Глава 7Все, что было в прошлом, там и должно оставаться, как любит повторять Люциус. Наверное, он прав. Но умом осознавать его правоту в этом вопросе – это только полдела. Я слишком люблю историю, и, наверное, чересчур люблю свою историю. Которая, хотя и не содержит в себе восстаний гоблинов и скучных, но чрезвычайно важных для магического сообщества законов, представляет для меня куда больший интерес.
Нарцисс – прекрасный юноша, влюбившийся в себя до беспамятства.
Забавная деталь. Все может быть.
- Нарцисса!
В гостиной, вопреки всем правилам, тепло и даже уютно. Девочка со светлыми волосами, убранными голубой лентой, сидит совсем рядом с камином. Почему-то сегодня хотелось совершенно невероятных для практичных слизеринцев вещей: поймать снежинку, одну из тех, которые опускались на замок ночью; подержать в ладонях холодный северный ветер, насквозь продувавший даже каменные стены Хогвартса; а сейчас казалось просто необходимым почувствовать тепло красно-золотого пламени. Нарцисса на секунду закрывает глаза, пытаясь отвлечься от размышлений и вернуть себя в реальность. Книга на коленях – отличное прикрытие, и сейчас вполне можно было бы изобразить крайнюю заинтересованность выученной наизусть еще на втором курсе «Историей квиддича». Но мысли сегодня не поспевают за действиями.
- Да?
Она оглядывается назад. И что могло понадобиться Теодору Нотту? Пятикурсник смахивает с лица длинную челку и, бросая косой взгляд на Эйкона Булстроуда, который со скучающим видом читает новый номер «Квиддича», произносит:
- Ты пойдешь со мной на Рождественский бал?
Нарцисса, чуть прищурившись, смотрит на потенциального кавалера. Ну, Нотт – не худший вариант. Сравнения с любимым старшим братом не выдержать никому, но сокурсник ее сестры значительно приятнее того же Эйкона, который пригласил ее на бал дня два назад.
В эти рождественские каникулы она, наконец, начинала понимать, почему Рудольфус пытался прошмыгнуть мимо толп поклонниц его скромной персоны как можно более незаметно.
Целых пять дней до традиционного бала – и такая шумиха вокруг младшей Блэк! Первые дни каникул прошли относительно мирно – да и потом, такое внимание со стороны студентов даже льстило. По меньшей мере потому, что та же Элоиза Герман приглашений на бал, насколько было известно Нарциссе, пока не получала.
- Пойду, Теодор. – Нарцисса улыбается уголком губ, ловя себя на мысли, что половина ее привычек скопирована с Руди Лестрейнджа. Который внимательно, чуть наклонив голову и с такой же полуулыбкой смотрит на нее, отвлекшись от очередной партии в шахматы. Люциус, тихо и недовольно что-то выговаривавший Рудольфусу, наконец удосуживается посмотреть в сторону камина. Светлые брови чуть приподняты – обычное для него выражение удивления. Внимательный взгляд серых глаз скользит по стоящим или сидящим у камина ученикам. Нарцисса и Рудольфус одновременно, с одинаково обреченным видом качают головами – обоим известно, что после небольшого представления Малфой начнет методично, не пропуская ни единого пункта, высказывать свои взгляды на происходящее. Скорее всего, жертвой будет выбран Теодор. Нарцисса мысленно перебирает веские причины – и ни одной достойной, на ее взгляд, не находится. А в воображении тут же начинают плясать маленькие снежинки – да что же творится сегодня?
Люциус поднимается с кресла и медленной, вальяжной походкой приближается к пятикурснику. Лестрейндж, как человек, привыкший ко всем выходкам кузена, с невозмутимым видом наблюдает за происходящим. Девочка отыскивает глазами сестер; Белла, скрестив руки на груди, взирает на Малфоя. Андромеда сидит в самом дальнем углу гостиной, с безразличием скользя взглядом по ученикам. Нарцисса морщит нос и решительно поворачивается спиной ко всем. Очередная светлая идея Люциуса Малфоя мало ее интересует. Впрочем, ровно до того момента, пока по гостиной не разносится голос жениха:
- Видишь ли, Нотт, - манерно растягивая слова, начинает Люциус. Издевательская ухмылка на тонких губах. – Нарцисса уже идет на бал со мной.
