7. Одиночество НарциссыШелка, мягкие перины, зеркала в позолоченных рамах, отражающие богатое убранство дома, и павлины-альбиносы – и сие великолепие в сочетании с тишиной и покоем. Но даже идеальная жизнь не способна осчастливить ту, которая с радостью отреклась бы от неё. Золотые монеты в банковском хранилище не значат ничего для тех, кто каждое утро просыпается с пустотой в душе.
Нет, какое-то время Нарцисса почти чувствовала себя счастливой… Несколько месяцев в ней теплилась надежда, что всё наладится с рождением ребенка. Каменное сердце Люциуса смягчится, и в нем поселится нечто, похожее на любовь, ведь он получит долгожданного наследника! Он, возможно, больше времени станет уделять семье, и, может, даже прекратятся эти ужасные собрания Упивающихся…
Но Нарцисса пришла в этот бренный мир не для счастья. А младенца судьба послала как наказание. Тяжелые роды, начавшиеся на две недели раньше срока, стали последним испытанием, но за ними не последовала почти неизбежная смерть, только монотонное существование.
Нарцисса молила о смерти, молча, неслышно, ибо боль, охватившая её, казалась нестерпимой, она могла лишь стонать и нести какую-то бессмыслицу. В тот вечер проходило собрание Упивающихся, потому врача вызвать было невозможно. А Люциус, бессердечный и одержимый жаждой наследника, запретил применять магию, боясь повредить ребенку. Впрочем, колдовать-то особо и некому оказалось.
Беллатрикс Лестрейндж и Добби, которого грозными взглядами загнали в комнату, где в муках извивалась роженица, помогали Драко появиться на свет, вернее сказать, не помогали, а больше наблюдали. Безумная Беллатрикс радостно хлопала в ладоши и провозглашала, что скоро ряды Упивающихся пополнятся новой кровью, и иногда придерживала Нарциссу, чтобы та не упала с постели. Казалось, муки сестры если не доставляют ей удовольствия, то, по крайней мере, вызывают интерес. А Добби, стараясь ни на что не смотреть, приготовил таз с горячей водой и полотенца. Нарцисса пребывала в полубреду и звала мать, Друэллу Блэк, покинувшую мир год назад. А внизу спокойно шло собрание Упивающихся, которое Лорд не пожелал прервать. Он лишь наложил чары, сделавшие гостиную непроницаемой для звуков.
- Черт, что же делать? – Беллатрикс, наконец, опомнилась и осознала, что сестра действительно может умереть.
Добби стоял, виновато опустив голову.
- Следи за ней, - приказала Беллатрикс.
Никто из запершихся в гостиной не слышал и не видел, как Белла с выражением дикого ужаса на лице выбежала из дому. Падая, спотыкаясь, она добралась до ворот и оттуда аппарировала прямо на площадь Гриммо. На её счастье, ни один маггл в ту ночь не вздумал насладиться прогулкой.
Поднимая жуткий шум, Белла ворвалась в дом номер двенадцать.
- Тетя Валбурга! Где вы, тетя? – почти в панике вопила Белла.
Тетя, до смерти напуганная, выскочила из своей спальни, и слова какого-то жуткого проклятья чуть не сорвались с её губ.
- Дьявол, Белла, что ты творишь? – во время узнала племянницу Валбурга.
- Цисси рожает. По-моему, она умирает! Я не знаю, что мне делать.
- Мерлин мой!
Валбурга Блэк не задавала лишних вопросов. Она даже не бросила косого взгляда на запертую гостиную и не поинтересовалась, куда же подевался врач и приходил ли он вообще.
Надо отдать Валбурге должное: хоть она и была высокомерной аристократкой до мозга костей, но в отличие от Беллы в родах прекрасно разбиралась.
- Смотри и учись.
Но Беллатрикс и не думала смотреть. Она опустилась в кресло и, закрыв глаза, что-то шептала.
Так родился Драко Малфой. Валбурга передала младенца племяннице, а Беллатрикс с брезгливой осторожностью вручила его Добби.
