Разговоры

Глава 61

Чтобы не скучали)))

***
Люси Уизли пошла характером в папу, а Молли, как шутит дядя Рон, в британскую квиддичную сборную.
Они все время ссорятся, никогда и ни в чем не соглашаясь друг с другом.

- Какого Тагора ты перевесила мою полку на потолок?!
Молли чуть наклоняет голову к плечу и невинно интересуется:
- Почему Тагора?
- Потому что он Рабиндранат, - фыркает Люси. – И это не ругательство!
- А похоже, - бросает та. – А полка мне не нравится. Слишком много книг.

- Мерлин, Ал! – глотает слезы Люси. – Ну зачем ты его напугал? Я же… я и мечтать не могла, что он меня пригласит, а ты… Ну зачем ты все испортил?!
Альбус Северус ошарашенно распахивает неподкупно честные зеленые глаза:
- Мне Молли сказала, что он тебе не нравится, но все время пристает…

- Нет, ты только представь: эта зануда сняла с меня тридцать баллов, Фред! И всего-то за маленький фейерверк!
Рыжий усмехается:
- У тебя всегда есть возможность взорвать еще что-нибудь прямо у нее под носом… Эй, стоп, это я так... теоретически! Она МакГонагалл пока живой нужна!

- Нет, нет и еще раз нет, Скорп! Если Молли притащит на вашу свадьбу этого своего панка, ноги моей там не будет!
Скорпиус философски пожимает плечами:
- Ну ты даешь, Люси! Мой отец и то истерил меньше. Хотя, впрочем, Поттеры тебя все равно уговорят, я же их знаю…

Новые знакомые ахают, узнав, что они сестры, но семейство Уизли только загадочно улыбается, приглашая всех на квиддич. Потому что пока Люси и Молли играют охотниками за Равенкло, они кажутся единым целым.
И это тоже наследство.

***
Римус, разумеется, добирается до Косого переулка первым и неторопливо усаживается за столик в кафе, с интересом разглядывая трехуровневые рождественские гирлянды над входом. Некоторые вплетенные в них заклятия ему удается разгадать с ходу: будучи лучшим на курсе по Чарам, Люпин изучил немало дополнительной литературы за последний семестр… Может быть, он и не стал бы так серьезно заниматься, если бы это не было их особенной мародерской фишкой: непременно быть лучшими. Даже Питер, при всей его нелюбви к учебе, старательно поддерживал свою репутацию специалиста по травологии, не говоря уж о Сохатом, чьи успехи у МакГонагалл давно вошли в поговорку. Сириус, с великодушным легкомыслием позволив друзьям преуспевать в основных предметах, приналег на Уход за магическими существами и быстро вышел на первую позицию.
Оставались Защита и Зелья, но тут первенство уверенно держали Эванс со Снейпом, периодически обгоняя друг друга и заинтересованно обмениваясь новыми сведениями…
Сириус появляется в дверях, издалека кивает другу и, подойдя, небрежно опирается о спинку соседнего стула:
- Сохатого что, акула покусала?
- Вряд ли… Это просто ты в кои-то веки вовремя, - откликается Люпин, внимательно изучая лицо друга.
В котором, кстати, что-то явно не так.
Сегодня Бродяга улыбается так, как обычно сам Люпин – искренне, радостно, но как будто преодолевая боль или усталость. Совершенно не по-сириусовски.
- Зубы лечил?
- Что? – недоуменно наклоняет голову Блэк и наконец садится.
- Неважно. Так что случилось?
Сириус, чуть вздрогнув, демонстративно откидывается на спинку стула:
- Афинские «Атланты» проиграли Палермо. Сегодня в шесть утра. Их идиот – загонщик умудрился попасть по снитчу и забить его прямо в руки Дорицетти. Только представь себе, Лунатик…
Римус страдальчески вздыхает:
- Бродяга, через двадцать минут здесь будет Джим, и тебе все равно придется все выложить!
- Мерлин, Рем, не начинай… - морщится Сириус. – Ты же знаешь, с моими родственничками счастливые моменты бывают только на похоронах.
- И что на этот раз?
Молчание.
И потом, тихо и зло:
- Она отправит меня в Дурмстранг. Если, видишь ли, я не перестану «общаться с людьми не нашего круга».
Люпин отвечает спокойно, как о чем-то не слишком важном – вроде домашней работы по нумерологии или меню на завтрак:
- Не отправит. Не силой же она тебя будет заставлять…
Сириус горько ухмыляется, припомнив матушкины воспитательные методы, но тут же одергивает себя: ребята не должны знать. Не должны. Все равно помочь они ничем не могут.
- Понятия не имею. Но капать на мозг будет все равно, от этого никуда не денешься.
- Почему это? – Римус поднимает спокойные карие глаза.
Блэк иронически хмыкает:
- Ну, разве что заделаться нищим в Лютном переулке, куда еще?
- Ко мне домой.
Сириус открывает рот, собираясь что-то сказать, но не решается и только озадаченно качает головой.
Наконец, его прорывает:
- Шутишь?
- Ничего подобного, - пожимает плечами Люпин.
- А твои родители? – напряженно переспрашивает Сириус.
С горькой уверенностью, что Рем смутится своего необдуманного предложения и заберет его назад. Но Люпин даже не опускает глаз, уверенно чеканя:
- Мои родители знают, чем я вам обязан, Сириус. Они будут рады.
Десятки недоверчивых фраз теснятся у Бродяги в голове, но все их потоком сносит неожиданно поселившееся внутри тепло.
Римус, самый замкнутый из них четверых, только что предложил ему войти в свою семью.
Римус, родители которого едва осилили покупку миниатюрного домика с двумя комнатами и кухней, пригласил его к себе жить.
Римус, отчаянно смущавшийся своей бедности, вынужденный проводить полнолуния в тесной металлической клетке, поскольку в доме не было подвала (в каком ужасе были они с Джимом, когда, будучи в гостях у Рема, обнаружили эту клетку, тщательно завешенную покрывалом), - вот так просто решился разделить с другом тот небольшой достаток, который имел.
Право, такого и не снилось Вальбурге Блэк… «Люди не нашего круга»?
- Мерлин, Бродяга, выглядишь так, словно только что увидел МакГонагалл без лифчика и грудь у нее чешуйчатая! – Джеймс, привычно огрев друга по плечу, усаживается рядом. – Пита не будет, он у деда в Голландии.
Сириус нерешительно хмыкает:
- Кабы МакГонагалл… Лунатик минуту назад предложил мне к нему переехать.
Беззаботная улыбка мгновенно испаряется с поттеровского лица, когда он переглядывается со слегка покрасневшим Римусом:
- А…
К удивлению Сириуса, Сохатый выглядит на столько озадаченным, сколько удовлетворенным:
- А что, идея вполне себе… Только лучше к нам.
И, старательно обходя тему материального положения Люпинов:
- У нас есть спальня для гостей. И у папы приличные связи в Министерстве – на случай, если твои вздумают судиться.
- Сохатый, но…
Джеймс задорно улыбается:
- Да ладно, ладно… Не хочешь опять к чистокровкам – так Питер с миссис Петтигрю тоже наверняка будут рады…
Блэк в притворном отчаянии роняет голову на руки, но через мгновение, резко прекратив паясничать, как никогда серьезно смотрит на обоих друзей:
- Если у меня когда-нибудь будет свой дом…
И оба, непонятно, кто раньше, перебивают:
- Знаем-знаем… Ты спалишь его к чертовой бабушке!