- Видишь ли, Люциус, - в тон ему начинает Теодор; остается только удивляться нахальству пятикурсника – вступать в перепалку с Малфоем может позволить себе только Рудольфус и, пожалуй, Беллатрикс. – Если ты сейчас был в гостиной, то, несомненно, мог слышать…
- Люциус, можно тебя на минутку?- прерывает его Нарцисса и быстро идет к выходу из гостиной. Малфой, помедлив, следует за ней. Ей совершенно непонятно, зачем нужен был этот спектакль с нарочито вежливыми диалогами. Малфой никогда и ничего не делал просто так, это за несколько лет общения с ним Нарцисса хорошо усвоила. Только расшифровка причин, побуждающих Люциуса на то или иное действие, ей не удавалась.
- С чего ты взял, что я пойду с тобой, Люциус? – мрачно осведомляется Нарцисса, встав чуть поодаль от него – чтобы не поднимать голову, глядя на Малфоя. Самодовольное выражение на его лице безумно раздражает девочку, но сикль – цена слизеринцу, который не умеет держать себя в руках. Малфой, как всегда, тянет с ответом. Наконец он произносит:
- Я иду со своей невестой – тебе это кажется странным? Будь добра, поясни.
Нарцисса едва не задыхается от негодования. Так испортить вечер под силу только Люциусу Малфою! «…со своей невестой» - разумеется, именно эта мысль согревает ему все скучные походы в Хогсмид с очередной пассией! Девочка незамедлительно высказывает Люциусу все свои мысли, забыв даже о хваленой слизеринской хладнокровности.
- Видишь ли, Нарцисса, я уже все решил. А если ты против – ради Салазара, изложи свои протесты в письменном виде, – Малфой, усмехаясь, разворачивается и делает несколько шагов к стене, открывающей проход в гостиную.
- Черта с два ты их увидишь, Люциус, - сквозь зубы цедит Нарцисса, где-то в глубине души надеясь, что он не услышит и в последствие просто забудет об этом разговоре. А она просто-напросто пропустит возражения Люциуса мимо ушей и спокойно отправится на Рождественский бал с Теодором. Девочка улыбается уголком губ, быстро переходя от раздражения к прежнему мечтательному настроению. Может, не возвращаться сейчас в гостиную? Или вернуться, но только затем, чтобы взять метлу и одолжить у Руди мантию-невидимку* – кажется, он покупал ее в «Зонко» месяц или два назад. На улице сейчас темно, падает восхитительный мягкий снег, и – звенящая тишина на всей территории замка.
- Что ж, в таком случае мне придется самому набросать этот список. Впрочем, нет. Я попрошу об этой услуге Беллатрикс.
Нарцисса только морщиться; шантаж – это даже для Люциуса слишком мелко. Ну а что до Беллы…
- Беллатрикс не будет писать маме, - уверенно заявляет девочка, с некоторым превосходством глядя на Малфоя. Никаких козырей на руках! Только вот зачем все это понадобилось Люциусу? Нарцисса могла спорить, что только для того чтобы позлить ее и, может быть, Нотта – с которым Малфой не слишком хорошо ладил.
- Действительно? Я возьму этот труд на себя в таком случае, – не утруждаясь повернуться к Нарциссе, бросает Малфой. Он делает еще один шаг в сторону прохода, словно растягивая свое отступление. Только отступление ли? А Нарцисса с ужасом представляет себе Друэллу Блэк, которая узнает, что ее дочь отказывается общаться – это так можно назвать?.. – со своим женихом.… Нет, скорее – с сыном лорда Малфоя! А жертвовать своим спокойствием – нет, для Нарциссы Блэк это невозможно. Да и потом, что толку портить отношения с maman. Девочка, опережая Люциуса, проходит в гостиную, бросая через плечо привычное:
- Чтоб тебя пикси покусали, Люциус.
