Глава 7. Больше не детиГлава 7. Больше не дети.
Шок быстро прошел. Я всегда знала, что если в одиночестве пережить сейчас боль, или удивление, или горечь, или какие-нибудь другие сильные эмоции, то в течение долгого времени можно себя полностью контролировать, не ощущая в душе приступов агонии. Так всегда бывает. Я не была уверена, что Том примет меня с распростертыми объятиями. Сегодня я видела его холодным, отрешенным, чертовски хитрым. Он не станет прыгать от радости встречи со старой подругой, тем более что эта старая подруга постоянно будет напоминать трудное детство. Я всегда помнила Тома отдаленным, хотя он был рядом. Контраст его души был мне чужд и непонятен, но, быть может, эта загадочность так безумно мне и нравилась. Я не могла его понять, и потому стремилась разгадать его натуру. Кто же он на самом деле? Этот вопрос казался для меня таким же безответным, как вопрос о смысле жизни. Но в тот день я решила возобновить нашу дружбу. Мне очень хотелось, чтобы Том Реддл был рядом, как в былые дни.
Он вернулся вечером, когда на улице стемнело. По недовольному выражению его лица, по резким движениям тела я поняла, что он разозлен. Том пришел в номер, закрыв за собой дверь и повесив на крючок свою черную мантию. Я лежала на постели, одетая в ночную кружевную сорочку, держа в руках книгу и наблюдая за ним. Он, окинув меня взглядом темных глаз, в которых невозможно было прочитать, о чем он думает, отправился в ванную. Он пробыл там довольно долго, я лишь слышала шум воды, льющейся из крана. Отложив книгу, я натянула на себя одеяло и поудобнее устроилась, готовясь ко сну. Мои веки смыкались под гнетом темноты приближающейся ночи и переживаний, которые я испытала за день. Я уже почти заснула, когда дверь ванной наконец открылась и в комнату вошел Том. Я раскрыла глаза и повернула голову, взглянув на него. Он, молча посмотрев на меня – его бледное точеное лицо, обрамленное черными волосами, выглядело восковым, - приблизился и сел на противоположный край кровати.
- Можете спокойно спать, я не собираюсь вам мешать, - услышала я его голос, наполненный спокойствием и безразличием. Должно быть, та злость, которая владела им вначале, прошла, сменившись усталостью и показным равнодушием.
- Да, - ответила я. – Ты никогда не мешал мне спать.
Том, услышав мой ответ, резко повернул голову. Черные брови сошлись на переносице, бледное лицо потеряло былое выражение отрешенности. Он выглядел удивленным, а в его темных глазах я сумела различить яркий блеск, будто бы в его глазницах жгли костер. Может, мне показалось, но его глаза на мгновение озарились ярким огненным светом. Озарились и потухли. Так быстро.
- Мы встречались, мисс? – спросил он.
- Да, - я улыбнулась. – И даже жили вместе.
Том поднялся с кровати и встал передо мной во весь рост.
- Твой голос кажется мне знакомым, - произнес он задумчиво. – Где я мог его слышать?
- Быстро же ты забываешь старых друзей, Том, - я откинула одеяло и тоже встала. Теперь нас разделяла кровать. Я приветливо улыбалась, надеясь, что это поможет ему вспомнить. Я часто улыбалась приютскому мальчику Тому Реддлу, который любил забавлять меня саркастическими шутками над другими детьми.
Видя, что он все еще молчит, я вздохнула. Неужели он не узнает меня? Неужели он сумел забыть девочку, с которой близко общался в детском доме?
- Том, - произнесла я немного разочарованно. – Том, я Кристина. Кристина Делакруа. А тогда меня звали Кристина Сен. Делакруа я стала позже.
Молчание, повисшее в комнате, длилось очень долго. Минута шла за минутой, а Том ничего не отвечал. Просто смотрел на меня темными, широко раскрытыми блестящими глазами, будто бы увидел перед собой самого Иисуса Христа. Может, это было преувеличение, но вид у него был ошеломленный. Очень редко можно было застать Тома Реддла поистине удивленным.
