Глава 1Я отлично помню свое знакомство с Рудольфусом Лестрейнджем. Не на балу. Не на званом вечере. Я, может, и видела его там – мельком. Но знакома с ним не была. Потому что мы с сестрами никогда особо не интересовались другими людьми.
Помню как сейчас.… Потому что с годами приобрела привычку разглядывать картинки из прошлого.
Маленькая девочка в форменной черной мантии. Гостиная Слизерина – ни души. Пусто, тихо, поздно. И в кресле сидит испуганная первокурсница со смешными светлыми хвостиками. Кто сказал, что Блэкам живется хорошо? Она может опровергнуть это тысячу раз. Где была сестра? Пусть не Андромеда, но Беллатрикс! А, что толку сваливать чужую вину на кого-то…
На щеках мокрые потеки от слез. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому.… Нет. Вот сейчас бы пожаловаться старшему брату на тех уродов – старшекурсников с Гриффиндора! Но старших братьев у девочки не было. Были два младших – Сириус и Регулус. Регулус, совсем малыш, и Сириус, с которым они постоянно ругались.
Звук открывающейся стены. Она уже успела привыкнуть к нему – за ту неделю, которую провела в Хогвартсе на факультете Слизерин. Привыкла – и вздрогнула, услышав этот шорох. Смотрит на часы – без десяти минут два. Просидела полночи и не заметила. Нет, не так – ее не заметили. Девочка забирается с ногами на кресло и выглядывает из-за его спинки. У стены стоит, опираясь на новую скоростную метлу, красивый парень лет четырнадцати-пятнадцати. Она была уверена, что когда-то видела его. Что-то связано с сестрой… Девочка хмурится, пытаясь вспомнить имя парня. Мысли в голове путаются и никак не хотят складываться в целую картинку. Нет, сложились… Опять двое старшекурсников-гриффиндорцев. Снова в голове раздается презрительное «Да это Блэк!». Снова по щекам потекли слезы – детские, прозрачные слезы. Она может разобрать только громкий стук. Словно что-то швырнули на пол. Девочка шмыгает носом, рукавом мантии утирая потеки на щеках. Блэк, Блэк, она же Блэк! И откуда слезы? И что сказала бы мама? А тетя Валбурга? Девочка последний раз, уже почти насухо – чего не скажешь о мантии – вытирает слезы и открывает глаза. Все еще немного расплывчато. Но различить фигуру, сидящую на корточках перед ее креслом, вполне можно. Девочка смаргивает последние слезинки.
- Первокурсникам пора спать, - замечает слизеринец, садясь на пол. Он, скользнув глазами по заплаканному лицу, тихо хмыкает и выуживает из кармана мантии белоснежный платок с вышитыми золотом инициалами «R.L.». При взгляде на две буквы все сразу стало ясно. Рудольфус Лестрейндж, третьекурсник. Он учится на одном курсе с ее сестрой Беллатрикс. Сразу же в памяти всплывают и нелестные комментарии в адрес его персоны, на которые Белла Блэк была очень щедра. Жутко зазнавшийся тип, который выглядит как пятикурсник, который обожает глупый квиддич, который дружит с Малфоем. Впрочем, последнее было неодобрением вкуса Люциуса Малфоя. Потому что с ним и сама Беллатрикс неплохо ладила. Нарцисса не возражала. Но квиддич она любит. И «жутко зазнавшийся тип» не выглядит столь жутким и зазнавшимся.
- Мантию лучше не пачкать, - Лестрейндж встряхивает смоляными кудрями. Жест непроизвольный, но картинный. Девочка старательно вытирает уже сухое лицо и прячет платок с инициалами в карман мантии.
- Нарцисса Блэк? – спрашивает Рудольфус, уточняя. Он все еще сидит перед первокурсницей на каменном полу. Девочка кивает и оглядывается на проход в стене - новая скоростная метла валяется на полу перед ним, словно обычный маггловский веник.
