Выбор путиГлава 6.
Выбор пути.
- Этого не может быть, - категорично заявил Рон, после нескольких минут потрясенной тишины.
- Боюсь, что может, - Гарри снял очки и устало потер переносицу, при этом сразу став старше. Судя по всему, такой поворот событий его ни сколько не удивил.
- Ага, - кивнула я. В отличие от неразлучной троицы, мне удалось прочитать саму статью целиком. Ну, или почти целиком. Я осилила около двух с половиной параграфов этой бредятины. И после этого сразу захотелось кого-нибудь придушить. Лучше всего если бы этим кем-то оказался бы старший Малфой. Впрочем, будь здесь младший, ему бы тоже не поздоровилось.
За плечом время от времени слышались удивленные возгласы Джирики. Пикси парил в воздухе позади меня и тоже изучал газету.
- А ты еще говоришь, что я читаю всякую чушь!? По сравнению с ЭТИМ «Придира» - самый правдивый журнал на свете! – выразил свое мнение невидимый и неслышимый Джирики.
- Что там, Джинни? - обреченно поинтересовался зеленоглазый паренек, прерывая долгую речь Рона на тему: «как они могли?!».
- «Придира» отдыхает, - передала я наше общее с Джирики мнение, - Вот скажите, вы можете представить, что бы Люциус Малфой выходил смертельно раненную дворняжку?
- ЧТО?! – округлил глаза Рон.
- Да, - одновременно с ним мрачно ответил Гарри, - если он предварительно сам попытался её убить, а потом кто-нибудь стоял у него над душой с палочкой наготове и медленно произносил: «Авада…»
- Имперео подошло бы лучше, - со знанием дела заявил Рон.
- Но как ему это удалось? Его же обвиняли…
- Гермиона, ты дочитай ЭТО до конца! Да тут из Малфоя едва ли не Мать Терезу делают! Он и бедным-то помогает, и войны-то он останавливает, и тонущих детей-то из озера вытаскивает… – вмешалась в разговор я, скорчив презрительную морду. Убью Малфоев. Медленно. Мучительно. Сожгу. Живьем. Дайте только добраться! - Ну сущий ангел, ни дать, ни взять!
- Должно быть, он каким-то образом сильно припугнул Фаджа, - заметил Джирики. Пока Рон, Гарри и Гермиона снова поутыкались носами в статью. Для этого зеленоглазому пареньку пришлось подсесть к нашим спорщикам.
- Или заплатил побольше, - предположила я.
Джирики пожал плечами, признавая мою правоту. Вид у него был ну очень недовольный. Видно, ему раньше уже приходилось иметь дело с этим семейством. И мнения о них он был не высокого.
- Во-от дра-аный ко-озел, - протянул, наконец, Рон с отвращением отталкивая от себя газету, - Не ну это ж надо…
Судя по мрачному виду, терпения моего брата хватило от силы на два предложения. Или даже на одно?
- Рон, - в кухню просунулась голова мамы. Она явно была раздраженна, - перестань ругаться, - Она смерила сына недовольным взглядом, и уши моего брата сразу стали ярко-алого цвета, - Вы уже позавтракали? (дружный кивок) Хорошо. В таком случае лучше переоденьтесь. Мы через десять минут выходим, - она развернулась с тем, чтобы выйти, но…
- Миссис Визли?
- Да, Гермиона?
- Это правда? – девушка выхватила «Пророк» из рук брата и, развернув его на 180 градусов, показала моей маме злосчастную малфоевскую фотографию. Губы великой и ужасной (по мнению мужа) миссис Визли тут же плотно сжались, а глаза ох как не хорошо блеснули. С точно таким же видом мама смотрела на близнецов, когда те на прошлой неделе продемонстрировали ей новинки из своего магазина. Со столь памятного вечера, Фред и Джордж больше ни разу не упоминали при маме о «бизнесе». И правильно делали. После того, во что превратилась наша гостиная, это было весьма мудрым решением.
- Да, - наконец нехотя ответила она.
- Очень мило, - раздраженно заметил Рон, перед тем как Гермиона успела весьма ощутимо пнуть его под столом, - Мам, мы что, должны все новости узнавать самым последними?
- Нет, но мы решили, что незачем огорчать вас, дети, пока…
- Мы не дети, - холодно заявил Гарри, резко вскидываясь. До этого зеленоглазый паренек, судя по всему, даже не следил за разговором. Мама вздрогнула и поспешно отвернулась. Я прекрасно знала, что она все еще не забыла тот памятный разговор с Сириусом, случившийся почти год назад на этой самой кухни. «Он не ребенок» - сказал тогда Блэк, и слова его были чистой правдой. Мы все уже не дети.
- Верно, Га… - начал было Рон, но на этот раз Гермиона успела вовремя. Братец замолчал на полуслове и недоуменно уставился на невинно улыбающуюся девушку. Джирики, следивший за всем этим преставлением из безопасного угла, хихикнул. Я, если быть честной, его веселья не разделяла.
