7. Сердцееды и прочие гурманыМадам Помфри не зря считалась знатоком своего дела: противоядие для Снейпа было найдено на полках в считанные минуты. А тот, едва обретя рассудок, первым делом помянул заклятого врага:
– Блэк! – Из уст профессора зелий это прозвучало как самое настоящее ругательство.
– Ну-ну, Северус, – зацокал языком появившийся в дверях Дамблдор, – в тебе говорят старые обиды.
– ЧТО? – Снейп задохнулся, не веря своим ушам.
– Сириус взрослый человек, – все так же меланхолично продолжил директор, – а эта, с позволения сказать, выходка – сущее ребячество. Прошли те времена, когда он развлекался подобным образом.
– Да я ни секунды не сомневаюсь, что это его рук дело! – Снейп стиснул зубы, на бледных щеках заходили желваки. Он не представлял, как теперь покажется на глаза коллегам.
– Северус, ты судишь о нем пристрастно, – возвестил Дамблдор и, взяв с ближайшей тумбочки темно-синюю склянку, задумчиво повертел ее в руках. – Вам двоим давно пора оставить все в прошлом, тем более что вам, возможно, со дня на день предстоит работать в одном коллективе…
За его спиной жалобно скрипнула больничная кровать. Обернувшись, директор в недоумении воззрился на белого как простыня Снейпа поверх очков-половинок:
– А я разве не упоминал, что предложил Сириусу преподавать Защиту? Тебе, должно быть, непросто разрываться между двумя предметами, и… Северус?
Снейп еще никогда не был настолько близок к тому, чтобы полностью потерять над собой контроль, и искренне жалел, что противоядие подействовало так быстро: в противном случае можно было бы не сдерживаться, а потом списать все на состояние аффекта.
***
Библиотека с первых дней манила Гермиону не только миллионами книг, но и особой, благоговейной тишиной, нарушаемой лишь шелестом страниц и редкими, еле слышными перешептываниями. В неумолкающем, гудящем, как пчелиный улей, Хогвартсе только здесь всегда удавалось сосредоточиться, собраться с мыслями и отдохнуть от вечной школьной суеты. И сейчас, после произошедшего в Большом Зале, библиотека виделась единственным убежищем – ноги сами вели туда, пока в ушах гремел оглушительный гогот однокурсников, в котором особенно четко выделялся знакомый лающий смех.
Гермиона искренне не понимала, для чего Сириус опустился до подобной низости. Взыграла новообретенная слава – так же, как и на позавчерашнем ужине? Понравилось быть в центре внимания, и плевать, что думают и чувствуют другие? За какие-то двое суток переменилось все, и в первую очередь – сам Блэк. Выйдя из тени, он словно превратился во взбалмошного мальчишку – этакого третьего близнеца Уизли; и эта его сторона была Гермионе не знакома. Обложившись книгами, точно отгораживаясь ими от внешнего мира, она раз за разом задавала себе вопрос: что если это и есть настоящий Сириус? Могла ли она так жестоко в нем обмануться?
Скрипнула тяжелая дверь, и в библиотеку скользнули две девчонки-пуффендуйки. Одна из них сразу заметила Гермиону и, толкнув подругу локтем, что-то жарко зашептала ей на ухо. Не иначе как очередную сплетню.
– … поссорились, – донеслось из-за стеллажа, за который обе юркнули, заметив, что их интерес не укрылся от объекта обсуждения, – она из Зала как ошпаренная выбежала!
– А он что?
– А что он? Посидел еще и на стадион пошел. Как бы там Льюис его не окрутила, с нее станется…
Сириус в этот момент действительно был на стадионе и вместе с Джейн наблюдал за тренировкой гриффиндорской команды с верхнего ряда трибуны. Точнее, пытался, вопреки всем стараниям подруги:
– Вторая ссора за два дня – это чересчур, тебе не кажется? – Джейни, похоже, поставила перед собой цель разговорить его во что бы то ни стало. – В норму уже входит, что ли?
– Кто бы говорил, – огрызнулся Блэк, провожая взглядом мелькнувшую в небе точку, которой предполагалось быть его крестником.
– У нас часу не проходит, как мы миримся, – отбила Джейн, понявшая намек. – А вы…
– Слушай, – Сириус воззрился на нее почти умоляюще, – дай уже посмотреть, а?