*
Первым сигналом из внешнего мира, который получила Нарцисса, придя в себя, стал голос мужа:
- И это поможет?
- Да, - ответил негромкий и спокойный голос. – Просто давай ей по два бокала каждый день. Она быстро поправится.
Приоткрыв глаза, Нарцисса увидела, что комнату заливал солнечный свет, а над ней склонились двое мужчин. Прекрасный и холодный, как луна, Люциус Малфой, бросивший её в трудную минуту, и некрасивый юнец с крючковатым носом, приготовивший для неё лекарство.
- Мои поздравления, миссис Малфой, - сказал Северус Снейп.
Великая глупость – принимать скупые поздравления и случайную помощь за искреннюю доброту и участие. Но, чувствуя, что пылкость и любовь мужа остывают, а их место занимает удовлетворение тем фактом, что появился наследник, Нарцисса не могла не искать искренности.
Но вспыхнувшие чувства так и остались без ответа, а жизнь потекла однообразная, хотя эта монотонность и имела другой цвет. Драко, маленький чудесный ребенок, навсегда привязал Нарциссу к особняку Малфой-менор. Но она полюбила сына – наказание и благословение - больше всего на свете, ибо больше у неё никого не было. И даже Люциус не отберет его, заваливая дорогими подарками… Но дети растут, а молодому женскому сердцу хочется пожить и для себя и счастье изведать.
Она стояла у ворот и смотрела вдаль. Но её взор встречал лишь стальные струи дождя.
- Должно быть, я сошла с ума, - сказала Нарцисса и вернулась домой. Аристократическая гордость победила. Кто она такая, чтобы опуститься до попытки ночью выкрасть из гринграссовского особняка старинный гримуар?
- Да и вряд ли они хранят его на видном месте, - утешала себя Нарцисса.
Люциус спал мертвым сном и не слышал передвижений супруги. Его слух не уловил, как она выскользнула из постели в полночь, как оделась и вышла на улицу. Не ведал он и о преступных мыслях в её голове, о легком помешательстве, захватившем её.
«Я не буду спешить. Подожду, пока мне не представится возможность проникнуть к Гринграссам законным путем», - решила Нарцисса, засыпая.
Наконец, наступило долгожданное второе декабря – день, когда Гринграссы принимали у себя. Малфои явились одними из последних, подчеркивая свое превосходство, ведь теперь все взоры гостей обратились к ним. И министр Магии Фадж, и Долорес Амбридж, фигура, в последнее время становившаяся все более и более значимой, и многие другие видели блистательную чету Малфоев.
- Джозеф слишком предается аскетизму, - заметил Люциус, разглядывая особняк Гринграссов, заметно уступающий по размерам и красоте владениям Малфоев.
- Видимо, Министерство конфисковало и часть шикарной обстановки, - вторила ему Нарцисса. Но они оба заулыбались и заговорили приветливо, когда к ним подошел Джозеф.
Вечер был настолько великолепен, а разговоры интересны, что Нарцисса чуть не забыла о своей цели. Улучив момент, волшебница в нежно-зеленом платье оставила мужа в компании Гринграсса и Фаджа, а сама отправилась искать библиотеку.
Безумная, безумная Нарцисса, принцесса, что с тобой делает заточение в компании павлинов-альбиносов? Вот ты уже крадешься по полуосвещенному коридору чужого особняка. Собираешься украсть ценные книги. И как украсть! У тебя даже плана нет, да и точного названия книги ты не знаешь. Но сумасшествие ведь ослепляет, не так ли?
- Что вы тут делаете? – из тьмы библиотеки донесся голос.
Нарцисса подняла выше волшебную палочку, на кончике которой горел огонек, и в темноте показались очертания Кэролайн Сильверстайн. Она выглядела замученной, а от гордости и достоинства, ещё летом украшавших её лицо, не осталось и следа.
- Есть так много причин, способных привести человека в библиотеку? – холодно поинтересовалась Нарцисса.
- Это чужая библиотека, - ответила Кэролайн, показывая на высоченные книжные стеллажи, книги на которых стояли так плотно друг к другу, что невозможно было представить, как вытащить хотя бы одну. Кажется, это не библиотека, а книжное кладбище.