Интересно, закончится ли когда-нибудь эта война? Сколько еще по настоящему хороших людей погибнет за время сражения? А сколько потом? Ведь с поражением Волдеморта ничего не изменится. Битва между добром и злом вечна. И идет она в глубине наших собственных душ. Каждый день мы принимаем маленькие решения, которые, казалось бы, ничего не меняют. Подумаешь, сегодня мы посмеялись над инвалидом, а завтра всей босотой побили кого-нибудь «странного», не похожего на нас самих, Великих и Умных. Что же дальше? Где та тонкая грань, перейдя которую однажды, очень трудно вернутся назад?
А ведь когда-то далеко, ну очень далеко от суда, в самом обычном приюте жил самый обычный мальчик по имени Том…
- Ну, вы где все застряли? – дверь распахнулась, и на пороге появился папа, взъерошенный и нетерпеливый, - Машины уже приехали.
Тяжело вздохнув и прогнав нахлынувшие разом воспоминания я первой вышла в холл.
… Но как же все-таки жаль, что дороги назад не бывает, и все мы в полной мере платим за свой выбор.
Добро или зло, правда или ложь, белое или черное…
Решайте, господа!
Выбор за вами…
_________
- ДЕЗИНФЕКЦИЯ!!! – рявкнул Фокс во всю глотку, одновременно натягивая поводья алого Астафару. Дракон повис на улице, держась цепкими когтями передних лап за подоконник и просунув в комнату свою рогатую морду с длинной, гибкой, как шланг, шеей, - ХОРЬКИ В УКРЫТИЕ!!!!
«Убью гада!» - мысленно пообещал Драко, поспешно юркнув мимо отца под массивный дубовый стол.
Как раз вовремя: в следующую секунду рабочий кабинет Луциуса Малфоя стал напоминать жерло вулкана. Драконье пламя лизнуло обитые тканью стены, предметы мебели, безумно дорогие картины и бумаги, вперемешку валявшиеся на столе отца. Огонь танцевал несколько мучительно долгих мгновений, алые, оранжевые и ярко-красные языки лихо плясали, вздымаясь, то в вверх то вниз, встречались и вновь разбегались. Будучи, пожалуй, единственным человеком в мире, способным оценить все великолепие такого зрелища, Драко был восхищен. «Танец смерти… Красота и опасность. Как же часто они идут бок о бок? Стоят рядом?…»
Будь Люциус Малфой не так проворен, лежать бы ему горсткой пепла на полу. Но, к счастью, («Или к несчастью?») он успел спрятаться за дубовым, под стиль письменного стола, шкафом.
- Драко, надеюсь, я не сильно подпортил обстановку? Вот, например эта картина, сколько она стоила? – наделано, обеспокоено поинтересовался Фокс, едва пламя опало.
- Что-то около двух тысяч галлеонов, - Малфой вылез из-под стола, поднялся на ноги и с видом заправского оценщика ущерба оглядел комнату. Выглядел он при этом на редкость забавно. - Но знаешь что?
- Что? - Фокс, бегло осмотрев брата и убедившись, что с ним все в порядке, облегченно вздохнул. Подумаешь, налипло пару килограмм копоти и сажи и костюм, который, безусловно, стоил ни чуть ни меньше картины, превратился в подобие униформы трубочиста. Главное брат цел и невредим.
- Она мне так даже больше нравится, - серьезно заявил Драко, внимательнейшим образом разглядывая черную дымящуюся раму с дырой по середине, - Появился какой-то особенный шарм, что ли.
- Ты знаешь, брат, я далеко не такой хороший специалист в искусстве как ты и вообще предлагаю перенести нашу беседу в другое место. Здесь как-то воняет горелыми крысами после моей перестановки…
- Точно, - Драко брезгливо принюхался, сморщил нос, и, закончив на сим представление, начатое братом, одним махом преодолел расстояние отделяющее его от Астафару.
- Стой, сын! – рявкнул Люциус, вылезая из-за шкафа. Выглядел он, конечно, почище Драко, но все равно казался каким-то… взъерошенным. Всего пару минут назад Фокс отдал бы половину состояния (совсем даже не маленького состояния!) своих родителей, только для того чтобы узреть великого Люциуса Малфоя в ТАКОМ виде, но сейчас Кольн вдруг разом передумал. «Уж очень морда у него деревянная», - внутренне поморщился Фокс. И тут же злорадно про себя добавил: «Зато на ремонт теперь этому придется потратится! Эх, не сидеть вам боле в своем любимом кабинете с видом на кладбище, дорогой мой дядя!»
-Дядя Люциус, - наигранно удивленно воскликнул Фокс и трагично схватился одной рукой за сердце, а другую возвел к небесам, - Я вас не заметил! Как же я…
- Переигрываешь, - буркнул Драко.