- Кристина? – донеся до меня его недоверчивый голос. – Неужели это… и вправду ты?
Я кивнула, почувствовав облегчение.
- Да, - я расплылась в улыбке, а затем, не задумываясь, обошла кровать и приблизилась к нему. – Том, это я. Том…
Ни о чем не думая, я обвила руками его шею и прижалась к нему в порыве нахлынувших эмоций, которыми вполне можно счесть детскими. Мне в ту минуту очень хотелось довериться Тому Реддлу, прикасаться к нему, не видя разделяющего нас жизненного пространства в виде глубокой пропасти, олицетворяющей собой девять прожитых лет. По моему лицу блуждала счастливая улыбка, мне стало невероятно легко и хорошо оттого, что рядом со мной стоит человек, которого, несомненно, я считала очень близким.
Я не сразу осознала, что Том не обнял меня в ответ. Он лишь стоял, похожий на жесткую восковую твердыню, его бледное лицо снова стало непроницаемым. Ах, как изменились черты его лица. Они больше не были детскими и слегка округленными, как раньше, его черты стали мужественными, прямыми, по аристократически гордыми и невероятно привлекательными. Да, Том Реддл был красив, и я, как юная девушка, не могла этого не замечать.
Эйфория, нашедшая на меня, скоро развеялась, когда Том снял мои руки со своей шеи и слегка меня оттолкнул от себя, словно бы не впуская в личное пространство. Улыбка исчезла с моего лица, и я вновь почувствовала укол разочарования – это как игла, вонзившаяся в самое сердце.
- Том, я очень рада, что мы встретились, - прошептала я, желая, чтобы он разделил со мной теплоту встречи, которую я считала безусловно приятной.
- Кристина…, - произнес он, в его голосе я услышала задумчивость, но напускного безразличия больше не было. – Как получилось, что ты здесь?
Меньше всего я хотела, чтобы это был бы первый вопрос, который бы Том мне задал.
- У меня дела в Тиране, - ответила я, сцепив по обыкновению пальцы.
- Дела? – его брови приподнялись, но лицо по-прежнему ничего не выражало.
- Да, у меня здесь есть дела… но тебе это должно быть неинтересно. Расскажи лучше о себе, Том! – я надеялась, что он приподнимет завесу тайны, окружающую его личность.
- Я закончил Хогвартс в сорок пятом, - ответил Том. – И у меня в Албании тоже есть одно дело. Мне интересно, как ты меня узнала.
Признаваться, что я открывала его чемодан, было стыдно. Поэтому я с невинным видом пожала плечами, улыбнувшись:
- Том, я просто случайно узнала, когда ты ушел, что твоя фамилия Реддл, и сложила два и два. Но мне просто не верится, что мы с тобой вот так встретились. Том, я очень рада. Ведь ты не писал мне. Я полагала, ты забыл обо мне.
- У меня было много дел, - Том сел на кровать, откинувшись на изголовье, подложив руки под голову. – Сначала учеба, потом работа… Много всего.
- И не нашлось ни одной минутки, чтобы написать мне? – я уселась на кровать подле него, как когда-то это делала в детстве.
- Ты мне тоже не писала, - ответил он. – Тем более, у меня не было недостатка в общении.
Я смотрела ему в глаза, не говоря ни слова. Он изменился. Я помнила другого Тома, который не прятался от меня при помощи таких фразочек. Тот Том не отталкивал меня, когда я к нему прикасалась. Скорее всего, ему это даже нравилось. А этот Том Реддл показался мне совершенно незнакомым. С его лицом, с его именем, но чужой. Я даже не знала, как себя повести. Я пыталась его обнять, пыталась к нему прикоснуться, выразив тем самым сладкую радость встречи, но он не заключил меня в объятия в ответ. Он отверг мою ласку, и сейчас, полулежа передо мной, не отрывал от моего лица своего внимательного взгляда темных глаз. Интересно, о чем он думал? Я никогда не знала, какие операции происходят в голове Тома Реддла. Это было для меня чем-то недоступным, местом, которое мне никогда не открывалось.
