Глава 59: Демоны Бенджамина ХьюзаШли месяцы, и письма от Маэса стали приходить все реже. Он писал каждые две недели, рассказывая о своем обучении на офицера, но как только его отправили в зону боевых действий, письма стали хаотичными. Маэс служил не на фронте, но достаточно близко, чтобы его записи наполнились красочными и смешными описаниями недостатка провизии и полевых лишений. Казалось, что все время его батальон проводил на тренировках и в ожидании: в письмах все больше сквозила скука. Рой думал, что друга достало долгое бездействие, но Маэс никогда не жаловался.
Рой и сам не спешил жаловаться. Его письма оставались как можно более приятными и безобидными. Ни упоминания о тяжелых домашних делах, бессонных ночах над старыми книжками, не имевшими никакого отношения к алхимии, наказаниях за своевольные эксперименты. Зато он хвастался, что научился делать горшки из кучи глины и извлекать соль из растений, и уже может заставить изгородь принимать всякие странные формы.
Иногда Рой писал о школьных успехах Ризы: о синей ленточке за победу в соревновании по истории или о призе за великолепно написанные сочинения. Маэса они никогда особо не интересовали, но Рой все равно продолжал писать. Он гордился подругой вместо мистера Хоукая.
Учитель последнее время вел себя странно: стал раздражителен и вновь принялся запираться в кабинете на долгие часы. В такие дни оттуда можно было слышать странные вздохи и шипение, словно у мистера Хоукая что-то болело. И хотя любопытство пожирало Роя, он даже и не думал о том, чтобы открыть дверь с помощью алхимии. Даже когда нашел пятна крови на изнанке брюк учителя и грязные бинты среди мусора, все равно придержал язык. Ему не доставало смелости спросить, что происходит.
Еженедельные ужины у доктора Беллы служили единственным спасением от душной атмосферы дома. Иногда Рой приходил в школу, якобы чтобы забрать Ризу. На самом деле, он разговаривал с ее учителем. Приятные шутки и жизнерадостное поведение мистера Ранье были словно глоток свежего воздуха по сравнению со строгим и серьезным мистером Хоукаем.
Они говорили о политике и о войне на юге. Когда мистер Ранье понял, что Рою интересен этот конфликт, он принялся вырезать статьи из «Центральной газеты» и «Трибуны южного города». Так Рою удавалось узнавать о последних битвах. Он всегда следил за упоминанием двадцать третьей пехотной роты – там служил Маэс. Пока о ней ничего не говорилось, и письма продолжали приходить, минуя цензуру, Рой знал, что друг в целости и сохранности... и умирает от скуки.
Как раз после одного из таких визитов, в июньскую среду, Рой и Риза повстречали семью Хьюзов на пути в город.
Их повозки казались странно заброшенными. Маленькая была пуста, и на двух меринах, тянувших ее, тоже никого не было. Абсалом сидел один на козлах первой повозки, а Гарет управлял телегой, которую тянули Квойт и Нэнси. Следом за телегой шел привязанный худенький жеребенок, который казался слишком маленьким для путешествий. Тиаф, как и всегда, ехал верхом на пони – на нем тоже сказались годы. Его шаг был не так высок, да и имя – Донтлесс, неустрашимый – уже не так соответствовало ему. В конце процессии плелась старая добрая Дот, тяжело склонив голову. На ее спине сидел Бен. Он ссутулился в седле, держась за луку вместо поводьев, и позволял кобыле брести, как ей угодно.
Завидев Роя и Ризу на дороге впереди, Абсалом придержал коней.
— Тпру, мальчики! — сказал он одновременно и сыновьям, и лошадям.
Повозки остановились, и Абсалом вынул трубку изо рта и приподнял шляпу.
— Мисс Хоукай, — улыбнулся он Ризе. — Рой!
— Добро пожаловать обратно, сэр! — радостно откликнулся он, окидывая взглядом маленькую процессию. — А где Эли?
Тиаф рассмеялся, закинув голову назад.
— Ты знаешь, нам задавали этот вопрос в каждом городе, но я впервые слышу его от парня.
Гарет грустно засмеялся, а Абсалом ухмыльнулся. Рой подождал немного, неуверенный, что должно случиться. А потом понял, что никакого насмешливого ответа от любвеобильного цыгана не последует.
— Он остался в Южном городе, — сказал Абсалом. — У его гильдии сейчас работы навалом, начиная с линз для оружейников и заканчивая очками для артиллеристов.
