Рон и Гермиона: из невошедшего

Глава 7

Название: Медленно, но не печально
Оригинальное название: Slow
Ссылка на оригинал: http://www.checkmated.com/story.php?story=5742
Автор: lavenderbrown (necdiva@yahoo.com)
Ссылка на оригинал: http://checkmated.com/story.php?story=6466
Переводчик: Fidelia (Fidelia2@yandex.ru)
Бета: Nadalz
Разрешение на перевод: не пришло
Категория: гет
Пейринг: ust Рон/Гермиона
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance/angst
Саммари: Кто старое помянет, тому глаз вон. Но новые отношения будут развиваться медленно. Медленно, но не печально. Седьмой фанфик из серии Ron&Hermione Missing Moments.
Дисклеймер: мой только перевод.


Медленно, но не печально

– Так это и есть тот самый Феликс Фелицис? – спросила Гермиона, рассматривая бутылочку с зельем. – А не хватанул ли ты ненароком зелья из похожей бутылочки, скажем с…

– …зельем Безумия? – закончил за неё Рон, всё ещё пялясь на Гарри.

Ну, вот это и случилось. Гарри сломался. Он сошёл с ума. На полном серьёзе идти на похороны Арагога?..

– Верь мне, – сказал Гарри, как-то многозначительно улыбаясь. – Я знаю, что делаю. Или, по крайней мере, зелье знает, – Гарри уже надевал на себя мантию-невидимку.

Рон и Гермиона снова переглянулись и порысили за Гарри, бегом спускаясь по ступенькам. И только они выскочили за дверь, как…

– Что это ты там делал вместе с этой?

Окрик Лаванды буквально превратил Рона в соляной столп. Он кинул тоскливый взгляд в сторону портретного проёма, а потом исподтишка глянул на Гермиону, которая, кажется, тоже остолбенела от неожиданности.

– Ну и?

– Н-у-у-у… – начал Рон.

– Я просто… – начала Гермиона.

– Эй, я тебя не толкал! – раздался ещё один голос, и у Рона от сердца отлегло, когда он увидел, что в гостиную входят Джинни и Дин. Кажется, он даже не заметил, что они ссорятся.

– Ну кто-то же меня толкнул! – хмыкнула Джинни. – И если это не ты, то… Ой… Всем привет.

Джинни и Дин тоже неловко застыли. Какое-то растянутое во времени мгновение все в гостиной замерли, молча переглядываясь. Рон поймал взгляд Джинни, сигнализируя ей глазами безмолвную просьбу, но Джинни неожиданно усмехнулась.

– Ну, – сказала она слишком громко, – я иду спать. Всем спокойной ночи, – и она, демонстративно не поцеловав Дина на прощание, поднялась по лестнице в спальню для девочек.

Дин хмуро смотрел ей вслед.

– Ну и отлично, – пробормотал он. – Я тоже иду спать.

– Думаю, мне тоже пора, – быстро сориентировалась Гермиона, Рон посмотрел на неё в отчаянии.

Не бросай меня одного!

Но Гермиона чуть заметно покачала головой, и Рон понял, что попался. Сейчас ему уже не отвертеться, и за Гермионой теперь не спрячешься, раз она уходит. На прощание Гермиона приободрила его робкой улыбкой, а потом тоже поспешно ретировалась в спальню. Рон посмотрел ей вслед.

– РОН! – выкрикнула Лаванда.

– Что? Ну что? – спросил тот, заставляя себя посмотреть на Лаванду, ставшую бордовой от злости.

– Я задала тебе вопрос! – прошипела девушка и шагнула к нему. – Что ты делал наверху с Гермионой Грейнджер?

– Э-э-э… м-м-м…

– ОТВЕЧАЙ МНЕ!

– Разговаривал, – пробормотал Рон.

– Разговаривал, значит, – будто выплюнула Лаванда. – И о чём же это ты с ней разговаривал, позволь поинтересоваться?

– Ну… о домашке?.. – Рон словно интересовался у Лаванды, сойдёт ли такое объяснение.

Это было не совсем ложью, потому что они действительно говорили о домашнем задании Гарри, которое дал ему Дамблдор.