- Том, - прошептала я, чувствуя, как у меня начинает гореть лицо. – Том, ты не рад меня видеть?
- Наша случайная встреча не входила в мои планы, - его ответ сразил меня наповал. Мои челюсти плотно сжались, грудь вздымалась. Мне тяжело было дышать. Его планы? Да как он может так говорить? Словно машина, которая не может и не умеет ничего чувствовать! Было в Томе что-то неправильное, что-то такое, от чего мне становилось не по себе. Я поняла, что он больше не имел ничего общего с тем ребенком, который безумно радовался тому, что оказался волшебником.
Я, наверное, выглядела такой потрясенной, что безразличное выражение на бледном лице Тома в миг исчезло. Не знаю, что такое поразило его во мне в тот момент, но он неожиданно приподнялся и осторожным движением положил свои руки мне на плечи.
- Кристина, - услышала я его голос, неожиданно теплый, без единой нотки равнодушия, которое я так ненавидела в нем. – Кристина, я лишь хотел сказать, что совсем не ожидал встречи с тобой.
- Но ты говоришь так, словно бы не рад, - не знаю почему, но капризный нрав не думал вымирать во мне на протяжении долгих лет. Я помню, как капризничала перед Томом, а его это только забавляло. Вот и сейчас, я капризно выпрашивала его радости, находясь на грани разочарования. Я услышала его хрипловатый смех, от которого вздрогнула. Воспоминания вились над нами, опутывая сознание каждого.
- Вот теперь я тебя узнаю, - со смехом отозвался он. – Ты ничуть не изменилась, вот разве что только внешне больше не похожа на ту маленькую девочку с косичками.
Его руки были мягкими, они касались моих обнаженных плеч, дотрагиваясь до нежной кожи, скользя по ней. Прикосновения его рук порождали в моем теле жар, но я ровно дышала под его пристальным взглядом, неотрывно глядя в его темные, как ночное небо, глаза. Том Реддл. Самый загадочный человек на всем свете.
- Том, я тоже не думала, что наши пути снова пересекутся, - выдохнула я. – Но мне очень приятна эта неожиданная встреча.
Том вырос, и я это поняла еще в тот вечер. Он больше не был приютским мальчиком, ворующим разные простецкие вещички у других детей, которых ненавидел, он больше не радовался возможности съесть лишний раз конфету. Ему больше не доставляло удовольствия разговаривать о каких-нибудь ненужных делах, лежа на кровати и глядя в потолок, гадая, чем заняться завтра. Тот мальчик ушел навсегда, безвозвратно. Он исчез, умер под напором летящего, словно ураган, времени. И на его почве вырос другой человек по имени Том Марволо Реддл – жестокий, гордый, самолюбивый юноша, стремящийся достигнуть небывалого величия. Этому взрослому Тому не была нужна компания маленькой девочки с косичками – кем я была девять лет тому назад. Но и этой девочки с нами не было. На ее месте стояла я – девушка с длинными светлыми волосами, тонкой гибкой талией, округлившейся грудью и пухлыми губами, одним словом, мое тело за те девять лет потеряло все детское и приобрело все женственное и привлекательное. Взрослому Тому не нужны были бестолковые беседы, чтобы потратить время, а взрослая я не любила попусту трепать язык, чтобы скоротать лишний свободный час. У нас обоих были планы в жизни, мы оба к чему-то стремились. Я, находясь в тот день в номере тиранского отеля, понятия не имела, для чего Том приехал в Албанию и каким делом он занимается. Я представить не могла, что Том находится на пути становления величайшего темного волшебника, Лорда Волан-де-Морта, имени которого впоследствии станут бояться миллионы магических семей. И я спала рядом с Томом, слушая его ровное дыхание, чувствуя справа от себя на второй половине кровати тепло его тела. Мы лежали на одной кровати, но нам и в голову не приходило друг к другу прикоснуться, потому что сердце Тома было защищено от любовной тоски, а я была одержана местью к нелегальной организации, которую намеревалась разбить.