Джейни скривилась, но замолчала. Поерзала, одергивая короткую юбку, достала зеркальце, убедилась, что макияж в порядке, и, не удержавшись, пустила в глаза пролетавшей мимо Анжелине солнечного зайчика. Удовлетворенно хмыкнула на понесшуюся сверху брань. А потом опять принялась за свое:
– Что все-таки с вами двумя такое творится в последнее время?
– Что значит – «с вами»? – не выдержал Блэк. – Это она как с цепи сорвалась, проблемы создает на пустом месте! То одним недовольна, теперь другим… Я и так столько лет был связан по рукам и ногам, не думал уже, что к нормальной жизни смогу вернуться! Ей не понять: она-то всегда была свободна!
– Не горячись ты так, – Джейн коснулась его плеча, – пойми и ее: все так резко поменялось…
– О да, пожалуй, стоило подождать еще годик-другой!
– Сириус! Она просто…
– Не «просто», – отрезал тот. – Просто может быть у тебя, не у нее. Ей обязательно нужно все усложнять. Ну, ее право, – холодно закончил он и отвернулся, давая понять, что продолжать разговор не намерен – как, впрочем, и делать шаг навстречу.
Подавив вздох, Джейн затеребила на шее подвеску. Попытка парламентерства провалилась на корню: было очевидно, что никакие уговоры на упрямца не подействуют.
Над их головами Рон, извернувшись на метле, поймал квоффл, но тут же его уронил и, без того не слишком в себе уверенный, сник окончательно. Глядя на его долговязую фигуру, маячащую на фоне колец, Джейн вспомнила другую, плечистую и непоколебимую, которую так привыкла видеть на этой позиции и которая в ее понимании неразрывно ассоциировалась с квиддичем в целом. Губы тронула невольная улыбка: в том, что после окончания Оливером школы она на год осталась без чемпионата, читалась некая символика. Гриффиндору требовалось время, чтобы пережить потерю ключевого игрока – не будь этого перерыва, его отсутствие на поле ощущалось бы слишком явно. Да и самого Вуда после фразы «Квиддича в этом году не будет» наверняка хватил бы удар. Может, Дамблдор намеренно откладывал проведение Турнира до тех пор, пока капитан факультетской команды покинет Хогвартс, чтобы не получить труп сразу после объявления?
Джейни повернулась к Сириусу, готовая поделиться с ним своими догадками, но тот едва ли стал бы слушать. Он не сводил глаз с Гарри, смотрел жадно, с гордостью; не замечая, казалось, ни остальных игроков, ни стайки хихикающих девчонок, пришедших сразу за ними с Джейн и неустанно бросающих в его сторону кокетливые взгляды. Недавний поцелуй с Гермионой в Большом Зале возымел неожиданные последствия: некоторые старшекурсницы отчего-то решили, что смогут составить достойную конкуренцию гриффиндорской старосте и теперь всеми способами пытались привлечь внимание Блэка, хотя с точки зрения логики следовало бы ожидать прямо противоположного эффекта.
Фреда старания новоявленной группы поддержки, судя по всему, тоже не впечатлили: он лихо пронесся мимо девиц на метле, обдав порывом ветра и растрепав старательно уложенные прически, отсалютовал Блэку и завис напротив Джейн.
– Полетать не хочешь?
– Что за вопрос, – фыркнула та, хватаясь за протянутую руку.
– Вообще-то, у нас здесь тренировка, а не показательные полеты, – недовольным тоном заметила возникшая над ними Анжелина.
– Ты была так увлечена распеканием Рона, – беспечно отозвался Фред, взмывая в воздух, – я подумал, это затянется.
А Блэк, снисходительно рассмеявшийся им вслед, наконец-то остался наедине со своими мыслями и ощущениями – надо сказать, весьма и весьма непривычными. Впервые за много лет на душе царило абсолютное спокойствие; в голове же произошедшее не укладывалось до сих пор. Призрачная надежда обрести свободу была не более чем поводом не опускать руки, а теперь вдруг сбылась в одночасье, и Сириус неожиданно для самого себя вышел из бесконечного непроглядного тоннеля. Казалось бы, цель достигнута, но что дальше? Долгое время его жизнь представляла собой одну сплошную борьбу, и одержав наконец победу, Блэк попросту не знал, что с ней делать. Свое место он видел рядом с ребятами – за последний год привык, что они всегда рядом, – но остаться в Хогвартсе ему никто не позволит, с какой стати? Да, пока его никто не гонит, но вечно это не продлится – и что тогда? Возвращаться в опостылевший дом? Искать работу? В последнем особой надобности нет – Министерство перечислило такую компенсацию, что хватит лет на десять вперед. А может, согласиться на должность учителя? Так хотя бы не придется расставаться с теми, кто дорог…
– Мистер Блэк?