- Ну, раз уж мы познакомились, я, в качестве налаживания отношений с будущими родственниками, должен поинтересоваться, что случилось, – слизеринец улыбается уголком рта, внимательно глядя на первокурсницу. В одном сестра оказалась права – Рудольфус выглядит на все пятнадцать. Нарцисса с секунду сомневается, а потом выкладывает все – про гриффиндорскую травлю, про чернильные пульки, летящие ей в спину на каждом уроке, про то, как сегодня у нее отобрали волшебную палочку и про то, что она не собирается рассказывать об этом сестрам и совершенно не знает, как можно вернуть палочку себе.
Она никогда не стала бы посвящать незнакомого человека в свои переживания. Пусть маленькая, пусть с грязными потеками на щеках, пусть с красными от слез глазами, пусть с торчащими под разными углами хвостиками, но слизеринка, Блэк.
А сейчас ее слушали – первый раз в жизни слушали. Не кивали с задумчивым видом и пустотой в глазах, не отмахивались, не смеялись над детскими переживаниями, не ругали за рассеянность. А еще...ей так хотелось, чтобы у нее был старший брат!
Когда Нарцисса заканчивает свое повествование, Лестрейндж рывком поднимается с пола. Выражение в потемневших на секунду карих глазах не предвещает ничего хорошего.
- Эй, Руди, где ты шляешься? - сначала раздаются легкие шаги, а потом в гостиной появляется еще один третьекурсник. Его Нарцисса знает – Люциус Малфой. Лучший друг Рудольфуса Лестрейнджа. Приятель Беллы.
- Люц, – Лестрейндж поднимает правую руку в знак приветствия и подходит к Малфою. Тот стоит посреди гостиной Слизерина в зеленой пижаме со змеями. Девочка с трудом скрывает улыбку. – Одевайся.
Малфой удивленно поднимает брови, потом подозрительно прищуривается. Но они, похоже, понимали друг друга без слов, потому что через две минуты он приходит уже при полном параде - успел даже завязать длинные серебристые волосы в хвост. А Нарцисса не может сказать ни слова. В голове вертелось – это все ради нее? Маленькой слизеринской первокурсницы, пусть даже трижды Блэк, пусть даже Рудольфус Лестрейндж уже год как помолвлен с ее сестрой …
- Идем на гриффиндорцев, – бросает через плечо Рудольфус. Нарцисса даже не знает, как реагировать на это заявление. – Спорю, что развлекались Томсон и Вуд.
Малфой притворно вздыхает, выдает тираду о том, что надо делать ночью вместо того, чтобы ловить гриффиндорцев, но из гостиной выходит первым. Им такие рейды не впервой, маленькая слизеринка могла поспорить на свою палочку… если бы она сейчас была у нее. Нарцисса снова шмыгает носом. Рудольфус, в тот момент аккуратно располагавший свою метлу на диване, оборачивается к ней.
- Иди спать, Нарцисса, – он не улыбается больше, но какие-то нотки в его голосе заставляют отбросить все мысли о том, чтобы зарыдать. – Завтра утром палочка будет у тебя.
Девочка радостно улыбается; переводит взгляд на насквозь мокрый рукав мантии. Потом встает с кресла, где провела последние четыре часа, и идет к коридору, ведущему в спальню девочек. Когда она подходит к двери спальни первокурсниц – самой первой, располагавшейся ближе всех к гостиной, - до нее доносится негромкий голос Рудольфуса:
- Блэки не плачут, тебе сестра разве не говорила? – с шорохом закрывается стена. Нарцисса поскорее забирается в теплую кровать и крепко засыпает.
Следующее утро. Она просыпается раньше всех, и на тумбочке - тонкая волшебная палочка из светлого дерева. Как и обещал Рудольфус Лестрейндж.