- Правда? – заинтересовался Фокс.
- Надо вот так, - Драко с точностью скопировал выражение своего брата и пафосно начал, - Батюшка, вы даже не представляете, как я РАД видеть вас живым и невредимым! Поверьте, это как бальзам на мое израненное сердце…
- ХВАТИТ! – рявкнул Малфой-старший, доведенный до белого коленя. Драко усмехнулся: на свете существовало только два человека способных вывести из себя его отца, и сейчас они оба находились здесь.
- Дядечка, ну зачем же так орать, - Фокс демонстративно поковырял пальцем в ухе, - Здесь глухих нет, но если у вас проблемы со слухом, могу порекомендовать чудодейственный настой моей матушки…, - обеспокоенно-заискивающе закончил Кольн.
- Замолчали. Сей час же. Оба, - голос Малфоя старшего неуловимо изменился: теперь он не только звучал совершенно спокойно, но и приобрел какие-то особые нотки. «Игры кончились» - понял Драко. Люциус лениво, словно бы совершенно случайно теребил в руках палочку. Но Драко прекрасно знал это выражение крайней ярости своего отца: он видел такое впервые около пяти лет назад, после первого побега с братом на драконью ферму. И запомнил на всю жизнь. Равно как и то, что целую неделю не мог ходить после устроенного папочкой «нагоняя».
А вот Фокс этого не понял.
- Кажется, я знаю одну чрезвычайно хорошею магловскую поговорку по случаю, - продолжал он, войдя в роль, - Много хочешь…
- Фокс, - Драко в пол голоса окликнул его, даже не оборачиваясь назад. Сын внимательно следил за своим отцом, - Закончили.
И неугомонный Фокс тот час же замолчал, подчинившись приказу.
Представление закончено. Занавес. Крики: «Браво! Бис!» Бурные овации зрителей.
«Ха! Я скорее поцелуюсь с Визли, чем мой отец кому-нибудь поаплодирует!»
- Думаешь, я намерен мериться с подобным, сын? – голосом Люциуса можно было заморозить всю вселенную. Он медленно обошел стороной обгоревший стол и, по-прежнему поигрывая палочкой, стал приближаться к сыну. - Я, кажется, уже пообещал утроить твоему брату сладкую жизнь. Хочешь к нему присоединиться, Драко? Что ж, пожалуйста. Поверь, я с огромным удовольствием запихну вас, щенков, в мешок и выброшу в Морану. Ведь именно так надо поступать с осквернителями породы, не так ли?
- Так, - хмыкнул Драко, - Если ты спросишь моего мнения, отец, то Малфои вообще вырождаются. Последние два поколения совсем ни к черту.
- На меня твое остроумие, Драко, не действует, - все тем же голосом сообщил Люциус.
- Правда? Что-то я не заметил…
Люциус никак не отреагировал на эту дерзость. Он по-прежнему стоял в паре шагов от сына и задумчиво стучал носом башмака по полу.
- Ты, кажется, не понял, сын, - заключил Люциус, особо выделив последнее слово, - Я не собираюсь впредь мириться с выходками этого (презрительный взмах рукой в сторону Фокса) ублюдка. Ты и так заслужил наказание. Не усугубляй свое положение. Не советую.
Вот так. Выбор. Не добро и не зло, как всего несколько минут назад столь поэтично рассуждала Джинни.
Никто не ставит нам ни границ, ни рамок, кроме нас самих.
Все предельно просто: не добро и не зло, но благосклонность влиятельного и безумно богатого отца или вера единственного дорого тебе человека?
Для Драко такого вопроса просто не было: слизеринец молча, увернувшись от острых, как лезвие бритвы, клыков золотого дракона, влез на подоконник, а потом, используя в качестве опоры специальные крепления на огнеупорной сбруи с ловкостью макаки перебрался на спину зверя, позади брата.
«У гриффиндорцев случился бы сердечный приступ, увидь они меня сейчас» - как-то отрешенно заметил слизеринец, - «Драко Малфой поступил ХОРОШО! Их же после такого заявления удар хватит».
- Ты подписал себе смертный приговор, - безразлично сообщил отец. «Тебе уже не терпится привести его в исполнение, батюшка? Что ж подожди немного. Думаю, скоро свидимся…»
- Ты забыл кое-что, отец, - усмехнулся светловолосый слизеринец, - Я уже мертв. Так же, как и ты.
Астафару пронзительно рыкнул, обдал комнату струей особо вонючего дыма, который, как уже успел убедиться Драко, выветрится еще очень не скоро, разжал свои стальные когти, оставив на память восемь глубоченных следов и, оттолкнувшись от стены, энергично заработал крыльями.
«Мы живы до тех пор, пока хоть кто-нибудь в это верит. А все остальное просто не имеет значения»