Сириус невольно вздрогнул: именно так к нему, напрочь отвыкшему за двенадцать лет от человеческого отношения, впервые обратилась Гермиона. Однако у подошедшей блондинки с ней не было ровным счетом ничего общего.
– Мисс?..
– Саманта Донован, – живо представилась она, сверкнув улыбкой. – Можно я присяду?
– Пожалуйста, – без особого энтузиазма откликнулся Блэк, чувствуя на себе жадные взгляды остальных девиц, не скрывающих зависти к смелой подруге.
– В жизни так не смеялась, как сегодня утром, – сообщила та, опустившись рядом. – Вы настоящий гений! Это ведь был Эйфорийный эликсир?
– Понятия не имею, о чем вы, – Сириус изобразил удивление.
– Да перестаньте, – рассмеялась Саманта, – все уверены, что это были вы. Классно вышло, за весь Хогвартс Снейпу отомстили! А это правда, что вас директор зовет Защиту вести? – и, не дожидаясь ответа (впрочем, у Блэка его и не нашлось) принялась упрашивать: – Соглашайтесь, пожалуйста! Два предмета со Снейпом – это сущий ад!
Возможность позлить Сопливуса была еще одним аргументом в пользу должности учителя, однако Сириус все равно не представлял себя в этой роли. Зато Саманта с подружками, судя по всему, очень даже представляли и уже готовились записываться на дополнительные занятия.
– Вы ведь анимаг? – полюбопытствовала девушка, взметнув длинные ресницы. Настойчивости ей было не занимать.
– Да, – сдержанно отозвался Блэк.
– А превращаться больно? – Саманта распахнула глаза и будто бы невзначай придвинулась ближе.
Возвращение Джейн пришлось как нельзя кстати: спрыгнув с метлы, она тотчас сунулась между Сириусом и его собеседницей:
– Прошу прощения, где-то здесь была моя сумка…
– Ну, я пойду, – разочарованно протянула Саманта и, к вящей радости Блэка, поднялась на ноги, – приятно было познакомиться. Еще увидимся.
Не сказать, что Сириус был сильно рад такой перспективе.
– Тебя ни на минуту оставить нельзя, – поддела Джейн, и желание благодарить ее резко улетучилось. Отвернувшись, Блэк похлопал себя по карманам в поисках сигарет.
– Здесь нельзя курить, – насмешливо заметила Джейни, разгадавшая его намерения.
Сириус мысленно чертыхнулся: совершенно позабыл, что теперь, будучи на виду, нужно соблюдать правила. Ну, или хотя бы делать вид и не провоцировать никого совсем уж открыто.
– А где можно?
– Нигде, – подруга откровенно веселилась, – это же школа!
Блэк закатил глаза.
– За совятню еще ходят? – спросил он, вставая.
– Еще как, – заверила Джейн, – толпами! Поэтому предлагаю сарай с лодками: не светиться же тебе перед будущими учениками…
– Черта с два, – проворчал Блэк, напоследок бросая взгляд в сторону хихикающих девиц, – избавьте, откажу сегодня же.
Друзья к его решению отнеслись с пониманием и своего расстройства, если оно и было, ничем не выказали. А Фред с Джорджем всю дорогу до замка расписывали преимущества свободной жизни в Хогвартсе:
– Никакой проверки сочинений, вечера, выходные, праздники – все как у людей. В Большом Зале будешь так же с нами сидеть. Да и Гермионе проще будет: отношения с преподавателем – это представь сколько давления! А запретить тебе тут остаться они не рискнут, ты же, как-никак, герой теперь, тебе и слова против не скажут, будут вину замаливать!
– И все равно не замолят, даже за всю жизнь, – подхватил Гарри.
– А вообще, лучше бы тебя не в учителя позвали, а в экзаменационную комиссию, – мечтательно протянула Джейни – они с близнецами так размахивали сцепленными руками, что едва не выбили обернувшемуся Рону глаз, – тебе я бы Защиту точно сдала на «В», правда, Бродяга?
– Слышала бы тебя Гермиона, – проворчал младший Уизли, наконец дождавшийся возможности ввернуть свою реплику.