Я стала одной из немногих слизеринцев, обладающих такой роскошью – настоящим другом. У меня был не просто друг – у меня появился старший брат. Я иногда задумывалась, с чего возникла такая дружба. Ведь первый и третий курс, одиннадцать и тринадцать – это две большие разницы. Два года. Мой муж старше меня на два года, и я не могу сказать, что это на чем-то отражается. Но тогда мне было одиннадцать. И те, кто был старше меня на два года – моя сестра Белла, Люциус, Рудольфус Лестрейндж – они были несомненными авторитетами, которых боялись, слушались, и которые по доброй воле никогда бы и не взглянули на маленьких первокурсников. Я задумывалась – и тут же забывала довести мысли до конца. Зачем? У меня был старший брат, самый лучший брат на свете, пусть не родной, но который был мне роднее Беллатрикс и Андромеды. Почему я сразу поверила в это? Потому что тогда я была маленькой девочкой со светлыми хвостиками и красными от слез глазами. А Рудольфус выручил меня – тогда я просто предположить не могла, почему. Но много позже, уже когда родился Драко, узнала, что у Лестрейнджей была дочь. Младше Рабастана, младшего брата Руди, на год или чуть меньше. Рабастан не помнит. А Рудольфус… я уверена, что дементоры были несказанно рады этим его воспоминаниям. Она умерла, и я не знаю, не хочу знать, почему. Но я благодарна бедному ребенку. Потому что у меня появился брат. А у Руди – новая младшая сестра. Ужасно звучит – новая младшая сестра. Но я не позволяла себе думать о том, что было, если бы… Я и сейчас не хочу думать.
- Ты неправильно садишься на метлу, – качает головой Рудольфус, наблюдая за той же девочкой, первокурсницей со Слизерина, пытающейся взлететь. Ее не учили этому – был этикет, была эстетика, а квиддич – это не приветствовалось мамой. На скамейке развалился Люциус Малфой, который увязался за другом и его «подопечной». С ним Нарцисса не общается. Потому что это был всего лишь Люциус Малфой, всего лишь заносчивый тринадцатилетний подросток. Какие у них могут быть общие темы? Никаких. Впрочем, у девочки и с Рудольфусом Лестрейнджем не должно было быть пересекающихся интересов. Но он возится с ней, он учит ее играть в квиддич и летать на метле, он заставил гриффиндорцев – неясно как, но точно не уговорами, - оставить свое любимое развлечение – травлю единственной из Блэков, неспособной постоять за себя. Еще много «он». Потому что так и положено старшему брату. И вот оно – первое занятие. Девочка со светлыми хвостиками не сваливается с метлы, но держится на ней очень и очень неуверенно. Изредка доносятся издевательские аплодисменты – развлекает себя Малфой. Уже темно, но она с Руди – а значит, ей не страшно.
Наконец, Нарцисса поднимается фута на два над землей. Метла позаимствована у сестры, поэтому немного страшно, что Белле вдруг захочется полетать, и она обнаружит пропажу. А рядом с ней Руди, и Беллатрикс отходит на второй план.
- Спускайся, Нарцисса, – Рудольфус уже на земле, а маленькой первокурснице хотелось еще немного задержаться, но она опускается на траву. Это удается очень легко, потому что новую метлу Беллатрикс никак нельзя сравнить со школьным антиквариатом; «Комета» слушается ее – не то что старая «Серебряная стрела», на которой Нарцисса летала, когда у них были уроки полетов. Немного жаль, что нельзя облететь всю территорию замка – а так хочется!
Уже начинает холодать – конец октября в этом году отличился даже заморозками. Рудольфус забирает у девочки метлу Беллатрикс, чтобы вернуть ее на место, в школьный сарай для метел. Свою он закидывает на плечо и окликает Малфоя: тот успел задремать. Нарцисса идет в замок одна, потому что оказалось, что Лестрейндж и Малфой запланировали какие-то неотложные дела на этот вечер. То есть, уже, наверное, на ночь. «Если попадутся гриффиндорцы, передай им привет!» - кричит ей вдогонку Руди; Нарцисса улыбается, но на всякий случай проверяет, есть ли в кармане мантии палочка. Она оглядывается назад и ускоряет шаг. Холодный ветер дует в спину. Светлые хвостики и радостная улыбка на лице – ей определенно повезло, что два месяца назад гриффиндорцы отобрали у нее волшебную палочку…
Все казалось до смешного простым, я иной раз забывала, что у меня есть сестры. Андромеде было все равно. А Белле страшно не нравилась моя дружба с Руди Лестрейнджем.