Риза, которой быстро наскучил этот разговор, прошла мимо повозок и улыбнулась своему другу.
— Бен? Рада тебя видеть.
Бен поднял голову, чтобы взглянуть на нее тусклыми глазами, под которыми залегли тени. Он стал еще худее, чем был в прошлом году, и давно не брился. Очки его запачкались, а грязные волосы слиплись и поседели на висках. Рой вдруг понял, что Бен выглядит старым.
— Риза, — сказал Бенджамин даже монотоннее, чем обычно. — Как ты?
— Хорошо.
Риза и сама смотрела на него так, словно едва могла поверить своим глазам. Она коснулась его ноги.
— Ты в порядке?
Бен только моргнул в ответ. Гарет тревожно глянул на Тиафа, а тот подвел пони поближе и нагнулся, чтобы аккуратно отвести Ризу прочь. Это был достаточно впечатляющий трюк для наездника, но Рой был слишком занят, чтобы оценить его.
— Он в порядке, — сказал Тиаф, ободряюще улыбаясь Ризе. — Просто устал. Мы весь день провели в пути.
— Ой, — она косо глянула на Бена. — Можно я завтра приду вас навестить?
Гарет издал какой-то странный звук, а Тиа улыбнулся.
— Конечно. Бен обожает тебя, ты его самая любимая девочка! Да, Бен?
Тот медленно кивнул, а потом вновь поник, тяжело опустив голову. Рой вопросительно глянул на Абсалома, незаметно качнувшего головой.
— Маэс говорил, он отправлял тебе письма для нас? — спросил он, явно пытаясь сменить тему разговора.
— Да.
Рой взял подругу за руку и отошел к краю дороги.
— Мне сбегать за ними?
Абсалом покачал головой.
— Почему бы тебе не принести их в лагерь завтра? Мы будем польщены, если вы двое поужинаете с нами.
— Спасибо! Нам нужно будет спросить мистера Хоукая, но я думаю, что ему все равно.
— Буду с нетерпением ждать вас тогда.
Абсалом добро улыбнулся Ризе.
— Приятного вам дня, мисс Хоукай. Н-но!
Повозки тронулись с места, и два всадника пошли за ними. Тиаф ехал как можно ближе к Дот – и хорошо, потому что Бен покачнулся в седле, и Тиа пришлось схватить брата за локоть, чтобы удержать на месте.
Рой отвернулся, чувствуя себя не в своей тарелке. Что бы ни случилось с Беном, это явно расстроило Маэса. И хотя старший из братьев Хьюзов всегда был мрачным и тихим, сейчас он выглядел совсем разбитым. Надеясь, что Риза ничего не заметила, Рой повел ее к дому.
Риза наблюдала за Беном, который взял обжигающий чай из рук Гарета. Рой сидел на подножке повозки и смотрел, как Тиаф строгал ручку на крышке для кастрюли. Мистер Хьюз отошел с письмами Маэса ближе к деревьям, где мог прочитать их в одиночестве.
Бен отпил чая и дождался, когда Гарет вновь вернется к огню. Вылив полкружки в траву, он достал оловянную фляжку из внутреннего кармана куртки и долил ее прозрачное содержимое в чай. Они тут же перемешались, не оставив и следа.
— Что это? — тихо спросила Риза, прекрасно понимая, что ее флегматичному другу не хочется, чтобы его действия заметили другие.
— Жидкая смелость, — мрачно пробормотал Бен, делая большой глоток. Поморщившись, он потер глаза рукой и нетвердо взглянул на нее сквозь грязные очки. — Приятно вновь тебя увидеть. Твой папа хорошо с тобой обращается?
Риза не знала, что ответить. Ей не всегда нравилось, как папа вел себя с ней, и она не любила все те злые слова, что звучали из его уст, но понимала их. Папе не нравилось, какой она выросла, и поэтому он не мог ее любить.
— Папа очень занят.
Бен печально кивнул.
— Наверняка. — Он ласково погладил ее по волосам слегка дрожащей рукой. — Я соскучился. А как школа? Ты стараешься?
— Да! — воспряла духом Риза. Школа была тем единственным местом, где она чувствовала себя нормальной и даже ценной. — Я учу геометрию. Это как математика, только с фигурами.
— Ты умная девочка. Я принес тебе кое-что.
Он вынул неумело завернутый в коричневую бумагу предмет из корзины рядом с ящиком с посудой. Расправив погнувшийся угол, Бен передал сверток улыбнувшейся Ризе.