Мы спокойно проспали всю ночь, и каждому из нас снились свои сны. Но утро быстро наступило, а вместе с тем пришел новый день, неся на воздушных крыльях события, в которых нам с Томом пришлось погрузиться.
Я проснулась оттого, что луч солнца падал мне на лицо, мешая сну владеть моим сознанием. Том лежал рядом, уже одетый в черные брюки и белую рубашку, с уложенными черными волосами, блестевшими на свету. В руках он держал какую-то книгу и внимательно ее читал.
- Доброе утро, - я потянулась, откинула одеяло и встала с постели, намереваясь идти в ванную.
- Доброе, - ответил Том, не отрываясь от книги.
Я вошла в ванную и взглянула на свое отражение. Что может быть хуже, чем видеть себя в зеркале после долгого сна? Встрепавшиеся волосы, тяжелые веки, пустое, ничего не осознающее выражение на лице. Пока я умывалась и чистила зубы, мои мысли вились в голове, заставляя меня думать о каких-то посторонних, ничего не значащих вещах. Мне пришлось дотронуться рукой до холодного зеркала и, внимательно посмотрев в собственные глаза, заставить думать о составлении плана. Необходимо было поймать покупателя, коим является приезжий американец, а также забрать реликвию и выявить тех, кто занимается ее продажей. Составить на них компромат. Пока у меня ни на кого компромата не было. Я взяла в руки расческу и стала водить ею по длинным, светлым волосам. Американец. Много ли в Тиране американцев? Значит, надо поднимать архивы. Знакомых людей, связанных с министерством. Я недовольно посмотрела на расческу. На ее щетинах осталось несколько моих волосков.
- Жестокая жизнь, - сказала я самой себе и, выбросив волосы в мусорное ведро, вернулась в комнату и, открыв свой чемодан, принялась думать, что бы мне надеть.
- Ты так и не сказала мне, чем занимаешься в Тиране, - донесся до меня голос Тома.
Я обернулась и посмотрела в его темные глаза на почти белом лице, обрамленном черными, чуть отпущенными, уложенными волосами. Белая рубашка расстегнута на верхние пуговицы. Его ухоженный, великолепный внешний вид просто кричал об аристократичности. «У него внешность английского прирожденного аристократа», - подумала я, про себя ухмыльнувшись.
- Я в командировке, - ответила я, доставая из чемодана длинную черную юбку и розовую кашемировую кофту. Вот что я надену на сегодня.
- И где ты работаешь?
- Меня сюда прислала французская организация, на которую я работаю, - мне не нравились его любопытные вопросы. – Работа скучная и противная, я не хочу о ней говорить.
Этой фразой я закрыла разговор о моей работе, как мне казалось, навсегда. Я не хотела, чтобы Том знал, что я работаю на международное министерство. Переодевшись в ванной, я взяла сумку и покинула номер. Мне предстояло много работы.
Я не стану рассказывать во всех подробностях, чем я занималась каждый день, как я проводила каждый час, и не стану говорить, к каким людям я наведывалась, как узнавала ту или иную информацию. Так как я пишу на этом пергаменте последнее откровение, которое сделаю в своей долгой жизни, перед тем как уйти навсегда, я буду рассказывать лишь о наших с Томом взаимоотношениях, о процессе их развития, но никак не об организации «Ex dono». Прежде всего потому, что я не довела дело до конца. Между чувством и долгом я выбрала чувство, быть может, совершив самую главную ошибку в жизни. Но об этом позже. Всему свое время.
