Глава ... И, кажется, мир абсолютно понятен...Целую неделю Теодор Нотт пытался пересилить свои желания. Целую неделю он старался как можно реже встречаться с этой солнечной девчонкой, как можно реже смотреть на неё или хотя бы думать о ней. Но разве могло это получиться, когда он видел, что она таяла на глазах, что она изнывала от тяжести своего незнания и надежды, которая порой не понимает, что лучше умереть как можно раньше. Иногда ему хотелось у всех на глазах подойти к Лаванде Браун и сделать что-то такое, о чём бы очень долго говорила вся школа. И не прятаться, и не лгать той единственной, которая заслуживала правды. Не притворяться этаким недотрогой, которому на всё плевать.
В тот день, Тео точно не помнил, в какой именно, потому что все дальнейшие дни, проведённые с Лав-Лав, смешались в его сознании в одно яркое, сумасшедше-сладостное, самое счастливое время в его жизни, когда этого самого времени как такового вообще не существовало, когда уроки, на которых он мог лишь изредка оглядываться на неё, тянулись невыносимо, навязчиво долго, изредка сменяясь теми мгновениями, которые ребята выкраивали, чтобы побыть наедине.
Так вот, в тот первый их день у них не было сдвоенных уроков, но отчего-то в памяти Нотта чётко обозначилось, что у гриффиндорцев Травология перед обедом, поэтому сразу же после Древних рун слизеринец поспешил к теплицам, искренне надеясь на то, что Лаванда Браун никогда не ходит одна и, завидев её с какой-нибудь однокурсницей, он просто сможет пройти мимо.
Гриффиндорцы, грязные и усталые, плелись к замку, видимо, Стебль опять замучила бедняг со своими звероподобными растениями. Парень исподлобья поглядывал на лица учеников, но Лав-Лав всё не было. Он уже решил, что девчонка вообще не пошла на урок, как вдруг заметил одинокую фигурку, направляющуюся в сторону Запретного леса.
Тео ускорил шаг и достаточно быстро стал нагонять девушку, но всё же для подстраховки решил окликнуть её.
-Браун! – крикнул он. Гриффиндорка несколько недовольно обернулась, и тут же лицо её вытянулось от удивления.
Нотт снова ускорил шаг. Девушка во все глаза рассматривала его с искренним недоумением на лице. Казалось, надежды на что-то не было и быть не могло. Тогда что могло заставить этого слизеринца в холодный зимний день покинуть замок и ещё и окликнуть её? А парень подходил всё ближе и ближе, и сомневаться, что ей всё это сейчас кажется, что вовсе и не на неё он смотрит и идёт не к ней, было уже как-то нелепо.
Всё произошло так быстро, что оба даже не успели опомниться, как лежали на земле лицами друг к другу. А на самом деле, Тео так торопился, что, почти добежав до Лав-Лав, не заметил, что тропинка покрыта льдом и, поскользнувшись, повалил за собой и девушку.
Несколько минут голова к голове они лежали и смотрели на хмурое небо, на редкие крупинки снега, на пар от собственных судорожных выдохов. И казалось, не будет уже мгновения счастливей.
-Если бы они устроили Рождественский бал, ты согласилась бы пойти на него со мной? – задал неожиданный вопрос Тео.
Они одновременно повернулись друг к другу и кончики их носов соприкоснулись. Ребята неловко улыбнулись. Лаванда ничего не ответила. Да и зачем, ведь в такие моменты всё ясно без всяких слов. Парень поднялся на ноги и потянул девушку на себя, за кокетливо протянутые ему руки. У Лав-Лав уже скулы свело от никак не сходящей с лица улыбки. Девушка поёжилась, а Нотт уже отряхивал её спину от налипшего снега.
Лаванда прислонилась спиной к шершаво-мягкой, обросшей плющом и мхом стене домика Хагрида. Она обняла себя за плечи, чтобы унять беспокойную дрожь. Она бессмысленно наблюдала за сумасшедшим кружением крупных хлопьев снега.
Как же быстро меняется погода! Природа вообще, казалось, жила своей особенной, какой-то далёкой от всего земного жизнью. А может быть, она хотела помочь двоим влюблённым, скрыть их ото всего мира за белой пеленой, оставив в уединении.
В голове Лаванды проносились неприятные воспоминания, но готовое вырваться из груди сердце глушило их, не давало разуму взять над девушкой верх. Она всё ещё ощущала руки Тео, крепко сжимающие её ладони. Её колотило мелкой дрожью. Но всё же какое-то странное беспокойство, неверие в происходящее, будто это всё только снится, будто с ней такого просто не могло произойти, ведь она уже давно не верила, что мечты сбываются, неприятно сосало под ложечкой. Безудержно хотелось расплакаться, но слёз не было.
-Пожалуйста, уйди, я… - пролепетала она, чувствуя себя провинившейся малолеткой.