– О домашке, значит?

– Ну да. Ты что, Гермиону не знаешь?

– Ну конечно же, Рональд, я знаю Гермиону, – процедила Лаванда сквозь зубы. – Я знаю, что она крутится рядом с тобой с тех самых пор, как тебя отравили, и что Гермиона была в курсе произошедшего с тобой даже раньше меня, и я знаю, что она спит и видит, как бы увести тебя у меня.

– Что? – недоверчиво скривился Рон.

– Слушай, я же не тупая! Я знаю, чего она добивается! – зарычала Лаванда. – Всё время отирается рядом с тобой, помогает с домашкой, вся такая милая непонятно с чего. Да она в твою сторону даже не смотрела, а сейчас вы опять лучшие друзья! Она же специально так себя ведёт, притворяясь лучшей подругой, примазываясь, потому что хочет заполучить тебя!

– Всё не…

– Да хватит уже! – взвилась Лаванда, на её глаза навернулись слёзы. – Я же сама видела! Ты теперь часто проводишь с ней время, с ней, а не со мной! И ты так ни разу и не надел подаренный мной кулон!

Рон почувствовал, что сознание постепенно выключается, и перестал различать отдельные слова в режущем слух визге Лаванды. Её крики ничем не отличались от криков мамы, хотя, надо признать, по громкости исполнения Лаванда дала бы маме хорошую фору.

– …и если ты считаешь, что я буду оставаться твоей девушкой, в то время как ты будешь водить шашни с Гермионой Грейнджер, то ты сильно ошибаешься, Рон Уизли! Если ты не перестанешь таскаться за ней, как клубкопух за сопливым ребёнком, то считай, что мы с тобой расстались!

Рон ждал, что ещё она скажет, но Лаванда, вроде бы, на этом закончила и теперь тяжело дышала от злости. До Рона дошло, что последние несколько минут он её вообще не слушал и теперь не знал, что сказать.

– Так что? – спросила Лаванда.

– Что «что»?

– СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ!

– Э-э-э… что?

– ТАК ТЫ ДАЖЕ НЕ СЛУШАЛ МЕНЯ? Ты… ты просто… ВСЁ, СЧИТАЙ, ЧТО МЫ РАССТАЛИСЬ! И не бегай потом за мной и не умоляй вернуться, потому что этому не бывать!

И Лаванда, круто развернувшись для пущего драматического эффекта, как решил для себя Рон, умчалась вверх по лестнице в спальню девочек, рыдая при этом в голос.

Рон не чувствовал себя виноватым. Нет, ему, конечно, было не по себе, потому что Лаванда сильно расстроилась, а в ушах до сих пор звенело от её криков, но, в общем и целом, с его плеч свалился горный массив размером с Тибет. Наконец-то всё кончилось, и ему не пришлось самому бросать Лаванду. Рон был уверен, что Гермиона поднимет его на смех из-за того, что он так и не решился поговорить с Лавандой первым, но…

Гермиона…

Рон плюхнулся на диван, позволяя мыслям о ней увлечь себя. Губы сами собой сложились в улыбку. Ну, в конечном итоге она всё равно будет рада, ведь целый месяц пришлось ждать, пока он расстанется с Лавандой. Рон улыбнулся ещё шире, представив, как может отреагировать Гермиона на произошедшее, но все они должны были заканчиваться одинаково: Гермиона кидается к нему на шею, целует и душит в объятьях.

Мысль о поцелуях и объятьях неожиданно привела его в благодушное настроение. Рон понимал, что Гермиона не кинется обжиматься с ним сразу же, только лишь потому, что пять минут назад Лаванда наконец-то бросила его. Гермиона хотела, чтобы их отношения развивались постепенно, и так у них всё и будет: медленно и размеренно.

Как у двух айсбергов, – мрачно подумал он.

Рон задумался о том, понимает ли Гермиона, что он просто сходит по ней с ума и что ему гораздо труднее контролировать себя теперь, когда он знает, что его чувства взаимны. Трудно было удержать себя в рамках приличий, ведь Рон решил, что будет вести себя как джентльмен, относиться к Гермионе с должным уважением и заботой, станет приличным бойфрендом, э-э-э… партнёром… ну или кем там ещё.

