еще более важным было то, что очередная его ошибка сейчас развивалась в животе его жены.
— Римус! — прошептала со слезами на глазах Гермиона. — Что вы говорите? Как может ребёнок, любой ребёнок стыдиться вас?
— Ну, не знаю, Гермиона, — сказал Гарри, — вот мне, например, за него стыдно. — Если новый режим считает мерзостью даже «магловских выродков», что же он сделает с полуоборотнем, отец которого состоял в Ордене? Мой отец погиб, пытаясь защитить мою мать и меня. Вы считаете, он согласился бы на то, чтобы вы бросили своё дитя и ушли с нами на поиски приключений?
— Как… как ты смеешь? — произнёс Люпин. — Речь идёт не о стремлении к опасности или славе… Как ты смеешь предполагать такую…
Абсурд, о котором говорил Гарри, действительно не был похож на все помыслы Римуса сбежать от реальности, провести остаток жизни в поисках счастья для Тонкс и ребенка. Но ни о какой славе Лунатик не думал. Никогда. Он семь лет прожил в тени более ярких друзей, и это его совершенно не заботило. Главное, что они просто были, эти самые друзья.
— Я предполагаю, что вы считаете себя отчаянным сорвиголовой, — ответил Гарри. — И хотите занять место Сириуса.
— Гарри, перестань! — взмолилась Гермиона.
Римус смотрел в глаза Лили и видел в них непробиваемую решительность Джеймса. И вряд ли даже такая хорошая подруга, как Гермиона, смогла бы сейчас остановить этот танк. Ведь Джима не в силах был остановить даже Сириус. «Занять место Сириуса!». Да что он несет-то, в конце концов? Занять место того, которого не хватает больше всего в этой жизни?..
— Я никогда не поверил бы, — сказал Гарри, — что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус.
Как там маглы говорят? Состояние аффекта? Так вот: это – тот самый случай. Ситуация, промелькнувшая в голове, лишь обострила условный рефлекс:
- Пит, ты запомнил? Как только – так сразу!! – серьезно говорит Сириус после очередной стычки со Снейпом.
- Да! Если хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь обзовет кого-нибудь из нас трусом всерьез, моментально палить Экспеллиармусом!! – кивает головой Хвост и сосредоточенно смотрит на обозленного на жизнь Сохатого, которого в который раз проигнорировала Лили.
- За исключением девушек, конечно! – добавляет Лунатик, выглядывая из-за очередного фолианта, где ищет заклятие, которое впоследствии поможет Мародером заставить Карту двигаться.
- Но, все-таки, не разбирая, кто перед нами! И всем вчетвером! – вдруг выныривает из своей реальности Джеймс, подходя к друзьям.
- Ведь мы Мародеры! – Сириус хлопает Джима по плечу.
- А это никогда не изменится! – скалится в ответ Джеймс.
- Потому что Мародеры вечны!- удовлетворенно кивает Римус.
Римус мимолетно взмахнул палочкой, и Гарри полетел спиной назад по комнате. Как ни странно, Люпин не испытывал ничего, кроме неприязни по отношению к Поттеру-младшему. Неужели и Гарри испортился?! Римус вылетел за дверь прежде, чем смог опомниться. Он трансгрессировал не домой. Родителей сейчас он не мог и видеть. Это было снова кладбище. Как обычно, в принципе, это уже привычка.
Римус даже не задумался возле развилки. Как бы Джеймс ни был важен и нужен ему, после того, как Гарри назвал Римуса трусом, а Лунатик пальнул в ответ Экспеллиармусом, он вряд ли сможет смотреть Джеймсу в гла… Даже на его мраморную плиту.