Нужно лишь сказать, что когда я вернулась в номер, порядком уставшая, но не разочарованная, передо мной предстал Том в не самом лучшем настроении. Я сразу поняла, что дело, которым он занимается, каким бы оно ни было, у него не получается. Том ходил по комнате взад-вперед, то хватая и вычитывая что-то из толстой книги, то бросая ее на кровать, ничего не добившись. Его черные волосы встрепались, темные глаза горели необычайным оттенком, который на этот раз мне не показался. Его глаза были полны кроваво-красных цветов, полыхающих при свете от лучей солнца, и исчезающих в темноте. Этот оттенок меня и пугал, и притягивал, я не могла понять, каким образом он на меня влияет.
Я бросила сумку на кровать и подошла к Тому, дотронувшись до его плеча. Он на несколько секунд остановился, тяжело дыша, видимо, пытался овладеть собою.
- Тихо, - прошептала я, прикасаясь к его плечу. – Том, расскажи мне, может, я смогу помочь.
- Нет, - его хриплый, полный гнева голос заставил меня сделать шаг назад. Я еще не видела Тома в гневе. Нет, конечно видела, как злится приютский мальчик. Тот маленький Том обжигал окружающих словами, полные яда и презрения. Но обычно он всегда был холоден и отстранен. Теперь же передо мной стоял взрослый Том, порывист, зол, мрачен. И я понятия не имела, как нужно себя теперь вести. Я никогда не боялась маленького Тома, я никогда не отстранялась, даже когда его сарказм касался меня. Но тот Том не мог сделать мне плохо. Это было не в его власти. Хотя, конечно, случившееся в пещере на экскурсии и прочие происшествия говорили о том, что Том терял над собой контроль. Это случалось редко, но все же случалось. Но я его не боялась. Или, быть может, я просто отвыкла от своей роли близкой подруги Тома Реддла, и потому его мрачный, злой вид меня отпугивал. Хотя я инстинктивно стремилась помочь ему решить проблему. Но не знала как. Не знала, что нужно сказать этому взрослому Тому, когда он находится на грани ярости. Не знала, каким образом его следует успокоить.
Решив, что лучше будет оставить его одного в таком состоянии, я отошла в сторону, начав разбираться в сумке. Сегодня я получила фотографию реликвии, которую собиралась изъять у американца и продавцов. Также в сумке были аккуратно сложены документы и пару книг. Я присела на край кровати и достала фотографию. Она была небольшого размера и черно-белой. На ней была изображена диадема, невероятно красивая, сверкающая, так что ее блеск даже запечатлелся. Никто не знал, что это за диадема, но власти министерства были уверены, что найденная в албанском лесу диадема принадлежит Албании и никому из частных лиц вообще. Но диадема была шикарна, и счастливица будет та, на чью голову такое сокровище наденут.
- Что это? – раздался вдруг прогремевший голос за моей спиной. Я от неожиданности вздрогнула, едва не выронив фотографию.
- Том, это… неважно…, - я сжала в пальцах фотографию и, придвинув к себе сумку, решила убрать подальше от чужих глаз. Но Том внезапно приблизился и быстро выхватил фотографию из моей руки.
- Том! – я немало в тот момент удивилась. – Верни, это мое!
Я встала и попыталась выхватить у него фотографию, но он повернулся ко мне спиной, не собираясь отдавать.
- Том, хватит! – я была поражена.
- Это она…, - раздался его задумчивый голос. Том взял книгу, до этого момента лежащую брошенной на кровати, раскрыл ее и поднес фотографию к странице. Я подошла и взглянула на страницу из-за его спины. То, что я увидела, заставило меня ахнуть.
Изображение диадемы на фотографии полностью было идентично нарисованному от руки изображению на странице в книге.
- Том, боже, - прошептала я. – Что это?
Только тогда Том повернулся ко мне.
- Кристина, - произнес он, мрачное настроение, владевшее им до этой минуты, моментально развеялось. – Откуда у тебя это? Чем ты занимаешься?
Кажется, пришло время друг другу объясниться.
--------------------------------------------------
Народ, жду отзывов!!