Джейн настороженно глянула на Блэка. Тот не повел и бровью, но Фред все же поспешил вернуть разговор в прежнее русло:
– А после экзаменов, Сириус, раз уж ты тут не задержишься, как насчет помочь нам с открытием? – Близнецам не терпелось заняться магазином. – Лишние руки будут кстати, особенно на первое время…
На собственном опыте убедившийся, что жизнь может кардинально измениться буквально за несколько часов, Блэк предпочитал не загадывать на будущее, тем более на такое отдаленное. Однако предложение Фреда, несомненно, было не лишено привлекательности…
***
Придерживая подбородком верхнюю из несомых книг, Гермиона шагнула в раскрывшийся портретный проем. Донести шатающуюся стопку до спальни оказалось самым настоящим подвигом, и один раз книги уже выскользнули из рук и разлетелись по коридору. А теперь, в довершение ко всему, на лицо упала выбившаяся из косы прядка, смахнуть которую пока не представлялось возможным.
В гостиной царило привычное оживление, и Гермиона в очередной раз порадовалась тому, что у нее отдельная комната. Хотя, с другой стороны, если бы новоиспеченной старосте не выделили личную спальню, возможно, близнецы не затеяли бы эту авантюру с укрывательством… но тогда Сириус так и остался бы пленником ложных обвинений.
Друзей Гермиона заметила не сразу: они расположились в самом углу, стараясь не привлекать лишнего внимания, и увлеченно о чем-то шептались. Похоже, отлично провели день, пока она корпела над книгами.
Стоило подумать об этом, как Сириус поднял голову и встретился с Гермионой взглядом. Та опомниться не успела, как он уже пересек комнату и перехватил из затекших рук шатающуюся книжную кипу. Гриффиндорцы зашептались, но Блэк не повел и бровью и с невозмутимым видом прошествовал в сторону лестницы, ведущей к спальням девочек. Парни лишь завистливо вздохнули, глядя, как он поднимается по ступенькам, в их случае каждый раз превращавшимся в покатую горку. Контр-заклятье Фред с Джорджем подобрали в прошлом году, но делиться им с кем-то, кроме ближайшего окружения, не пожелали. Сириус, в свою очередь, высоко оценил их мастерство: им с Джеймсом для обхождения этого запрета приходилось пользоваться метлами.
– Разве в библиотеке нет правила «Бери не больше, чем сможешь унести»? – поинтересовался он, устроив книги на тумбочке. – Неужели они тебе нужны были все сразу?
– Да, Сириус, мне же нужно готовиться к СОВ, – устало напомнила Гермиона. – Спасибо.
– Ты хоть сейчас сможешь его сдать, – хмыкнул Блэк, – ничего такого уж сложного там нет, можешь мне поверить. Страху только наводят зря с этими экзаменами.
Гермиона не была с ним согласна, но промолчала. Впрочем, сделать вид, что все в порядке, она тоже не могла, и недосказанность висела между ними невидимой преградой.
– Не хочешь объяснить, что происходит? – не выдержал Сириус, решив более не ходить вокруг да около. – Что именно тебя так задело?
– Ты, Сириус, – выдохнула Гермиона, поворачиваясь к нему. – Тебя как подменили, я тебя просто не узнаю!
– То есть, я тебе больше нравился, когда сидел взаперти? – язвительно уточнил Блэк. За сарказмом, однако, скрывалась горечь: одно из худших его опасений – что чувство Гермионы к нему было не любовью, а элементарной жалостью – на глазах обретало реальные очертания.
– Да нет же, что ты, конечно, нет! – Гермиона беспомощно всплеснула руками: разговор приобретал тот оборот, которого она боялась. – Просто весь этот ажиотаж вокруг тебя, вокруг нас – ты его только поощряешь, а я… Меня он с ума сводит!
– И что ты предлагаешь? – хмуро осведомился Сириус. – Чтобы я вернулся на Гриммо?
– Нет! – жалобно возразила Гермиона. – Я вообще не хочу, чтобы ты уходил, просто… Не знаю, наверное, мне еще нужно привыкнуть…
Губы Блэка скривила усмешка: то же самое ему несколько часов твердила Джейн. Привыкнуть… Почему бы просто не порадоваться за него? Зачем делать трагедию на пустом месте?
– Что ж, дай знать, когда созреешь, – сухо бросил он и вышел из комнаты, уже не видя, как Гермиона медленно оседает на кровать, из последних сил сдерживая рыдания.