- На всякий случай учти, что в день бала мы должны будем встретиться в гостиной ровно в пять. И никаких опозданий. И еще – не говори, что я не предупреждал, - отзывается Малфой, оставаясь на том же месте. Нарцисса не оглядывается, но она уверена – самодовольная улыбка с бледного лица Люциуса Малфоя никуда не делась. Она только пожимает плечами в ответ на его реплику и заходит в гостиную, собираясь подойти к Теодору и прояснить ситуацию. Рудольфус перебрасывается колкостями с Беллатрикс, занявшей кресло Люциуса; закрыв лицо журналом, сидит Эйкон Булстроуд; а Тео Нотт…. Нарцисса медленно, нарочно медленно подходит к сестре, разговаривающей с однокурсником.
- …хорошо, Тео, я пойду с тобой. Ты же все равно не оставишь меня в покое? – Привычным для девочки безразлично-усталым голосом произносит Андромеда. Нотт, ухмыльнувшись, кивает ей и отходит к своим приятелям. Нарцисса только чуть приподнимает брови – нет, открытого удивления от нее никому не дождаться. Малфой все предусмотрел. И почему только он не взялся за предсказания?
Нарцисса, поведя плечами, направляется в спальню для четверокурсниц. Все, чего сейчас хочется – почувствовать ветер, запутавшийся в ее волосах. И еще – поймать снежинку. Одну из тех, которые тихо опускаются на старый каменный Хогвартс.
Настоящих друзей никогда не бывает
слишком много. Один-два, не больше. Один. Руди, конечно. Мне всегда казалось, что я прекрасно понимаю его – в отличие от Люциуса до определенного времени. Сейчас я осознаю, что, вполне возможно, я не понимала его до конца. Но – все-таки понимала.
Северуса Снейпа я не понимала никогда. Ни секунды за все годы нашего знакомства. Может быть, мы с Северусом слишком разные люди – начиная взглядами на жизнь и заканчивая происхождением. Но противоположности притягиваются, верно?
Стук каблуков о каменный пол глухо отдается в пустых коридорах. Нарцисса останавливается, пытаясь отдышаться. Кажется, это была не лучшая мысль – прогуляться по школе ночью, но после вечеринки у Слизнорта ей было просто необходимо отдохнуть от шума. Старик, как всегда, пространно рассказывал о своих великих достижениях; благо, не она одна присутствовала при этом. Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи, Люциус Малфой, Теодор Нотт, Беллатрикс и Регулус – словом, вся так называемая элита факультета Слизерин, да еще ученики с других факультетов: у одного был знаменитый отец, у другого богатый дядя, третий просто умел варить какое-то сверхсложное зелье…
Нарцисса снимает туфли и, взяв их в руки, идет вперед. Холодный каменный пол как нельзя лучше отрезвляет мысли. Сейчас кажется жизненно важным – не остановиться, а просто идти куда-нибудь. Так странно, так привычно – впрочем, как всегда.
Ей просто нужно место, где можно отдохнуть от шума и суеты. Великий Салазар! Уже и слизеринцы стали шумными и суетливыми. Нарцисса встряхивает распущенными волосами. Куда привычнее просто молчание. Холодная вежливость, непоколебимое спокойствие и даже некоторая отрешенность. Впрочем, даже им, ученикам Слизерина, нужен отдых. Пусть наигранный и потому – какой-то пересыщенный, но отдых.
Шорох. Нарцисса безошибочно узнает этот звук с одиннадцати лет – так открывается проход в гостиную Слизерина. Она недоуменно оглядывается, пытаясь найти источник знакомого звука, и тут же непроизвольно отступает на шаг назад. В стене, в разъехавшихся в сторону камнях появилась высокая дверь. Уже открытая. Нарцисса, не пытаясь даже предположить, что это и куда может привести, заходит в комнату.
