Глава 7- Что ты здесь делаешь? – недовольно спросила Гермиона и тут же захлопнула рот. Конечно же, нужно было промолчать. Если бы она не начала разговор, Виктор мог бы просто ее не заметить и пройти мимо. Хотя, шанс этого невелик.
Нелепая мысль, что Крам последовал на улицу за ней, на миг вытеснила всё остальное, и сердце сжалось в приятном волнении.
- То же, что и ты, - ответил Виктор. Она изо всех сил пыталась определить по голосу, насколько он пьян, но так ничего и не поняла. Сейчас болгарин был для нее загадкой, а Гермиона привыкла, чтобы всё, абсолютно всё было понятно и просто. По крайней мере, до сих пор дело именно так и обстояло.
- Это-то мне понятно, - раздраженно отозвалась Гермиона. Хотелось оглядеть Крама с ног до головы, но она упрямо заставила себя смотреть на его лицо. – Я имела в виду, зачем ты пошел на улицу?
- А ты?
Гермиона покраснела от злости. Разговор явно превращался в бессмысленный обмен колкостями.
- А ты нахал.
- Думаешь?
Он подобрался к ней ближе. На Гермиону отчетливо повеяло терпким запахом огневиски. Черт... кажется, пора возвращаться к Джинни и Невиллу. Легко говорить, а вдруг в помещении ее снова затошнит? Придется опять выходить на улицу, выглядя при этом полной дурой... Нет уж.
- Знаю.
Они немного помолчали.
- Как дела? – наконец спросил Виктор. Его голос был почти трезвым, с легкими нотками искреннего любопытства. Гермиона едва сдержала вздох облегчения. Ну вот, с таким Крамом она уже вполне может общаться. Если бы он еще и не смотрел так пристально...
- Сейчас или вообще?
- И сейчас, и вообще.
На миг Гермиона задумалась.
- Вообще, у меня все хорошо. Правда, с Гарри и Роном я так и не помирилась, но зато поняла, что вполне могу обходиться без них, - медленно начала она, решив быть до конца откровенной. В конце концов, Виктор знал о ссоре трех лучших друзей, для него это не было новостью. Кроме того, он так искренне интересовался ее делами, неужели она должна была просто это проигнорировать? – А если говорить только про настоящий момент, то... не очень.
- Почему? – недоуменно спросил Виктор и нахмурился. Гермиона пожала плечами:
- Ну, мне просто стало нехорошо. – Опасаясь дальнейших расспросов, она торопливо спросила: - А ты как?
- Не очень.
Гермиона ждала. Неужели это все, что он скажет? Ей было любопытно, но не спрашивать же напрямую? Это выглядело бы невежливо.
Виктор оправдал ее ожидания.
- Я просто... не знаю, что предпринять.
Гермиона в изумлении подняла брови. Он что, решил окончательно сбить ее с толку?
- Что?
- Мне нравится одна девушка...
- И? – Сердце Гермионы застучало, словно после долгого бега, и ей захотелось прижать руку к груди, словно чтобы удержать его. Разговор явно принял несколько опасные обороты, а она... Стыдно признаться, но Гермиона мало с кем говорила о подобных вещах. Скорее, вообще ни с кем не говорила. Она предпочитала любой легкомысленный разговор сводить к учебе, а когда в спальне Парвати и Лаванда принимались обсуждать мальчиков, ханжески поджимала губы.
- Разве это проблема? Просто признайся ей...
- Я не могу! – с неожиданной горячностью признался Виктор, и Гермиона невольно сделала шаг назад, глядя на болгарина во все глаза. – У нас ничего не может быть. Это неправильно.
Гермиона фыркнула. Может, она и впрямь мало что понимала во всяких там любовных делах, но последняя фраза Виктора показалась ей нелепой.
- Как это может быть неправильно? – строго спросила она. Может, если представить, что они говорят об учебе, станет легче, и сердце перестанет выпрыгивать из груди? – Она нравится тебе, ты нравишься ей... Неправильно! – вновь усмехнулась Гермиона, потрясенно качая головой.
Виктор грустно смотрел на ее усмешку.
- В том-то и дело, что я не знаю, нравлюсь ли ей.
- Черт, так проверь! – воскликнула Гермиона. – Просто подойди к ней, и узнай!