- Не моя, но и не ваша тоже, - процедила Нарцисса. – Я думала, Гринграссы давно сослали вас назад во Францию.
- Они бы с радостью от меня избавились, но я так некстати заболела. Выкинуть на улицу больную девушку – это прямо-таки превосходно сочетается с тем светлым образом, какой надевает на себя Джозеф.
- Но раз вы покинули свою спальню и нашли силы прийти сюда, следовательно, вполне здоровы. Не мешайте мне смотреть книги, иначе я позову вашего дядю, - и с превосходством, граничившим с наглостью, Нарцисса начала блуждать по библиотеке.
- Ну-ну, - только и ответила Кэролайн.
Некоторое время Нарцисса молча ходила меж стеллажей, но не находила ровным счетом ничего. На корешках почти всех книг отсутствовали названия. Ещё бы немного и Нарцисса впала бы в отчаяние.
- Кстати, - наконец, снизошла до продолжения разговора Сильверстайн, - если вы скажите, что ищите, я вам помогу.
- Неужели? – недоверчиво спросила Нарцисса.
- Да, но в обмен на услугу, - Кэролайн зажгла сигарету, вставленную в мундштук.
- Это уже другое дело. Чего же вы хотите? – Нарцисса приблизилась, стараясь обойти дым.
- Пока я сижу здесь без работы и не приношу пользы, Джозеф будет меня терроризировать. Но вот если бы мне удалось переехать в другой дом или хотя бы найти работу, то я смогла бы отдохнуть от его нравоучений и выполнить то, из-за чего приехала. А потом я бы вернулась во Францию.
Нарцисса облокотилась на подоконник и направила свет палочки на Кэролайн – бледный и умирающий призрак человека, почти такой же прозрачный, как и сигаретный дым.
- Наверное, вы, мисс Сильверстайн, мечтаете о какой-нибудь работе в уединенном месте?
Кэролайн кивнула.
- У меня есть тетя Валбурга Блэк, она больна и нуждается в сиделке. Что скажете?
- Я слышала, что это злая и неуравновешенная женщина, - равнодушно пожала плечами Кэролайн.
- Такая же злая и неуравновешенная, как и другие люди. Но вы будете жить в её доме, где нет никого, кроме домового эльфа и моей тети. Платить буду я. И у вас будет время заняться своими делами.
- Хорошо. Что тебя интересует?
- Книги, которые были на аукционе.
Сильверстайн улыбнулась. Но улыбка её походила на оскал мертвеца.
- Пойдем.
Они прошли в дальний конец библиотеки, где Кэролайн открыла потайную дверь, спрятанную за гобеленом с рыцарем. Женщины спустились по узкой лестнице и оказались в небольшой комнате, освещенной парившими в воздухе свечами.
- Вот, - Кэролайн указала на четыре высоких стопки книг. – Выбирай, что тебе нравятся, накладывай уменьшающее заклятие и уноси с собой. А я уж прослежу, чтобы Джозеф ни о чем не узнал.
- Если ты меня предашь, то останешься навсегда гнить в этом доме, - предупредила Нарцисса.
Светловолосая колдунья выбрала несколько книг по древним зельям. Но, уменьшив их, она поняла, что ей некуда спрятать их, кроме как в карман зимней мантии, висевшей на вешалке в прихожей.
Сильверстайн пожала плечами.
- Мы о большем не договаривались.
Нарцисса коварно улыбнулась.
- Я могу сказать Гринграссу, что ты обманула меня и…
- Хорошо, - резко перебила её Сильверстайн, отбирая книги. – Иди, я сама положу их в твою мантию.
Кажется, отсутствия Нарциссы никто не заметил. Во всяком случае, Люциус пребывал в уверенности, что его жена всего лишь отошла поздороваться со старыми знакомыми. Вернувшись домой, Нарцисса, как вор, пробралась в спальню Драко и спрятала там книги. А днем, когда Люциус уехал, наконец-то, села писать письмо Снейпу.