Рон сглотнул. В этом-то и состояла проблема. Любовь не предполагала лишь благородные джентльменские порывы, с которыми у Рона, в общем-то, проблем не было, но у него были и другие э-э-э… порывы – не совсем приличные, если уж на то пошло. Он больше не мог получать от Фреда и Джорджа Патентованные Грёзочары, пусть и существовало несколько способов пронести их в школу контрабандой мимо Филча. Рон просто не мог себе позволить злоупотреблять ими. Зато ничего не мешало ему грезить наяву, в основном о Гермионе разной степени обнажённости. Не стоит и упоминать, что расписание сеансов «удушения одноглазой змеи» сильно сбилось.

Сейчас, когда он, наконец, расстался с Лавандой – какое значение придаст этому событию Гермиона? Захочет ли она настаивать на медленном и постепенном развитии отношений, не разрешая даже поцеловать себя?

Рон не был уверен, что выдержит такую экзекуцию. Единственным утешением служило то, что Гермиона, кажется, точно так же сдерживала себя, как и он.

Рон ухмыльнулся. Ну, хотя бы так. Гермиона ведь хотела, чтобы он поцеловал её, но была вынуждена придерживаться приличий. А теперь, когда он уже официально свободен…

– Рон?

Он обернулся, и сердце ухнуло в желудок: Гермиона стояла на лестнице в ночной сорочке и тапочках, с пышными волосами, обрамляющими лицо и расплескавшимися по плечам. Она была такой красивой, что Рону снова захотелось дотронуться до неё, как тогда, в больничном крыле.

– Привет, – ничего умнее он не придумал он.

– Ты в порядке? – спросила девушка, бросая взгляды на лестницу, ведущую в спальню для девочек, потом подошла к Рону и села в кресло напротив. – Лаванда… ну, она прибежала в истерике, и я подумала… не сделала ли она с тобой что-нибудь…

– Например, не натравила ли на меня стаю диких канареек? – усмехнулся Рон.

Гермиона покраснела и сжала губы, стараясь не улыбнуться.

– Ну, что-то вроде того.

– Не-а… – пожал плечами Рон. – Просто орала тут как резаная. Моей матери у неё впору уроки брать. Странно, что она не перебудила весь замок. Она ведь ничего тебе не сделала, а?

– Я притворилась спящей, – откликнулась Гермиона. – А когда она ворвалась в спальню, Парвати увела её в ванную, чтобы успокоить, и тогда я смогла выскользнуть. Я просто хотела… хотела проверить, как ты.

– Я в порядке, – сказал Рон. – Ну, разве что в ушах ещё немного звенит, а так – всё в порядке.

Гермиона издала короткий смешок, а потом стало как-то странно тихо. Рон смотрел на неё, на блики от камина в волосах, переливавшихся золотисто-каштановым. Гермиона тоже смотрела на него, а потом будто застеснялась и уставилась на свои руки. Алая краска смущения залила её щёки, а потом шею и грудь. Сердце Рона колотилось как сумасшедшее. Он понимал, что не слишком прилично пялиться на неё, но не мог отвести взгляд – от ямочки между ключицами, где чуть заметно бился пульс, от самих ключиц, выступающих под тканью ночнушки, от высокой груди, ложбинка которой была едва заметка в вырезе…

Рон сделал над собой усилие, чтобы отвернуться. Не дело так пожирать её глазами. Во-первых, Гермиона могла обидеться, а во-вторых, ему нужно было не её тело. Вернее – не только её тело. Рон не смог удержаться и снова бросил взгляд на её грудь, заметив небольшую россыпь веснушек. Его внезапно охватило неистовое, неконтролируемое желание прижаться к этим веснушкам губами; от одной только мысли ему стало жарко, хорошо ещё, что он сидел, а то бы упал, честное слово.

Гермиона резко вдохнула и посмотрела на него, выпрямившись в кресле.

– Ну, – констатировала она, – думаю, нам самое время отправляться в кровать.