-Браун, хорошо, очень хорошо подумай, прежде чем прогнать меня, - по крайней мере, он держится на безопасном расстоянии, значит, бояться нечего. И вообще, они просто однокурсники и не совершают ничего предосудительного. Сколько раз она вот так разговаривала с Гарри Поттером, к примеру. Это был голос рассудка, но сердце же, вопреки ему, колотилось так, что девушке показалось, что земля содрогается от его биения.
-Я… я… - задыхаясь от непонятного чувства, проговорила Лаванда. – Нет, не смей уходить… не смей. – И он, послушавшись, быстро сократил «безопасное расстояние», оказавшись в опасной близости от неё. Она каждой клеточкой своего тела ощущала его напряжённое дыхание.
-Чем, чем ты приворожила меня, Лаванда Браун? – Всё ближе и ближе. И только белая пелена всё гуще обволакивала две фигуры. Девушку кидало то в жар, то в холод. И она готова была с уверенностью сказать, что с Роном она никогда не испытывала ничего подобного.
А Тео был уже совсем близко. Его руки несколько раз поднимались в неверном, но таком желанном движении, но будто бы какое-то внешнее обстоятельство, какое-то стыдливое осознание неправильности происходящего ещё сдерживало этот сумасшедше-страстный порыв. Наконец, безумное желание пересилило, отправив голос рассудка куда подальше. И парень прижал девушку к себе, дрожащую, чуть сопротивляющуюся и отдавшуюся без остатка его сильным, нежным рукам. Оба чуть не скулили от захлестнувшего наслаждения, беспорядочно ощупывая друг друга, хватаясь за стену, за руки, за плечи, будто боясь упасть.
Нотт порывисто прижал Лаванду к стене, нависая над ней, как над своей жертвой, и для неё это была самая сладкая, самая недосягаемо-желаемая смерть. И когда его руки успели оказаться под тяжёлой зимней мантией? Она не знала, ей было без разницы. Лишь бы он и дальше… Тео снова прижал худенькую, всё ещё дрожащую девушку к себе, нежно проводя по её спине своими горячими ладонями. Она стонала от удовольствия. Он зарылся носом в её густые мягкие волосы и замер… Это было самое прекрасное, самое волшебное мгновение в их жизни.
Потом парень ласково притянул её голову к себе.
-Ты сводишь меня с ума, Ла-ван-да… - он протянул её имя, наслаждаясь его звучанием. Девушка закрыла глаза и откинула голову назад, открывая свою шею для новой волны его бешеных поцелуев, он, конечно, не раздумывал ни секунды. – Я не могу жить, не могу дышать без тебя, - продолжал он. – Ты – самое прекрасное, самое светлое в моей жизни. Чем, чем же ты взяла меня, Браун?! Разве существует такое сильное заклинание или зелье?!
-Ты всё ещё не допускаешь, что это по-настоящему? - прошептала Лав-Лав.
После этих слов Тео впервые в жизни коснулся её губ своими. Впервые в жизни он её поцеловал. И только сейчас девушка поняла, что все её предположения о том, что она не может без него, что он и есть – тот самый… все они подтвердились окончательно и бесповоротно.
Они, наверное, стояли вот так, прижавшись друг к другу, боясь расцепить тесные объятия, очень долго, потому что на улице стало уже совсем светло, снегопад прекратился и даже тучи немного рассеялись.
-Тебе холодно, ты вся дрожишь, - вдруг встрепенулся Нотт. Он поспешно стянул с себя мантию и накинул её на плечи девушки.
-Спасибо, - чуть слышно произнесла она и тяжело вздохнула.
-Что ты? – он вдруг весь как-то напрягся, ожидая, что она изменит своё мнение.
-Я тебя люблю, - неожиданно даже для самой себя, но твёрдо и уверенно сказала Лаванда. И ещё крепче прижалась к парню. Он поцеловал её в висок. Этих слов он не хотел, она не должна была произносить их. Но, Мерлин, как же сладко они звучали! Как же искренне и широко он улыбнулся, глядя в её такие небесные глаза.
Они целый день провели вместе, прогуляв все оставшиеся уроки, забыв о многочисленных домашних заданиях, своих обязанностях перед другими и всём прочем. Да и имело ли всё это какое-либо значение, когда ребята, наконец, нашли в себе силы сделать тот самый разделявший их шаг. Словоохотливая Лаванда практически всё время молчала, отдавшись во власть его голоса, его рассказов, а обычно тихий и не особо разговорчивый Тео болтал без умолку обо всём на свете, даже о том, что никогда бы не доверил никому другому, даже самым близким друзьям. Ребята ни на секунду не расцепляли рук, Лав-Лав постоянно улыбалась, глядя себе под ноги, а Нотт почти не сводил с неё глаз. Несомненно, этот первый день стал самым счастливым в жизни обоих, широко распахнул двери в новый, ещё совсем незнакомый им мир, в который они уже жаждали попасть.
-Слушай, Лаванда, а давай пойдём на ужин вместе, чтобы все видели, чтобы… я даже не знаю, чтобы просто они все разочаровались в своих предрассудках! – воодушевлённо воскликнул парень и обнял девушку за плечи.