***
О том, что же именно произошло между Сириусом и Гермионой за закрытыми дверьми, Гарри, Рону и троице оставалось лишь гадать. Блэк вышел к ним с невозмутимым видом и как ни в чем не бывало продолжил разговор о магазине близнецов, но было очевидно, что делает он это лишь для отвода глаз, во избежание новых слухов. По этой же причине Джейн не пошла к Гермионе сразу, а когда нашла-таки благовидный предлог, подруга, по словам утешительницы, встретила ее с непроницаемым лицом и пожаловалась лишь на гору домашних заданий. Близнецы, однако, подозревали, что Джейни просто пообещала не распространяться о содержании произошедшего разговора, но вытягивать из нее ничего не стали, отдавая дань женской солидарности.
Наутро Сириус не встретил друзей перед завтраком. Гарри с Роном недолго думая отправились за ним, но вернулись ни с чем: Блэк сослался на отсутствие аппетита и предпочел побыть в одиночестве. Комната у него теперь была отдельная, в преподавательском крыле: Дамблдор распорядился об этом, едва бывший узник, уже официально оправданный Министерством, поднялся с больничной койки. Тот факт, что последние полгода он находился в Хогвартсе, так и остался тайной, известной лишь директору и тем, кто воплощал эту затею в жизнь. Всем остальным представили другую версию: после побега из Азкабана Сириус скрывался за границей и только по окончании Турнира вернулся в Лондон, поближе к крестнику, с которым и встречался в Хогсмиде в тот знаменательный день. Истина повергла бы в ужас попечительский совет и родителей, обернулась проблемами школе, а не знающим о существовании Выручай-комнаты студентам дала бы более чем веский повод для новых сплетен. Их Гермиона бы точно не выдержала.
Памятуя о последствиях прошлогодней «сенсации», когда им с Гарри приписали роман, она с некоторой настороженностью смотрела на падающие на стол конверты. Популярность Сириуса уже вышла далеко за пределы Хогвартса – кто знает, что может прийти в голову его поклонницам. Додумался же кто-то до гноя бубонтюбера!
Угольно-черная сова с раздвоенным хвостом спикировала к гриффиндорскому столу, пронеслась над ним и, опустившись перед Джинни, чинно вытянула когтистую лапу с привязанной к ней запиской. Вид у птицы при этом был такой, словно, доставив послание, она сделала своему хозяину величайшее одолжение.
– От кого это? – тотчас вскинулся Рон, с подозрением воззрившись на сестру. Тот же вопрос читался и на лицах близнецов, хотя они и его и не озвучили.
– А ты с какой целью интересуешься? – спокойно уточнила Джинни, чиркнула что-то на принесенном пергаменте и вернула его сове.
– Я твой брат!
– По-моему, ты путаешь понятия «цель» и «причина», – насмешливо заметила сестра, уже поднимаясь из-за стола. – В любом случае, я не думаю, что тебя это касается. Хорошего дня! – бодро закончила она и исчезла в толпе, движущейся к выходу.
– Она тебя сделала, Ронни! – хохотнул Фред и с притворным сочувствием хлопнул того по плечу. – Без шансов!
Рон, побагровевший на глазах, задохнулся от негодования.
– Отвали, – огрызнулся он, с остервенением протыкая вилкой румяную картофелину. – Лучше бы тебя другое беспокоило: я теперь почти уверен, что она и правда – с слизеринцем…
– И что же навело тебя на эту гениальную мысль?
– Ты видел эту сову? У нее морда слизеринская!
Джейни, как раз в этот момент вздумавшая глотнуть сока, поперхнулась и закашлялась, Гарри, Фред и Джордж взорвались хохотом, и даже Гермиона не смогла сдержать улыбки.
– Ну, Рон, ты сегодня в ударе! – веселились близнецы, которых оскорбленный вид младшего брата раззадоривал ее больше. – Прямо самого себя превзошел!
– Вам бы только ржать, а то, что наша сестра…
– Наша сестра не обязана отчитываться о каждом своем шаге, – уже совсем другим, серьезным тоном заметил Фред. – Нашелся тоже надзиратель!
– Оставь ее в покое, не будь как Перси, – подхватил Джордж. – А то у тебя уже паранойя началась, раз даже в совах слизеринцы мерещатся.
Гермиона же про себя порадовалась тому, что не обмолвилась и словом о ранней «прогулке» Джинни. К ее удивлению, промолчала об этом и Джейн, несмотря на всю свою антипатию к младшей Уизли.