У Рона чуть глаза из орбит не вылезли от услышанного, а Гермиона не сразу сообразила, что сморозила. Она побледнела, а Рон сглотнул, не зная, на чём остановить взгляд и что сказать.

– Как-то это несколько неожиданно, ты не находишь? Мы с Лавандой только-только расстались.

Гермиона уставилась на Рона с открытым ртом, а потом, к его удивлению и облегчению, начала хохотать, снова покраснев. Рон тоже засмеялся.

– Не могу поверить, что ляпнула такое, – хохотала Гермиона, держась за бока.

– Видимо, ты подцепила это от меня, – он поиграл бровями, явно наслаждаясь собой. Как же здорово было флиртовать…

Нет, флиртовать с Гермионой было здорово.

– Рон! – Гермиона была притворно шокирована. – От тебя я ничего не могу подцепить, знаешь ли!

– Вот блин! – бормотнул Рон, комично пожал плечами и улыбнулся ей, а Гермиона улыбнулась в ответ. Они смотрели друг на друга, Рон не в силах был оторваться от её глаз. Он чуть наклонился вперёд, глядя на её приоткрытые губы и…

– Ну, мне пора, – неожиданно заявила Гермиона. – Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Ты ведь не… ну, не расстроен, а?

– О чём ты? – недоумённо заморгал Рон, словно очнувшись. – Нет-нет, я вовсе не расстроен. Шутишь, что ли? Да у меня от сердца отлегло. Правда, – добавил он для пущей убедительности, глазами умоляя её не уходить без…

– А, ну хорошо, – Гермиона явно нервничала. – Спокойной ночи.

Девушка чуть наклонилась к нему и порывисто обняла, а потом немного повернула голову, чтобы поцеловать в щёку.

Рон воспользовался шансом и так подставил лицо, что поцелуй Гермионы пришёлся почти в губы, ну, в уголок рта.

Девушка замерла. Она могла вскочить и сбежать в любую минуту, а Рон не мог вынести даже мысли о том, что она сейчас уйдёт.

Рон слегка повернул голову и будто случайно задел своими губами губы Гермионы. Она вздрогнула, и Рон вздрогнул тоже, потому что было такое ощущение, будто его шарахнуло молнией. От такого вот простого, невинного прикосновения губ его бросило в жар. Рон снова легонько поцеловал Гермиону – лёгкие, чуть заметные касания – и, услышав вырвавшийся у неё вздох, ощутил триумф. У Рона мелькнула мысль: а не осмелиться ли ему и не зайти ли дальше – поцеловать её по-настоящему, глубже.

Гермиона отпрянула, и Рон чуть не застонал от разочарования. Он с трудом удерживался от того, чтобы не поцеловать её снова, глубоко, чувственно… Но он этого не сделал. Нужно было сдерживать себя, контролировать. Потому что если глубоко и чувственно поцеловать Гермиону, ему захочется большего, такого, к чему они ещё просто не готовы.

Гермиона снова дёрнулась назад, вид у неё был обескураженный: она сильно раскраснелась, губы стали яркими, всего-то от одного-единственного, почти целомудренного поцелуя. Гермиона уставилась на Рона в изумлении.

– Прости, – сказал он глупо, отчего-то ему подумалось, что надо извиниться за свою выходку.

– Не извиняйся, – прошептала девушка. – Это было здорово, – голос у неё изменился, стал чуть хрипловатым и с каким-то придыханием. Рон поймал себя на мысли, что хочет, чтобы у Гермионы всегда был такой голос.

– Гермиона, а мы… нам обязательно… может, можно…

Н-да, на редкость красноречиво.

– Ну, мы… – попытался он снова.

– Да. Только постепенно.

– Постепенно.

– Ну, как мы до этого решили.

– Но целовать-то я тебя могу? – уточнил Рон. – Ну, то есть, раньше же мы не целовались, но сейчас…

– Да, можешь, но… не слишком часто.

– О, – вид у Рона стал мрачным.

– Не стоит терять голову, вот и всё, – объяснила Гермиона.