- Нарцисса? Что ты здесь делаешь? Я думал, никто не знает о Выручай-комнате! – хмурится Северус Снейп. Девочка с изумлением оглядывает довольно большое помещение. Только камин и кресла. И почему-то – прохладно, как в подземельях Слизерина.
У Снейпа на коленях лежит длинный пергамент, а с кончика пера капают чернила, смазывая уже написанные строки. Нарцисса проходит к камину и опускается в свободное кресло.
- Что за Выручай-комната, Северус? Хотя постой…это та самая комната? – удивленно уточняет Нарцисса. По Хогвартсу ходили слухи, даже скорее легенды – о какой-то комнате, которая может принимать любой вид. Шептаться шептались, но, с точки зрения Нарциссы, это было нечто вроде Тайной комнаты Салазара Слизерина – просто очередная легенда школы чародейства и волшебства, никогда не существовавшая в действительности.
- Да, это она. Мне рассказали домовики, - Северус краснеет и отворачивается к стене. Впрочем, любопытный третьекурсник уже через секунду задает свой вопрос:
- Как ты ее нашла? Комната не могла тебе открыться, ведь я первый попросил у нее…
- Какое-нибудь место, где можно отдохнуть от шума, - подсказывает Нарцисса, откидываясь на спинку кресла. Снейп с легким огорчением кивает, возвращаясь к написанию сочинения. Девочка бросает взгляд на заголовок, аккуратно выведенный точно по середине пергамента: «Побочные действия защитных чар». Она только пожимает плечами – вот уж нашел тему, по которой даже написание пяти строчек будут величайшим достижением. А Северус, закончив убирать чернильные кляксы, продолжает мелким почерком заполнять свободное пространство пергамента. Нарцисса закрывает глаза и слушает тишину, прерываемую только скрипом пера. С Северусом Снейпом она не то чтобы дружила… нет, скорее отношения между ними можно было назвать приятельскими. Северус был интересным собеседником и человеком, который разделял увлечение Нарциссы зельями. Вот только – он был полукровкой. А таким волшебникам несладко живется в Слизерине. Правда, Северус Снейп в свои тринадцать пользовался определенным авторитетом у старшекурсников, к примеру, у тех же Люциуса и Рудольфуса, которые увлекались темными искусствами. Да и третий курс, по правде говоря, не слишком возмущался по поводу присутствия на факультете нечистокровного мага, хотя и залогом для этого служили только превосходные эссе Северуса.
Но был и противовес – например, Беллатрикс, которую в Северусе Снейпе возмущало все, решительно все: начиная с внешности и заканчивая успехами, которые возможны для его возраста, в изучении темных заклятий. Нарцисса однажды услышала от нее, что Снейп «…такой же идиот, как и Сириус. Даром, что наш кузен чистокровный!». А Сириус и его лохматый приятель, как могли, отравляли жизнь слизеринцу – Нарциссе уже несколько раз приходилось видеть, как гриффиндорская шайка буквально со спины набрасывается на него. Хорошо, не набрасывается в буквальном смысле этого слова. И если Нарциссе приходилось помогать Северусу, то последний крайне неохотно благодарил за свое спасение. В этом плане девочка его совершенно не понимала, но перед Беллой пыталась завуалировать свои поступки как попытку поиздеваться над драгоценным кузеном.
Нарцисса поднимается с кресла – сидеть на одном месте больше двух минут почему-то не представляется возможным, как бы не хотелось мифических «тишины и покоя», и еще, пожалуй, одиночества. Насколько мифического, настолько и реального. Нет, она уже и сама путается в своих мыслях. Северус кивает ей, не отрываясь от написания эссе.
Нарцисса выходит из Выручай-комнаты, и, прикрывая дверь, краем глаза замечает начинающую меняться обстановку. Интересно, зачем Северусу понадобился герб Гриффиндора?..
*конечно, имеется ввиду не мантия-невидимка Джеймса Поттера, но "обычная дорожная мантия, на которую наложили чары Невидимости". За правильность цитаты из "ГП и ДС" не ручаюсь, но смысл попыталась передать =)