-Этого не нужно, Тео. Ты ведь сам говорил, что у нас обоих будут проблемы, помнишь? Да и вообще… так гораздо романтичнее… классика, я бы сказала… обстоятельства, страсти, всё такое. А если серьёзно, то и впрямь не стоит, зачем нам сейчас эти пересуды…
-Да, ты права. Просто мне уже несколько дней подряд хочется совершить какую-нибудь несусветную глупость, - Нотт опустил голову, понимая, что противоречил сам себе и всем своим теориям по защите дорогого человека, для которой никто не должен знать ни о каких его чувствах, даже сам этот человек.
-Тео, - девушка нежно коснулась его щеки своей холодной ладонью, заставив посмотреть на себя. – Но ведь ты уже её совершил, - она хитро прищурилась. - Я же всё понимаю, чего тебе стоило позволить себе подойти ко мне. Для меня это очень важно, и больше ничего не надо, правда, - она мягко улыбалась. Конечно, Лав-Лав немного соврала: ей нужно было кое-что ещё… его признание, ведь она же сказала эти заветные слова, и теперь мечтала услышать их в ответ… но это ничего, она могла подождать, она и так знала, что он чувствует то же самое. Просто… ей ещё никто никогда не говорил этих слов, естественно, ей очень хотелось их услышать… но ведь и так теперь всё ясно, зачем же торопиться, ведь у них ещё вся жизнь впереди.
***
Лав-Лав ввалилась в спальню семикурсниц уставшая и сияющая от радости. Ведь и правду говорят, когда совсем не ждёшь, оно и обрушивается, это счастье. Какой же тяжёлой, почти невыносимой была предыдущая неделя, когда девушка не могла понять, не могла найти подходящего объяснения его молчанию, его полному игнорированию. Ведь он столько узнал о ней в тот вечер, когда она подлила ему в бокал зелье. По сути, с того самого их последнего разговора она была целиком и полностью в его руках. Она ожидала от него чего угодно, каких-либо действий, но не абсолютного отстранения. А он… он, оказывается, всё это время решался на такой серьёзный шаг. Какой же он всё-таки… настоящий принц!!!
Лаванда хотела было прийти и сразу же лечь спать, но Парвати и без спросу забравшаяся с ногами на её кровать, разрушила её планы.
-Рассказывай, - весело проговорила Патил и во все глаза уставилась на подругу, ожидая услышать очередную захватывающую историю.
-Что именно? – спросила Лав-Лав и тут же принялась взбивать подушку, потом поправлять одеяло, затем порылась в своей тумбочке, будто что-то выискивая. Рассказывать гриффиндорка, естественно, ничего не собиралась, но, с другой стороны, её так и подмывало поболтать с лучшей подружкой обо всём этом. Поэтому Браун и пыталась занять себя чем-то, лишь бы не смотреть на Парвати.
-С кем ты провела сегодняшний день? Ты будто испарилась. Я считаю, что имею право знать, ради чего или кого я прикрывала свою соседку по комнате…
-Я… мне просто нужно было побыть одной, Парвати. Если честно, я бесцельно шаталась по окрестностям…
-Лав, не ври мне. Я же не настолько глупа, чтобы ничего не видеть. Ты взяла мантию Поттера, ты стащила Сыворотку правды… А ещё этот Нотт, - Лаванда вздрогнула и густо покраснела. – Вот и теперь… ты краснеешь, он глаз с тебя не сводит, и слишком уж подозрительно часто вы с ним пересекаетесь. Почему ты боишься мне сказать? Ведь ты же знаешь, я ни за что не буду тебя осуждать, каким бы ни был твой выбор. Его тоже не было на совмещённых занятиях, - Лав-Лав подняла глаза на подругу и тяжело вздохнула.
-Я и сама ничего не понимаю, Парвати. Да, я провела этот день с ним. Да, мне кажется, я по уши в него влюблена. Но… всё настолько сложно… ты знаешь, он ведь… нет, я не могу это сказать, я обещала…
-Он – Пожиратель, да? – блондинка неопределённо повела плечами и закрыла лицо ладонями. – А он… хочет им быть, то есть, добровольно? – девушка покачала головой.
-Вот именно, его заставили, многих принудили к этому. Понимаешь, он боится, что…
В этот момент в комнату вошла Гермиона и подруги тут же сделали постные лица и принялись обсуждать какие-то несущественные темы, благо за шесть с лишним лет общения они научились говорить ни о чём. когда Грейнджер отвернулась к стене и с головой накрылась одеялом, Парвати взволнованно и оживлённо прошептала:
-Ты не беспокойся, Лав-Лав, и знай, что всегда можешь положиться на меня. Раз ты ему веришь, значит, и я верю… - она замялась. – Просто я боялась, что он хочет сделать тебя одной из них, - Патил неловко улыбнулась, и в этот момент Лаванда поняла, как же сильно эта смуглая худенькая девчонка ей дорога, и с любовью и благодарностью посмотрела на неё. Всё-таки, сегодня был очень хороший день…