Рон хмыкнул:

– То есть, ты хочешь сказать, что, целуя меня, ты рискуешь остаться без головы?

Гермиона многозначительно прищурилась:

– А что если и так?

– Так это же здорово! – самодовольно ответил Рон.

Гермиона покачала головой, обозвав Рона поганцем, а потом любовно растрепала его волосы, тут же посерьёзнев:

– Рон, дело не в том, что я не хочу, просто…

– Я понимаю, – отозвался Рон. Ему не нужно было, чтобы Гермиона сомневалась в себе, он хотел заверить, убедить её, что в любом случае её не бросит, какое бы решение она ни приняла.

– Просто… всё как-то подозрительно хорошо и …

– Да ладно, Гермиона, не объясняй, – сказал Рон.

Она хотела, было, возразить, но потом передумала и снова улыбнулась Рону, погладив его по лицу. Рон подумал, что ему очень нравится, когда она так делает. Он прильнул щекой к её руке, а вторую чуть сжал пальцами, наслаждаясь ощущением покоя и гармонии.

Рука Гермионы соскользнула с его лица.

– Нам не следует… афишировать наши отношения. Ладно?

– ОК.

– В основном это ради Лаванды. Я не хочу, чтобы… чтобы ей было больно.

Не хочешь, чтобы она чувствовала то же, что и ты, когда я обнимал другую?

– Ладно, – пробормотал Рон, Гермиона взяла его за руку и улыбнулась.

– Всё будет хорошо. Это же не навсегда. Да и худшее уже позади.

Рон кивнул, понимая, что не всё так безоблачно. Он никогда не простит себе того, что причинил боль Гермионе и потерял столько времени с Лавандой.

– Ты считаешь, Гарри надо поставить в известность?

Гермиона закусила губу в раздумье, но потом покачала головой.

– Ладно, ты права. Не надо давать окружающим ни единой возможности нас сглазить.

– Я понимаю, что Гарри мы всё равно всё расскажем, – сказала Гермиона, – но сейчас меня полностью устраивает положение вещей.

– И меня устраивает, – отозвался Рон, с удивлением понимая, что не кривит душой. Ну, по крайней мере, всё сдвинулось с мёртвой точки. А Гермиона дело говорила: не стоит рассказывать Гарри о «них», если пока ещё никаких «них», в общем-то, не было. Рон был твёрдо уверен, что кроме Гермионы ему никто не нужен, да и в Гермионе был уверен не меньше, чем в себе. Официально они ещё не встречались, так зачем навешивать на себя ярлык «парочки» раньше времени?

Гермиона поднялась с кресла, всё ещё держа Рона за руку, робко улыбаясь ему. Тот проводил её до лестницы. Пульс Рона зашкаливал – просто миллион ударов в час, и он поблагодарил Мерлина за широкую мантию, иначе доказательства его возбуждённого состояния стали бы слишком явными.

– Ну, спокойной ночи, – с улыбкой попрощалась Гермиона. Она так удобно наклонила голову, что Рон не смог удержаться и не поцеловать её, очень нежно, едва коснувшись губ. Хотя поцелуй и был, по сути, совершенно невинным, Рон был всё ещё возбуждён предыдущим и точно знал, что сегодня «одноглазой змее» не миновать удушения.

– Спокойной ночи, – пробормотал он, отпуская Гермиону и тоже улыбаясь. Рон был уверен, что видок у него тот ещё – как у обкурившегося.

– Спокойной ночи, – повторила Гермиона, пятясь в спальню по лестнице; глаза у неё тоже казались стеклянными. Они смотрели друг на друга во все глаза до тех пор, пока Гермиона не скрылась за дверью. Рон ещё некоторое время не уходил, омытый счастьем, и размышляя над тем, как всё обернулось и как всё будет развиваться дальше. Медленно, если он сможет сдерживать себя. Но даже если медленно – всё равно их отношения будут развиваться, а развитие – это здорово.

Всё ещё улыбаясь, Рон поднялся в спальню для мальчиков, надеясь, что не настолько перевозбудился от поцелуев, чтобы забыть, как накладывается заглушающее заклинание.