— Это мне? — удивилась она.
Он кивнул.
— Я увидел ее в Южном городе, и она напомнила мне о тебе.
Риза аккуратно развернула подарок. Внутри оказалась книга – старая, тяжелая и красивая. Риза повертела ее в руках и провела пальцем по золотому тиснению на корешке. «Лучший солдат Никто», написанная Каррер Белл.
— Спасибо.
— Вот.
Бен бережно открыл книгу и перевернул кальку, под которой оказалась первая глянцевая страница. На ней был раскрашенная гравюра, изображавшая девочку с откинутыми назад золотыми волосами. Она сидела под деревом с полным передником румяных яблок, одно из которых держала в вытянутой руке. Девочка предлагала его лоснящемуся черному жеребцу и улыбалась. Риза провела рукой по шелковистой бумаге, пораженная красотой иллюстрации.
Бен глотнул еще своего чудодейственного чая.
— Я подумал, может, ты согласишься почитать мне.
Риза уже не должна была удивляться, но все равно удивилась – и ощутила благодарность. Она знала, что Бен не слишком хорошо умел читать, и ей уже приходилось читать ему в прошлом, но все равно было приятно, когда ее просили сделать что-то, что не мог сделать взрослый. Давало почувствовать себя не такой никчемной.
Риза перевернула страницу.
— Глава первая, — прочитала она. — В которой я больше не ребенок. Хотя первые десять лет моей жизни прошло достаточно обычно, следует кратко рассказать о них, чтобы читатель знал все предпосылки последующих событий. Я, Холли Энн Зарубин, родилась по соседству с М. в семье богатого торговца шерстью и его второй жены. Вырастили меня согласно обычаям...
Не переставая читать, Риза лишь краем глаза заметила, как Гарет, Тиаф и Рой переместились ближе к ней, чтобы тоже послушать. Гарет задумчиво тер подбородок.
— Жаль, что мы не можем остаться тут на целый год, — пробормотал он. — Давненько я не видел его таким нормальным.
Рой ничего не ответил, хотя выглядел так, словно хотел что-то добавить.
Это случилось в третью и последнюю неделю, когда Хьюзы оставались в городе. Рой видел, что Абсалом, Гарет и Тиа предчувствовали это, но ожидали, что все произойдет раньше. Что бы ни лежало тяжелым грузом у Бена на плечах, присутствие Ризы явно помогало ему с этим справляться. Каждый день они садились вдвоем, и она читала ему из готической новеллы с необычным военным сюжетом. Бен, видимо, выбрал эту книгу из-за картинок, но оказалось, что у нее интересная история – насколько мог судить сам Рой, слышавший пару отрывков. Каррер Белл, кто бы он ни был, талантливо писал.
Рой пытался выпытать у Хьюзов, что же случилось с Беном, но безуспешно. Гарет только сжимал зубы и печально качал головой, выглядя при этом как-то виновато. Тиа всего лишь заметил, что Бен много пьет последнее время. Рой никак не мог понять этого. Городские пьяницы были людьми развеселыми и сентиментальными, они пели непристойные песни и рассказывали анекдоты. Тихая печаль Бена совсем на них не походила.
Все случилось вечером во вторник. Мистер Ранье пригласил их с Ризой поужинать к себе, чтобы заодно отдать ей книгу о знаменитых битвах, а ему – новости о нынешней войне. Риза читала, сидя на кровати, а Рой и мистер Ранье разговаривали за столом. Вдруг с улицы донесся какой-то шум. Он проник в душную комнату через открытое окно.
— Спокойно, мистер! Положи их, ну... — раздался чей-то громкий голос.
Послышалась яростная ругань, и мусорные ящики попадали и покатились к стене с характерным звуком. Перепуганная Риза отвлеклась от книги, а Рой вопросительно посмотрел на мистера Ранье. Тот вытянулся в струнку на своем стуле, его взгляд стал тревожным и внимательным, словно у зверя на охоте. Так выглядели готовые ко всему солдаты, и Рой никогда прежде не видел ничего подобного, и его странным образом пугала такая перемена.
Сердитый незнакомец бормотал что-то неразборчивое. Другой голос прервал его:
— Извиняюсь, но нет. Вы и так выпили достаточно. А теперь идите домой и проспитесь.