С секунду Крам вглядывался в ее лицо, и Гермиона разъяренно смотрела в ответ. А потом... что-то неуловимо изменилось, словно воздух загустел. Ее тело накрыла обжигающе горячая волна, а затем еще одна. Девушка чуть приоткрыла рот, жадно глотая воздух, как вдруг...
Виктор схватил ее за руку и сильно дернул. Ахнув от неожиданности, Гермиона почувствовала, что ее куда-то тянут. Она попыталась было возразить, но ее спина сильно ударилась обо что-то твердое.
- Эй! – воскликнула Гермиона, и в следующую секунду властные губы Виктора накрыли ее рот. В полутьме она нашарила его плечи, попыталась оттолкнуть. Ничего не получилось. Силы в ее руках было столько же, сколько в мягких лапках новорожденного котенка. Черт возьми, что с ней творит его присутствие? Она дернулась раз, другой, а потом... сдалась.
Ее с силой прижимали к холодной каменной стене «Трех метел», в ее губы яростно впивался чужой рот, так сильно, так страстно, так... Так в первый раз, что все здравые мысли мигом вылетели из ее головы. Пусть все катится к чертям, это был ее первый поцелуй. Первый... Наверняка она не забудет его никогда.
Язык Виктора проник в ее рот, и Гермиона едва не умерла от удовольствия. Никогда, никогда восторг от хорошо выполненного домашнего задания или смущенная радость от похвалы учителя не смогут заменить того, что происходило с ней сейчас. Щеки горели, ноги подкашивались, но все мелочи оказались смыты, погребены под удушающей волной удовольствия, захлестнувшего все ее тело. Грязный, жаркий поцелуй. Она жадно пила его до дна, точно стакан воды – обессилевший путник в пустыне. Этот поцелуй разорвал в клочки ее душу и развеял по ветру. И, черт, она не знала, как склеить ее снова.
Впрочем, сейчас это было неважно.
Гермиона вцепилась в плечи Крама, почти повиснув на нем, придвигаясь еще ближе, как только возможно. Щеки пылали, а осторожность рассыпалась в прах, когда Виктор запустил руку девушке в волосы и легонько сжал. Ничего более ослепительного, ничего более отрешенного, ничего более...
Неожиданно Виктор отпустил ее плечо и вынул ладонь из ее волос так быстро, что Гермиона даже не успела понять, что происходит. В следующую секунду болгарин уже стоял в метре от нее.
- Что такое? – спросила она припухшими от поцелуя губами. Виктор исступленно замотал головой.
- Нет, нет, я не мог так поступить... – бормотал он. В его глазах поселился такой всепоглощающий страх, что ее сердце понемногу начали сковывать ледяные тиски тревоги. Что происходит? Гермиона попыталась мыслить трезво, однако мозг отказывался повиноваться. Мерлин, она самая умная девчонка на курсе, и потеряла голову от одного-единственного поцелуя...
- Как поступить? – наконец, выдавила Гермиона. Голос прозвучал жалко. Она попыталась вызвать отвращение к самой себе, чтобы побыстрей прийти в себя, но не смогла даже этого.
Мерлин, помоги...
Виктор не отвечал, с ужасом глядя на Гермиону.
- Может быть, скажешь что-нибудь? – выпалила она непослушным языком, чувствуя, как по венам растекается злость. – В конце концов, это не я затащила тебя в этот проулок, это не я стала тебя целовать...
За смущением от собственных слов Гермиона не сразу заметила, что лицо Виктора скривилось в мучительной гримасе.
- Знаешь, ты могла бы не напоминать мне об этом лишний раз.
- Ты говоришь так, будто во всем этом виновата я! – выкрикнула Гермиона, даже не стараясь быть вежливой. – И вообще, я до сих пор не могу понять, что случилось, а ты не желаешь объяснять, будто я глупая какая-то и не пойму!
- Не поймешь, - выдавил Виктор. Гермиона усмехнулась, пряча смятение за прищуренными глазами.
- Тогда какого... зачем ты поцеловал меня, если я такая глупая? – непривычность ситуации и злость заставили ее говорить то, от чего в любой другой ситуации она просто умерла бы от смущения. Но теперь... Он сбил ее с толку, перевернул ее мир вверх ногами, и этого вполне было достаточно.
- Я тебя не понимаю, - уже тише и мягче проговорила Гермиона.
Что-то в выражении его лица изменилось, но на поверхности по-прежнему оставалась бесконечная грусть. Гермиона могла бы пожалеть его, если бы он не вел себя с ней так мерзко, и если бы она поняла наконец, в чем дело...