***
Роксана делает вдох, как перед погружением в воду, и перешагивает порог гостиной, где Фред с отцом мастерят очередную движущуюся рекламку для магазина под монотонное звяканье маминой палочки о фарфоровый сервиз. Ох уж эта ее манера еженедельно перечищать посуду!
Анджелина Уизли, тряхнув все еще густыми черными волосами, оборачивается к дочери:
- Рокс? Я думала, ты у Поттеров.
- Ну… скажем так, я встретила по дороге знакомого и он кардинально изменил мои планы.
Джордж окидывает дочь насмешливым взглядом:
- Видимо, не так уж и кардинально, раз ты все еще в Лондоне, а не на Северном Кавказе…
Фред фыркает:
- Откуда ты знаешь, пап, может, она туда и собирается, просто зашла за кинжалом и калашниковым?
Роксана, равнодушно пожав плечами, спокойно усаживается на диван, хотя сердце у нее колотится как сумасшедшее, так и норовя порвать футболку и, освободившись, расколотить мамин сервиз:
- Не угадал, братишка… Я выхожу замуж.
И, не давая маме опомниться, решительно заканчивает, подавив желание сбежать:
- За Сигнуса Лестрейнджа.
В наступившей тишине отчетливо слышно, как Фред, присвистнув, произносит:
- Акцио успокоительное.
А потом начинается кошмар.
- Ты с ума сошла!
- Я сошла? А Поттеры?
- Причем тут Поттеры?!
- Притом, что Малфой у них чуть не член семьи!
- Вот именно, что чуть! И, потом, Малфоев оправдали!
Анджелина вскипает, постепенно накручивая себя, зато Джордж не произносит ни слова, только задумчиво наблюдая за дочерью.
- А Лест вообще никогда не видел свою ненормальную бабку! Чем он виноват?!
- Он слизеринец!
- Не оборотень же! Да даже если бы и оборотень…
- Ты ничего не понимаешь! Лестрейнджи…
- Что – Лестрейнджи? Дядя Гарри говорит, что фамилия ничего не решает.
Фред неожиданно встревает:
- Эй, неправда, сама подумай: одно дело Роксана Уизли, другое Лестрейндж… Меняй – не прогадаешь!
- Фред! – возмущенно выкрикивает Анджелина, но тот только пожимает плечами:
- Да брось, мам… У Рокс запас упрямства как у тети Джинни, черта с два ее переубедишь.
Роксана чуть удивленно смотрит на брата: вот ведь не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Чтобы Фредди да принял в споре ее сторону?!
Анджелина, не менее озадаченная, вдруг сбавляет тон и серьезно переспрашивает у Фреда:
- Ты его знаешь, этого Лестрейнджа?
Брат на мгновение задумывается, понимая, что от его ответа зависит счастье сестры, и решительно кивает:
- Знаю. Лест, конечно, не святой. И до мозга костей слизеринец, само собой. Но он ее любит, это я гарантирую.
Анджелина закусывает губу, оглядывается на все так же молчащего мужа и, что-то разглядев в его глазах, кивает:
- Может, Рокс, ты нас для начала познакомишь?