— Бдь ты проклят, шо з-место у тебя? — рьяно ответил пьяница. — У мня есть деньги, или они ндостатчно хороши для тебя?
Риза вскочила с кровати, выронив книгу.
— Это же Бен!
Мистер Ранье вопросительно глянул сначала на нее, а затем на Роя.
— Бен Хьюз, — сказал тот. — Сын цыгана-ремесленника. Друг Ризы.
Риза была уже на полпути на улицу, но мистер Ранье вскочил и остановил ее.
— Подождите тут, — твердо сказал он. — Я выйду посмотреть, что там происходит.
С улицы донесся грохот и еще одно проклятье. Открыв дверь, мистер Ранье сбежал вниз по лестнице. Рой глянул на подругу, беспомощно стоявшую посреди комнаты, и поспешил следом.
На улице двое мужчин – Рой узнал в них жителей Хамнера – обороняясь, ходили по туда-сюда с поднятыми руками. Они явно пытались казаться безобидными, но их движения скорее наводили на мысли о котах, загоняющих крысу в угол. Лицом к ним стоял то и дело пошатывающийся Бен. В левой руке он держал охотничий нож, а в правой – один из метательных кинжалов.
— Давай-ка, мистер, положи их на землю, — повторил один из незнакомцев.
Мистер Ранье уже стоял на улице, метрах в пяти позади Бенджамина.
— Пропади вы пропадом, черти проклятые! — взревел Бен.
Спускавшемуся по лестнице Рою было видно, как тот плакал в свете газовых ламп. Бен выглядел даже хуже, чем когда-либо: серый как пепел и измученный, с диким отчаянием в глазах.
— Слушай, я все понимаю, ну? Тебе нужно просто пойти домой и проспаться...
— Ничего вы не понимаете! Никто из вас! — Бен едва ли не всхлипнул. — Это я убил ее!
— Успокойся, ну. Ты никого не убивал.
— Это я, я убил ее! Вспорол ей брюхо, словно дикой свинье – вжик! — он так резко шевельнул левой рукой, что лезвие кинжала смазалось в неясные очертания. — Было столько крови... Кровь везде...
Рой с ужасом осознал, о чем говорит Бен. Маэс рассказывал ему эту историю не менее дюжины раз: как он застрял и отказывался рождаться (эта картинка заиграла новыми красками после книжки мистера Хоукая о человеческом теле), и как его мать истекла кровью до смерти, пытаясь родить его, и как Бен разрезал ей живот, чтобы достать Маэса.
Незнакомцы явно понятия не имели, о чем говорил Бенджамин. Они обменялись раздраженно-тревожными взглядами.
— Просто успокойся. Тебе нужно...
— Это я убил ее!
Крик разрезал вечерний воздух со всей жестокостью двадцатилетнего отчаяния. Сердце Роя застучало в горле, когда он соскочил с лестницы на землю, так и держась трясущимися руками за перила.
— Неправда! — не выдержал Рой. — Ты не убивал ее, ты спас Маэсу жизнь.
Бен резко развернулся, и прежде чем кто-то успел хоть что-то сделать, выкинул правую руку вперед. Рой заметил движение и знал, что случится. Как и учил его Абсалом, он бросился на землю, приняв удар на бедро. Прежде чем он успел коснуться земли, метательный кинжал вонзился в стену нотариальной конторы – прямо там, где секунду назад стоял Рой.
Повисла ошеломленная тишина, которая, казалось, длилась вечность – хотя на деле не прошло и пары секунд. Потом мистер Ранье бросился вперед, протягивая руку к охотничьему ножу Бена.
Рой вскочил на ноги, с ужасом наблюдая, как у учителя Ризы не получилось схватить Бена за запястье. Тот отшатнулся назад и принялся размахивать ножом.
— Неправда! — Бен уставился на Роя глазами, полными печали. — Я убил ее!
— Нет, — тихо ответил он, качая головой. Рой не боялся. Ему хотелось плакать. — Нет, она истекла кровью, потому что не могла родить.
Зеленые глаза Бена странно заблестели, и он медленно покачал головой.
— Нет... — шагнув вперед, шепнул Бен. — Нет. Папа подумал так. И Гарет. Они не могли нащупать его на шее. И на руке на могли.
— Нащупать что?
Было страшно смотреть на восторженный ужас на изможденном лице Бена.
— Пульс. Они не могли нащупать его.
— Потому что она умерла, — твердо сказал мистер Ранье, вытягивая руку. — Отдайте мне нож, сэр. Все будет хорошо.