Но Рону для осознания необходимости вмешаться хватило и злополучной «подозрительной» совы. Сразу после звонка с истории магии он утащил Гарри в сторону и принялся что-то ему втолковывать. Гермиона их дожидаться не стала – ушла одна, предполагая, что, закончив приватный разговор, друзья наверняка пойдут к Сириусу.
«Дай знать, когда созреешь», – вновь зазвучал в ушах его голос.
Интересно, как долго они смогут избегать друг друга в этом огромном замке?
***
Уже на подходе к блэковской комнате Гарри и Рон столкнулись с троицей, как раз возвращавшейся оттуда, но вопрос о настроении Сириуса застыл на губах при первом же взгляде на Фреда и Джорджа: у одного была рассечена бровь, другой щеголял разбитой скулой. Джейн, сжимавшая их ладони, метала глазами молнии, так что Рон сперва даже усомнился, стоит ли вообще что-то спрашивать.
– Что случилось? – все же осмелился поинтересоваться Гарри.
– Где? – Джордж попытался отшутиться, но, видя, что уловка не сработала, пояснил: – Ерунда. Не сошлись во мнениях.
– С Сириусом?
– Чего? – Теперь близнецы рассмеялись уже искренне. – Ну, Ронни, и несет же тебя сегодня!
– А с кем?..
– Со слизеринцами твоими любимыми, – процедила Джейн, – Монтегю и Блетчли. Образины гиппогрифовые, дементор их засоси…
– Ну-ну, родная, – Фред притянул ее ближе и успокаивающе коснулся губами виска. – Им и так досталось, что сейчас, что по жизни. Так, ладно, – обратился он уже к брату и его другу, – мы пошли лечиться. А вам удачи с Сириусом, он там злой как собака.
– В тему сравнение… Эй, больничное крыло в другой стороне!
– У нас свои методы, – последовал ответ.
– Вот, о чем я и говорю, – заключил Рон, поворачиваясь обратно к Гарри и возвращаясь к прежней теме, – еще одно подтверждение: если моя сестра и правда гуляет с одним из этих ублюдков, это нельзя так оставлять! Начинать надо сегодня же!
Отвлекшийся и потому услышавший только последнюю фразу, Гарри мотнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, причина которого, цокая острыми каблуками, скрылась за поворотом коридора…
***
– Не сомневалась, что ты здесь.
Гермиона подняла голову от свитка: над ней с решительным видом, сложив руки на груди, стояла Джейни. Из груди вырвался тяжелый вздох: сочинение, похоже, придется отложить.
– Не хочу тебя расстраивать, но, когда ты окончишь школу, тебе придется как-то жить в разлуке с этим местом. – Подруга обвела рукой книжные стеллажи. – Задумывалась об этом когда-нибудь?
– Тебе что-то нужно? – обреченно осведомилась Гермиона, все еще не теряя надежды избежать задушевного разговора. Бередить рану не хотелось: при одной мысли о Сириусе сердце отзывалось тянущей болью.
– Да, – Джейн склонилась над столом: при длине ее платья это было не самым удачным решением, но ее такие мелочи, судя по всему, нисколько не смущали. – Ты. Счастливая.
– У меня все хорошо, – четко проговорила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. Себя не обмануть, но хотя бы с другими-то должно получиться!
– Будь оно так, Сириус не ушел бы сейчас со Стимпсон, – Джейн как всегда не упустила возможности выставить в неприглядном свете одну из однокурсниц. – Что и требовалось доказать, – заключила она, наблюдая, как с лица Гермионы исчезают все краски. – А между прочим, такое вполне может случиться, пока ты сидишь тут вся в бумагах.
– И что? – разозлилась Гермиона: по правде говоря, больше на саму себя за проявленную слабость, чем на подругу – за ее манипуляцию. – Предлагаешь мне его караулить? Захочет – все равно пойдет.
– Не захочет, если будет знать, что нужен, – отбила Джейни и заговорщицки склонила голову вбок.
– Ты что задумала?
Вместо ответа Джейн разжала ладонь: на раскрытую книгу упали три ореха.
– Обморочные?.. – Гермиона неверяще воззрилась на безумицу, едва справившись с желанием коснуться ее лба и проверить, нет ли жара. – Ты в своем уме, или сама что-то такое попробовала?
– А что, – обиделась та за свою идею, – классическая сцена с обмороком, благородным джентльменом и искусственным дыханием. У тебя есть идея получше?
– Где уж там, – пробормотала Гермиона, провожая взглядом катящийся по столу орешек.
Разве что просто взять и пойти к Сириусу, вопреки всем своим принципам и страхам, – и будь что будет…