- Я тоже не понимаю, - ответил Виктор, и Гермиона почувствовала, что ей все-таки жаль его. Жалость наполнила ее сердце прежде, чем он договорил.
Она отвернулась, пряча лицо.
- В любом случае, мне пора. Меня ждут друзья.
Виктор кивнул. Несколько секунд Гермиона ждала от него хоть какой-то реакции, но ее не последовало. Изо всех сил стараясь не оступиться на непослушных ногах, девушка пошла прочь из проулка, ни разу не оглянувшись.
* * *
Гермиона шагала мимо столиков, за которыми вольготно расположились посетители, и считала про себя шаги. Раз... два... три... Не успела она досчитать до десяти, ноги принесли ее прямо к столику, за которым сидели Джинни и Невилл.
- Гермиона, ну сколько можно было там торчать? – возмутилась Джинни, не дав Гермионе и рта раскрыть. – Мы уже успели взять еще по одной бутылке сливочного пива, правда, Невилл?
Гриффиндорец угрюмо кивнул. Похоже, долгое отсутствие Гермионы пришлось не по душе не только Джинни.
- Меня долго мутило, - попыталась оправдаться Гермиона. – Вряд ли бы вы захотели, чтобы меня стошнило прямо здесь, правда?
Джинни неохотно кивнула.
- Так-то так, но нам действительно было скучно. – Подруга окинула Гермиону внимательным взглядом. – Может, я погорячилась... ты и впрямь выглядишь нездорово. И щеки таки красные... Ты не заболела?
- Нет! Со мной все нормально.
- Ну, тогда ладно. Кстати, ты не видела Виктора Крама?
Слова Джинни повергли Гермиону в такой шок, что руки разом похолодели, а сердце болезненно сжалось. Она почувствовала себя так, будто вор, которого неожиданно застали на месте преступления. Гермиона попыталась прогнать это неприятное чувство. В конце концов, она ни в чем не виновата. Наверное...
- Нет, а почему я должна была его увидеть? – бодро спросила девушка.
- Просто он ушел спустя пару минут после тебя. Такой грустный был, унылый... – Джинни поморщилась, очевидно, полагая, что такому популярному квиддичному ловцу чужды были неприятные эмоции. – Интересно, отчего бы это?
- Я не знаю, - пожала плечами Гермиона, - и знать не хочу.
Она взглянула на часы.
- Кстати, нам пора идти, - убедительно изображая сожаление, заявила девушка. – Уже без двадцати минут шесть.
Джинни и Невилл переглянулись, с жалостью глядя на недопитое сливочное пиво.
- Вы же не хотите опоздать, верно? – требовательно спросила Гермиона. Пожалуйста, вот только не надо сейчас канючить и просить посидеть еще пару минут! Ей так страстно хотелось покинуть бар, что она готова была проигнорировать даже нежелание друзей уходить отсюда. В любой момент мог войти Крам, и Гермиона даже не предполагала, как далеко все может зайти.
- Ладно, - Джинни с явной неохотой поднялась со стула, - все-таки ты – настоящая зануда, Гермиона.
- Да знаю я, знаю, только ты собирайся побыстрей.
Джинни одарила подругу недовольным взглядом, прежде чем подхватить плащ. Гермиона с облегчением вздохнула. Ну вот, ей почти удалось вырваться, друзья даже ничего не заподозрили, никак не связали вместе уход из бара Гермионы и почти одновременный с ним – Крама. Да и кто бы связал? Никто даже и предположить не мог бы, что...
Мысли вертелись, точно в карусели, когда Гермиона шагнула в прохладу, царившую на улице. Живот от волнения перехватывало, но, слава Богу, мерзкая тошнота и не подумала возвращаться. Она оживленно болтала с Джинни и Невиллом, боясь обернуться назад и увидеть в том темном проулке Крама, его понуро опущенную голову, и лицо, которое всего десять минут назад было так близко от ее лица. Его горящий взгляд, смотрящий прямо в душу, его губы, которые всколыхнули в ней такие чувства, о которых раньше она даже боялась предположить. И все это – без особых усилий с его стороны. Виктор просто поцеловал ее, и Гермиона тут же потеряла голову...
В любом случае, сейчас не время об этом думать – у нее еще масса времени, ведь такого больше не повторится никогда...