— Нет.
Бен даже не взглянул на него – смотрел прямо на Роя неожиданно ясными глазами.
— Я нащупал его. В ее ноге. Я нащупал, но все равно вспорол ее. Как свинью. Как рыбу.
Он махнул ножом, на этот раз специально медленно, выверено. Роя едва не стошнило.
— Нет, — он едва мог говорить. — Тебе просто померещилось. Она умерла.
— Нет-нет-нет. Она умирала, но еще не умерла. Не совсем. Я сказал им, что она умерла. Я сказал это, а потом убил ее. Никто не знает. Ни папа. Ни Гарет. Ни Маэс. Айра. Айра знает. Он видел. Дети всегда видят правду.
— Т-так было нужно! — выдавил Рой.
Мистер Ранье потихоньку пробирался за Бена, чтобы было больше шансов вырвать у того нож. Рой поймал его взгляд и понял, что от него требуется. Нужно заговорить Бену зубы. Отвлечь.
— Если бы ты не разрезал, она бы все равно умерла, и Маэс бы умер тоже.
Одна эта мысль заставила его глаза защипать от слез. Он знал, что это плохо, но радовался, что Бен сделал то, что сделал. Иначе Маэс бы умер, так и не родившись, и они бы никогда не познакомились, не подружились, и Рой так бы и не узнал, что это такое – веселиться...
Бен на мгновение уставился на него, и Рой на секунду понадеялся, что его слова прошли сквозь пелену алкоголя и отчаяния. А потом Бен так яростно замотал головой, что его волосы взлетели в воздух.
— Нет! Я убил ее, черт подери! Это я убил ее!
И кинулся вперед, поднимая нож для удара. В самый последний момент мистер Ранье все-таки поймал его запястье. Бен вскрикнул – и от кипящей ярости, и от неожиданности, и попытался отбиться. Вывернувшись так, что они оказались лицом к лицу с мистером Ранье, он потянулся рукой к его глазам. Тот пригнулся, но не смог удержать хватку. Бен вырвался на свободу и попытался ударить противника ножом. Если бы учитель Ризы не потерял свою правую руку на далеком поле боя, сталь рассекла бы ее до кости. А так – разрезала жилет и едва задела рубашку. Мистер Ранье с кошачьей ловкостью увернулся, и пошатнувшийся Бен едва не упал вперед.
Двое незнакомцев безмолвно наблюдали за развернувшимся боем. Рой понимал их чувства – он и сам не мог пошевелиться. Даже вздохнуть или заговорить не мог. Так и стоял, глядя, как Бен и мистер Ранье кружили, словно волки, дерущиеся за лидерство.
Бен сделал выпад, но мистер Ранье был слишком быстр. Отсутствие одной руки мешало ему остановить Бенджамина, но он развернулся, упав на колено и подсекая противника свободной ногой. Тот упал, и мистер Ранье мгновенно оказался у него на груди, придавливая щиколотками ноги. Вырвав нож из рук Бена, он отбросил его в сторону.
— Рой, хватай его за руку! — крикнул мистер Ранье, одной рукой придавливая правое запястье Бена к земле.
Рой, внезапно вновь обретший способность шевелиться, поспешил выполнить приказ.
Пару мгновений Бен еще метался, переводя взгляд с одного лица на другое. Потом его взгляд встретился с глазами Роя, и повисла страшная тишина. Злость сошла с его лица, оставив только ясный испуг.
— Маэс... — выдавил Бен. — Я спас его?
Рой решительно кивнул.
— Он бы умер, если бы ты не сделал этого.
К его ужасу, Бен начал всхлипывать, пытаясь свернуться калачиком, несмотря на придавливающие его к земле тела. Его прошило судорогой, а из глаз ручьями потекли слезы. Это было еще страшнее, чем ярость, страшнее, чем ужасное откровение. Рой никогда не боялся так сильно.
— Вы двое – сходите за доктором.
Мистер Ранье глянул на бармена и его друга.
— Бегом!
Раздались звуки удаляющихся шагов. Бен словно не слышал их: он потерялся в собственном горе, полностью отдавшись во власть своих тайных демонов. Не в силах больше смотреть на него, Рой отвернулся.
Только тогда он увидел Ризу, стоявшую в светлом ореоле открытой двери наверху лестницы. Подруга была белая как полотно и прикрывала рот ладошкой, глядя на них расширившимися от ужаса глазами.
